Акула пера в мире Файролла-5 Сицилианская защита

— А может он скряга? — предположил Зимин — Может, он рачителен и бережлив?

— Это не повод гробить свое здоровье, употребляя напитки сомнительного качества — парировал этот довод Валяев.

— Барышня, а можно мне кофе и пару бутербродов с чем-нибудь? — тихонько попросил я застывшую соляной скульптурой девушку.

Та кивнула, неотрывно наблюдая за разгорающейся дискуссией.

— И мне кофе, пожалуйста. А бутербродов не надо — раздался за спиной голос Азова.

Я повернулся и увидел безопасника 'Радеона' в довольно необычном виде — он был без галстука.

— Что? — уставился он на меня — Я уже домой приехал, когда меня вызвонили.

— Да ничего — пожал плечами я — Здрасьте, Илья Павлович.

— Добрый вечер, Киф. Самопал пил? Ты этим делом не увлекайся, печень посадишь только так. Там сивушных масел много.

'Убью Шелестову, прямо завтра' — решил я про себя — 'Крайний срок — на следующей неделе'.

— Я пойду? — пискнула девушка.

— Про кофе не забудьте — строго глянул на нее Азов — И бутерброды для нашего юного друга несите.

Тем временем Зимин и Валяев сошлись на том, что я не скряга, но скуповат, и еще крайне неразборчив в спиртных напитках.

— Ведь так? — одновременно спросили они, повернувшись ко мне.

Я открыл рот и поймал взгляд Азова, в котором прочел немой приказ 'Соглашайся!!!!'.

— Именно так оно и есть на самом деле — выпалил я и довольные Зимин и Валяев прошли в приемную, следом за ними двинулись и мы с Азовым.

— Я собрал вас, господа для того, чтобы вы прослушали преинтереснейшее сообщение — произнес Зимин, дождавшись, того момента, пока мы рассядемся, сам же он предпочел остаться на ногах.

— И какое же? — недовольно спросил Валяев — Чего ради я не доехал до одной аппетитнейшей блондинки?

— Я вообще был уже дома — негромко добавил свои пять копеек в копилку Азов.

Я промолчал, мои слова были дальше.

— Киф, друг мой, напомни, кто там мне привет пару часов назад передал? — ангельским голосом спросил у меня Зимин.

— Ерема — подал голос я — Фамилию не знаю. Невысокий, моих лет, смешливый...

— Имеет небольшой шрам над левой бровью, — продолжил Азов — Вид приятный, располагающий к себе...

— И непогашенный долг передо мной с дааавних времен — оскалился Валяев — Стало быть, Ерема? Ну, пусть будет Ерема.

— Ну, шрам я не разглядел, да и не сильно я вглядывался — меня впечатлило второе преображение за один вечер. Сначала Вика показала свое второе ( а может и первое лицо), да еще и проявила мудрость, мной вообще от нее не ожидаемую...

Хотя, что значит не ожидаемую? Разговоры о женской глупости — это изобретение мужчин. Нам, мужчинам, с самого начала, с тех пор, как мы стали проживать с ними в одних пещерах не очень-то нравилось проявление женского ума. В конце концов — я ей мамонта убиваю, разделываю и таскаю, я пещеру охраняю, я огонь добыл — а она еще умничать будет! Так оно и шло, век за веком... Слишком умных женщин обезглавливали на плахах (в основном венценосных персон), жгли на кострах с воплями 'Да она ведьма', забивали камнями, изгоняли из городов, топили — да мало ли хороших средств заставить женщин скрывать свой ум? Чуть повеселее слабому полу стало в двадцатом веке, но тут пришла другая беда — стал мельчать мужик. А любой, даже очень сильной женщине все-таки иногда надо чувствовать себя слабой. И вот все началось сначала — умные женщины снова стараются казаться глупыми.

А вы знаете, почему они это делают? Не только из укоренившегося в них инстинкта самосохранения. Они нас жалеют, мужчин, жалеют наше самолюбие. Ну, вот такие они странные существа. В них таится полуулыбка, когда они слышат расхожую мужскую фразу ' Это я ее выбрал'. Кого ты выбрал, чудило? Если ты о проститутке -то да. А если о своей женщине, то запомни сам и другим передай — всегда выбирает женщина. Всегда. Без вариантов. А потом, из жалости позволяет думать нам, что это мы что-то там выбрали. И мы сейчас говорим не о сексе, а о жизни. Хотя и там, все что можно и нельзя ты получишь только в том случае, если она этого захочет. Они втихаря наводят нас на умные мысли, более или менее тактично объясняют, с кем надо общаться, а с кем нет, что купить и что тебе нафиг не нужно. Просто мы этого не видим, потому что они — умные... И мы с ними, с умными, живем. А с дурами спим! Потому что умные все знают, а дуры все умеют.

Ладно, что-то я отклонился в сторону. Так вот, сначала Вика, потом Валяев. Прямо день открытий какой-то.

— Меньше эмоций, Кит — мягко сказал Зимин — Меньше, не пугай нашего друга.

Валяев выпалил фразу на каком-то неизвестном мне языке, по лязгающим словам более всего похожем на немецкий.

— Я чего-то не то сказал? — опасливо поинтересовался я.

— Да нет, ты все сказал так — пояснил мне Азов — Тут просто давние счеты, да еще и женщина замешана.

— Кстати, Кит — щелкнул пальцами Зимин — Рассчитайся с Кифом — слово было дано и услышано.

— За кого ты меня считаешь? — непритворно возмутился Валяев — Что я там тогда обещал?

— По-моему, коня — прищурился Зимин — Или дом?

— Коня, дело было в Англии — кивнул Валяев — Держи, старик, твое.

Звякнув, в мою руку легли ключи с брелоком.

— Это чего? — не понял я .

— Ключи от моего, а теперь, стало быть, от твоего 'Авендатора' шестой серии. Стоит на парковке руководства, с бумагами разберемся потом.

— Эммм — я вроде все понял, но не мог понять — Оно мне зачем?

— Ну что 'эммм'? — нахмурился Валяев — Где я тебе сейчас лошадь найду? Нет, если тебе нужна лошадь — то пожалуйста, но тогда потом, не до того мне сейчас будет. Машина — она тоже транспорт, в ней, кстати, много лошадей под капотом.

— Нет, я просто не до конца понял... — пояснил я.

— Кит, стоп — остановил начинающего краснеть Валяева Зимин — Киф, вот тут в чем дело. Некогда между Еремой (после произнесения этого имени Зимин фыркнул) и моим другом произошел конфликт, неважно какой, но Ерема спешно скрылся из Британии, где это все случилось, и очень хорошо спрятался. Кит был крайне разозлен и поклялся очень старой и очень серьезной клятвой отдать лошадь...

— Коня — поправил его Валяев.

— Коня тому, кто сообщит ему данные о Ереме. Дело было на ипподроме, а Кит был пьян, поэтому и прозвучал столь странный залог обещания. Сейчас нам не до коней, но мы чтим традиции, посему Кит отдает тебе во исполнение своего слова свою же машинку, очень, кстати, славную. Как по мне, так очень даже адекватная замена. Да и что ты будешь делать с лошадью?

— Конем — снова поправил его Валяев.

— Ну да — согласился Зимин.

Славную замену. Понятное дело, 'Ломбарджини'. Одна из последних моделей. Но вот что мне с ней делать?

— Ну? — Валяев уставился на меня.

— Чего? — не понял я — А, спасибо!

— Вот вроде не дурак всегда был? — посетовал Валяев.

— Скажи 'Благодарю тебя и принимаю твой дар' — посоветовал Зимин — Клятва старая, архаичная, понимаю, что смешно звучит, но многовековые обычаи, семейные ценности...

Я произнес эти слова и даже сжался, ожидая, что сейчас еще и молния откуда-нибудь в меня шваркнет — такая ночь, что ек-макарек, не знаешь чего и ждать...

Нет, ничего такого не случилось, только поскребясь в дверь в кабинет вошла девушка с тележкой, на которой стояли тарелки с хлебом, колбасой, сыром, большие розетки с икрой и иная всякая всячина. Вторая девушка была с тележкой, на которой стоял большой кофейник и посуда.

— Привезли, спасибо, свободны — скомандовал Валяев барышням.

— Так надо же разлить? — робко возразила та, что с кофейником.

— Сами разольем — оборвал ее лепет Валяев и выставил их из кабинета.

Я встал, взял кофейник и начал разливать кофе по чашкам. Вика была права, ни один из них не стал бы мне его наливать. 'Они тебе позволяют'. Опять ты права, девочка.

— Мне не надо — сказал Валяев и направился к шкафчику, где насколько я помнил, у Зимина стояли запасы спиртного.

— Три кусочка сахара — сказа Азов — Будь любезен.

— Мне так же — произнес Зимин.

Кофе пили в тишине, я, плюнув на приличия, сжевал три бутерброда, и было собрался оприходовать четвертый, как Валяев сказал.

— А теперь, приятель все, с самого начала и в малейших деталях, до слова, до буквы.

Я выполнил его пожелание, начав рассказ с вечеринки в редакции. Слушали они здорово, не перебивая, не задавая вопросов и лишь иногда переглядываясь.

— Ну, а после я отвез Вику домой и позвонил Максиму Андрасовичу — закончил я свое повествование.

— Ну что, ты, Киф, молодец, действовал абсолютно верно — помолчав, хрустнул пальцами Зимин — И то, как ты себя вел и то, что сразу позвонил.

— Зря только сивуху эту пил — заметил Валяев — Откуда в Москве нормальный самогон? Палыч, чего думаешь?

— Думаю, кто из его людей такой ловкий — лениво сказал Азов — Нагло работают, нахально.

— В принципе узнать можно... — робко начал было я.

— Да это понятно, что можно — Азов вздохнул — Я сейчас могу послать мальчиков за всеми работниками твоей редакции, и к утру они расскажут все, что знают, и что не знают, но какой в этом смысл?

— Да, это совсем не вариант. Если бы было другое развитие событий — Зимин взял из ящичка сигару — то тогда это возможно и имело бы смысл, а так... Они работают почти в открытую, а это значит только одно — план у них есть и план хороший.

— Да, почти наверняка это очередная их многоходовка, они же их обожают, жить без них не могут — Валяев был непривычно хмур — Ну и потом — смотри какой у них идет расклад. В Москву прибыл Ерема, которого давным-давно видно не было, плюс их Уренцев, и может быть еще кто-то из стариков, о ком мы просто пока не знаем и кто тоже уже может быть в городе.

— Что многоходовка — это несомненно — Азов ронял слова неторопливо — Это безусловно. Кифа, я так думаю, играют втемную.

— А может наоборот? — Зимин выпустил кольцо дыма — Они сделали его основной фигурой и умышленно его засветили, заставляя думать, что играют его втемную. Не слишком ли это очевидно, не слишком ли прозрачно? Да еще и с передачей привета?

— Вариантов море, информации для анализа ничтожно мало — Азов взял с тележки печеньку — Я пока воздержусь от вынесения на ваш суд какой-либо версии.

Я кашлянул.

— Я вот что хотел сказать. Крота можно и так найти, без пыточных и подвалов.

— Ну? — Азов наклонил голову, и глянул на меня.

— Кто предложил поехать в клуб — тот и крот — не знаю почему, но сейчас, говоря эту, вроде бы еще несколько минут назад казавшуюся мне разумной, фразу, я почувствовал себя идиотом. С чего бы?

— Ну да. — Азов откусил кусочек от печеньки — Но смею тебя заверить, что никто из твоих подопечных не вспомнит, кто это предложил и даже каким голосом — мужским или женским.

— Почему? — не понял я.

— Потому. Тебя не было, Вика, второй человек, который что-то мог запомнить, в этот момент наверняка на что-то да отвлеклась, остальные насколько я понял, плясали, причем в темноте. При этом все были под градусом и никто не зафиксировал того, кто, скорее всего, просто шепнул 'Клуб'. А дальше все закричали 'В клуууб!!!'. Нет, ты опроси завтра всех, просто из интереса, но думаю так и будет.

Интересно, откуда он знал, что Вика отвлеклась? Или мы все настолько предсказуемы, что нас можно читать, как книгу?

— Ну, что делать будем? — Зимин вкусно затянулся сигарой.

— Надо идти к Старику — хлопнул себя по ляжкам Валяев — Без вариантов.

Зимин показал глазами на меня, Валяев отрицательно покачала головой. Вот и слава Богу.

— Киф, давай, езжай домой, ты сегодня молодец. Сейчас тебе там — Зимин ткнул пальцем в потолок — делать нечего. Хотя уверен, что теперь-то уж ты точно будешь туда приглашен для беседы, причем в самое ближайшее время.

-Да, что там тебе этот горлопан говорил про пароход? — Валяев встал с кресла — Он в самом деле тебе зачем-то нужен?

— Да накой он мне? — я развел руками — Что мне с ним делать? Волжских девственниц-бесприданниц соблазнять?

Валяев состроил рожу, как бы говорящую — мол, хозяин-барин.

— Киф, — Азов очень серьезно посмотрел на меня — Думаю, что не сегодня-завтра мы с вами еще встретимся, а вот наши ... Хм... друзья, вряд ли станут вам докучать, они теперь возьмут паузу. Но если вдруг я ошибаюсь, и они до вас доберутся раньше, то первое, что вы должны помнить — они не могут вам ничего сделать. Им это не нужно и им это крайне невыгодно, ну если только вы сами настырно полезете на рожон, что вряд ли, поскольку я вас знаю как рассудительного и умного молодого человека. Второе — что бы они вам не показали про 'Радеон', какие-то документы, ролики, неважно что — смотрите на это внимательно и все запоминайте. Это очень важно — понимать, чем они располагают. Плюс нам это даст шанс понять, откуда эта информация могла попасть к ним.

— И еще, Киф — Зимин потушил сигару — Я не буду опровергать или подтверждать их слова, про наши грязные руки. Скажу только, что чистых рук нет вообще ни у кого, ну кроме, может, младенцев, которые лежат в животах матерей. Все остальные, так или иначе, грешат. Про нас или их и говорить нечего. Я так думаю, что ты сам решишь в результате — с кем ты.

Вика не спала, она явно нервничала, ожидая меня.

— Что случилось? — это было первое, что она у меня спросила — Почему мне звонит Зимин, а не ты?

— Ничего не случилось — беззаботно посмотрел я на нее и обнял — Просто хозяева просмотрели восьмой, обновленный выпуск и нашли его отменным, о чем и сообщили твоему покорному слуге.

— Темнишь, Никифоров, ой, темнишь — Вика помахала у моего носа пальцем — Ну и хрен с тобой. Есть хочешь? Нет? Тогда пошли спать.

Утром, когда я проснулся, причем сам, за полчаса до будильника, Вики уже не было, зато были сырники, накрытые тарелкой. Поглощая их, я размышлял о том, какой же все-таки был давеча насыщенный день, это просто жуть какая-то. Да и вообще, последние месяцы выдались настолько плотными на события, что поневоле казалось, что кто-то там наверху собрал все приключения, отведенные мне на всю жизнь, спрессовал их как сухофрукты в пакете и впихнул в мою судьбу. И самое забавное это то, что мне это все начинало нравиться...

Вахту я снова принимал у Стива, который на этот раз не стал меня журить за опоздание — видимо, близость окончания похода немного смягчила его характер.

— А из Холодных пещер уже уплыли? — спросил я у него.

— Уплыли, причем еще в ночи — Нико укоризненно покачал головой — Все-то ты проспал, боец.

— Да и ладно — беспечно ответил я ему — Может, я еще обратно с вами пойду.

Нико с сомнением посмотрел на меня и пошел вниз. На нос прошлепал своими босыми ногами Джонни Клей, который снова был у меня напарником. Хотя может это и не он у меня, может я у него? Ну, не суть.

На палубу вылезли и два знакомых мне обалдуя — окончательно отошедший от грибов и потому смурной Двали и как всегда невозмутимый Снольди, в своей чудо— кольчуге.

— А, стукач! — поприветствовал меня Двали, и искренне пожелал — Чтобы тебе пусто было, чтобы тебя вон в колесо гребное засосало!