Книжные дети

Вообще, понимать насколько круто быть Проходчиком, начинаешь только тогда, когда спускаешься на нижние уровни. Ведь когда ты на Переднем Крае, ты постоянно сражаешься с равными или превосходящими тебя противниками в кампании приблизительно равных тебе по силе соратников и это положение дел никогда не меняется. Хоть головой об стену убейся — выше потолка не прыгнуть.

А когда такие как я покидают Фронт и спускаются вниз... Это похоже на то, как если бы профессиональный боксер, вернувшийся с Чемпионата Мира, зашел в секцию для начинающих.

Это я к тому, что видеть такие подробности, как ник и принадлежность к какой-либо гильдии возможно только после того, как тебе их сообщат... за одним исключением: если навык "Разведка" смотрящего значительно превосходит навык "Скрытность" рассматриваемого. В этом случае можно увидеть многое.

Кстати, если у предмета интереса обладателя навыка "Разведка" не было "Скрытности", то такие фокусы не работали — один из парадоксов нашей странной цифровой Вселенной.

Внезапно разноголосый гомон толпы стих, будто щелкнули выключателем, — головы как по команде развернулись к центру площади, привлеченные мягкой вспышкой голубого света, всегда сопровождающей телепортацию.

— Приветствую вас, дети мои... — мощным, гудящим голосом произнес незнакомец в белом балахоне с... костяной маской вместо лица.

Признаюсь, в первое мгновение я судорожным движением схватился за меч, приготовившись сражаться за свою жизнь, но мои пальцы замерли на рукояти, когда я понял, что это не ТА маска, — она просто похожа.

— Для тех, кто пришел сюда впервые... Можете звать меня Джезус.

Костяная Маска-младший, назвавшийся вымышленным (а заодно — и богохульным) именем, величественно сошел с площадки телепорта и зашагал вдоль строя окруживших его людей. С удивлением я заметил, что игроки, рядом с курсорами которых красовался герб неизвестной гильдии, опускаются перед ним на колени.

Что за чертовщина здесь твориться?

— Продолжая процедуру знакомства, продолжу, — шествуя вдоль строя коленопреклоненных людей, он небрежно касался ладонью склоненных голов, словно звезда, хлопающая по подставленным рукам. — Я — обладатель уникального навыка — Аватар, эти люди, что склонились передо мной — члены моего Ордена. Прежде, чем я продолжу, хотелось бы прояснить один момент — если об этой встрече узнает Стража, Армия или Проходчики — мне придется вас убить.

Площадь молчала, словно загипнотизированная этим размеренным, словно океанский прибой, голосом, разлетавшимся по площади подобно ураганному ветру в разгар шторма, продирая каждого, кто его слышал, до самых костей. Я и сам с трудом удерживал свое сознание, чтобы оно не растворилось в этом уверенном голосе.

— Я хотел бы поговорить с вами о Той Стороне, — продолжил самозваный мессия, завершивший первый круг вокруг телепорта. — И рассказать историю одной жизни, такой трагичной в своей обыденности...

Скажем, сегодня в роддоме N5 родился мальчик. Два килограмма весом, здоровый, пухлый, розовощекий... Он радует маменьку голыми пятками, гугукает, пускает пузыри и... растет. День за днем, год за годом, младенец превращается в мальчика, что мечтает о подвигах, волшебстве и чудесах, верит в любовь и дружбу.

Мальчик поступает в школу и начинает познавать законы того мира, в котором живет. Может быть раньше, а может быть — позже он поймет, что того, о чем он мечтал, не существует, просто не может существовать в том обществе, в котором ему не повезло родиться.

Система, куда более страшная, чем та, в которой мы сейчас находимся, исключает такие понятия и безжалостно наказывает тех, кто пытается их отыскать.

Та Сторона, реальный мир, называйте как хотите — прогнил! Он разваливается на части, удерживаемый вместе цепями сотен законов, тысяч не писанных правил и социальных протоколов.

Пока удерживаемый.

Оглянитесь вокруг!

Вы видите вокруг себя новый, прекрасный и, что куда более важно, — свободный мир! Чистый мир, лишенный недостатков вроде боли и старения. Этот мир может стать тем, чем мы захотим! Я, вы, ваши друзья и знакомые — нам дан уникальный шанс начать все заново, оставив ошибки прошлого — в прошлом.

Этот мир ждет своих хозяев. Этот мир ждет, чтобы ему подсказали, каким он должен быть.

Вы готовы дать ему то, что он хочет? Что скажете?!

Наверное, я странно смотрелся посреди толпы, взорвавшейся громоподобным в своем единодушии реве "ДА!" — неподвижная черная фигура с надвинутой на глаза шляпой, побелевшими от напряжения пальцами сжимающая рукоять клинка.

Он назвался вымышленным именем, он одел скрывающую лицо маску и прокачал "Скрытность" до близкого к "потолку" значения, чтобы никто не узнал, кто же этот самозваный мессия на самом деле.

Но мне не требуется помощь Системы, чтобы раскрыть эту тайну. Мне всего лишь нужно назвать его имя, чтобы оно вспыхнуло рядом с курсором обладателя костяной маски.

— Кибао! — прорычал я, зная, что в беснующейся в экстазе толпе меня никто не услышит.

Глава 16. Дающий Право

— Риока? Проходите, вас ожидают.

— Спасибо, Варя, — я благодарно улыбнулся миловидной толстушке, занимающей в Горне и Молоте должность личного секретаря Седрика.

Секретарша озадаченно моргнула, уставившись на меня как на привидение, а я быстро прошмыгнул мимо нее, загадочно улыбнувшись напоследок.

Плевать на конспирацию — через три дня все это станет уже неважным.

— Охотник! — Глава крупнейшей ремесленной гильдии Айнкрада даже немного приподнялся на стуле, чтобы поприветствовать меня — немалая честь.

Я бы, наверное, возгордился, если бы в моих воспоминаниях не хранилась сцена, в которой я тащу этого могущественного человека на диван после их посиделок с Виктором.

Если мне не изменяет память (а она не изменяет), Седрик, Степан Фролов в "доайнкрадскую" эпоху, владел на Той Стороне небольшим заводом по производству спичек — семейный бизнес. В SAO его привело врожденное любопытство и прокол дочери, отчисленной из универа за прогулы. Отобравший в качестве наказания нейрошлем Степан решил "всего одним глазком" глянуть на виртуальную реальность, о которой так много говорят в последнее время.

Глупая история, не находите?

— Милорд, — я склонился в вежливом полупоклоне, мимоходом отметив, что Хитклиф был бы мной доволен — я потихоньку осваивал правила хорошего тона.

Как бы потом от них избавиться, когда мы вернемся в реальность?..

Если вернемся...

— Присаживайтесь, Стражник, присаживайтесь, — Седрик улыбнулся мне своей фирменной холодной деловой улыбкой и, дождавшись, когда я устроюсь в глубоком кожаном кресле, продолжил. — Признаться, я был удивлен, когда Варисса сообщила мне, что со мной просит встречи знаменитый Охотник за головами.

— Вы преувеличиваете, — я устало улыбнулся. — Я всего лишь притащил Страже несколько бандитов — не понимаю, почему из этого раздули такую шумиху.

— Вы хотели сказать — выследили и схватили большую часть гильдии убийц, которая навела немало шороху на средних уровнях?

— Это детали, — отмахнулся я. — Давайте оставим причины МОЕЙ известности в сторонке и поговорим о причинах ВАШЕЙ.

— Вот как... Интересно... — протянул Седрик, делая вид, что не понимает, о чем я говорю.

— "Золотые Руки".

— Ах да, точно, уникальный ремесленный навык, — хлопнул себя по лбу этот артист. — Вы хотите, чтобы я выковал вам... клинок, если не ошибаюсь?

— Да, у меня есть рецепт и ингредиенты. От вас требуется только немного постучать молотком по наковальне. Ну, и поделиться бонусами, которые дает оружию ваш навык.

— А я-то уж думал, вы хотите попросить моей помощи в поимке очередного злодея...

— Ну, в некотором роде так и есть, не правда ли? — улыбнулся я. — Но вы ведь вроде пацифист, не?

— Помилуйте, да разве в этом мире можно остаться пацифистом? Да здесь любая малолетка метр с кепкой ростом может огреть тебя палицей по кумполу! А у современной молодежи ни тормозов, ни здравого смысла...

Я не выдержал и рассмеялся. Пухленький ремесленник всегда умел смешить людей, только редко этим занимался — не по статусу.

— Ладно, молодой человек, будем считать, что мы договорились. В честь ваших заслуг я даже не возьму с вас денег. Но с одним условием — не рассказывайте Варе!

— Договорились! — Обрадовался я. Чего уж там — моя репутация только что сэкономила мне почти сто тысяч, — услуги лучшего кузнеца Айнкрада ценились высоко.

Будет что оставить Александре в случае, если я проиграю...

— Давайте сюда ваши ингредиенты с бумажкой — этажом ниже есть кузня.

Первым на стол плюхнулся рецепт. Пробежав глазами по нему, Седрик изумленно поднял брови и задумчиво посмотрел на меня. Еще бы — кому, как не ему знать из чего были сделаны мои прошлые клинки.

— Это будет необычный клинок...

— Я в этом уверен.

Забрав остальные ингредиенты, Седрик бросил мне "Жди здесь" и вышел вон, оставив меня в одиночестве наедине со своими мыслями.

— Это должен быть чертовски необычный клинок! — прошептал я.

Спросите, почему я был в этом так уверен?

Когда я впервые взял в руки Гвардейца, когда-то бесконечно давно, я недалеко ушел от обычного подростка, каких миллионы кругом. Холодная закаленная сталь первого по настоящему МОЕГО клинка впитала в себя мой страх, что не оставлял меня первые месяцы нашего знакомства.

В те далекие времена страх был моим самым верным спутником, исключая саму возможность того, чтобы я сражался в передней линии. Он парализовал мою волю, мешал мне думать и действовать, отдаваясь противной дрожью в коленках всякий раз, когда поблизости от меня свистела вражеская сталь.

Этот страх умер во мне, когда Гвардеец был у меня в руках, в день, когда погиб Коберт и Армия, в день, когда сообщество Проходчиков познало горечь полного поражения.

Тот брусок железа, что я отдал Седрику, впитал в себя мою решимость, когда я в одиночку бросился на толпу "викингов", способных с легкостью разорвать меня на полигоны. Бросился, чтобы дать нам шанс на победу.

Где-то в недрах той кучки цифр, коей и был мой верный клинок, таится печать моего отчаяния и осознания неизбежности собственной смерти. Эта печать появилась там в тот момент, когда я, спиной к спине с Каной, отбивал атаки "викингов", наблюдая, как остатки моей жизни окрашиваются красным и начинают тревожно мигать в такт отчаянно стучащему в груди сердцу.

Гвардеец был в моих руках, когда я впервые нарушил законы этого мира. Уверен, этот старый вояка до сих пор помнит, каково это — чувствовать, как перед твоей волей отступает реальность.

А Хранитель... вместе с ним я доказал себе и всему остальному миру, что мое опрометчивое, невыполнимое обещание все же можно сдержать, даже если ценой будет моя жизнь.

Он помнит о том, что меня устраивает такая плата.

Все то, что помнят эти два клинка, пригодится в грядущей самой важной схватке в моей жизни.

Столкновение двух идеологических полюсов Айнкрада: "Армия/Орден" и "Стража/Проходчики" — неизбежно. Пройдут недели, может быть — месяцы и Кибао сделает свой ход, попытавшись остановить прохождение игры и не нужно быть гением, чтобы догадаться, как на это отреагируют мои бывшие соратники. Пройдет совсем немного времени и этот мир узнает, что такое настоящая война — не с безмозглыми мобами, а с такими же, как ты людьми, которые сражаются за то, во что верят, по обе стороны баррикад.

Никто не сможет остаться в стороне и Айнкрад очень быстро поделиться на два лагеря: "за" прохождение игры и "против".

Добродушному пацифисту Седрику, у которого на Той Стороне осталась жена и дочь придется взять в руки оружие и сражаться за возможность к ним вернуться.

Ветреной и задорной Повелительнице Зверей по имени Силика придется натравить своих нежно любимых питомцев на живых людей, чтобы иметь возможность вернуться и доказать, что смерть ее отца не была случайностью.

Несгибаемой воительнице с преданным сердцем и бездной понимания в душе придется обрушить мощь "Двух клинков" на людей, за свободу которых она сражалась, потому что она не умеет сдаваться.

Александре, девушке, способной прогнать из моего сердца любую печаль, придется стать убийцей, потому что дома ее ждет сын, который растет без матери.

Я могу продолжать этот список бесконечно — у каждого из моих близких есть причина сражаться в грядущей войне.

Сколько из них погибнет ради того, чтобы мы получили шанс вернуться в реальность?

Я отвечу: возможно... все.

Предположим, я пойду в Цитадель Союза и расскажу все о Кибао Рыцарям Крови. Предположим, что я, раскрыв свою личность, даже смогу убедить их в правдивости своих слов.

Что дальше? Ответ прост — превентивный удар, который выльется... в войну.

Это было бы правильным поступком, если бы почти полтора года назад я не дал своему погибшему другу обещание.

Я сказал Стэну: "Больше никто не умрет".

— Ну, вот и все, молодой человек, принимайте оружие!

Обернувшись, я увидел, как непривычно серьезный Седрик протягивает мне рукоятью вперед длинный серебристый клинок с узким лезвием, широкой крестовиной и большим зеленым кристаллом на рукоятке.

— Это действительно необычный клинок, — сказал кузнец, когда я осторожно коснулся пальцами обмотанной белой шершавой кожей рукояти.

— Тяжелый... — прошептал я, крутанув его в ладонях. — Как его зовут?..

— Дающий Право.

Я криво ухмыльнулся, почему-то совершенно не удивившись такому имени.

— Ну конечно... Разве могло быть по другому?

Поднеся остро заточенную сталь к губам, я еле слышно прошептал слова, которые повторял себе снова и снова вот уже полтора года. Эти четыре слова успели стать частью меня, казалось, что забери их — и от меня ничего не останется.

— Больше никто не умрет.

Глава 17. Бег демонов. Часть 1

— Здравствуй, Стэн.

Положив у массивной гранитной плиты купленные у все той же НПС-продавщицы цветы, я плюхнулся на задницу и, блаженно вытянув ноги, поздоровался со вторым участником необычных посиделок.

— И тебе привет, Милана. Как оно там, в раю?

Знаете, что страшнее разговаривающего с мертвыми семнадцатилетнего парня?..

— Так я и думал. Гоняетесь друг за дружкой в неглиже, бренчите на арфах, а про старых друзей и думать забыли.

...Когда мертвые ему отвечают.

— А тебя здесь вообще быть не должно, симулянт! — Я весьма невежливо тыкнул пальцем в третью могилу, на которой значилось имя "Терри".

Если подумать, случись однажды такая неприятность и я погибну, то я бы хотел найти свое последнее пристанище именно здесь, рядом с ними. Не на огромном, навевающем тоску и отчаяние кладбище Стартового города, не на крохотном "домашнем" погосте РыКа... Именно здесь.

— Демоны бегут, когда хороший человек идет на войну*, — прочитал я короткую эпитафию на своей могиле и удивленно хмыкнул. — Поверить не могу, что она запомнила.

— Что, думали, снова будем все вместе, да?.. Придется подождать маленько. Вполне возможно, завтрашней ночью и свидимся.