Балбес

Я открыла глаза. Ощущения были как… как после того, реального пожара, когда я очнулась в больнице. Но потолок был… странный. Если быть точнее, его вообще не было. То, что было надо мной, было похоже на ясное безоблачное небо.

Не было и стен. Я аккуратно вертела головой, пытаясь понять, что это за место. С одной стороны, я помнила, что до этого находилась в игре, — с другой, здесь не было никаких элементов интерфейса, так что, похоже, это всё-таки реальный мир. Но то место, где я находилась, было… мягко говоря, странным. Я лежала на облаке. И я знаю, что на облаке лежать нельзя. Сверху, слева, справа было только чистое небо — и облако, на котором я лежала. Это странное облако простиралась во все стороны, так что невозможно было сказать, где оно заканчивается и заканчивается ли оно вообще.

Я постаралась оценить наиболее вероятные варианты. Вполне возможно, что я — умерла, и это — такой элемент загробной жизни. В таком случае, почему у меня всё болит? Далее, возможно, что я — в каком-то идиотском эксперименте, связанном с виртуальной реальностью. Ну и оставался еще вариант развития игрового процесса… но почему-то он мне нравился меньше всего. Тем более, что он совсем не исключал первые два пункта. Была еще, конечно, возможность галлюцинаций — но тогда мне скорее чудились бы кролики в жакете, бегущие куда-то с криками “опаздываю!”, чем иллюстрации небесной постельки.

Рядом со мной материализовался печальный старик в белом балахоне, с длинной бородой и огромным посохом.

— Гендальф, — сказала я.

Гендальф хрюкнул.

— И нечего тут хрюкать, — добавила я. — Всё-таки галлюцинация.

— Если бы, — вздохнул Гендальф. — Потому что если бы у тебя были галлюцинации, то это бы значило, что ты — жива.

— Бог? — удивленно спросила я. — Или всё-таки Гендальф?

— Админ, — удрученно вздохнул старик.

— Всё-таки развитие игрового процесса. А где кнопка выхода из игры?

Гендальф-админ соорудил прямо из облака что-то вроде мягкого кресла и уселся в него, закинув ногу на ногу. Посох и борода внезапно исчезли, превратившись в часть облака и равномерно распределившись по его поверхности.

— Круто, — оценила я. — И всё-таки?

— Ты же тестер, — вздохнул Гендальф-админ. — Причем один из лучших. Твоя субботняя работа, между прочим, позволила обнаружить один из критичных багов… не говоря уже о тебе самой как о явлении.

— Погодите с работой и явлением. Какой, вы говорите, сегодня день?

— Среда.

Я емко выругалась.

— Ребята? Где они?

— Им пришло сообщение с твоего аккаунта, что тебя выкинуло и капсула сломалась от перенапряжения. Ты обещала связаться с ними, как только тебе привезут новую.

— А на самом деле?

— Капсула действительно сломалось от перенапряжения, но тебя не выкинуло. Точнее, выкинуло, но… не туда. И новую уже не привезут. Некуда. И некому.

Какая интересная галлюцинация! Кажется, я здесь надолго. Так что я соорудила из облаков себе целый диван, — как ни удивительно, это получилось очень легко, — и развалилась на нем.

— А поесть можно?

Гендальф пожал плечами. Понятно. Зачерпываю кусок облака и представляю себе маракуйю. Почему её? Первое, что пришло в голову. Попробовала. Гадость эта ваша маракуйя. Выкинула, и она снова превратилась в облако.

— Я здесь надолго? — всё-таки я решила быть честной с собой. Мне до жути хотелось домой. В свою крохотную квартирку, к любимым пельменям. И… я боялась того, что ответит мне Гендальф.

— В игре или в небесном конструкторе?

— Оба вопроса. И что это такое — небесный конструктор?

— В небесном конструкторе ты будешь, пока мы не сможем ответить на все твои вопросы и договориться о том, что устроит все заинтересованные стороны. Здесь можно есть, пить, создавать предметы или наслаждаться жизнью. В общем-то, ты можешь здесь и остаться, но вряд ли тебе здесь будет интересно одной, а позвать сюда ты никого не сможешь.

— А… почему я девушка? — я понимаю, что надо быть сильной и начать верить в то, что говорил этот гендальф. Но мозг цеплялся за любые отвлекающие мысли, тем более что мне действительно было интересно. Ведь в игре, где, как утверждает этот “админ”, мы находимся, у меня был мужской персонаж!

— Здесь отображается твоя истинная сущность. Твой Балбес — это твой аватар, представитель тебя на игровой Земле. И, в качестве одного из наших извинений, мы готовы поменять тебе пол твоего аватара.

— Извинений за что?

— За то, что твое тело погибло.

Вот, я и услышала то, чего так боялась услышать. Обидно? И да, и нет. Мне нравился внешний мир, но, так сказать, не с моей внешностью. Не после пожара. Поэтому я ни с кем не общалась — чтобы не пугать никого, — и работала из дома. И почему-то я перестала думать, что это галлюцинация. Переселение разума в компьютер — довольно обсуждаемая тема сейчас.

Хотя умирать всё равно не хотелось. Даже с тем телом, что у меня было.

Гендальф вдруг проследил за ходом моих мыслей — и взмахом руки создал зеркало в полный рост. На нем я была такая, как в день до пожара — юная и красивая. Только несколько морщинок от нахмуренных бровей и пережитая боль. Такое не забывается. Тем более пережитое дважды.

— Что случилось?

Гендальф ждал этого вопроса. Суетясь, и доставая откуда-то фотографии, вырезки из журналов, он начал рассказывать.