Без права на ошибку

Потом мы научились сворачивать им шею и разжимать зубы. Точнее — научились делать это очень быстро. Хорошо, что отравления от их гнилых зубов нам не грозили — на вампира и дракона это не действовало.

Наши доспехи и оружие у нас забрали — сейчас мы проходили боевые искусства. Но я особо и не надеюсь, что когда мы перейдем к холодному оружие нам его вернут — дадут какое-нибудь базовое и скажут, что это в целях более быстрого обучения.

На автомате я отметил одного зомби, отбившегося от группы слева — нырок под его руки, которые он выбрасывает ко мне, пытаясь в меня вцепиться, заход за спину, сворачивание шеи, отход — на все эти действия не уходит даже и секунды.

Скоро все эти одиночки в этом бою закончатся и бой перейдет в следующую, самую сложную и длительную стадию — начнутся действия против организованных групп зомби — придется заниматься растягиванием этих групп, выманиванием из них отдельных особей и тому подобным — короче говоря, действиями, направленными на то, чтобы снова работать по отколовшимся одиночкам...

106.

Я давно уже потерял счет времени...

Сначала я еще запоминал число проведенных нами боев...

Сначала я еще высчитывал время, прошедшее с момента начала наших тренировок, умножая число проведенных боев на время одного боя...

Потом, после первых нескольких тысяч боев, все они начали сливаться...

А эти первые несколько тысяч боев были давно. Очень давно. Я уже даже не помню как давно...

И мы ведь еще даже не перешли к тренировкам с холодным оружием...

В этом бою разрешалось все, единственным условием было то, что нельзя повторять ни один прием — на каждого противника нужно было использовать какой-то другой, не применяемый в этом бою ранее.

Нам никогда не сообщали, с кем мы будем драться и сколько их будет.

Этот бой был уникальным.

Против нас одновременно дрались гномы, эльфы, люди, демоны, нежить (да и какая разница кого мочить — если у тебя переломаны суставы и ты лишен возможности передвигаться или выбиты глаза и ты ничего не видишь, или по тебе проведен болевой прием и в голове у тебя летают птички, то вне зависимости от расы и оружия — против мастера ты не жилец).

Но уникальным было не это. Уникальным было даже не число наших противников (больше нескольких сотен), и не то, что некоторые из них были с оружием (с холодным, с метательным, с луками или арбалетами), а мы должны были драться голыми руками. В конце концов уйти с линии удара или, отбить летящий в тебя нож, с нашими навыками уже давно не было проблемой.

Уникальным было то, что среди людей попадался народ в камуфляже — явно какой-то спецназ, действовавший слишком согласованно, хорошо, хоть что огнестрельного оружия у них не было, а в ближнем бою мы уже давно опережали все, с чем мы дрались, хотя, иногда, и попадались уникумы, требующие значительных усилий даже от нас.

Зачем нас обучают драться против современных армий из моего прошлого мира? Непонятно, не люблю непонятного...

Сложные цели как обычно оставляем на закуску...

Основной упор в начале боя на тех, кого можно вынести быстро — всяких тупых и медлительных тяжелобронированных уродов-одиночек, привыкших к тому, что по ним долго и упорно лупят те, кто не знают их слабых сторон и не обладают достаточными навыками для того, чтобы выносить эту воблу с одного, максимум с двух ударов, а также, лучников и всякой мелочевки, путающейся под ногами.

Сразу двигаюсь к огромному демону — примерно вдвое крупнее меня. Тот проводит свой самый любимый прием — удар руками, находящимися в замке сверху вниз. Совсем немного сдвигаюсь в его сторону (обычно народ наоборот отходит) и оказываюсь как раз в полукольце между его рук, которые, не найдя в месте удара цели, двигаются дальше и ударяют землю. Ноги демона, при этом, подгибаются от инерции, а морда оказывается как раз напротив меня. Двумя пальцами обеих рук выбиваю демону оба глаза. Демон раскрывает пасть и ревет так, что закладывает уши. Мгновенно засовываю свою руку ему в рот и резким выкручивающим движением вырываю ему язык. Демон резко выпрямляется, расцепляя руки и открывая для меня новое пространство для отхода. В этот момент я откатываюсь в сторону, уходя от летящих в меня нескольких метательных ножей и одной стрелы. Демон уже не жилец — он захлебнется собственной кровью.

Солнце перехватывает двух человек, пытающихся зайти ко мне со спины. Один из них в самый последний момент успевает нанести по ней смазанный удар правой рукой, который все равно не достигает цели — Солнце слегка подныривает под его правую руку и ее рука внахлест по руке бьющего по ней человека достигает его шеи, одним движением вырывая его кадык. Мгновением позже она бьет ногой по колену второго противника, ломая ему это колено.

Точку в бою с ним ставит мой удар по основанию его шеи — развернувшись к Солнцу он автоматически оставил меня у себя за спиной.

Минус трое. Но халява скоро закончится — поняв с кем они столкнулись, они станут действовать гораздо осторожнее, станут сбиваться в людские и смешанные стаи. Победа все равно будет за нами, но времени на это уйдет много.

Главное не забывать, какие приемы мы уже использовали в этом бою...

107.

Бои с холодным оружием походили на рутину.

Принцип был тем-же — находясь в мертвых зонах противника работать по его слабым местам — для бронированного противника этими местами были сочленения.

Потом, гораздо позже, мы могли разрубить мечом пополам даже тяжело бронированного противника в самых сильных местах в их доспехах. И все это — без использования магии, которой нам все еще запрещали пользоваться.

Но это было гораздо позже — сначала мы работали только по сочленениям. Убивать их было просто — мы знали все их движения, привычки, слабости. На последних стадиях предыдущего этапа мы и так работали против вооруженных противников, без вооружения, голыми руками.

Да, вначале наши навыки владения холодным оружием были гораздо хуже наших навыков в боевых искусствах. Но противники не могли ничего нам сделать — навыками уклонения нам никто пользоваться не запрещал. Поэтому бои шли в одни ворота, повторяясь только если мы на автомате убивали кого-то закрепленным на уровне инстинктов способом. Вначале это стало нашей основной проблемой — сдерживать все эти автоматически наработанные ранее навыки убийства — теперь от нас требовалось использовать для убийства оружие, тип которого периодически менялся (скорее всего таким образом они давали нам прочувствовать на своей шкуре достоинства и недостатки каждого из них). Нет, убивать голыми руками теперь тоже было можно, но только в том случае, если это можно было сделать более быстро и эффективно, чем достичь того же самого при помощи отрабатываемого в этом бою приема с холодным оружием.

А потом, почти в самом конце этого этапа обучения, был этот бой...

Требованием боя было уничтожение какой-то шишки у врага — отличить же от других ее можно было по белому мундиру. С самого начала это показалось мне странным — требованием всех предыдущих боев было полное уничтожение противника. Кроме того, запрещалось нападать исподтишка — требовалась фронтальная атака.

Через несколько мгновений я все понял...

108. Снайпер (если у кого-то есть замечания или предложения по этому бою, то пишите в комментарии)

Снайпер сидел в глубине барака. Сидеть у окна было глупо — там его могли заметить, никаких же дополнительных преимуществ от этого не было. Здесь же, всего-лишь на два метра далее вглубь, он уже не был виден снаружи — темный предмет, в темной комнате, на фоне бликов, отражающихся в стекле окна — невозможно.

Утром всех подняли по тревоге — приехала какая-то важная шишка и всех отправили в охранение, на улицу выгнали даже боевые машины и бронетранспортеры, которые сейчас курсировали по округе — особого смысла в этом не было, наверняка местное руководство просто хотело показать свое рвение. Да что там боевые машины и бронетранспортеры. Сейчас периметр охраняли танки, прибывшие вместе с этой шишкой! Ну спрашивается, ну зачем было отряжать столько танков в охранение? В условиях отсутствии боевых действий в этом районе.

И вообще нахрена эта шишка сюда приехала? Войска смотреть? Вот все у этих тыловиков через жопу — вот зачем дергать войска, которые скоро отправятся на передовую и которые только совсем недавно вернулись с нее на небольшой отдых и пополнение? Я вот своему второму номеру сказал чтобы он спал — если что — подниму, а так — ну что тут может случиться — в охраняемом лагере в глубоком тылу. Ну кому здесь может быть что-нибудь нужно?

От своих мыслей снайпера оторвало то, что он увидел идущих в сторону их лагеря мужчину и девочку. В тот самый момент, когда снайпер посмотрел сквозь оптический прицел на мужчину, мужчина, не останавливаясь, посмотрел ему прямо в глаза. По спине снайпера прошел озноб. Это что такое? Он что, почувствовал его взгляд? Но ведь до них еще несколько километров.

Через какое-то время мужчина с девочкой вдруг пропали из виду, потом снова появились, и снова шли в открытую, по направлению к их лагерю.

А это уже странно — в месте их исчезновения должен был находиться секрет — почему они не остановили эту странную пару? Снайпер поднял второго номера.

Пара подошла к ограде колючей проволоке, огораживающей периметр, мужчина, опять же, не останавливаясь, одним смазанным движением выхватил меч, махнул им и вернул на место. Снайпер понял, что это движение все-таки было, только после того, как мужчина с девочкой двинулись в образовавшуюся, в ограде, брешь.

Что-то было в этом иррациональное — они что атакуют базу? Но почему такими малыми силами? Почему двигаются в открытую? И почему, наконец, их никто не видит?

Второй номер сообщил о происходящем по рации. Стрелять на поражение было рано — агрессивных действий с их стороны он еще не видел, из видимого оружия у них были только мечи, а кричать стой и стрелять в воздух — значит демаскировать свою позицию.

Тем более, что эта странная пара дальше никуда не пошла — остановилась внутри лагеря возле этого проема, очевидно кого-то ожидая.

Через несколько минут из блиндажа выскочил наряд, наверняка получили нагоняй от того, кто отреагировал на его сигнал, и прямиком направился к нарушителям.

Мужчина никак не отреагировал на направленное на него оружие, проигнорировал заданные ему вопросы и начал задавать их сам. Наряд, к их чести не расслаблялся и действовал профессионально — сказывался их боевой опыт — держа обоих нарушителей на мушке.

Еще через мгновение начало твориться что-то необычное...

Мгновение назад мужчина и девочка, полностью расслабившись, стояли напротив наряда, а еще через мгновение трое, из этого наряда, уже падали на землю, мужчина стоял за главой наряда и задавал ему вопросы, на которые тот отвечал, причем отвечал быстро.

Ответам, очевидно, способствовали вскрики второго, оставшегося в живых, человека, суставы которого ломала девочка. Самым ужасным в этой ситуации было ледяное спокойствие как мужчины, так и девочки.

Причем и мужчина, и девочка, стояли так, что снайпер не мог вести по ним огонь — сектор обстрела перекрывали люди, оказавшиеся в их руках.

В этот момент по рации прошел сигнал стрелять во вновь прибывших на поражение и два ближайших танка начали разворачивать свои пушки по направлению к этой сцене.

Они что, собрались стрелять из танков внутри лагеря по двоим людям? Они что совсем сбрендили? У них же в руках двое еще живых наших.

Танки выстрелили. Из пушек. Оба. Сразу же после этого начали работать зенитные пулеметы, размещенные на крышах танков.

В момент выстрела мужчина и девочка исчезли, через мгновение мужчина появился сбоку от левого танка, девочка — от правого. А потом, одним движением МЕЧА мужчина отрезал у танка зенитный пулемет, и, продолжением этого же движения, но уже в другой плоскости, у танка была срезана пушка со, спаренной с ней, вторым пулеметом. С танком девочки произошло тоже самое. И опять же сами движения снайпер не заметил — он видел лишь результат.

В этот момент на площадку стали высыпать солдаты, цепкими пристальными взглядами осматриваясь по сторонам и, сразу же, занимая позиции, максимально защищающие их от стрельбы и осколков.

Мужчина и девочка, ни на миг не останавливались на одном месте и двигались так быстро, что казались какими-то размазанными в пространстве, и по таким траекториям, что солдаты не могли стрелять по ним — попали бы в своих.

Снайпер сделал всего несколько вздохов, а они уже исчезли в бараке, в котором сейчас находилось все начальство лагеря.

Через несколько минут они появились снова. Мужчина вел начальника лагеря, девочка — приезжую шишку. Оба начальника отдали приказ не стрелять — каждый своим подчиненным.

После чего эта странная пара, вместе с обоими заложниками, сели в машину и уехали. Снайпер так и не смог выстрелить — перед самым моментом выстрела тела заложников всегда оказывались в том месте, куда он хотел стрелять.

Машину нашли вечером. В ней находились оба начальника. У обоих были перерезаны горла.

109.

С магией все было очень непросто.

Мне были известны заклинания развоплощения, ментального раба, вампиризма и трансформации. Солнце Всевидящее была земляным драконом, то есть чувствовала местоположение металлов и содержащих их руд, а также могла волновать землю вулканами.

В большинстве локаций, в которых происходили бои, гор не было, так что, в большинстве боев, мы обходились без вулканов. Отработка этого навыка, правда, тоже не осталась без внимания. Но основной упор, все же был сделан на те навыки, которые можно использовать постоянно.

Результатом постоянного использования развоплощения и трансформации стало то, что я теперь мог превратиться в любое существо, с которым мы сражались в капсуле — а мы сражались со всеми существами, присутствующими в игре, кроме богов и верховных искинов.

Ментальный раб на моем текущем уровне позволял одновременно контролировать не более трех живых существ и только временно, но время взятия под контроль и само время этого контроля я тоже смог значительно улучшить. Использовать же ментального раба на нежити мне, в большинстве боев, запрещали.

Больше всего меня порадовал второй уровень вампиризма, дававший мне возможность забирать жизненные силы без непосредственного физического контакта — теперь я мог совмещать его с любой атакой и любой мой удар — холодным оружием, огненным дыханием в виде дракона, магическим уроном через развоплощение, и, вообще, любой другой — передавали часть нанесенного урона, добавляя мне его в виде восстанавливаемой у меня жизни, что существенно упрощало мне жизнь и значительно увеличивало скорость, с которой я теперь мог перемалывать своих врагов.

Солнце же училось работать с землей — лепить из нее воинов и управлять ими, разверзать эту землю под вражескими ногами, выплескивать из ее недр магму — там где не было гор это было сложно — магма была слишком глубоко — но сложно, не значит невозможно. Другим направлением была защита — быстро вырастить стену или овраг на пути врага, или полностью замуровать нас глубоко под этой землей — пока мы восстанавливаем запасы маны в тех боях, где убивать нам разрешали только магией.