Земли Меча и Магии: Некромант

Внимание, Вы находитесь под эффектом Ауры Божественного Света. Ваша скорость снижена на 10%, заклинания экзорцизма имеют повышенный шанс на успех.

Могучий взмах алых крыльев, и Серафим устремляется к сторожевой башне огненным копьем, оставляя в небе лишь золотой росчерк. Вонзившись в башню подобно полыхающей комете, Серафим исчез в огненной вспышке, оставляя после себя лишь остов сооружения с прахом развеянных личей, навечно вплавленный в стекающий густой массой камень кладки.

После этого хозяин некрополиса больше не пытался ничего предпринять и лишь сидел за разрушаемой требушетами стеной в ожидании неминуемого штурма. И вот, когда обломки надвратной башни засыпали ров, а в стене открылась зияющая брешь, святые воины двинулись на приступ.

Но мне некогда было смотреть на первый акт этой трагедии. Меня ждала работа и дрожащий в страхе солдат, что стоял в центре пентаграммы. Свободный от пут, он даже не думал о сопротивлении или бегстве. Бледная кожа, холодный липкий пот ужаса, дрожащие губы.

Взятый у ученицы крис, медленно проникает в солнечное сплетение, перерезая брюшную аорту. Черная костяная рукоять магического клинка окутывается кровавым туманом. Солдат судорожно вцепляется мне в плечи, делая резкий вдох и готовясь огласить округу криком боли, разрывая легкие от запредельного усилия. Клинок поворачивается в ране, пересекая блуждающий нерв и вызывая паралич дыхания и остановку сердце. Воин падает на колени, глаза закатываются словно в попытке заглянуть под свод черепа, подбородок опускается к груди. Ещё долю секунду дух цепляется за оболочку, но открытые врата Пустоты вытягивают его, вплетая в верно проведенный ритуал порцию силы.

Короткий колющий удар в основание черепа ритуальным клинком, зажатым в руке обратным хватом, и острое лезвие с хрустом пронзает продолговатый мозг, окончательно исторгая душу и прерывая никому не нужные мучения. Пентаграмма наливается силой, лучи вспыхивают ослепительным светом и плоть мертвых крыс начинает осыпаться пеплом, оставляя после себя волну некротической энергии и черные нити, что стягивают неправдоподобно чистые кости.

Внимание, благодаря частым проведением магических ритуалов высокой сложности ваши параметры устойчивость к откату и магическая выносливость увеличены на один пункт.

Секунду смотрю на результат своих трудов, делаю шаг к следующей звезде, а за спиною раздается слитный щелчок пяти десятков арбалетов и в небо взмывает туча стальных игл, чтобы через пару секунд обрушиться на лагерь святого ордена потоком смертоносного металла.

Плевать, некогда. Скорее к следующей жертве. Удар Криса, доворот и милосердное лезвие ритуального клинка дарует спасение от агонии смерти. Я чувствую, что душа очередной жертвы шагнула в мир пустоты, не обремененная хаосом и страхом. Войп... Холодная, томящаяся в одиночестве сущность, состоящий из бесчисленного числа покинувших Земли душ, несущая в себе миллиарды слепков сознания постигших истинное посмертие. Одна на грани безумия, она сидит и смотрит в наш мир из своего холодного "ничто" сквозь триллионы масок.

Ты мне, я тебе. Души и знания в обмен на очередную безликую личину и возможно, ты когда-нибудь наберешься смелости ступить на земли смертных, а не подглядывать сквозь замочную скважину. Ты мне, я тебе — для нашего общего блага.

Монолитный скрип взводимых механизмов и треск вспарываемой кожи. Звон спускаемой тетивы и стук агонизирующих конечностей. Шелест рассекаемого арбалетными болтами воздуха и хруст вонзаемого в основание черепа клинка. Безумный грохот кровавой битвы и мелодия новой жизни немертвых.

Мы тут. Мы ждем. Войп примет всех, следуя могильным саваном за моим плечом... Пусть вас настигнет покой забвения, чем разорвет на части хаос бессмысленной агонии.

* * *

Мы были замечены, взвешены и признаны опасными для блага церкви. Святые братья не собирались рисковать и отправлять на наше уничтожение небольшой отряд. Я стоял на обрыве и смотрел, как из лагеря противника вышел сияющий сталью боевой кулак под развевающимся золотым стягом с красной дланью в центре. Никаких лучников, арбалетчиков и пикинеров. Лишь пяток закованных в вызолоченный доспех рыцарей с боевыми молотами в руках, два десятка тяжелых латников вооруженных ростовыми щитами и булавами, да священники.

Облаченные в чистейшие сияющие одежды, святые отцы шли под прикрытием воинов. Очень сильный отряд и в нем явно не новички, но разве это может что-то изменить? Да пусть они хоть весь мой отряд перемолят в труху, но их оболочки придутся в пору мне, а души, думаю, будут по нраву Пустоте. Идите святоши, сила ваших тел найдет себе достойное применение в рядах моего немертвого воинства.

Наблюдая за поднимающимся отрядом, я сразу и не обратил внимание, что следующий за мной по пятам рыцарь скелет уже не стоит на страже, а напряженно всматривается в развевающийся стяг. Забавно, бывший паладин, что теперь стал четырехруким костяным конструктом, все меньше походил на безвольную куклу. Сохранившиеся после превращения в немертвого навыки лидера и командира все глубже пускали корни в его... Оболочке.

Сейчас, одетый в доспехи одного из рыцарей, павших во время захвата обоза, он следил за треплющимся на холодному ветру знамени.

— Ты решил заполучить этот стяг, дружище? Неужели ты вспомнил, как сам шел в бой под плывущем над головой символом ордена? И что дальше? Теперь ты вонзишь клинок в мою спину и сбросишь с обрыва под ноги своих прежних хозяев?

Я впервые обратился со словами к немертвому и сделал это лишь для того, чтобы снять накопившееся за последние дни напряжение. Мой разум, поглощенный созерцанием разворачивающегося внизу побоища не сразу уловил ответ.

*...хозяин...я...я..."

Скелет протянул одну из рук в сторону карательного отряда. Закованная в сталь длань указывала на золотой стяг.

*...я.хочу.знамя...*

Уважаемый Пользователь.

Доводим до вашего сведения, что, согласно заключенному договору, разработчиками приготовлено Ваше персональное знамя. Для его получения следует выполнить ситуационный квест: "Знамёна Молчащих".

Желаем приятной игры.

С уважением, Администрация Земель Меча и Магии.

Арбалетные болты вязли в плотном воздушном куполе, что сейчас блестел серой пленкой вокруг карательного отряда. Заклинание воздушного щита защищало людей от смертельного ливня, что раз за разом посылали в противника немертвые. Изредка, прорывая магическую завесу, болты лишь бессильно скрежетали по латам доспехов и тяжелым щитам.

Я ошибся, разглядывая отряд с высоты. В самом центре монолитного строя двигался, одетый в мантию священнослужителя, маг воздуха. Подпитываемый им воздушный щит с легкостью поглощал все метательные снаряды. Даже пущенный с расстояния в полсотни метров болт был не в силах преодолеть завесу сохраняя убойную силу.

Но и прекратить этот бессмысленный обстрел мы не могли, иначе солдаты сразу пошли бы на прорыв, чего мне сейчас очень не хотелось. Да и я уверен, что у мага нашлись бы в запасе не только защитные заклинания, так что пусть лучше не отвлекается. Ни к чему им сейчас смотреть по сторонам. У них есть конкретная цель — добраться до некроманта, окруженного сворой тупых скелетов, вот пусть и не отвлекаются от поставленной задачи.

Лишь только отряд прошел еще с десяток шагов, как ему навстречу устремились юркие скелеты крысолюдов, вооруженные короткими клинками. Надолго их не хватит, но большего мне и не нужно, достаточно отвлечь внимание.

— Гарм, вы с рыцарем должны стоять точно в середине тропы. Я не хочу потом вытаскивать из ваших спин арбалетные болты и собирать раздробленные ядрами кости. — Я смотрел на довольно ощерившееся лицо пса и не находил в нем достойного спокойствия смерти, характерного всем маскам немёртвых. Глаза пылали с трудом сдерживаемым безумием, руки, словно щенка, поглаживали чудовищный молот. Что же породил Войп?

Полной его противоположностью выглядел скелет рыцаря. Тяжелый щит воткнут в землю, руки покоятся на древке доставшейся от погибшего крысолюда алебарды, за спиной, накрест, прикреплена пара арбалетов. Провалы глазниц, заполненные непроглядной тьмой, с отрешенностью следят за разгорающимся побоищем.

— Ну что, головешка, пойдем покажем светлым братьям, как обжигает дуновение Войп'а? — Не переставая улыбаться, Гарм проводит рукою по ручке молота, заражая его нечестивой зеленью потустороннего огня, и перехватив, устремляется в гущу сражения.

* * *

Первые ряды костяков были смяты в считанные мгновения. Удары боевых молотов и тяжелых булав разносили вдребезги хрупкие черепа, ломали кости. Воины ордена, поддерживаемые благословениями и целительством священников прорубали себе дорогу в хаотичной толпе скелетов. Маг, получивший наконец возможность не подпитывать воздушный щит, теперь крушил арбалетчиков воздушный молотом.

Увлекшись разрушением скелетов, воздушник не заметил, как за его спиной сгустилась тень. Появившаяся из ничего фигура, схватила мага за волосы, запрокидывая голову, и впилась острыми клыками в шею жертвы. Боль, ужас и страх, исказившие черты мага, так и застыли восковой маской на лице, рухнувшего под ноги моему ученику, человека.

* * *

Тело мага содрогалось в спазме. От места укуса расползалась черная паутина сосудов. Сереющая на глазах кожа высыхала, покрываясь глубокими складками, и отторгалась прозрачной пленкой, подобно змеиной шкуре. Человек, с воплем ужаса раздирающий ногтями кожу в месте укуса, отрывал куски иссохшей плоти, обнажая белые высохшие мышцы в обрамлении черных распухших сосудов.

Правая рука, иссохшая до последней фаланги, вцепилась мертвой хваткой в горло хозяину, пытаясь погасить исторгаемый вопль ужаса. С мерзким треском мертвые пальцы вырвали щитовидный хрящ вместе с куском трахеи из рассыпающейся на куски гортани. Жизнь покинула мага.

Взмахи клинка обрывали жизни священников и Виктория, следовавшая за Хелге, ни на секунду не задерживаясь, ударила в спины солдат. Закрыв спиною моего ученика, склонившегося над трупом мага, она наносила удар за ударом, скорее отгоняя противников, чем пытаясь нанести урон.

* * *

Хелге, не обращая внимание на хаос битвы, наклонился над трупом мага и внимательно его рассматривал. Его пальцы, покрывающиеся тонкими острыми костяными наростами, все глубже погружались в рану, пронзая артерии подобно иглам. Иссыхающее тело, удерживаемое измененной рукой Хелге, медленно поднималось безвольной изломанной куклой.

Руки, покрытые коркой потрескавшейся кожи, сжимают магический жезл. Рвущиеся в разные стороны потоки воздуха разносят над местом битвы прах мертвого мага. Кости черепа, проступающие сквозь рассыпающуюся плоть, скалятся в небо безумной улыбкой и лишь все еще живые глаза лучатся голубоватым светом потусторонней силы.

Хелге, вырывая пальцы из раны и оставляя в ней костяные наросты, осторожно подталкивает свою куклу в спину, направляя в центр схватки. Вампирша, не спуская глаз с шатающегося мага, бросается прочь от центра мясорубки. Наклонившись вперед и сделав несколько слабых шагов, маг застывает и с левой руки, щедро украшенной кольцами и браслетами, в небо срывается ветвистая молния.

* * *

Прозрачная пленка воздушного щита истаяла в воздухе и в этот же миг раздался скрип спускаемого механизма баллист. Пущенные с расстояния в пару десятков шагов тяжелые стрелы сломали строй воинов святого ордена, пронзая тела и разбрасывая кости последних оставшихся в живых скелетов. Слитный залп арбалетчиков накрыл людей, пронзая щиты и застревая в сочленении доспехов.

Десяток скелетов, отбрасывая арбалеты, устремляются в бой в надежде хотя бы еще на минуту задержать израненных, но продолжающих крушить все вокруг себя людей. Гарм, схлестнувшийся с рыцарем в золоченном доспехе, рычал от ярости отражая рукоятью оружия удары боевого молота. Освященная сталь хоть и не была в состоянии коснуться тела пса, но ее свет причинял боль глазам немертвого.

Не в силах больше сдерживать гнев, переполняющий его разум, Гарм схватил рукоять в очередной раз отбитого святого оружия и, рыча от пронзившей руку боли, выплеснул свою ярость в потоках зеленого пламени. Мертвый холодный огонь вливался в сочленения доспехов пытаясь дотянуться до живой плоти. Рыцарь, сжигаемый внутри позолоченного панциря, истошно орал от боли, в судорогах катаясь по земле.

— Гарм, нет! — Воин, настигнутый моим приказом, застыл с занесенным над головою молотом, борясь с нестерпимым желанием обрушить его на тело жертвы. — Не смей испортить материал! Он нам еще пригодиться. Помоги скелету.

Скривившись, пес неторопливо направился на помощь моему рыцарю, отбивавшемуся сразу от двух латников. Мертвый воин умудрялся сдерживать одного из противников ударами своей алебарды, тогда как атаки второго человека постоянно натыкались на выставленный щит, не давая подступиться к скелету. Две пары конечностей двигались независимо от движения тела, а ощущения немертвого позволяли ему контролировать все поле боя.

Вмешавшийся в битву Гарм, заставил одного из воинов забыть о скелете и сосредоточить все внимание на новом противнике. Яростные удары тяжелого молота один за одним обрушивались на вскинутый щит, оставляя глубокие вмятины на истерзанном металле. В какой-то момент чудовищное оружие пса проломило щит латника, опрокидывая человека. Бросив оружие, мужчина катался по земле, стараясь увернуться от вгрызающегося в стылую землю молота.

* * *

Скелет бывшего паладина, в отличии от опьяневшего в угаре битвы Гарма, с холодной расчетливостью загонял к обрыву своего противника. Скользя по покрытым снегом камням, человек в отчаянии бросился под удар алебарды. Увернувшись от рухнувшего в сантиметре от него оружия, воин всей своей массой впечатался в скелета. Подцепив своим щитом край щита противника, человек хотел уже обрушить удар булавы на голову скелета, когда заметил то, чего не мог разглядеть всю битву. Одна из рук, все время скрываемая за щитом, поднялась навстречу солдату. Звон спускаемого механизма, хруст пронзаемого металла шлема и арбалетный болт вылетает из затылка жертвы с клочьями стали, крошевом затылочной кости и окровавленными кусочками мозга.

* * *

Гарм, потерявший рассудок от ярости, все еще стоял над поверженным латником, превращенным в мешанину мяса и стали. Окровавленный молот, брызги крови на лице, безумный взгляд и тяжелое сиплое дыхание, больше похожее на рычание зверя. От него пахло Смертью и Хаосом. Медленно поворачиваясь к затихающей схватке, он смотрел как падали последние скелеты, ринувшиеся по моему приказу в ближний бой и теперь перемалываемые в труху уставшим, лишенным поддержки священников, но все еще грозным отрядом.

Видя, как на последнего скелета обрушивается боевой молот, а вокруг выжившей тройки рыцарей собираются истерзанные латники, Гарм завыл. Грозный и протяжный вой переходил в лающий смех безумца. Зеленое пламя окутало молот, черный дым, источаемый сочленениями доспехов укрывал гиганта подобно дьявольским крыльям.