Мемуары цифровых святых

— По-твоему я сейчас гусеница? — резко сказала она, насупившись.

И как они так делают? Вот прям самое 'главное' вычленила из, в общем-то, неплохо-го совета.

— А-а-а... ну-у-у... э-э-э... — 'красноречиво' тянул я, подбирая слова. — Не все гу-сеницы становятся бабочками.

Выкрутился Грац, дай пять! Оказалось, что радость моя была преждевременной.

— А какие гусеницы не становятся бабочками? — допытывалась Элли.

— Гусеницы танка, — быстро нашелся я. — Все, мне пора бежать.

— А можно мне с тобой пойти умение получить? — робко попросила девушка.

— Погнали, но потом наши тропки разбегаются, — сдался я, и мы двинулись к магу.

Элли принялась радостно прыгать рядом со мной, восхищаясь красотой и реалистич-ностью Утопии. Я же чувствовал себя старым и умудренным годами вороном, глядящим на девушку, которой еще предстоит узнать, что в Утопии каждый второй норовит тебя обжулить или кинуть.

Вдруг мне в голову пришла интересная мысль: а чего это она вообще на светлой сто-роне делает? Ведь ее родители оба с темной. Хм, несовершенство игры или в награду за по-резанную репутацию дают право выбора стороны? Хрен его знает!

Пока я размышлял о 'серьезных' вещах, то не заметил, как крутая каменная лестница привела нас на вершину стены. Здесь жидкая цепочка из игроков тянулась к сгорбленной фигуре в балахоне. Нам пришлось пристроиться в самый конец очереди, которая двигалась довольно-таки быстро, потому что маг-наставник работал, словно автомат на заводе, быстро посвящая игроков в маги, а потом даря им начальные умения.

Первое посвящение какой-либо стихией бесплатное, а потом уже надо платить. Уме-ния давали по той же схеме, но их, в отличие от посвящения, можно было добыть в книгах, свитках и т.д.

Наконец-то подошла моя очередь, я быстро выпалил:

— Воздух, 'Воздушный кулак'.

Внимание! Вы точно хотите пройти посвящение стихией Воздух? Да/Нет.

Да. Вокруг меня закружился легкий вихрь.

Внимание! Вы точно хотите получить умение 'Воздушный кулак'? Да/Нет.

Да. Старый маг дунул-плюнул, и иконка умений мигнула. Я отвалил от него и быстро пошел прочь, пока Элли не догнала.

Я живо спустился со стены и направился в сторону арки телепорта. Возле нее стоял НПС в балахоне, подпоясанном веревкой. Я молча вручил ему пятьсот золотых кругляшей и хотел шагнуть в голубую рябь, но с сомнением покосился на трещины, покрывающие серую от времени арку телепорта. Весь неликвид в 'ясли' метисов тащат?

— Уважаемый, — обратился я к НПС, отвечающему за перемещение, — тут же щели с большой палец! Не сломается ваш нуль-переход?

— Все работает как надо, — недружелюбно проскрипел голос из-под капюшона.

Я едва разборчиво пробормотал:

— Кому надо: вам или мне?

Непись не отреагировал на мои слова, хотя ИИ ничего не упускают — просто они научились отделять зерна от плевел, иначе им пришлось бы отвечать на много глупых вопро-сов рьяно интересующих игроков: почему вокруг одни козлы? Как стать Великим Нагибато-ром? И т. д.

Я шагнул в телепорт. Перед глазами появилась карта континента Иллирия, принадле-жащего русскоязычному кластеру — на ней мигали стационарные телепорты, куда я мог пе-реместиться. Добраться мне требовалось к 'Горам Троллей'. Ближайший город со стацио-нарным телепортом был Вантит. Условно людской. Почему условно? Потому что принадлежность территории определялась по тому, представитель какой расы стоял у руля. В городе могло быть 99 % людей, а если главой являлся эльф, то населенный пункт, соответственно, эльфийский.

Судя по карте, Вантит был совсем небольшим городком, куда не рекомендовалось за-глядывать игрокам меньше двухсот пятидесятого уровня.

Самый сильный игрок Иллирии — воин-орк Чертовсон, который являлся гильд-мастером 'Темной Луны', был неделю назад двести восемьдесят шестого уровня, так что игроков от двести пятидесятого левела насчитывалось не так уж много, но мобов подобного уровня, в общем-то, можно было валить группой левела этак со сто пятидесятого, и игроки такого уровня могли бы шастать по этой территории, но локация была бедна на приключения и ресурсы. Мне же обязательно туда надо попасть, потому что эксплойт находился именно там. Часа за два-три, я до него доберусь, а потом начнется дикий кач. Надеюсь, Вован прав и на меня потом не наедут админы.

Глава 3

Я вышел из телепорта, и перед глазами вспыхнуло сообщение:

Вы получили достижение 'Ленивый путешественник'! Стоимость использова-ния телепорта уменьшается на 1 %.

На пятом уровне этого достижения можно получить скидку аж пять процентов. На близких расстояниях разница не будет заметна, а вот на больших — можно уже скупо улыб-нуться от осознания того, что копейка рубль бережет. Ведь цена за переход через телепорт зависела от расстояния: чем дальше, тем дороже.

Добро пожаловать в город Вантит! Рекомендованный уровень игрока 250+.

Дальше шло описание города, его история и бла-бла-бла. Надо в настройки зайти и отключить назойливые оповещения. Сказано — сделано.

Культурный осмотр достопримечательностей Вантита не входил в мой список дел на сегодня. А если бы кто-то вздумал их посмотреть, то вряд ли бы нашел таковые. Пыльный городок с невысокими домами, обнесенный высокой массивной городской стеной из какого-то желтого камня. Локация была хоть и высокоуровневой, но спящей. Ждала своего часа, ко-гда гении из Утопии пропишут в ней квест-стартеров мудреных, события кровавые, мобов каких-нибудь, обладающих не только ценным мехом, но и парой-другой килограммов диети-ческого мяса.

Телепорт был в середине городской площади. Как только я вышел из него, редкие НПС и еще более редкие игроки, как по команде, обратили на меня внимание. Если неписи только подозрительно посматривали на меня, то игроки наперебой весело заголосили:

— Ты чего, нуб, заблудился?

— Иди гуляй отсюда, малыш.

— Ща дядя рыцарь пукнет и ты полетишь на возрождение.

Я гордо задрал голову и с полной уверенностью во взгляде, что все эти слова относят-ся не ко мне, такому замечательному и ушастому, пошел к городским воротам. Там же долж-на быть и точка возрождения. После того как я отыскал ее и привязался, чтобы в случае моей трагической цифровой смерти возродиться в этом городке, а не лететь обратно в 'ясли', под удивленно-настороженными взглядами стражей покинул сие недружелюбное место.

За городом была степь да степь, упирающаяся в жидкий лес, который рос под самыми 'Горами Троллей', куда мне и требовалось добраться. Вела в те места проселочная дорога с толстым слоем пушистой пыли, поднимающейся тучами при каждом шаге. В общем, одна из множества дорог, разрезающих лик моей родины.

Пока я плелся к 'Горам Троллей', то робко надеялся на чудо — может быть, местные не заинтересуются моей тушкой? Оказалось, что чудес не бывает, в чем я убедился спустя несколько шагов. Мобы здесь, конечно же, обитали, и им было любопытно узнать, кто это шляется по их району? Количество изъявивших желание поглазеть на меня было невелико, но мне хватило их любопытства на десяток возрождений и достижение 'Мальчик для битья', которое давало плюс один процент к здоровью.

Запланированных двух-трех часов не хватило — с наскока, лихим кавалеристом, до-браться до гор не сумел. Мобы выскакивали на меня из придорожных кустов, из-за редких деревьев, а однажды сверху меня пришиб орел двухсот шестидесятого уровня. Он даже не успел меня долбануть загнутым клювом, как я уже был мертв от волны воздуха, что подни-мали его крылья.

Опыт я не терял, как и шмот. Такая ерунда начиналась с десятого уровня. Единствен-ным неудобством, кроме потери времени, была боль от ударов мобов. Когда я играл Абрака-дабрусом, то у меня всё было включено по максимуму. Так можно было выявить больше иг-ровых ошибок. У меня тогда стояли такие настройки: болевые ощущения — двадцать про-центов от реальных; галочки на опциях: сцены эротики, сцены особой жестокости, раны и т. д.

О ранах надо поговорить подробнее. В настройках по умолчанию они были отключе-ны. Раны не появлялись на телах мобов, неписей или игроков. А если их включить, да не просто включить, а играть в режиме, где все виды членовредительства были на сто процентов от реальных, то запросто можно было психикой двинуться. Я сам был свидетелем того, как оленю заклинанием снесло половину башки, а он повернулся в мою сторону и подмигнул уцелевшим глазом. С одной стороны полный фарш: мозги, кости, часть челюсти и разорванный язык, а с другой стороны головы — все нормуль.

Игрок, который занимался истреблением Бэмби, играл с выключенными ранами, ина-че он бы понял, почему чувак пятидесятого уровня, который из-за финансовой нужды ока-зался в низкоуровневой локации, чуть в обморок не упал. Я тогда длинное письмо накатал наверх, не жалея красок и собственных эмоциональных переживаний. Режим полного при-ближения ран к реальным оставили, но юристы Утопии составили еще более хитрый доку-мент, который снимал с боссов игры всякую ответственность за то, что произойдет с игро-ком, который решит погеймить в этом режиме. Так вот, сейчас я играл ровно с тем же набо-ром режимов, что и будучи Абракадабрусом. Привык, что ли. Да и элемент более полного вживания в мир присутствует.

Ладно, оставим лирику, у меня ведь великий путь к горе. Уподобимся же Фродо и Ко и двинемся дальше.

Я бы, наверное, никогда не смог преодолеть этот маршрут, если бы не вспомнил о по-дарочке папаши-дроу. Инфравидение работало не в фоновом режиме, а его следовало активировать, и жрало оно выносливость. Способность едва-едва подсвечивала красным цветом живность, но это все равно помогло мне добраться до подножия гор живым. Потихоньку, с интервалами для восстановления выносливости, но все же я дошел до безопасного места. Крался, словно тать, в ночи, иногда даже задерживая дыхание и мысленно представляя, что я всего лишь тучка-тучка-тучка, а вовсе не метис.

Как только я остановился между линией деревьев и началом горной тропы, то вздох-нул с облегчением. Тут никто не желал нападать на меня по причине того, что я не попадал ни в одну агрозону. Проверено, еще будучи Абракадабрусом. На сегодня здесь и закончу свой великий поход. Пора жать логаут, а то уже мочевой пузырь припирает.

Выбравшись из капсулы и ощутив легкое головокружение, я на ватных ногах как можно быстрее помчался в маленькую комнатку с гордым фаянсовым троном. Вдолбленная за год проживания с бывшей девушкой дрессура не дала мне сделать это, не подняв стульчак. Накатившее блаженство быстро прошло. Я вышел из туалета и по крошечному коридорчику вернулся в комнату.

Квартиру я снимал однокомнатную в старом жилом массиве. Ремонта здесь не было еще с тех времен, когда первые люди карябали наскальную живопись и ходили в звериных шкурах. Вместе с квартирой мне во временное пользование достались: видавший виды рас-кладной диван с пледом в клеточку, палас когда-то красный, а сейчас больше грязно-розовый, с характерными вмятинами от ножек шкафа — если судить по ним, то можно было проследить жизненные кочевания шкафа. Раньше он стоял в этом углу, потом — в том, а сейчас кособоко прикорнул рядом с диваном. Тяжелые бархатные шторы, о которые вполне могла вытирать сопли еще Екатерина II, были всегда приоткрыты. По наличию или отсутствию полоски пробивающегося между ними света, можно было судить о том — день сейчас или ночь.

В лучах еще не до конца скрывшегося за горизонтом солнца металлически блестела игровая капсула — одна из самых передовых разработок мира. Она смотрелась инопланет-ным кораблем, по непонятным причинам оказавшимся среди сельского клуба. Для меня она была как волшебная. Я, примерно, догадывался, каким образом капсула могла не менее две-надцати часов поддерживать игрока в виртуале без питания от электросети в случае отклю-чения электричества, но вот все эти ощущения, которые присутствовали в игре: жар от ярко-го солнца, дуновения ветерка на щеках, вкус еды на губах, — оставались для меня загадкой века.

Внезапно замигал экран мобильного телефона. Я поспешно схватил его с дивана. Зво-нил батя, настоящий, а не дроу.

— У аппарата, — произнес я серьезно.

— Сын! Ты почему трубку не берешь? Опять на работе?

Родители не знали о том, что я поддался, по их мнению, 'дьявольской одержимости', которой заболело человечество, и собственноручно ложусь в блестящий гроб. Они считали, что я работаю в крупном банке в отделе, где не приветствуется использование телефона в рабочее время.

— Ага, вот только освободился, — устало выдохнул я. Ну каким же восхитительным актером я мог бы стать! — Сейчас поговорю с тобой и снова в работу макнусь. Много ее у меня — как у дурака фантиков.

— Как экзамены прошли? Получил диплом?

— Все нормально, бать.

— Красный?

Врать не стоило. Рано или поздно он увидит его цвет и какие там оценки.

— Обычный диплом, синий, — грустно изрек я и услышал в динамике, на заднем плане, раздосадованный голос деда: — Я-то думал, что он станет, ёп твою! А он, никто!

— Отец! — воскликнул я. — Мог бы и сказать, что у тебя громкая связь. Дед, привет, я еще стану ёп твою.

— Обычная связь, это дед твой рядом уши греет и дышит на меня перегаром. Привет тебе тоже передает. Ты машину-то купил на те деньги, которые мы тебе выслали после про-дажи квартиры бабушки Тони?

— Нет еще, — сказал я и грустно посмотрел на игровую капсулу, — прицениваюсь. Все, бать, бежать надо. Вон начальник идет. Пока.

Попрощаться времени я ему не дал, резко сбросив звонок. Надо быстрее зарабатывать хрустящие купюры и покупать машину. Иначе, быть беде. Пятьдесят штук зеленью ушло на покупку капсулы, месячный абонемент в Утопию — штука, реальные двадцать баксов я пе-ревел в игровое золото и получил две тысячи монет, потом пять сотен отдал за месячный абонемент в квартиру тети Раи — и на этом деньги на машину практически полностью осво-ены. Теперь осталось только забежать в аптеку.

Я быстро оделся и вышел из дома. Аптека была через дорогу. Перебежав по штрих-коду дорожного перехода черную полоску асфальта, толкнул белую пластиковую дверь. Звякнул колокольчик. Игорек испуганно вздрогнул.

— Здоровый ведь мужик! А все селфи на рабочем месте балуешься, — весело произ-нес я, гладя на бегающие глазки своего знакомого, который засовывал в карман телефон.

Аптека была пуста, за исключением меня и Игоря. Я бы мог перейти к основной цели своего визита, но постебаться над Игорем считал за святое дело.

— А что потом? Губы уточкой и в сеть? — продолжал я. — Кстати, знаешь, как такая фотка называется?

— Дакфейс, — нехотя проговорил он густым басом.

— В твоем случае мудакфейс.

Игорек, в котором было больше центнера веса, грозно нахмурился. Да, грубовато вы-шло. В голове звучало смешнее и мягче.

— Я чего пришел, на три дня хочу уйти в погружение, — с извиняющимися нотками в голосе произнес я, просительно заглянув в его карие глаза.

Игорь молча исчез в глубине аптеки и вернулся с синим полиэтиленовым пакетом. Система была отработана. Цену знали все, кто приходил сюда за подобным набором. Я был здесь далеко не впервые, поэтому молча положил деньги на широкую лапу Игоря и забрал пакет.