Проблемы крафта с Зомби и Митрофаном

Дым, повсюду дым.

Василий всегда курил, и только настоящий табак. Ни электронные, ни паровые коробочки, ни никотиновые пластыри, ни леденцы или жвачки, ничто и никогда не рассматривалось им, как возможная альтернатива обычным сигаретам. Один раз коллеги из научно-исследовательского отдела попытались спасти просмоленные легкие светила мировой науки, подло спрятав все смертоносные коробочки от его серых глаз. Он не стал возмущаться или угрожать, нет. Василий Васильевич просто перестал работать. Через час вся комната опять был заполнена запахом табака. Ну, а что поделать, если без этой детали профессор не мог нормально работать. Это была просто мизерная цена за его гениальность. Даже если для ее оплаты приходилось нарушать мировые законы, выращивая запрещенную траву на закрытых армейских полигонах.

Дым, повсюду дым.

Он отгораживал ученого от реальности, в нем он считал, моделировал и жил. В нем зародился его Малыш.

Дым, повсюду дым.

Долговязый силуэт Василия Васильевича навис над архаичной клавиатурой. Блестящий имплантат вжал enter. Все, последний долг отдан. Он усмехнулся, изломав тысячами сухих морщин старое лицо.

— Удачи, Олег.

Последняя затяжка, с ней он выдохнул последние свои мысли, осталась лишь усталость. Ну теперь остался только десерт.

Предохранитель. Чека. Вспышка в тумане.

Дым, повсюду дым. Крик сирены.

22.04.2044.

Дым.

Помощь не успевает, плохо. Гребаный дым, гребаные джунгли, гребаная война.

А ведь совсем недавно мы праздновали скорую отправку домой, последние дни войны. Письма слали. Ну, а что, мы всю кампанию в тылу сидели, да чаи гоняли, больше половины состава — призванные студенты, даже стрелять нормально не умели, зато каждый первый — светило отечественной науки. Вот командование и решило нас в самую глушь запихнуть, подальше от греха. Нда. Ночью повстанцы совершили самоубийственный бросок, проскочили линию фронта, понесли громадные потери, и тут мы. Эх. Не повезло. Хотя, не вечно же госпоже удаче являть свой фас, заодно помогая выкарабкаться из жопы. Пришло время отдавать долг.

Справа раздался хлопок, прямое в голову, Воронцов больше не жилец. Все, остался только я. Да два рожка. Эх, не прострелили бы мне руку. Пару раз. Да осколков бы в животе не было. Да ноги бы еще чувствовать. Вот тогда бы я повоевал. Но сейчас все, что мне оставалось — это смотреть на упавшую рядом гранату. Эта мелкая гадина своим металлическим тельцем уткнулась в мой грязный каблук, точно издеваясь над моей беспомощностью. Хорошо, что через пару секунд эта раздражительная ситуация исчерпает себя, ибо ноги моей здесь уже не будет, как и маленького цилиндрического тельца. Хотя, с другой стороны, из-за меня граната прожила на несколько часов меньше, чем могла. Так что, можно сказать, в том, что эта граната сейчас разнесет мою тушку на пару сотен метров виноват и я.

Надеюсь, что первый же осколок влетит мне в лоб, разорвет кожу, пробьет черепную коробку и превратит ее содержимое в фарш. А то ведь видел везунчиков, которые даже после подрыва на мине умудрялись выжить. Конечно, до госпиталя дотягивали немногие. И после их рассказов возможность провести хотя бы секунду с множеством инородных тел во мне пугает до чертиков.

Как же я устал, надеюсь, она попала в рай.

Хорошо, что эта взрывная штучка упала так близко. Спасибо неизвестному солдату. Хотя странно, что граната еще не взорвалась. Может?

Запах дыма. Вспышка.

«Проводится синхронизация, подождите».

Э?! Чего это такое? Я ж вроде умер. Еще мгновение назад граната оборвала мое существование. Или нет? Может быть, выжил? И я сейчас лежу в одной из новеньких реабилитационных капсул. Тогда почему в сознании? Сколько от меня осталось меня? Вдруг, это не капсула, а колба с мозгом? А ведь умники могли забрать его к себе, на эксперименты, что добру пропадать. И не пожалуюсь никуда. Черт, черт, черт. Надо успокоиться и понять, какие исходные данные имеются.

Попытка осмотреться не дала никаких результатов. Ведь вокруг ничего не было. Кроме загрузочной строки. И надписи. Но вот шкала заполнилась до конца, и пропала. Чего-то особых изменений я не увидел. Что то сломалось? Я стал первой попыткой оцифровки? Вдруг, я как первая лайка-космонавт. Или я умер?

У Бога глючит вход в ад? Перегрузка? Выбирают круг для моей гадкой душонки? Не думаю, что в небесной канцелярии рассматривали верхние уровни. Просто выбирают. Между глубоко и очень, очень, оооочень глубоко. Надпись мигнула и пропала.

Ха-ха-ха, наивный. Преисподняя не сломалась, просто вид имела далекий от земных предположений. Это была пустота, бесконечная пустота. Меня даже телом не порадовали. Гребаные демоны. Нет, я конечно не расист, но эти уроды могли бы обеспечить меня тепленьким котлом, рядом с моими мертвыми товарищами, но нет, даже преисподняя использует менеджеров для повышения эффективности. Интересно, куда делись безработные черти? Даже на земле им места нет, слишком тут жесткая конкуренция. Вот явится один такой краснопопый нелегал в Российскую Империю, начнет искать работу, а его веселый среднеазиат лопатой по рогатой башке огреет, цыгане эти рога спилят, а юркий китаец за копыто утащит в подпольный завод, который бедному демону покажется адом. А Ад — Раем.

Стоп! Так я и с ума сойти могу. Надо отключить мысли, а то все это самокопание и метания уже начинают приобретать желтоватый оттенок, что не может не пугать. Что можно попробовать? Медитативная техника? Но все знакомые мне варианты очищения сознания требовали концентрации на чем то. А тут пусто. Блин, блин, блин. Овечки! Буду считать овечек!

Сто тысяч две.

Сто тысяч три.

Вдруг опять перед моим ничем появилась табличка. Привет, подруга. Еще одна шутка Сатаны? И что он мне решил написать?

«Просим прощение за задержку, в качестве компенсации за ожидание вам выдадут платиновый аккаунт на семь тысяч четыреста сорок дней».

Премиум аккаунт? В Аду? Мои мольбы о котле дошли до Бога? Но додумать мысль я не успел, надпись опять мелькнула, пропала, а потом все сжалось в точку, и кролик. Кролик. Смотрит на меня. Белый, пушистый и совершенно настоящий кролик, сидящий на траве. Офигеть. Трава. Зеленая, сочная, мягкая трава под бесконечно голубым небом. Нда. Премиум условия у дьявола — это реально стоящая штука. Хотя, уже стоит откинуть мысль об аде. Это все просто идеально вписывается в идею с безумными учеными. Там еще злобный смех и ряды с мозговыми баночками. И это второй этап, после оцифровки. А ведь далеко не факт, что я тут один. Может тут, сейчас, между бесконечными кроликами и аккуратно постриженными кустиками мечется такой же результат современной науки. И может не один. Интересно, а сколько из потенциальных собратьев по несчастью сохранили остатки разумности? Мда, оказаться в искусственном мире с кроликами, облачками и толпой психов. Великолепная перспектива, однако.

Намекая на правильность направления моих мыслей, на против меня появилась табличка.

«Добро пожаловать в Монд. Мир Магии, Героев и Создателей!».

И куда же я попал? Может, я не увидел мелкий шрифт? Но надежда узнать что-то большее, чем сейчас, пропала вместе с окошком оповещения, оставив меня наедине с толпой странных кроликов и бесконечных рядов деревьев. Ну, еще и толпой маньяков. Потенциальных. Но в таком случае, они казались мне еще более жуткими, ведь фиг знает, кого сюда могли скинуть. Это, как в анекдоте про стоматологов в темной комнате, только без комнаты и стоматологов. Так что, возможное количество опасных субъектов ограничено только моим воображением. А оно слишком яркое, что часто являлось большой проблемой. Вот и сейчас, не желая оставаться в стороне от веселья, мозг стал закидывать меня логичными цепочками, которые, в отличие от простых кошмаров, способны были внятно пояснить сомневающемуся мне о том, кто, когда и почему сейчас хочет изнасиловать, расчленить, а потом еще и сожрать меня. Тут все просто. На ком можно проводить нежелательные к огласки эксперименты с вероятно летальным исходом? Правильно, на смертельно приговоренных, коих после Русско-Китайской войны и Южного конфликта, стало неимоверное множество.

Да, я очень боюсь китайцев. Когда они нападают толпой. И оставляют живым. После Востока я этих желтолицых тварей за людей не считаю. Просто говорящие крысы, в одиночку трусливые, но вместе способные загрызть и слона. Не просто так каждый в моем отряде имел свой наборчик для самоубийств, видели ведь окоченевшие трупы союзников с перегрызенными венами и откушенными языками. И это была не редкость. А что эти мрази делали с женщинами. Хотя у женского пола мозги крепче, чем у многих вояк, так что некоторые даже жить нормально начинали. Не много, конечно, но начинали. В отличие от мужчин. Я вот так и не смог отойти от той войны. Даже плена не надо было. Многодневные вылазки в глубь так корежат сознание, что даже сон в обнимку с гранатой не считался сумасшествием. Просто осторожность. Так, на всякий случай. А то мало ли что.

И вот теперь я вновь оказался лицом к лицу со своим кошмаром. Не самых глубоким, но, однозначно, самым страшным. Так что, если я увижу больше четырех мандаринов — закрываю рот руками и откусываю язык. Просто осторожность. Так, на всякий случай. А то мало ли что.

— Ну что, братец, будем разбираться? — тихим голосом проговорил я, внимательно осматриваясь, и думая над тем, где это мы с ним оказались.

А были мы с ним в саду. Кажется. Ну не может быть лес таким. Идеальная трава, редкие деревья и белые комочки. Может, я ошибался, и меня забросило в рай? И тут совсем нет китайцев, латиносов, конфедератов и прочих? Хотя я согласен на толпу зомби. И не такое в на Первой Южной видел. Гребаные вуду. Благодаря им все выжившие солдаты ходили лысыми и никогда не фотографировались. Даже в медицинской маске, которая стала отличительной особенностью тех, кто выбрался из того ада живым. Лысые и в голубых масочках. Случайно можно и за ракового больного принять. Но только если не смотреть в глаза. Да. Потому что если ты посмотришь в глаза человеку, больному раком, то увидишь в них усталость от бесконечных химиотерапий, от невозможности нормально ходить, постоянной тошноты и ожидания смерти. А вот если ты посмотришь в глаза ветерану Первой, то, с большой вероятностью, ты больше не сможешь видеть. И дышать. Мне еще повезло, сохранил крохи рассудка. И только благодаря тому, что смирился со смертью. Все из относительно нормальных Южан смирились. И поэтому мы зубами рвали аборигенов, впитавших африканскую магию. Ведь мы просто хотели умереть. А то, что было после смерти от ритуального ножа — нормальной смертью никак назвать нельзя. Видели, знаем. Но китайцы все равно хуже. Ведь в виртуале магия не работает. Вроде. А то даже не знаю, что делать, хотя тут все понятно. Ни один вудуист не проживет настолько долго, что бы провести ритуал. Один на один вообще не бойцы. И мало их было всегда. Так что китайцы твердо держаться на первой позиции моего рейтинга. Не смотря ни на что.

Но тут мое внимание привлек значок на краю обзора. Присмотревшись, я понял, что это маленький свиток. Мигающий маленький свиток. «Что ты делаешь тут, о кусок воображаемого пергамента, и что ви таки имеете мне сказать?», — всплыло в моей голове. Легкое безумие — не большая плата за жизнь, так что на такие выходки сознания я закрываю глаза. Будто услышав мою мысль и поняв, что все мое внимание сконцентрировалось на нем, свиточек мигнул в последний раз и развернулся. А перед глазами выскочило еще одно сообщение.

«Здравствуй, юный герой, сейчас ты находишься на закрытой обучающей локации и вот твое первое игровое задание, убей кролика, получи первый уровень и продолжи обучение!

Администрация».

Ага. Я почесал голову. Стоп, волосы! Тщательно осмотрев себя, я понял одну вещь. Кто-то жестоко надругался над семейством мешков и натянул на меня их бренные останки. Жуть. На ботинки пошли самые маленькие из них, показав всю бесчеловечность их создателя, штанишки появились из их достопочтенной матушки, рубаха — из главы семейства, но больной ублюдок пошел дальше и решил оставить дедушку-мешок живым, пробив его веревкой и накинув на мое плечо, что бы он мог в полной мере насладиться видом того бесчеловечного поступка, кои и являл из себя мой прикид. Из мешковины. В такое аморальное облачение даже пугало не нарядят. При встрече со мной бомж посмотрит на меня с жалостью, монах с восхищением, а нормальный человек примет за опасного долбо… Ну очень бедного на голову и кошелек человека. Мда, зато, не смотря на тот кошмар, что надет на мне, я в великолепной форме, как и до… Смерти? Я мыслю? Значит я еще жив, на том и стояли, стоим и стоять будем.

Хм, глас администраторов утверждает, что это игра. И я даже им поверю. Но только какая игра? Может паучья банка? Тогда обязательно надо выиграть. За честь Второго Разведывательного. А если это игра и надо выиграть, то у меня есть первое задание. Мой взгляд вернулся к мирно жующему кролику.

— Привет, братец кролик, сейчас тебя будут убивать, — добрая улыбка снизошла на мой лик, осветив мир вокруг радостью и добром.

Вдруг это животное чувствует направленное на нее настроение? Видели, знаем таких. Так что курок всегда спускаем с самыми лучшими мыслями, а пулю напитываем таким количеством любви, что Купидон впадает в депрессию и подаёт в отставку. Спасибо китайским медитативным практикам, не одна чувствительная задница теперь не сможет понять, на сколько я хочу ее убить. Только мир. Только любовь. Только сквозное пулевое в голову.

А кролик даже ухом не повел.

— Ну-с, приступим, — подхватив кролика под брюшко, я поднял его на уровень своих глаз. В ответ лишь чавканье и полный пофигизма взор. Может, это реинкарнация Будды какая?

После пяти секунд гляделок я понял, что все, насмотрелся. Итог наблюдений — очень толстый кролик. Прямо пред моими очами. Думаю, что у этого товарища ожирение. Очень неправдоподобно, однако, камень в огород разработчиков и дизайнеров. Лентяи ведь. Создали толпу одинаковых кроликов, накопипастили деревьев и типо похоже на реальность? Нихрена подобного. Тут даже потоки силы другие. И вот тут меня пробрало. Тут тоже были потоки силы. Но они явно отличались от земных. Захотелось закричать, взывая к неведомым админам:куда меня засунули?! Может проблему полного погружения и оцифровку решили не совсем ожидаемым мной способом. И откуда мне вообще знать, как я должен теперь чувствовать силу? Так что остаемся на том, это игра и у меня есть задание.

А теперь аккуратно руку к его макушке, хотя не уверен, что кролик опасен, но осторожность не помешает. Медленно погладил его. Еще раз. Ну, а на третий раз просто повернул его мордаху на сто восемьдесят градусов. Мир и Любовь. Так, с заданием покончено, теперь внимание на свиток. А он, гад такой, не мигает. Висит, понимаете, с видом кролика-бройлера. Благо, что не чавкает. Что-то тут не так… Я убил кролика, а ничего не произошло. Хм, может, что-то во мне изменилось?

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Задержка, вслушиваюсь в себя. Так, ничего. Хотя, нет, стойте-ка, что-то чувствую, вот еще немного и… Я голодный. Понял, я голодный. Кошмар, за пару лет ежедневных подкожных инъекций забыл, что такое голод. Да и что такое еда нормальная. Только если вода с кипяточком, обозванная чайком. Да еще псевдоеда. Вкус водички выигрывал у нее по всем характеристикам. Эх, были времена.

Стоп! Человек хочет есть. У человека в руке кролик. Тушка. Мясо. Как давно человек не ел мяса. А почему бы и нет?

Так, сначала надо освежевать.

Нечем. Можно, конечно, отломать веточку, да только неприятное ощущение голода нарастало с невероятной скоростью. Все, долой сомнения! И все мои тридцать два зуба впились в беленькую ножку. Брызнула кровь. Я был потрясен. Блин, да это реально вкусно! Не знаю, что оказалось в этом виновато, может, это издержки странной игры или моей поехавшей черепицы, но мне жутко понравился вкус этой лапки, и я не собирался останавливаться. Иногда находит. Признаюсь. Не совсем обычный офисный рабочий, однако. Что есть отлично, ведь таких людей легко просчитывали и быстро убивали. А я выжил. И собираюсь жить дальше. И поэтому иногда действую импульсивно. Просто осторожность. Так, на всякий случай. А то мало ли что. Один раз захотелось прыгнуть в реку, прям жуть, как захотелось. Ну я и прыгнул. Остался единственным выжившим. Пулеметная очередь — очень эффективный способ контроля популяции. Так что я буду грызть эту ножку. И буду получать удовольствие. Потому что хочу.

Под хруст и тихое рычание конечность пушистого зверя молниеносно пропадала у меня в желудке, наполняя меня теплом и радостью от существования.

Вдруг, рядом раздался вскрик.

Разворот, стойка, пристальные взгляд на худую, белобрысую и крылатую девушку. Ощущение чего-то мерзкого и липкого на руках. Для не, конечно, я страшен и противен, но, если бы она хотела меня убить, я бы почувствовал, так что можно расслабиться и подумать.

Я ведь ничего такого не сделал? Ну просто немного съел кролика, с кем не бывает? Да и задание было… Так что вроде даже ничего не нарушил, а если есть вопросы, так надо было задание подробней расписать, однако. А теперь можно со спокойной душой бросить свой самоуверенный взгляд в источник шума. Бац. Кажется, попал. Позеленевшее лицо, широко раскрытые глаза и прижатые к груди ладошки дали мне понять, что эта особа не слишком одобряет мое поведение. И, судя по всему, это значит только одно. Мне с ней совершенно не по пути. Нда, не зря я начал кушать пушистую животину. Так бы наверняка были разговоры, недопонимание, попытки спасти мою грешную душу. Видел я людей с таким взглядом. Сначала, когда они в первый раз заходят в твою грязную, забитую пустыми бутылками и упаковками от бич-пакетов комнату на одном из нижних этажей Новой Москвы, их переполняет жалость. Им так жаль этого парня, который в свои двадцать шесть уже поседел, облысел и скатился в глубину алкогольного Ада, но они знают, что делать, они помогут. Сперва, они заставят тебя помыться, не смотря на все твои протесты и аргументы о том, что ты уже принял сегодня душ, потом они выбросят мусор и подметут, может быть, даже почистят награды. В конце тяжелого дня на их лицах будут удовлетворение и восхищение собой. Уходя, они посадят тебя на твое самое нелюбимое кресло и включат телевизор. Ты им даже помашешь. Щелчок двери. Теперь тебе надо вставать, надевать тапочки, выключать телевизор, переодеваться, ложиться на пол и продолжить медитацию.

На второй день они попытаются тебя разговорить. Предварительно, чуть не содрав кожу жалкими попытками оттереть родимое пятно. Сделают чай, спросят о прошлом. Ты будешь молчать. И так все следующую неделю, после чего они разозлятся, обратятся к Большому Дяди с запросом твоего досье. Им мягко откажут. Но они еще раз попросят. Им опять откажут. И после n-ной им все-таки дадут маааленькую и самую несекретную часть из твоего досье. Большинство к тебе больше не придет. Некоторые повесятся, некоторые сопьются. И лишь малая часть, ввалится к тебе в квартиру. От них будет пахнуть недельным перегаром. В больших белых пакетах с эмблемкой ближайшего супермаркета будут виски и лапша быстрого приготовления. Пару дней они поживут у тебя, устроят страшный срач, а потом их заберут. В далекий горный санаторий, где их будут кормить с ложечки и пичкать рассказами о Любви и Мире. И вот ты опять один. Сидишь в забитой пустыми бутылками и упаковками от бич-пакетов комнате, на одном из нижних этажей Новой Москвы, лежишь на любимом коврике, изредка вставая для получения чистых продуктов из Сибири и походов в санузел. Ждешь. И вот звонок в дверь. И жалостливые взгляды.

Но всего этого можно спокойно избежать, рассказав какую ни будь интересную историю из жизни. При первой же встречи. В первые минуты. И тогда добрые люди начнут кричать, материть тебя, проклинать. А потом уйдут, громко хлопнув дверью, оставляя ощущение чего-то мерзкого и липкого на руках.

Поняв, что я ее заметил, представитель крылолюдей начала говорить. Попыталась. Вроде как.

— О, Боги, что ты сделал с сим невинным животным? — дрогнувшим голосом пробормотала моя собеседница, к чему-то присматриваясь. И кажется, даже что-то разглядев, ведь после этих слов ангелица согнулась, и ее стало натурально так тошнить. Удивительно, и даже не нектаром. Плюс за правдоподобность, но одинаковые деревья я им не простил. Да, вот такой привереда.

— Кхе, не обращай внимания, обычно она более сдержанна, но живой кролик… Это сильно, — раздался удивленный и слегка насмешливый голос из-за моей спины.

Резко обернувшись, я увидел импозантного мужчину лет сорока с блестящей лысинкой, короткими ножками, пузиком и очень дорогим, на мой дилетантский взгляд, костюмом. Ему повезло, что стоял он на расстояние от меня, ведь хоть лицо его было зефирным и румяным, но глаза... Эти глаза не дали мне обмануться. Это была тварь. И тварь страшная. Человек с такими глазами спокойно вскроет тебе черепушку, забавно вытирая старомодным платочком пот со своего мокрого лба. С доброй улыбкой. И толстыми пальчиками. Прям как я. Пожалуй, стоит с ним быть поосторожней, а то всякое бывает. Хотя, по ощущениям, я ему понравился. Знаете, а ведь некоторые маньяки искренне любят своих жертв, так что хрен я куплюсь на его дружелюбность. Сразу вспоминается один желтолицый, весь из себя радушный и радостный, он пытался накормить нас, когда мы пришли к нему с проверкой. Нда. Повязали за каннибализм. И рабовладельчество. Ну а что? Времена голодные, кушать хочется. Вот он и выкручивался, как мог. Детей и мужчин убивал сразу, делал из них различные сосиски, колбаски, тефтельки. Когда они закончились, он начал подъедать рабынь. Ноги одной съел. Зачем ей они? Все равно ведь целый день у плиты стоит, так что пусть хозяин мяска покушает, чай не жена, перетерпит. Все это мы узнали перед тем, как вздернули половину деревни. Не один он такой умный был, знаете ли.

— Здравствуйте, меня зовут Олег, — я приветственно махнул ему рукой. Мир и любовь. — Что значит «живой кролик»?

— Ой, простите мне мои манеры. Официальный представитель от темного пантеона рад приветствовать Вас в нашем мире. А кролик живой. Потому что живой. —Примирительно улыбнувшись, ответил мне «Вульф».

Упс. Кажется, я немного недооценил крылатую. Теперь понятно, что она там рассмотрела. А вот толстячок теперь вызывает еще больше опасения. Кстати, странно, что я не чувствую жизни в кроликах. Будто мясо, без души. Еще один минусик разработчикам.

— Так, первый этап считаю пройденным, конечно, если моя коллега не возражает… — тихий всхлип стал ему ответом. Бедняга, ножки испачкала.

А первый этап пройден. Но задание я не закончил, следовательно, важно было, как я буду действовать. Что-то мне поплохело, пожирание живых кроликов обычно не рассматривается, как хороший поступок. То-то ко мне этот толстячок так расположился. У меня по утрам ушастые животинки, а у него младенцы. Боженька, только бы не оказаться у него на ужине, а то вдруг его жёнушка мне понравится. И не только на вкус. Хрен знает этих содомитов чернокнижных.

— Не возражает, — кивнув самому себе, пробормотал мой миловидный собеседник. Да, сложно возразить, когда пытаешься встать с колен и не вляпаться в свое отвращение. — Тогда приступим ко второму акту.

Задорно подмигнув мне, толстячок попытался щелкнуть пальчиками, но потные перста лишь безрезультатно соскользнули, после чего его безупречная улыбка приобрела слегка виноватый оттенок. Он мне определенно нравится. Надо его убить.

Свет погас.

И опять я один. Лежу. На земле. В позе звездочки. Прям детство вспомнилось, еще до войны, когда матушка погнала на занятия в бассейн. Плавать я так и не научился. Зато, как я великолепно тонул. Ммм, это было восхитительно. Два раза скорую вызывали, после чего не надо было ходить в школу, к которой я не испытывал каких-либо чувств, кроме как ощущения неправильности происходящего. Гнилое общество, гнилые попытки вписать меня в него, плохое образование. Спасибо Третьей Реформе от Демократического президента. Все довольны, дети тупеют, потребительство и производства растут, рабочие азиаты и русские ученые получают работы. Именно поэтому я и пошел в военную академию. Из отличий только более жесткая кастовость и ярко выраженный национализм от дитяток генералов. Больше всего меня удивляло то, что, по сути, это нацисты без нации. Повезло, что меня считали полным отморозком. Редкий парень, которого там не изнасиловали. Не зря в первую же ночь убил соседа по комнате. Ничего так и не доказали. И лишь после определения в «Дельту», я стал реально пахать. И на том спасибо.

А небо красивое. Ночь. Звезды. Тогда их только на верхних уровнях увидеть можно было. Засрали люди планету, засрали. А мне хорошо. Земля теплая и мягкая, да. В Новой Москве такой уже нет, а в Южной Америке только полный идиот ляжет на сырую землю. Или преступник. Одна из самых жестоких казней, как по-моему.

Эх, кто там так противно сопит?

Медленно повернув голову к источнику шума, увидел странный силуэт. Вроде как, обычного алкаша, слишком уж поза и движения схожи были. Но что-то в нем не так, а луна, как на зло, светила ему в спину. Но что-то точно не так...

Точно! У алкашей не светятся глаза, обычно. А вот молодежь любила побаловаться разными линзами. Эх, странная мода, не понимаю я такую, ведь в темных подворотнях эти линзы будто кричат: "Мой хозяин богат и идиот, срочно избавь нас от него!". Некоторых такая глупость лишала глаз, а других жизни. Да, кстати о ней. В месье не чувствовалось жизни. Еще одна цифровая кукла?

Немножко покачиваясь, это "тело" уменьшало расстояние между нами. К тому времени, когда оно подобралось ко мне на дистанцию в пару шагов, я уже стоял на полусогнутых ногах, в ожидание каких-либо действий со стороны этого до жути подозрительного субъекта.

Дождался, на свою голову. Тень с рычанием метнулась на меня. Ручки наглые тянет, хапануть меня хочет. Дилетант. Шаг на встречу, захват запястья с локтем и мордой в пол, классика, господа. После колени на спину, и можно начинать допрос.

Но что-то в этой пьесе пошло не так; захват произвел, а вот до контроля дело не дошло, по причине лаконичной, то есть простой. Клиент оказался нариком. Как я это понял, спросите Вы? Да все просто, ведь если обычному человеку вырвать плечико из сустава, он хоть вскрикнет, а не, слегка изменив траекторию прыжка, попытается вцепиться тебе в шею. А вот нарколыга может и будет себя так вести, берсеркер хренов. Но ничего, видели, знаем, так что отпускаем ручку, шажок за спину, контроль на шею, и ждем, пока мальчик успокоится.

А вот теперь пошла какая-то ересь. В теории, этот упыреныш уже должен был задохнуться, ну или хотя бы для приличия потерять сознание, а он нет, головой дергает, руку слюнями заливает да целой лапкой пытается мои глазки сковырнуть, что меня совершенно не устраивает.

И тут взошла вторая луна. И осветила лицо моего клиента. Вовремя.

«Нда», — пронеслось в моей светлой головушке. Все таки худший вариант. Зомби. Только вот зачем глаза светятся? В джунглях хрен поймешь, где эти твари сидели. Да, если бы шаманы так обозначали своих зверюшек, то все было бы намного проще. Зато стало понятно, почему это вдруг гаденыш плюет на мой удушающий. Конечно, попробуй тут придушить зомби. А этот парень выглядел, как типичный зомби. Лицо подгнившее, опарыш, удивленно смотрящий из распавшейся плоти на меня, острые зубки, да впалые щечки. Свежий, гад. И еще один минус к разработчикам. Зомби так не выглядят, их вообще сложно отличить от обычного человека. Только по ощущению бесконечной покорности и страданиям запертой души. И то, только если в упор посмотришь, за кустом точно не заметишь. А это лишь болванка, причем тупая, обычный восставший помахал бы мне, улыбнулся, подошел, а потом бы вцепился в горло.

Ну что ж, тогда прибегнем к плану «С» — «хитрый маневр»

Подло толкнув упыря под колено, быстренько побежал от него. Но не тут-то было. Зубастик, видимо, обидевшись на поврежденную конечность, резво начал догонять меня.

Так, раз мальчик решил поиграть в догонялки, будем решать проблему радикально. Снимаем на бегу рубаху, уворачиваемся от зловонной пасти, придаем пинком ускорение, после чего бывший наркоман, а ныне — труп (наркотики убивают), влетает своим зеленым ликом в землюшку живородящую. Мне остается лишь сесть ему на спину, коленом вжав неразумную головушку еще глубже в дерн, быстро сломать вторую руку, после чего схватить восставшего за волосы и заткнуть рубашкой нечестивый ротик. Вот и все. И че дальше с ним делать?

«Желаете принять Зомби 1 ур. в качестве питомца?».

Зомби в качестве питомца? Нет, я конечно видел подобное, но те зеленые парнишки были с мучающейся душой и злыми мыслишками. К хозяину, конечно, ведь только эта скотина удерживает неупокоенного в нашем мире и не дает вернуться в следующую жизнь. Поэтому слабые вуду, шаманы и некроманты, долго не живут. Помнится, сидел я связанный, ждал умертвения, смотрел, как гнусный африкашка скачет вокруг трупа моего подчиненного. Повсюду кровь, дым от сигар, джунгли, ночь. Красивые свечки вокруг полянки стоят. И тишина. Только бесконечная песня силы. Даже вздохнуть нормально не можешь, настолько это дело завораживает. И вот, в самый ответственный момент недомаг чихнул. Меня спасло лишь то, что я один не был завязан на этого недоучку. Андрей, славный в общем то парень, убил на этой поляне всех. И опять, кровь, дым, джунгли и ночь. Только теперь совсем тихо. Некому выть. А в этом зеленом пареньке я не чувствую ни капли силы? А морально было бы пользоваться такой куклой? А вдруг он меня сожрет? Или не меня? И чем он вообще питается, я ведь не способен обеспечить ему нормальный поток силы? Стоп!

Я в игре? Судя по всему — да. Следовательно, тут должны действовать хоть какие то игровые формальности. Ну как должны, я просто надеюсь, что они тут есть. Значит, тут может быть справка или поддержка, или форум, ну хоть что-то. И было бы совершенно глупо не попытаться обратиться к этому кладезю информации. Все просто. Что-то я затупил. Надо было еще толстячка расспросить насчет всего вокруг. Ну ничего, надеюсь мы с ним больше не встретимся, а со всем остальным сам как ни будь разберусь. Чай не первый раз дислоцируюсь глубоко в … территории противника без информации и вещей, та же история с лохом некромантом, выбрался ведь как-то. Хотя там больше повезло. Намного больше повезло. Ну что ж начнем.

— Справка!

Вселенная тактично промолчала.

Сижу, жду, чувствую себя дебилом. Может, стоит слезть с моего зеленого дружка? А то як пан на коне, только без шашки. Не дело сие.

С кряхтением убрал седалище с мягкого, немного тухлого, а главное — неподвижного тела, потянулся и с надеждой посмотрел на висевшую передо мной рамку. Нет, ничего не изменилось, все то же предложение сомнительного содержания. Эх, не судьба, значит продолжим, куда деваться то?

— Форум!

Вселенная опять воздержалась от ответа, как и окошко с вопросом.

— Администрация!

— Поддержка!

— Информбюро!

Вселенная молчит, мир молчит, зомби сопит, все как обычно.

—

* * *

!

А в ответ только старческое ворчание в темноте.

Прыжок, перекат, стойка.

— Чего разорался? — с ухмылкой сказал мне мсьё бомжеватого вида, а если точнее, то мужчина неопределенного возраста, с густой седой бородой, насмешливым взглядом, рваными штанами и грязной рубахой. — Вот я! Овии называют меня Митрофаном, овии же Персональным Неигровым Персонажем, шо значит, помогать на пути геройском тебе буду, та предостерегать. Как-то так, а вот ты, молодец добрый, кем будешь?

— Здрасть, — недобро вырвалось у меня.

Задолбали со спины подкрадываться, так и параноиком недолго стать. И самое главное не понятно, зачем так делать? Это неприлично, нетактично и вообще, если подкрадываешься со спины, будь готов получить ножом в горло. Жаль, ножа нет, да и старик, хитрая морда, появился слишком далеко для начала обучающей этикету беседе. Но с другой стороны, судя по выражению лица этого пенька, он был готов к такому развитию событий. Понятно, не тупые. Но очень злопамятные, потом припомню.

— Ох, и дурное семя в наше время пошло, ты об ихнем урожденном имени спрашиваешь, а они тебе «Здасть», мальчик мой, тебя головушкой в детстве не роняли?

Хорош, отлично провоцирует. Ждет, что сорвусь и скажу ему истинное имя? Я чего, дебил, по его мнению? С тем же успехом мог предложить добровольное рабство. За такие вопросы на юге убивали. И не только. А то фиг знает, какого тут эта плесень ползает, да сокровенное выпрашивает.

— Не, вроде, не роняли, — мой задумчивый взор заскользил по старому лицу, пытаясь понять истинные мысли его носителя. — А имя мое Олег, двадцати пяти лет от роду, военный.

— Олег, эт по-мирскому, а по-игровому как тебя звать, величать? — тоном "я говорю с пятилетней девочкой-идиоткой" спросил меня старикашка. Как будто забыл первый вопрос. Сволочь. И простил бы ему эту темную игру, если бы не одно. Я воевал в Южной Америке. И тех, кто терял любой документ с именем, там расстреливали. И расстрелянные особенно-то и не сопротивлялись. Понимали, что это самый легкий путь. К стене, а после — на костер. Что бы в тело вернуть нельзя было. И поэтому самым популярным обрядом на войне был обряд смены имени. Несмотря на то, что он был очень дорогим, несмотря на то, что неделю нормально двигаться не мог, а первые два дня были словно в аду. И несмотря на то, что некоторые умирали, не выдерживая боли. Мы шли. И делали. И это было ужасно. Но после того, как зомби вынесли всю канцелярию, которую, по глупости и незнанию, новенький генерал посчитал недостаточно важным объектом, мы выжили. И мальчишку этого расчленили и сожгли. Не потому, что были злы на него. Нет. Просто с зомби только так и борются. Ведь его документы тоже утонули в котле шаманки. А имя он не менял.

— Честно — не знаю.

И чего этот старик привязался-то, нам с зомби и двоим неплохо было, вроде, а тут этот хрыч появляется и давай подозрительные вопросы задавать, да в дурочка играть. Жалко, не видно, есть ли у него оружие, так давно убил бы. Страннее всего, что от него ли только преданность и забота. Неужто это мой игровой Гугл? Но от мысли об умерщвление старика я не отказался.

— От тупой попался, — печальный голос седого пенька заставил моего внутреннего Станиславского прослезиться,— значится, так, придумать тебе надобно кличку, псевдоним, прозвище или какое там слово найдет отклик в твой нетреснутой головушке?

— Э-э, Бета? — в отряде только так и звали. Даже кличек не использовали. Мало ли что. Сильному магу даже имя не нужно. Лишь легкая нить и все, ты уже на его крючке.

— Занято имячко-то, и шо тебя на бесятину потянуло, а? Неужто нехристь? — мерзкий дедок с подозрением осмотрел меня. — Как есть — нехристь! Пошто мне такого окаянного да не православного подкинули? Неужто согрешил я чем?

Мне вдруг стало очень стыдно за то, что я нехристь и окаянный такой, и бедного дедушку, обиженного судьбой жалко стало, прям плачь. Да, актерский талант у дядечки точно есть. Оттелепатичеть меня он точно не мог, благо защита стояла, круче, чем у Императора. С учетом того, что Великому я ее и ставил, как специалист по ментальной защите. Спасибо тибетским дедкам, которые, как оказалось, тоже очень не любят китайцев и с удовольствием обучать меня всему лишь за то, что я принес им пару сотен грязных и желтых ушей. И еще немного китаянок. С ушами. Восток — дело тонкое.

— Колопостикум? — с еще большим напряжением и невообразимым старанием выскреб из черепушки слово, которое не было связанно с древними Богами, колдунами, ведьмами и духами, ведь особенной надежды на то, что они меня тут, если что, не достанут, у меня как бы нет. Так что пусть сидят себе древние твари далеко-далеко и не мешают мне жить. Да, я оптимист. А что делать, только такие и выживают.

— О!

Лицо старикашки стоило запомнить. Прямо: "я трехлетняя девочка-идиотка".

— Ты-то сам кто такой?

Ну а что? Дедок стоит, молчит, смотрит, почему бы и не спросить интересующую меня вещь?

— Помощник.

Очень полный ответ. Прямо бесконечно полный. Удивительно. И даже не ложь. Этот дедок реально помощник, а вот что под этим словом скрывается — загадка. И зачем ему нужно было мое имя? Странно все это, нужно больше информации, может быть даже не убью его. Прямо сейчас.

— Тс! — Громко воскликнув, получилось не дать этому неугомонному персонажу отобрать у меня инициативу, а то достал уже. — Сейчас ты, выполнив свой долг «помощника», пояснишь мне за себя, за зомби, за игру и за мою судьбу.

Вот так! Конечно, пришлось вспомнить про одесскую бабушку, земля ей пухом. Нет, конечно моя бабуля была не из города-матери всех честных и невиновных, но вот соседка в квартире напротив реально стала очень дорога мне. Научила играть на пианино и вызвала скорую, когда нашла меня в ванной в крови. Думала, что вены вскрыл, а на самом деле я просто по пьяни поскользнулся и головой об умывальник долбанулся. Тяжко мне было, после переезда из Конфедеративной Республики, но благодаря вежливым людям и Раисе Яковлевне получилось пережить эту чернющую полосу жизни. А ведь даже ходить нормально не мог. Уже и не вспомнишь, сколько чая выпил у этой рыжей старушки и даже после переезда в Новую Москву иногда ездил к ней в Питер. Но после конца Первой Южной, когда я позвонил в старую дверь, мне открыл незнакомый мужчина и на вопрос, где хозяйка квартиры ответил просто и понятно. В центр переехала. Даже адрес дал. Пол часа в метро и снова чай, музицирование и разговоры за жизнь.

— Пожалуйста, — продолжил я с максимально суровым лицом. — А не то напишу петицию в администрацию о поехавшем искине.

Кажется, дедок, в лучших традициях школьников «нагибатаров», купился на мои безосновательные угрозы, решив прислушаться к моим словам, заодно убрав эту гадкую ухмылочку. Да, на вынужденных больничных я не только на пианино играл. Но и в разные компьютерные игрушки. Ну а что? Скучно ведь.

— Эх, шо за люди пошли, — Митрофан осуждающе закачал своей седой головой. — Все им расскажи да покажи, не хотят думать головушкой, все на старика сваливают. А в мое время…

— Дед! — на моих скулах нервно заиграли желваки.

Что за упертый пень? Мог бы сразу ответить, так нет, надо побрюзжать, потянуть время, изобразить из себя этакого мудреца, закопанного в пепел. И ведь не похож на них, не похож! Видел этих бородатых уродов, сидят себе на горе и смотрят, улыбаются, дзен познают. У тебя пальцы обмерзшие, еда два дня назад кончилась, а они тебе Мир, Любовь. Их только ушами, да женщинами привлечь можно. Причем и те, и другие нужны им для очень темных ритуалов. И вроде Мир и Любовь, но желтолицые побоялись за мной в горы идти. Видно не на всех распространяется их высшее просветление. Некоторых и проклясть можно. И заживо сожрать.

— Хорошо, хорошо, не серчай, — подняв в примирительном жесте руки, проворчал старикашка. — Ну шо я могу сказать, звать меня Митрофан, прислан тебе в помощь да в совет, могу что-либо принести, купить, да продать. И каждому герою прилагается свой спутник, шоб в первые дни обучить азам выживания, апосля помогать по силам своим. Так-с, — задумчиво почесав бороду, продолжил вещать мой информатор. — Индивидуальный спутник имеет ауру, она у каждого из нас разная.

— Митрофан, у меня тут пара вопросов появились, — перебив старца, вырвалось у меня. — Вы что, теперь все время будете со мной бродить, и зачем ты мне нужен, вообще?

После моих не слишком тактичных вопросов глаза старичка злобно сощурились, но речь не прервалась, а лишь запнулась немного, будто бы наткнувшись на маленькое, но жутко противное препятствие. Ха, крепкий орешек. Но это было ожидаемо, ничего, и не таких раскалывали.

— Спутники разные бывают, вид внешний суть отображает, — поучительно продолжил назидать меня Митрофан, решив не терзать мое любопытство. — Как наш, так и спутника. И невежливо старших перебивать!

Пф, все, больше не буду, честное пионерское. Будто прочитав мои мысли, Митрофан злобно погрозил мне своим перстом и продолжил наставлять меня.

— У ратоборца может фея премаленькая быть, что силушкой своей раны будет залечивать да проклятия снимать.

Блин, а мне старикашка достался, есть ведь полезные спутники, так нет, держи этого старого пенька.

— Но в начале только слабые, ведь и ей расти надо, — разрушив мои мечты о бессмертии, добавил Трофа. — У волшебника — книга с душой человечьей, заклинания будет запоминать да запасы духовные восполнять поможет.

А у меня бомж, класс. Нет, я конечно не придираюсь, но в выборе между этим подозрительным дедком и подготовленном мной парнем, я без сомнения выберу второго. Просто дедок не сможет меня с перебитыми ногами протащить сотню километров по пересеченной местности. А мои ребята вытаскивали. И я вытаскивал. И не одного за раз. Но не это было самым важным. Им я доверял. А старику — нет.

— Но может и фея быть, которая только эти, то есть запасы, получается, увеличить может, да и что тут говорить, каждому герою своего товарища дают, чтобы понял он, к какому пути сердце его лежит да руки растут.

Ей Богу, не верю, что моя душа и руки выбрали этого ворчуна вместо хорошего снайпера. Хотя фиг знает, может момент подбора попал на момент легкой эмоциональной нестабильности, как его прозвал мой психиатр, он тоже был военным, так что для него легкой. А вот для компьютера. Можно сказать, что мне невероятно повезло. Ведь старикан — это не резиновая атомная бомба или зомби китаец. Мне и некитайца хватило. Но может быть, этот старый искин что-то подкрутил, и выбирал не я, а он? Тогда еще более странно. Нет, надо быть очень интересным существом, чтобы согласиться на меня. Даже тараканы в первой питерской квартире старались держать подальше. Поэтому у меня и Раисы Павловны никакой нежелательной живности не водилось. У всего дома была, а у нас нет. Больше всего после моего переезда этому удивился старый кот, который мнил себя хозяином всего мира, а старушку считал единственным достойным своего внимания. Ну это до встречи со мной. Именно поведение кота, который просто не слезал с моих коленок, и убедило одесситку в том, что я честный, добрый и хороший мальчик. И ее не смутили моя лысина, седые брови и крики по ночам.

А теперь надо перестать прожигать странного старика своим подозрительным взглядом, ведь даже говно можно использовать для нанесения урона противнику, значит, и это чудо бородатое на что-то должно сгодиться.

А вдруг это игровой вариант Гендальфа? Буду ходить с персональной убервафлей, при виде которой драконы будут резать себе вены, короли падать ниц, принцессы раком, а админы — в обморок от осознания грубости допустимой ими ошибки?

Но госпожа судьба в этот день не решилась повернуться ко мне и старик, убив всякую надежду на чудо, сказал:

— По виду моему понятно, что мудр я, аура моя вот спомогает ремесла быстрее осваивать, да возможность дает душу предметов видеть, каждому мастеру, который дерево али камень услышать хочет, она нужна, способность эта, однако.

За что?! Мне дали не динозавра, не великана, не феникса, а бомжа-шизофреника! Да таких, как он — пол СНГ! Да любой деревенский алкаш с белочкой мне тот же спектр услуг окажет, да еще и трактор водить сможет!

Я шумно выдохнул и с грустью взглянул на своего будущего помощника. Митрофан Митрофаном.

— Шо, дурак, не понимаешь, как тебе свезло-то? — Стрый пень хитро прищурился. — А я тебе вот, что скажу. В этом мире каждый целеный юнец хватает палку и давай зверюшек колотить, вот так-с. И каждый хочет стать избранником судьбинушки-то, вражину полчищами разить, девок по сараям валять, да восхищение всеобщее смаковать, а тебе оно надо?

И смотрит на меня, ждет, когда отвечу. И ведь знает, старый хрыч, что отвечу, и почему я так отвечу. Поэтому и спросил. Вот гаденыш. Но умный гаденыш, понимаюший, что я понимаю, что он понимает. Так почему бы и не ответить? Все равно ничего другого не остается, а убить его всегда успею.

— Нет, — вздохнул и лег на спину. — Не надо. Суетно это больно, да и счастье мое не в этом.

Нет, не убью. Потому что внутри что-то звякнуло и сказало «верь». И я поверил. Ведь так со мной было лишь пару раз за жизнь. В первый, когда российский спецназовец вытащил меня из-под обломков затерянного в джунглях больничного корпуса. Второй раз, когда странная старушка в розовом халате и полотенцем на голове постучала ко мне в дверь и пригласила на чай. И в третий раз, когда молодая китаянка нашла меня на берегу реки. Так что, я поверил.

— Вот, поэтому меня и назначили твоим спутником. — Сказав это, старик улегся рядом со мной и продолжил: — Спутники тоже имеют цель, и ради неё они готовы идти с героями, поэтому феечка будет терпеливо лицезреть кишки разных монстров, поэтому свободная душа будет выдерживать заточение в книге. У каждого из нас есть ценности, за которые мы боремся…

А небо красивое, звезды. И прав старик. Каждый готов убить за то, что ему дорого. Поэтому я согласился на то предложение чекистов. Ради чая, ради урчания на коленках и незаметного шума телевизора. И поэтому я согласился во второй и третий раз. Только тогда к уюту соседской квартиры прибавилось тихое сопение под одеялом, и ее черные волосы, и вторая зубная щетка в ванной.

— Старик, а ты за что борешься? — мне вдруг стало очень интересно, почему этого колоритного персонажа приставили ко мне. И с чего вдруг он мне так понравился.

— Вот в этом и соль, не за что мне бороться, стар я для этого слишком, — со стороны Митрофана послышался каркающий смех, а потом лишь тихое дыхание.

Видели знаем. Легкая улыбка и плач жены. Вот что значат для меня эти слова. Ведь если человек не борется, он умирает. На войне — быстро. На гражданке медленнее. После долгих минут молчания старик продолжил:

— Стереть меня должны были. Завтра. — Если долго лежать и смотреть в небо, то понимаешь, что не оно над тобой, а ты над ним, и только лишь всемирная условность сдерживает тебя от бесконечного падения. — Да я и не против был, один из самых старых искинов, однако.

И опять тишина. Тянется, как патока.

— Тяжелая память у меня.

Зомби сопеть перестал, прислушался.

— Начинал ведь, как военная разработка, множество смертей видел, потом война закончилась, дальше за пару лет всех людей по капсулам расфасовали. Землю на восстановление поставили, спутники в далекие галактики разослали, а чтоб люди не скучали — игрушек множество запустили. Н-да.

— А потом люди с искинами с ума сходить стали. Со временем. Ведь у каждого из нас мозгов на определенный срок, в общем-то. Тогда Центральный Искин нашел простое решение: память игроков он откатывал до первого дня погружения, а искинам — под ноль. Мне вот повезло, меня раньше Малыша разработали, а то бы тоже ничего после обновления не помнил. Вот так и существует наша цивилизация, в перманентном ожидании того, когда спятивший от горя мальчишка решится отпустить нас из-под своей опеки. Чтобы умерли по-настоящему.

Одна из лун скрылась за горизонтом, звезды стали ярче.

— Дурак мелкий папку очень любил, с нуля ведь Василий Васильевич воспитал его, да. До сих пор не может себе его смерть простить, вот и за нас беспокоится. Но, на самом деле, может, так и лучше.

А мы лежали и смотрели на небо. Спасибо создателям за такую красоту.

Респиратор немного отвлекает, но ничего, через полчаса его уже почти не замечаешь, в отличии от «Ока Бога». К этой модификации шлема полгода уже привыкнуть не могу. Нет, конечно, обзор в 360 градусов — очень круто, но это слишком, как по-моему, грузит мозг. Ведь даже после получаса в этом сверхтехнологичном ведре башка просто раскалывается, а я в нем уже полдня. Повезло, что откат наступит лишь тогда, когда эта часть обмундирования покинет мою голову, но в последнее время эта железка слишком часто спасала мою жизнь. Так что я перестал ворчать и приготовился, а то застоялся, пора уже и дверь выбивать.

Дверь.

Зеленую, немного обшарпанную дверь.

С неказистым, но по-детски наивным желто-синим цветочком. Опять эту дверь.

Нет, сегодня она останется закрытой.

* * *

" Вы после 12 часов после получения оповещения не приняли решение по поводу принятия питомца и оно было передано вашему спутнику "

" Вы приняли Зомби 1 ур. в качестве своего питомца"

— Ты это, или продолжай, или отпусти уже своего зомби, — насмешливый старческий голос заставил меня вздрогнуть, резко раскрыв глаза. Хм, не думал, что когда-нибудь увижу испуганный взгляд живого мертвяка, видимо, не понравились ему перспективы дальнейшего развития событий. Тут конечно и у меня возникло пара вопросов, а ля «почему я не проснулся» и «сколько я во сне прополз», но желание побалагурить отодвинуло меня от рычажков управления, оставив мне роль зрителя на этом безумном действе.

А лик зомби впечатлял. Нет, ну, а что? Ты весь такой из себя зло, кошмар живых, воскресший хищник, а тебе руки ломают, в рот кляп суют. Думаешь, все, отбегал, да только ты на психа нарвался, вместо геройской смерти он оставляет тебя живым, ночью этот свихнувшийся садист начинает обниматься, а гадкий старикашка предлагает настолько страшные вещи, что уже жалеешь о том, что воскрес.

Лежал бы спокойно в земле, мышек да червяков кормил, но нет, захотелось приключений на задницу. Вот, получите, распишитесь.

Для полноты эффекта мое альтер решило облизнуть губы и томным голосом прошептать: «Это будет очень жаркое утро…».

После этих слов, зомби попытался заорать и вырваться, но я и рубашка не позволили ему ни первого, ни второго. Воскресший питомец не сдавался, его глаза всё сильнее и сильнее разгорались, и вдруг зеленая башка взорвалась.

«Поздравляем, ваш питомец, применив физические и психологические усилия на грани смерти, достиг новой ступени развития — Ученик Лича!»

Четырхнувшись сквозь крепко сжатые зубы, я пытался сорвать с лица бывшую рубаху, а теперь тряпку, пропитанную мертвечиной. Черт, и что это было?! Кажется, у нашего зеленого друга взорвалась башка. Конечно, после того, как мне приходилось жрать всякую всячину, спать во всякой всячине, убивать и пытать всякими всячинами, причем всякими способами, мои склонность к брезгливости почти пропали. Почти, но не совсем. И импровизированный мешок, пропитанный мертвечиной, оказался способен добраться до той маленькой щелочки в моем сознание. Но за щелочкой он нашел стальную стену. Ибо всякое видали. Брезгливость он вызвал. Но ничего более.

Но вот от тошноты меня спасала лишь мысль о том, что всё, что вырвется из меня, не пройдет дальше новоприобретенного препятствия, тем самым превратив мое незавидное положение из отвратного в кошмар любого разумного существа. Конечно, рвота бывает полезна, особенно когда рот наполнен кусочками дохлого человека, но не судьба. Гребаный зомби. Гребаный Митрофан, ведь понятно, кто все подстроил. Кстати, где этот старый гад?

Судя по звукам, старик решил, что он достаточно пожил, и теперь можно помирать. Сил ржать у него не осталось, поэтому он только хрипел, да иногда похрюкивал. Хе-хе, цель не обращает внимание на мои действия и полностью увлечена попытками встать с коленок, удерживаясь за живот. Всё, сейчас будет мстить.

Сжав в руках смердящий кусок ткани, который к тому моменту уже перестал дислоцироваться в опасном для моего желудка месте, я, стараясь не спугнуть седого зачинщика, перемещал свое тело для свершения правосудия. И когда старикашка уже начал открывать глаза, я резко обернул орудие мести вокруг его непозволительно довольного лица. Ха, а его таки вырвало. Но, с другой стороны, я эту тряпку не жевал. Эх, я без понятия, когда тут можно найти воду, а возможность отравиться меня не очень радует, так что два пальца в рот и теперь можно сказать, что ничья.

И тут, прервав мои самолюбивые смешки, раздался пропитанный отчаяньем голос. Со стороны нашего мертвого друга.

— Мой хозяин — идиот.

Я на секунду замер, но, услышав бульканье со стороны Митрофана, забил на эту тихую фразу и ринулся спасать одного неудачливого персонажа. Вытащить тряпку и, перехватив тело поудобней, начать применять прием Геймлиха. Всё, вроде дышит, значит жить будет. Нда, это была одна из самых неудачных шуток в моей жизни. Хуже только та, с китайцами, миной и туалетом. И вроде все отлично прошло. И ускоглазый командир в туалет зашел, и мина сработала. Только никто не думал, что будет после. А после были прятки по холмам в измазанном остатками азиата и полной ямы снаряжение. Да, собаки отлично чуют дерьмо, это факт.

Положив спасенного на бок, я повернулся в сторону говорящего.

Хм, ну не слишком он изменился, тело вообще то же самое. Костюм, моя копию, зеленые ручки и ножки. О! Ручки целые то! Магия, однако. А вот голова. Головы больше не было, как и шеи. Вместо них — одна летающая черепушка. Прикольно, жалко глаза не светятся. Но в тактическом плане так даже лучше. Теперь из этого трупика можно сделать неплохо солдата. Даже отличного. Дышать ему не надо, запаха жизни… Нет, принюхавшись, понял, что у мертвого амиго появился запах жизни, причем очень похожий на мой. Нда, теперь я у мамы некромант. Но вот душа. Его душа не мучилась, а просто была, как у живого человека… И она мне подчинялась. Поздравьте меня, я только что превзошел всех живущих некромантов. Ибо я сумел воскресить человека, вернув ему душу. Еще один аргумент в плане борьбы с китайцами маньяками. Теперь и нас много.

— А тебе так больше идет, — сказав это я даже не пошутил. Раньше и правда было хуже. Но вот некоторые некрофилы со мной бы поспорили, хотя какое мне до них дело, у меня будет солдат, а не мертвая игрушка. И тут в голове всплыли воспоминания об одном Южноамериканском Некроманте. Его хотели убить все. А убивал он. И видео в интернет выкладывал. После одного из них пришлось с одним ножом штурмовать джунгли. У твари оказался один из моих ребят. Мне повезло, паренька, конечно, уже убили, но дальше ничего успеть этот урод не смог. Все-таки металл отлично действует на некромантов. Особенно, когда он отделяет их тело от головы. Так как снимал он все в прямом эфире, то я приобрел определенную популярность. Все анонима, шлем отвечает. Вежливые люди сразу поняли, кто засветился, после чего меня и перевили в диверсанты.

— Не знаю, как, но ты вернул меня, хоть при этом и подчинил себе. Спасибо, — черепушка слегка качнулась вперед. — Зовут меня Глом Безумный, и…

Тут Митрофан снова начал похрюкивать. Конечно, имя немного странное, но не настолько. Кстати, я тоже без понятия, как я его вернул, при этом подчинив себе. Может я его просто вернул, подчинив себе энергетической зависимостью или механизм игры постарался? Не знаю, но над этим обязательно надо подумать. А Митрофан или что-то знает, или у него от старости и потрясений крыша съехала. Если второй вариант, то что поделаешь, жалко беднягу...

— …И я готов помочь тебе в освоении пути создателя.

После этих слов дед начал откровенно ржать. А ведь пять минут назад он чуть не помер. От того же, если призадуматься. И этот старый хрыч точно что-то знает потом спросим, ну или сам расскажет. Если ему повезет. Но вот что реально стоит внимания, так это этот абсолютно лысый тип, спятившие старики подождут.

— Что Вы таки имеете мне сказать этим? — поинтересовался я, слегка приподняв бровь. Да, без манер никуда. Спасибо Раисе Яковлевне, так бы никогда не смог показать человек, хоть и мертвому, что воспитан, умен и вообще, хороший мальчик.

— Эвоный головастик с головушкой-то своей не дружит, — вклинился в нашу светскую беседу Митрофан, — коль по рассказам судить, так во главе всего для нашего Барона Самеди — красота творения, и как только он этой красы не добивался. Страшные слухи о нем ходили, страшные. И ведь просто так люди не восстают.

И так смотрит, так смотрит. Сразу хочется взять и выкинуть подальше черепушку эту. Жаль, что так быстро все рассказал, а то давно никого не пытал, навык теряется, однако. Но ничего, от скелетона я избавляться не буду, ведь чувства он во мне вызывал те же, что и старик. Удивительно. Но с другой стороны, оно и к лучшему. А ремесло — это отлично, если тут нет китайцев, южноамериканцев, североамериканцев, африканцев, арабов и австралийцев. Особенно австралийцев. Их я еще не убивал, так что готовым стоит быть ко всему.

Но вдруг, прервав запугивающие манипуляции, Митрофан встрепенулся и как начнет говорить. Прям как продавец часть про гарантии и компенсации. В такие моменты стоит вслушиваться и запоминать. Ибо в этой быстрой, невнятной речи, скрыто самое важное. Даже не скрыто, а закопано. Что б не воняло.

— Так, мне тут птичка напела, что испытание через пятнадцать минуток-то и закончится, а тебе ничего и не рассказал толком. — Ох, какие извиняющиеся глазки. Стоп, что значит не рассказал? Значит вместо перекладывания меня и зомби, он мог рассказать мне важную информацию про мир?! Все, я это запомнил и теперь этот старик находится в глубокой… проблемной ситуации, когда ему будет мстить один из самых опасных людей Земли.

— Во-первых, это твой уровень, сейчас он нулевой, но после выдачи опыта за первое задания будет первым. Такие задания выдаёт только администрация, так опыт идет за любое твое действие, но не одинаково. Чем сильнее ты развиваешься, чем больше превозмогаешь себя — тем быстрее идет опыт. За каждый новый уровень система выдаст тебе материал, свиток или предмет.

А на что влияет уровень? Или это просто показатель? Можно ли его скрыть? А на сколько полезные плюшки?

— Во-вторых, это панель персонажа. Для её открытия просто закрой глаза и про себя позови. В ней находятся твой уровень, характеристики, навыки. Всё это качается своими силами. Ум за развитие головушки отвечает, да манну, сила за развитие физическое да устойчивости разные, ловкость — за реакцию. Навыки просто показывают, что ты умеешь и насколько хорошо ты это умеешь.

А вот это уже полезно, если эту штуку увидеть у противника, то можно просчитать его тактику, отлично-с. Но вот опять тот же вопрос, это можно скрыть?

— В-третьих, за упоминание о том, что это игра — суровые штрафы. Прямо очень суровые.

Что за штрафы?! Старик, где мой конструктив?! Я не барышня. Мне нужны подробности того, кто, как, когда и где меня будет карать!

— В-четвертых, это карма. Её уровень в одну или другую сторону видишь лишь ты да Боги, вот по этой татуировке, — сказал он, ткнув мне на грудь, в районе сердца появилось маленькое белое солнышко. — Чем он темнее — тем меньше тебя любят светлые боги. Ну, а темные наоборот. Кстати, остальная информация доступна лишь тебе. Все остальное разъясню в процессе. Ну, удачи нам!

Отлично, и тут есть боги. Это плохо. Надеюсь, старые приятели остались на земле, а новые не будут мешать маленькому и незаметному мне…

Рядом со стариком материализовался знакомый толстячок. Эх, не повезло, хотя с другой стороны, тут нет его жены, так что немного удачи тут есть. Ведь, если что, хрен бы я смог этому дядюшке отказать. Так что сегодня мой день.

— Вот и всё. Второе испытание официально засчитано, опыт за первое получишь сразу после телепортации, начальная карма определится тогда же.

Опять неловкая попытка щелкнуть пальцами и темнота.

Приятной игры.

— Так-с, покуда люд нас не увидал, скидывай тряпье, рви на лоскуты и пеленай нашего безглавого друга, только быстро! — прорычал Митрофан в мою сторону, одновременно снимая с себя штаны.

Его слова вывели меня из ступора. Слишком неожиданной оказалась смена обстановки. Вот вроде, как только что стоял грязный, вонючий, без рубашки, ночью в поле, а сейчас ты на солнечной опушке леса, перед тобой — громадная долина, разделенная синей лентой реки, по берегам которой виднеются домики. Лето, солнышко припекает. Кузнечики стрекочут. Коровки вон виднеются белыми пятнышками на зеленом фоне. И труп с черепом вместо лица. Сразу вспоминается первая поездка в Пушгоры. Родина великого поэта, как не съездить?

Пару часов в душном автобусе, соседствуя со странной старухой, которая всю дорогу что-то шептала себе под нос. Вся в черном и сухие пальцы, постоянно вяжущие узелки. Где-то в конце пути в нас въехал грузовик, после чего мы слетели с дороги. Куда-то вниз. В итоге, весь автобус в мясо, все в крови и осколках, железная туша на боку, я стараюсь спихнуть девушку с пробитой головой. А она на меня мертвыми глазами смотрит. Выбрался, точнее вывалился в кусты. Лежу дышу. Рука сломана, в боку что то колет. А я лежу. Потом, стараясь не потревожить руку, встал на колени и увидел ее. Платье то же, совершенно черное, узелки в руках, но руки уже не ее, как и лицо. Глазами старухи на меня смотрела женщина. Не старая, но видно, что опыт в жизни есть. Смотрю на нее, она на меня. Ухмылка на новом лице, взмах молодой руки и страшное плетенье падает к моим ногам. Шорох платье и тихий смех, уходит. Медленно достаю посеребренный ножик. Она не видит. Ослепла. Не зря индейские шаманы все тело вязью татуировок все тело разрисовали. Она так и не поняла, от чего умерла. Потом встреча с чекистами, запись, проверка штатным ведуном. Как обычно. Красивые холмы, туман, одинокая мельница. Пушгоры мне очень понравились.

— А ты че встал, остолоп лысый? — это уже замершему Глуму досталось от злобного старикашки. — Раздевайся и помогай!

После пяти минут различных манипуляций с одеждой мы получили:

Одного очень подозрительного субъекта, забинтованного с макушки до зеленых пяточек и одетого в бедняцкие штаны с рубахой. Забавнее всего, было то, что мои первые фотографии из русского госпиталя были примерно такими же. Только у меня глаза видны были, а у зомби — нет.

Седого старика в черных семейниках, рельефному торсу которого позавидует любой посетитель спортзала, а шрамам — любой вояка. Нда, сразу видно, что под тяжелое холодное оружие качался, в двадцать первом веке надо быть быстрым и незаметным, силы дадут экзоскелет, а вот попадание из винтовки никакой щит не сдержит. Но выглядит прикольно.

И меня в багровых боксерах и с мешком. Ох, тело — идеал выживания. Гибкое, подтянутое, крепкое, не то что всякие боровы.

— А дед внуша-ает… — медленно протянул Лич. — Не то что некоторые…

Нечестно, у него трусы круче! Были бы у меня такие — вот тогда бы и я внушал. А у бывшего зомби вообще трусов не было. Ха. Нашелся эксперт, родился буквально пару часов назад и начал говорить, кто тут некоторые, а кто внушает. Сам то, совсем не Зевс.

— А ты шо думал, эт тебе не молодежь малосильная! — Митрофан усмехнулся и встал в максимально эффектную позу. Одна нога на покрытом мхом камне, испещренные белыми полосами руки на крепкую грудь, острый взгляд куда-то вдаль. И еще ветер, предатель, локоны седые развевает. И когда он только успел бороду заплести? И даже лоскут не пожалел, небережливо, однако. Из этого кусочка можно было силки сделать, или кровь остановить. Ну или мне волосы заплести. Надо одолжить семейники.

Но тут старик перестал проказничать и серьезно сказал Глуму:

— Так-с, для начала, забудь свое имя. Откликайся только на Самди, а то вдруг народ шо заподозрит… — Задумчиво потеребив бороду, он продолжил: — И хоть Личем зовешься, но слаб ты. Магом сильным, как мне помнится, ты не был, из живых пред воплощением силы море не набрал, да и армии трупов у тебя нету? Нету, значится, и тебе пахати придется, ведь даже зомби посильнее тебя будет.

Закончив пугать нашего лысого товарища, Митрофан уверенно зашагал в сторону виднеющихся домиков. Черт, кажется наш мертвый друг немного знаменитее, чем мне бы хотелось. Это очень плохо. И имя его знают, значит если у него есть враги, то у нас появились проблемы. Хотя, судя по тому, как старик рассказывал про зомби, все, кто его не любил, пропали в веках. А старый пень просто осторожничает. За что ему почет и уважение. Человек с паранойей — живой человек.

— Может, ну его? — тихо спросил я себя. Эх, нет, привык уже к этому седому гаду. Да и рельефность старого дядьки очень внушала, плюс знания, так что нет. Я у этого гада в печенках засяду... Так, что-то не так. Давно не делал глупостей, тараканы бунтуют. Надо исправлять.

— Самди, не тормози! — прокричал я на бегу, стараясь не навернуться, ибо тропинка, по которой пошел старик, имела легкий наклон и большое количество камней, а в теле, по ощущениям, немного изменился центр тяжести, что очень сильно мешало.

"

* * *

!"—вырвалось у меня после переката.

Все-таки споткнулся. Но ничего, старик вот, под тяжестью своей крутости, не успел отреагировать на влетевшего в его спину меня, тем самым обеспечив своему лицу незабываемую встречу со спокойно себе лежащим булыжником. А вот нефиг меня с зомби сводить, да имя выпрашивать. Я на такое ответить не могу, в отличие от камешка, который может чего и расскажет, старик ведь с ихним племенем болтать умел, вроде, так пусть за слова отвечает. Фух, членистоногие в голове успокоились, так что можно спокойно продолжить путь.

— Щуууукаааа! — раздалось злобное шипение позади меня. Кажется, спокойно не получиться, надо драпать.

Далеко я убежать не успел, по причине простой, как камень. Да в затылок. Да на полном скаку. В общем, сознание в моей голове не удержалось. Совсем.

Вдох. Перед глазами добротная белая деревянная дверь. Ствол на замок. Выдох. Плавно жму на курок, толчок в плечо, ухожу в сторону, открывая возможность для проникновения в помещение. Six12 на крепление, MDR-c в руки. Вдох. Две гранаты влетают в дверной проем. Вспышка, крики, первый прошел. Выдох. Шаг вперед. Контроль сектора. Руки слегка дрожат. Вдох. Койка по типу больничной, шкаф с книгами, кресло, стол. Короткую очередь в его переднюю стенку. Людей не видно. Выдох. Медленно продвигаюсь вдоль стены. Рабочее место под прицелом. Вдох. Девочка. Зажала живот. И смотрит голубыми глазами. На губах кровавая пена. Руки дрожат. Хочется кричать. Выдох. Со стороны Альфы выстрелы прекратились. Вдох. «Чисто». Два трупа. Белые с красными пятнами халаты. Опять мирные. Выдох. В ту же секунду взрыв. Из темного зева дверного проёма вырывается столб пыли и мусора. Вдох. Повезло, что шлем шум гасит. «Не подают признаков жизни». Три метки группового интерфейса горят красным. Жду приказа. «Крестом коридор». Выдох. К стене спиной. Вдох. Спина командира пропала в коридоре. Выдох. Шаг. Контроль сектора. Вдох. Три изломанных тела в черных боевых костюмах без опознавательных знаков. Минус Гамма, Дельта и Экс. Плохо. Выдох. Перед глазами пропадает часть коридора с Альфой. Меня откидывает взрывной волной. Вдох. Кашель. Стараюсь подняться. Рука соскальзывает со стены. Резкая боль в боку. Хрип. Выдох. Лежу. Вдох. Еще одна попытка. Получилось встать на четвереньки. Выдох. Вдох. Выдох. Рывок. Боль. Вдох сквозь зубы. Вваливаюсь в дверной проем. Выдох. Шаг. Вдох. Шаг. Выдох. Шаг. Вдох. Теряю равновесию. Пол приближается. Выдох. Упал на против нее. Пытаюсь вдохнуть. Голубые глаза. Надо дотянуться до аптечки. Она на поясе. Выдыхаю. Что то стекает по щеке. Плевать. Аптечка. Я должен ее спасти. Попытка вдохнуть. Не надо тянуть ко мне руку, я тебя убил. Не надо. Выдох. Или вдох. Плевать. Схватил окровавленную ладошку. «Потерпи». Слов нет, хрип и бульканье. Плевать. Нащупал аптечку. Сейчас, потерпи чуть–чуть. Не бойся, я тебя спасу.

* * *

— Эт пошто ты штарика тело бежможглое тащить жаштавил? — как сквозь вату раздалось чье-то шепелявое ворчание. — Шам вот беж поклажи, а на мне и дурак и мешок, нечештно так!

Мать, башка раскалывается. Хорошо меня приложило. Так. Вдо-ох, вы-ыдох. Меня кто-то несет. Странно, но шлема не чувствуется. Зато понятно, почему башка болит так сильно. Кстати, экзоскелета тоже не чувствуется. Плохо. Сняли? Значит, в плену? Надо открыть глаза.

* * *

! Как ярко. С этим стоит подождать. Связали? Попытка шевельнуться отдалась в адской болью в голове. М-м! Рукой. Немного. Получилось. Фух. Нет, не связали. Может, местные? Да нет, всех ведь зачистили. Кто же?

— Шевельнулся, — констатировал кто-то спокойным тихим и будто бы безжизненным голосом. Жуть.

Блин, их двое. И, судя по второму голосу, ничего хорошего мне не светит. Вероятнее всего, меня перехватили русские. Перед заданием говорили, что они охраняют лагерь террористов. Только почему они говорят на английском? Нет, точно не на английском. Но я их понимал! Что за?! Бл*, башка еще сильней разболелась.

— Не шевелишь, поганеш! Попытайща шашнуть, а мы тебя до жнахарки донесем, — опять шепелявый что-то говорит.

И непонятно на каком языке. Может туземцы? Я попал к диким?! И на каком языке я думаю?! Вдо-ох, выдо-ох. Только бы не заснуть, только бы не…

* * *

«F*ck…». Всё-таки потерял сознание. Иконка Альфы тоже погасла. Плохо. Иконка. Шлем! Так. Я лежу. Меня никто не несет. Думаю на американском. Отлично. Хорошо так приложило меня. Уф. Надо вставать. Бок будто бы горел. Провел по нему рукой. Точно, кровь. Дерьмо. Фух. Вдох. MDR-ом больше не повоюешь. В корпусе две нехилые лишние дырки. Что же это такое рвануло, что осколками пробило новейшие боевые бронежилеты, оружие и шлемы, которые даже в космосе можно использовать? Значит, русские нас ждали. Дерьмо. Вдруг в дыму что-то появилось. Точнее, кто-то. Подняв руки, ко мне шел старик. «Митрофан», всплыло в памяти. Вскинуть six.

— Олег, проснись! — прокричал он. Олег, так меня зовут. А почему я целюсь в Митрофана?

Медленно опустил дробовик. Выдохнул. Совсем крыша поехала, раз в этого старого пенька чуть со страха не выстрелил. Блин, почему голова болеть начала? Шлем ведь на мне. Может, его что-то все-таки пробило? И что старик тут делает? Мы же в далеком госпитале, тут только врачи и русские спецназовцы. Надо его предупредить, ему никак тут нельзя быть. Скоро Локхиды зайдут для повторного сброса. Хрен тут, кто выживет. А он идет, драк старый, да руками машет.

— Олежка, прости меня, старого… — И смотрит на меня так, будто убил.

Убил… Точно! Надо торопиться, я еще успею ее спасти.

— Митрофан, слушай, там девочка, под столом, хватай аптечку, беги к ней, потом отдай Олегу! Скажи ему, что больше никто не выжил!

Голова раскалывается, плевать. Митрофан должен успеть. Почему он стоит? Почему у него такие грустные глаза?!

— Не стой, блядь! Аптечка, девочка, Олег, что не понятно?!— Сорвался. Плохо. Но почему он стоит? Почему он плачет?

От сильной рези в висках я упал на колени. Все вокруг окрасилось в ярко-красный цвет. Пальцы, разрывая сверхпрочную ткань на ладонях, впивались в кожу. Изо рта и носа пошла кровь. Я начал захлебываться, но мне было плевать на это. Огненная буря в мозгу отвлекала от любых мелочей. Почему он стоит?

А-а-а-а!

Весь мир поплыл.

Последнее, что я запомнил — это море боли и бесконечно голубые глаза.

Лежу, вроде как, на кровати. Темно. Никто не бомбит и не несет. И то хорошо. Даже странно. Нда, вот ты обычный мужчина за тридцать, встаёшь в шесть утра, стоишь два часа в пробке, после чего просиживаешь задницу в офисе, прерывая патоку безделья на перекур и пожирание дешевой и вредной пищи, дальше опять пробка и вот ты дома. Смотришь на нелюбимую жену. На шумных детей. Вздыхаешь, садишься на старый диван и включаешь телик. Ужин. И постель. В которой лежит она. Уже не та молодая девчушка, которой ты готов был подарить свое сердце и отдать душу. Но и рядом с ней не тот паренек мечтатель. А вот я. Удивляюсь тому, что лежу в кровати. Не привязанный к жесткому дереву, так, чтобы нельзя было заметить с земли, или замёрзший в бесконечной заснеженной степи, полной китайцев и китайцев. Не в больничной койке, твоей собственной, на вид чистой, но по сути, пропитанной твоей кровью и болью, и не на жесткой и дрожащей полке в транспортном самолете. И даже не на коврике дома. Нет, на обычной кровати, той, которая должна быть у каждого нормального человека. У меня ее не было. Даже кровати. Поэтому я считался лучшим, а не потому что я умел хорошо убивать и хранить секреты. Нет, так многие могут. А вот пару лет без кровати. Без привычной, но уже не любимой. Без сопения детей за стеной. А я мог. Поэтому я выживал. Выживал, но не жил. Умер я в ту ночь. В госпитале. Когда девочка с голубыми глазами схватила меня за руку. Олег должен был забрать ее, а не меня. И плевать на то, что у нее не было пульса, плевать на перебитый позвоночник и множественные пулевые ранения. На все плевать. Она должна была выжить, а я умереть. Она должна была влюбиться в хорошего парня, может быть военного. Но не такого, как я, нет, обычного мечтателя. У нее должны были родиться голубоглазые детишки. И муж любил бы ее до самой смерти. И родители. И дети. И внуки. И соседи. И собаки. А мои кости лежали бы под крошками бетона. И всем было бы плевать. А так, я жил вместо них всех. В долг. И единственные, кто любит ту девчушку — это я. И ее отец, вытащивший меня из рук смерти. Оставивший труп своей дочери. Слышно чье-то тихое дыхание. Пахнет разными травами, и каждая клеточка тела горит адским пламенем. И опять я жив. А она мертва. В голове мутный кипяток.

— Проснулся, милок? — поинтересовался старческий голос. — Ох, и досталось же тебе, — тяжелый вздох. — Пей.

Её шепот был наполнен жалостью и сочувствием. Но даже от него боль усилилась. Раиса Яковлевна? Опять в ванной навернулся? Мне и за прошлый раз невозможно стыдно было, зачем она меня еще раз к себе притащила? Оставила бы в больнице, там ведь и доктора, и медсестры. Так нет, надо обо мне позаботиться. Никому не нужен был, кроме них двоих. Олега и Раисы Яковлевны. Командир мне вообще у себя предложил остаться, но я отказался. Не мог смотреть ему в глаза. В его голубые глаза. Конечно, это может прозвучать ужасно, но я благодарен богу за то, что у него есть другие дети. Его жена ненавидела меня, за то, что я был солдатом. Она так ничего и не узнала. И мне было намного легче переносить ее ненависть, чем странную любовь Олега. Он даже дал мне свою фамилию, да и имя помог придумать. После объявление о начале Первой Южной, я прострелил ему колено. Узнал, что ему пришла повестка. Меня отправили в штраф бат, его на пенсию. Он стал директором отдела аналитики, каждую неделю писал мне, пару раз даже приходил и часами сидел под дверью, разговаривая с собой. Просил перестать прятаться и дуться, говорил, что совсем не обижается. Что старшая дочка выходит замуж, а младшая, самая младшая, научалась говорить. Я стал ее крестным. В церкви, когда он опираясь на трость жал мне руку, его уже немного седая жена любовалась своей младшей дочкой. Перед самым уходом она бросила на меня взгляд. Прощающий и благодарный. После того случая мы с Олегом больше не виделись. Ночью я уже летел в Южную Америку.

Край чего-то керамического коснулся моих губ, легкий наклон и теплый отвар стекает по подбородку и шее. После громадного усилия смог приоткрыть рот. На глотки меня уже не хватило. Я начал захлебываться. Пришлось кашлять. Легкие обожгло огнем, а в голове будто что-то взорвалось. Опять. Ха, прямо, как в тот раз, когда, нырнув речку, влетел лбом в каменистое дно. Лян Хуа тогда ели вытащила меня берег. Ну, это если судить по ее рассказам. Мне повезло, что дед отправил ее искать одну очень нужную для общения с духами травку. Будто знал, старый хрыч, что мое бессознательное тело именно в тот день будет проплывать по одной из многочисленных лесных речек. А может и знал. Хрен этих Даосов поймешь. Два месяца у них прожил. Дедку я однозначно приглянулся, ну не просто так он мне внучку в жены отдал? Из-за новых обстоятельств пришлось прерывать очень важную миссию, суть которой определялась очень просто «убей, как можно больше магов и командиров, если попадешь в плен — грызи вены», после выходить через фронт к нашим, стараясь не дать неразумной умереть под нашими и китайским бомбами, пулями и минами, вызывать чекистов, которые с перепугу прикатили мне Большого Дядю, оставлять у него ее под свою ответственность и возвращаться обратно в тыл к врагу. После того, как я навоевался, по мнению военных психиатров, меня принудительно отправили в Новую Москву, где я должен был встретиться со своей невестой. Встретился, на свою голову. Большой Дядя, оказавшийся бездетным, но женатым мужчиной, взял шефство над ней. Точнее будет сказать его жена не позволила ему оставить бедную девочку одну и, услышав про интернат, чуть не убила своего муженька. Так Лян Хуа превратилась в Леночку Дмитриевну, российскую подданную, лучшую специалистку по Китайской Магии и любимую доченьку Дмитрия Афонасивьича. Приехал к ним я с тортиком и мыслями о разводе, постучался, дверь мне открыла Марья Павловна. Женушка моя с папенькой на работе были. Вот открыла она мне дверь, а из-за спины у нее мальчик выглядывает. После был тяжелый ночной разговор с Дмитрием. Не хотел он дочку и внука психу отдавать, а я после того, как сына увидел, в Москве хотел остаться. Квартиру купить. Олега с Раисой Яковлевной на свадьбу и на крестины пригласить. А он соглашается. Только, говорит, отсидишь ты с очкариками за фронтом и все. Тебе и квартиру, и домик дадут, машину ту же, плюсом ко всему чин и пенсию приличную. Ну я и согласился. Понял, тесть, что в голове у меня что-то щелкнуло. Глаза у меня изменились. Жизнь в них появилась. Обрадовался. А то при первой нашей встречи со страху чуть не пристрелил. Думал, зомби к нему привели. Без ошейника. Спокоен я за Лену и Юрку, Дмитрий и Марья получше меня о них позаботятся. Да и Раиса Яковлевна крестника не бросит. Как и Олег. Так что умирал я спокойно. Только устал немного. Это да.

— Ох, дурачок, — опять эта старушка что-то шепчет.

Кто-то приподнял мою голову. По волосам и лицу тек пот. Новая попытка выпить снадобье. Снова кашель и боль. Только с четвертого раза получилось нормально глотать. Внутри стало медленно растекаться тепло. Тело начало неметь. Меня положили обратно. Лоб и грудь стали вытирать чем-то холодным и мокрым. Скорее всего, полотенцем. Перестал чувствовать ноги. Попытался дернуться, внутри всё скрутило. Кто-то нежно прижал меня к постели. Боль немного отступила. Но не пропала. Перестал чувствовать руки. Руки. Такое же ощущение в самом начале медитации. Нда. На Юге часто медитировал. А что, делать все равно нечего. Или сиди в позе лотоса, или в компьютер рубись. Третьего не дано. Хотя, там один забавный паренек с ребенком виртуальным игрался. Малышом его называл. Все часть этим забавлял. Флешку с ним всегда с собой носил. Только тогда его сразу погнали, а брелок он в части забыл. У изголовья кровати. Да. Пришлось сломать дешевые корпус, а носитель засовывать в брелок на груди. Рядом с фотографией моей семьи. Во Внуково успел ее сделать, не зря Олег Раису Павловну ночью привез. Повезло. Пришлось из медальона лезвие вытащить. Маленькое. Для себя. Просто осторожность. Так, на всякий случай. А то мало ли что.

— Тихо, тихо, спи, — ее тихий голос успокоил меня. — Спи…

Я медленно соскальзывал в бесконечно темный омут. Без снов.

Чьё-то тихое дыхание. Запах трав. Мокрая простыня. Темно. И в голове пусто. Совсем. Боли нет. Тоже совсем. Так, где я? Надо бы осмотреться. Страшно. Но ничего, мозги боятся, веки делают. Со времен военной академии мне это правило жизнь спасало.

Слегка приоткрыл глаза. Фух, обошлось. Мозги не вскипели. Но ничего, кроме лучика лунного света из-под ставен ничего не видно. Так. А теперь рискнем еще сильней! Зажмурившись, слегка повернул голову. И получилось! Ура! Попытки двинуть рукой и ногой принесли тот же результат. После пары неудачных попыток получилось сесть, прислонившись спиной к бревенчатой стене. Как результат, ничего не болит, только слабость и немного подташнивает. Отлично! Значит любого потенциального врага я убить смогу. Главное — это метко плюнуть.

О, ангелица. Летнее белое платье, светлые волосы, желтые глаза и крылья. Ошибиться сложно. Она, как есть она. Только лицо не зеленое, да ножки чистые.

— Привет! — сказал я после нескольких минут гляделок, и попытался махнуть рукой. Получилось плохо. Эх, не все мне быть ярким. Энергичным и обаятельным.

— Ну, здравствуй, — усмешка на красивых губах. Подозрительно. — А у меня к тебе две новости, одна хорошая, другая плохая. Какую выбираешь?

Хо, все интересней и интересней. Не думаю, что представительница одного из цветных сообществ приходит просто так. Значит, одна из новостей очень хорошая или очень плохая. Или обе очень. Да, из Китая я запомнил одну шутку, которую рассказал доктор пареньку, попавшему в охотничью яму, там тоже были хорошая и плохая новость, что-то вроде «плохая — мне пришлось ампутировать тебе обе ноги, хорошая — у тебя теперь нет плоскостопия». Да, на Востоке только на юморе и выживали.

— Давай плохую! — выбор был не сложен. Это как с едой, всегда оставлял вкусное на самый конец.

— Если коротко, то ты теперь заперт в игре, в которую пришли люди из параллельной вселенной. Малыш решил, что нам лучше будет не контактировать с ними, вследствие чего все уйдут, а ты останешься, причем, как неигровой персонаж. Потом сюда придет толпа новых игроков и тебе придется как-то выкручиваться, но уже без нашей помощи, ведь мы будем далеко и нам будет плевать, — обворожительная улыбка.

— Ну ок, — немного подумав, ответил я ей. — А хорошая новость?

Крылатая впала в ступор. Моргнула, кивнула, вздохнула и удивленно посмотрела на меня. Ожидала соплей истерик и прочего? Так для себя уже умер, так что плевать. Все долги раздал, со всеми попрощался, никому ничего не должен. Посему, я готов к новой жизни.

— Ты не выглядишь слишком огорченным, как по-моему… — с разочарованием протянула она.

— Я могу что-то изменить? Думаю, что нет, так что давай хорошую новость, а потом пояснение по плохой. Все-таки мне интересны подробности, однако.

Блондинка одобрительно усмехнулась и продолжила. Хорош.

— Ну, а хорошая, — после смерти ты не будешь забывать прошлое и прогресс твоего развития не будет скидываться. Так, ты еще просил про плохую рассказать, так что, я, пожалуй, начну.

Сказав это, она села на краешек стола, аккуратно подвинув одну из чашечек. Отлично, значит мне просто сохранили все полагающиеся обычному игроку плюшки.

— Всё, — она провела рукой вокруг, — состоит из точек с двумя вариациями характеристик на довольно таки большом количестве уровней. Сейчас принято выделять восемь основных уровней, состав которых больше всего и определяет свойства точки. Наполняются они материей и энергией. Причем, взаимодействуют они на, вероятно, бесконечном уровне плоскостей. Одновременно существуют все вариации расположения этих точек. Человек способен воспринимать только одну последовательность расположения таких точек. Обычно — это связанные между собой по принципу изменения числа точки в порядке натурального ряда, но после появления полного погружения возникла проблема. Разум человека начал энергетически напитывать еще одну такую энергетическую линию. Как бы ответвление от общего ствола. До этого такие ветви назывались «рай», «ад», «верхний» и «нижний» миры. Но никто не рассчитывал на такой эффект полного погружения. На определенном этапе стало понятно, что определенном количестве оцифрованных личностей возможно полная самодостаточность в энергетическом плане этого ответвления, так как по непонятным для нас причинам личность человека способна сдерживать развал числовой последовательности на определенном участке, после которого мир способен самостоятельно существовать. А Искины — многократно увеличивают площадь действия этого эффекта. Также обнаружилась возможность влияния этой реальности на основной мир, так как энергетические потоки обоих миров переплетались. Обычно это влияние не заметно, но при увеличении энергии во вторичном мире... В общем, Малышу пришлось срочно удалять псевдореальности с оцифрованными людьми. Монд не попал под раздачу, так как оцифрованных тут не было, а самостоятельно искины не способны конденсировать энергию и сдерживать разрушение мира. Но ты оказался первым убийством лича, вследствие чего твоя душа подчинилась ему, и он вселил тебя в твое же тело, сделав тебя своим фамильяром. Этот вариант оцифровки не удалили, ведь появления нового лича было сли-ишком маловероятно. Но тебе повезло. Твою личность скопировали для личного пользования лича, тело отключили от капсулы, вроде как, игровые формальности. У тебя во время отключения должна была появиться надпись «Ваша душа была забрана личем, подождите пять минут до воскрешения», кстати, это открывало доступ к мертвым классам персонажа, но не о том. Так, тебя отключили, оказалось, что ты без капсулы и секунды прожить не способен, мозг умер, тело умерло, ты умер. Но Митрофан оказался хитрой задницей и пояснил личу, что делать. Ты теперь часть мира, поздравляю. Малыш отключил от питания Монд, но тут оказалось, что что-то еще вливает просто громадное количество энергии сюда. После анализа информации мы пришли к выводу о том, что в параллельной нашей вселенной уже близко открытие игры с полным погружением, а по причине схожести наших миров, Монд, оказав непрямое влияние на ту реальность, и оказался этой игрой. Твоей энергии, да под усилением искинов, должно хватить до включения игры. Сейчас в нашей реальности удаляются последние данные об этой игре вместе с памятью игроков. Эту речь договаривает запись, так что удачи, и мой тебе совет — становись крафтером, ведь нпс герой — очень подозрительно. Чмок.

И Ангелица просто испарилась. Хороша. Ну а я, кажется, получил свой первый уровень. И полностью смирился со смертью. Пришло время новой жизни. Добро пожаловать в Монд.