Мемуары цифровых святых

Ворота с тем же душераздирающим скрежетом закрылись, облегченно выдохнув обла-ко пыли. В городе зажглись те самые синие огни. Чаши с ними были расставлены в кажу-щемся беспорядке: по краям улиц, возле дверей зданий, статуй.

Добро пожаловать в город Джиннов! Рекомендованный уровень игрока 300+.

Джинн повел меня вглубь города. Я с восторгом смотрел на куполообразные здания с острыми шпилями на макушке. Как будто скорлупу обычного куриного яйца распилили по-полам, превратили в обсидиан и поставили в этом странном городе. У них были обсидиано-вые двери и окна. В общем, обычные дома, если не считать формы и материала.

Люди, писавшие эту локацию, хорошо передали атмосферу запустения, древности и таинственности. Вековая пыль на улицах. Мохнатая паутина во всех углах и закоулках. В гладкой поверхности обсидиана отражался неровный танец синего пламени. Тени от наших с джинном фигур причудливо изламывались под самыми необычными углами.

В городе, за исключением меня и чернокожего, никого не было. Даже самые заваля-щиеся фоновые кошки и птицы здесь отсутствовали. Конечно, увидеть их в этой локации было бы нонсенсом, но тех, кто их заменяет в таких местах, тоже не было: скорпиончиков каких-нибудь или летучих мышей.

Джинн привел меня на площадь, в центре которой стояло самое большое яйцеподоб-ное здание из тех, что я видел в городе. Чернокожий уверенно подошел к нему, толкнул дву-створчатые двери и вошел. Я естественно за ним. Внутри было очень похоже на католиче-ский неф. Ряд причудливо изгибающихся колонн, поддерживающих высокий купол и резные скамьи, стоящие по обеим сторонам, перпендикулярно стенам. На этих скамьях сидели джинны. Много джиннов. Реально много джиннов. Пару тысяч. И все одинаковы с лица. Вот художникам было просто их писать. А само здание внутри было достаточно интересно прописано — мрачно и одновременно торжественно. Повсюду были дрожащие языки синего пламени. Чаши с ними были подвешены на разных уровнях высоты: около скамеек вровень с полом, на миниатюрных балкончиках, находящихся выше человеческого роста, на колоннах, под самым куполом. Это было самое светлое место в городе из тех, что я видел, но такое же запущенное, как и остальной город. Та же паутина по углам и пыль кругом.

Мозаичная дорожка вела между скамьями к большому трону, естественно, из обсиди-ана. Его громада вырисовывалась на фоне отблесков витражных окон. В тени трона угадывались только очертания силуэта, не более того. Инфравидение подтверждало человекоподобную внешность сидящего.

В движениях моего провожатого появилась какая-то робость: мелкое дрожание рук, неуверенная поступь. Кто же там примостил свой тощий зад, что мой непробиваемый флег-матик чернокожий, начал так себя вести? Может и мне пора начать беспокоиться, а не вос-торженно таращить глаза?

Чем ближе мы подходили к трону, тем медленнее шел джинн. В итоге он остановился и бухнулся на колени, склонив голову. Я уже мог рассмотреть, что на троне сидит джинн. В отличие от других джиннов одетых в лохмотья, этот не стал заморачиваться с прикидом, и был только в набедренной повязке и короне из переплетенных с рубинами черных веток. Я так понимаю, что серый налет на его теле, намекал на то, что он весьма и весьма стар.

Я обошел коленопреклоненного джинна и подошел к трону. Он был громаден. Старый джинн, сидевший на нем, казался крошечным, но только казался. На самом деле он был даже чуть выше, чем остальные чернокожие. Вот над ним художники Утопии потрудились. Его нереально синие глаза источали мудрость и древность. Обнаженное тело джинна было словно свито из жгутов высохших мышц, переплетенных венами и сухожилиями. В реальности тело джинна могло бы принадлежать какому-нибудь престарелому чернокожему бегуну, если бы не серый налет и спускающиеся на лоб жидкие пряди белых волос. Его лицо было испещрено множеством складок. Если бы я был негром и утром увидел себя в зеркале, после того как ночью отважно смешивал алкоголь, то выглядел бы примерно так же как этот джинн.

Не придумав ничего лучше, я по-рыцарски опустился на одно колено и оперся на по-сох. 'Молчание затягивалось', — хотелось бы сказать мне, но с джиннами такое выражение теряет всякий смысл. Чернокожий на троне поманил меня движением кисти, примерно в тот момент, когда я придумывал пламенную речь о том, как рад оказаться в этом гостеприимном городе.

Я подошел к нему. Вблизи он производил еще более колоритное впечатление. Джинн потер друг об друга раскрытые ладони, будто между ними была зажата палочка, и он добывал огонь. Между его руками сверкнула молния. Боевые рефлексы никто не отменял. Я уже почти портанулся, но он схватил меня за запястье а второй рукой дотронулся до моего лба. Прикосновение его конечности, мало напоминало человеческое, скорее как если бы мне садовыми граблями дали по голове.

Внимание! Вам предложено изучить навык 'Язык джиннов'. Да/Нет.

Ошеломленно ткнул 'Да'. Мигнула иконка навыков. Теперь я вроде как могу с ними разговаривать. Надо сделать отступление. Языки в Утопии работали так — активируешь навык языка и просто говоришь с носителем этого языка. Он понимает тебя, а ты его. Если рядом есть люди не говорящие на этом языке, то они хрен что поймут. Если забыл навык ак-тивировать, то естественно для игровой механики ты будешь говорить на общем языке и не сможешь понимать носителя другого языка.

Пришла пора опробовать новый навык. Заготовочка про радость от этого города при-годилась.

— Я безмерно рад, что оказался в этом величе... — джинн махнул рукой, и голос вдруг отказал мне. Я беззвучно разевал и закрывал рот, будто рыба, выброшенная на берег. Баг что ли? Что за ерунда? Или это сало?

Я бы так и не понял, что произошло, если бы не всплыла надпись гласящая, что на ме-ня наложил дебафф 'немота'. Да кто ты такой, тварь, что можешь такие фишки проворачи-вать без свитков?

— Слова твои льстивы, а уста источают мед, — произнес джинн слабым голосом с надсадным хрипом, будто вот-вот помрет. — Но душа твоя пуста.

Ну, не хрена себе заявочка, милейший друг.

Джинн продолжил говорить голосом, наливающимся силой с каждым словом:

— Вечность я ждал могучего мага из мягких, и вот время моего томительного ожида-ния прошло. Древо послало мне тебя. Я позволяю тебе называть меня Раахуш. Я владыка всех джинном под небом Иллирии. С какими речами ты пришел ко мне? Подумай, и скажи от чистого сердца.

Дебафф пропал. Мог бы я такой в реальности накладывать и моя жизнь стала бы на порядок счастливее.

Над головой непися появилось имя 'Владыка джиннов Раахуш'. Уровень был скрыт, но я и так понимал, что он заоблачный. Слова джинна прямым текстом гласили о мини-испытании. Надо как-то угодить ИИ управляющему им. И, боюсь, ИИ весьма мощный, так просто его не проведешь.

— Я пришел сюда за приключениями, славой и знаниями, — произнес я джентель-менский набор геймера, нервно следя за реакцией непися. Он вроде бы остался доволен. Его недвижимое лицо начинало выражать какие-то эмоции, но пока еще довольно слабо и я ничего не мог на нем прочесть. Если дебаффы накладывать не стал, то, наверное, действительно удовлетворился моими словами.

— Твои слова чисты, ты достоин продолжить разговор со мной, а не быть скормлен-ным пустынным червям, — произнес Раахуш и тут же 'переобулся', — но твое сердце не способно понять джинна. Ты должен узреть Древо Жизни и наполниться огнем прозрения.

Вам предложено принять задание 'Взгляд на Древо Жизни'. Задание считается выполненным после того, как вы окажитесь в радиусе двух метров от це-ли. Награды: +500 репутации с расой джиннов; 1 млн. опыта. Принять? Да/Нет.

Описание: 'Древо Жизни джиннов находится вверх по течению реки'.

Естественно нажал 'Да'. Хотя и поворчал про себя, что могли бы и цацку в награду какую-нибудь дать.

Владыка джиннов продолжил говорить:

— Ташьюш будет тебя сопровождать, как делал это прежде. Вы свободны. Мне нужно многое обдумать.

Я изобразил поклон. Мой чернокожий, над которым появилось имя 'Ташьюш', под-нялся с колен, раболепно пропятился задом пару метров, развернулся и пошел к выходу.

— Так ты значит Ташьюш? — произнес я, выйдя из обители владыки.

Джинн кивнул головой. Сзади что-то прошелестело. Я быстро обернулся. Джинны потоком выходили из дверей и разбредались сначала по площади, а потом исчезали в лабиринте улиц.

— Слушай, Ташьюш, мне сейчас надо в реал, ты как подождешь меня часов во-семь? — проговорил я.

Неписи в игре были понятливыми. Упоминания про реал делали их более сговорчи-выми. Люди ведь не могут круглые сутки играть. НПС почти всегда соглашались, а то в про-тивном случае могут сломать игровой процесс, капсула ведь принудительно вытолкнет из игры, а это может сорвать квест, пойдут кляузы админам и т. д.

Джинн утвердительно кивнул головой. Что-то ему как об стенку горох то, что я теперь разумею его язык. Может сам по себе молчун?

Напоследок я кинул чернокожему группу. Он ее принял. Ну, хоть теперь опыт мне то-же будет идти, если он кого-нибудь завалит. Чую прогулка к Древу будет не такой уж безоб-лачной.

Глава 6

В реале уже был глубокий вечер. Первым делом, выскочив из капсулы, я, конечно, слетал в туалет, а потом на кухню. На мобильнике был пропущенный вызов от матери. Я набрал номер. Вован трубку не брал. Ходячий гайд по Утопии, сейчас, скорее всего, в самой Утопии или болтается в петле от неразделенной любви. Если не перезвонит, придется самому искать инфу о джиннах и их Древе. Отвык я что-то добывать информацию самостоятельно.

Набрал номер матушки. Тут трубку взяли быстрее, чем я услышал первый гудок.

— Привет, сынок! Ты где пропадаешь? Заработался совсем, маленький.

— Привет, мам, — сказал я, мысленно находясь в городе джиннов. Надо было еще по-быть в реале, а то виртуал не выветрился из головы. — Все нормально, иг... работаю очень усердно.

— Я сейчас включу громкую связь, поздороваешься с дедушкой, — проворковала ма-ма. По голосу было слышно, что она соскучилась по единственному сыну.

— Привет, дед, — сказал я своим самым брутальным голосом, на который только был способен.

— Чего? Чего? — дед не расслышал моих слов. — Ир подойди ближе, чего он там мя-учит как сраный кот?

— Привет, дед! — проорал я в трубку, тактично не став называть его глухим, хотя к старости он стал туговат на ухо.

— А, вот теперь слышу. И тебе привет. Не наркоманишь там?

— Ну, что вы Павел Ильич, завязал он, — засуетилась матушка.

Наверное, на этом месте надо вернуться на пять лет назад, когда я из своего родного маленького городка переехал в большой мегаполис. Естественно все родственники увещева-ли меня от дурных поступков, плохих компаний и лучше бы мне из съемной квартиры только в университет выходить и обратно. Я послушно кивал головой. На что дед говорил: 'А Васька слушает, да ест'. Чем потом гордился не один год и до сих пор припоминает мне тот случай.

А дело было так. Поступив в университет, я попал на хозяйственные работы, по-простому на отработку. Мы лимита — народ привычный, так что отмазываться не стал. Чего там эти две недели? Заодно и с людьми познакомлюсь. Во второй, что ли, день отработки, я красил лестницу. Опыта работы с краской у меня не было, да еще такой ядреной. Окна не открыл, одежду не переодел. В общем накумарило меня в закрытом помещении от этой краски будь здоров, аж голова кругом пошла, а цвета стали такими яркими, насыщенными.

Отработка закончилась. Глядящая на меня с сомнением завхоз приняла объект, и я по-шел к метро. Добрался ровно до первого стража порядка, которому было не лень разбираться с токсикоманом. Духан от одежды стоял такой, что птицы забалдев с неба падали. Он загля-нул в мои слезящиеся глаза и поволок в отделение. Я честно пытался ему все растолковать, но страж порядка каждый раз приговаривал, что и не такие басни слышал.

Отобрали все личные вещи и определили в обезьянник. Я тогда был молодой, наив-ный, на телефон пароль не ставил. Стражи порядка нашли номер телефона отца и позвонили. В общем-то, молодцы, конечно, бдят, не дают молодежи сгубиться, но мне от осознания этого легче не стало. Трубку взял дед. А ему что наркоман, что токсикоман, что меломан — все едино. Так я стал позором семье на целый год, а потом просто регулярно отвечал на вопрос: 'Не наркоманишь там?'. А из обезьянника меня тогда завхоз забрала. Полицейские после моих слезных уговоров позвонили-таки в университет и там им все объяснили. Так я впервые познакомился со стражами порядка большого города.

Потрындев с матерью ни о чем минут десять, я распрощался с ней и завалился с ноу-том на диван. О джиннах была написано весьма мало, только то, что я уже и так знал. Об их городе и Древе вообще не было ни слова. Та немногая информация, которая имелась, своди-лась к постулату 'увидел джинна — беги'.

Телефон молчал. Пухлый гайд по Утопии не звонил. Мелькнуло желание набрать его еще раз, но тут же пропало — без толку. Увидит пропущенный, сам позвонит. Залез на форум игры. В топе была тема обо мне любимом. Кто я? Откуда? Как получил достижение? Есть ли у меня девушка? Вот не полный перечень вопросов, что мелькали там.

Одна из топовых тем зацепила мой взгляд. Не сразу сообразил почему. А, вот оно что. У 'святых' отжали данж в 'Слезе Пустыни'. Сначала гильдия посильнее отбила у них его, потом у этой гильдии данж отобрал еще более сильный клан и в итоге единственный данжен на территории кочевников-людоедов сейчас принадлежит клану 'Посох и меч' — самому сильному со светлой стороны. Этого следовало ожидать. Не сумели сохранить в тайне его местоположение, теперь совсем о нем забудьте. Видимо в 'святых' есть крыса, а может и не одна, или просто слабый в своих убеждениях игрок. Запугали, подкупили и вот он слил информацию на сторону.

Понравилось то, что от этой темы отпочковалась другая, очень перспективная и инте-ресная. Один из игроков предложил всей светлой фракцией построить крепость на террито-рии 'Слезы Пустыни' — передовой форпост светлых в песках Великой Пустыни. Место ведь, по сути, очень примечательное. Мобы не нападают, до темной стороны заметно ближе, чем от границы — идеальное место, чтобы копить войска для марш-броска на темных. Дальше уже шли дебаты о том, как построить укрепление на воде. Пусть там воды-то по щи-колотку, но все же. И в конце вставал политический вопрос — кому владеть этой крепостью? Вряд ли топовые кланы и гильдии захотят это делать на равных началах.

Запиликал телефон, высветилась рожа Вована. Я схватил агрегат и нажал кнопку. По-сле взаимных приветствий, попросил его поведать о джиннах, Древе и квестах, которые они выдают.

— А ты на мелочи не размениваешься, — протянул он. В его голосе слышались зати-хающие отголоски любовной бури, потрепавшей его наивное сердце. — Если достижение — то уникальное, если уж начал в кой-то веки квесты закрывать — то обязательно джиннские.

— Да, как-то само получается, — произнес я, сам дивясь своей игровой судьбе. — Иногда мне кажется, что меня пинками к плюшкам гонят.