Долгая дорога на Карн

Через мгновения он исправит то, что, сам того не желая, сотворил полтысячи лет назад для этого молодого мира. Он не мог атаковать троих в лоб — слишком неравны силы, он мог только ждать, готовиться, копить силы и через пророков и предсказателей донести до некоторых правителей и богов информацию о нависшей над их миром угрозе. И вот этот день настал! Захватившие южную часть материка, именуемого местными Карном, титаны наконец выползли из своих нор и двинулись на запад к источнику силы, скрытому в стоящих на побережье горах.

Всего одна быстрая атака и с угрозой для этого мира будет покончено! Фалет заложил крутой вираж и, поставив ментальную завесу, полетел всего в десятке метров над землей. Какое ему дело до всех этих разумных с их слабыми богами и неопытными правителями? Небесный Дракон сжимает в своей лапе весы, на которые ложатся кармические деяния каждого обитающего в бесконечном мироздании существа, и он не хочет отправляться в небытие с отрицательным балансом. Ведь ни он, ни существа являющиеся богами этого мира не знают, что ждет их за гранью забвения. То, чего он никогда бы не смог совершить в мире, ставшем его семье новым домом, он сможет совершить в этом. Да, он значительно уступает по силе своему деду, ради победы над этими тварями пожертвовавшему собой почти четыре тысячи лет назад, но в этом мире с его запредельной концентрацией магии, он сможет повторить деяние своего великого предка. Атаковав одного из связанных атаками местных богов Древнего, он утащит его с собой в вечное Ничто, а остальное доделают обитатели этого мира. Ему нужно всего-то десять ударов сердца...

Грохот, рев, крики сгораемых заживо разумных, горящие деревья, трещины на земле и исходящая от леса сила... целый океан разлитой вокруг силы! Фалет, видимый только в астрале, взмыл над полем сражения и огляделся: в километре справа скованный заклятиями троих богов и сотни магов бессильно ревет Валефос, пятится под ударами местного, одетого в светлую мантию, верховного бога и какой-то крылатой женщины Халфас, армия измененных под ливнем эльфийских стрел наседает на ощетинившиеся пиками людские и гномьи легионы, Вепар своей уродливой рогатой мордой пытается пробить защиту закованного в сияющие в закатном солнце доспехи воина. Местные боги оказались не такими слабыми, как он предполагал, но, несмотря на отчаянное сопротивление, им долго не продержаться, — ни один из титанов еще даже не ранен, а вот их сторонников уже полегло предостаточно.

Пора! Серебристой тенью Фалет упал на спину Вепара и, пробив ладонями костяную броню чудовища, освободил накопленную за полтысячи лет силу своей крови. Астрал взорвался от воя раненой твари. Вырвавшаяся из раны титана сила разорвала сопровождающих темного бога измененных, отшвырнула от него закованного в доспехи воина и Древний, защита которого сгорела в пламени крови Крылатых Владык Лемурии, покачнулся и стал пятиться назад.

Все в сущем имеет свою противоположность и свое отражение, и Небесный Дракон не просто так привел их на Лемурию. Кровь крылатых — смертельный яд для Древних богов, и только она легко может пробить их защиту. Его дед понял это на пятидесятый день той великой войны... Чувствуя, как жизнь толчками покидает его тело, и, отгоняя от гаснувшего сознания неясные образы, Фалет улыбнулся. Впервые за полтысячи прошедших с момента его появления в этом мире лет. Тяжело раненый бог под ним вздрогнул и стал медленно заваливаться набок. Еще три удара сердца!...И в этот момент Халфас с Валефосом, забыв про своих противников, атаковали крылатого властителя, одновременно с этим влив в гибнущего брата часть своей жизненной энергии.

Ответный удар титанов был страшен. Фалета буквально снесло со спины чудовища и почти на полкилометра отбросило в сторону. Древние ударили голой силой, пожертвовав защитой и снеся при этом задние ряды своей, наседающей на гномьи и людские легионы, армии. Проклятье! Он думал, что легко переживет этот ответный удар. Идиот! В этом мире возрос не только его магический потенциал! Древние тоже стали сильнее! Стиснув в отчаянии зубы, он мог только смотреть, как лишившиеся защиты титаны пятятся под атаками воспрянувших богов, как армия людей и гномов переходит в наступление, как рыцари в серебристых доспехах опрокидывают последний резерв приспешников темных богов. Смотрел и шептал: "Добейте...". Сам он уже ничем не может помочь, его астральная проекция практически стерта, а сил едва хватит на полет до убежища, которое он создал в людских приграничных землях. И когда боги не стали преследовать отступающих Древних, он с грустью понял, что этот мир обречен. Древние не забывают ничего. Не забудут они и эту битву. Людей, эльфов и гномов ждет тотальное уничтожение. Остальные расы этого мира будут изменены.

Уже сидя на сырых каменных плитах своего убежища, он пытался найти хоть какой-нибудь выход из этой тупиковой ситуации. На то, что местные боги, объединившись, заявятся в Даркан, он не рассчитывал. Уж очень хорошо он изучил их за прошедшие пять веков. Завернуться в восстановительный кокон? Но у этого мира нет восьми тысяч лет, — он очнется на его руинах и будет бессилен перед захватившими континент титанами. Обратно в Лемурию ему не вернуться, пока живы те, кто вместе с ним попал в пространственный разрыв. Он знал, на что шел, когда полтысячи лет назад произносил то заклинание. Но ведь зачем-то Небесный Дракон оставил его в живых? Ну что ж... Приняв решение, Фалет, тяжело ступая, прошел в угол кельи, которая заменяла ему жилище, и подобрал с пола кусок темного металла. Черное железо — самый прочный и восприимчивый к магии металл. Разумные этого мира считают меч оружием воинов... пусть будет так. В его руках металл вытянулся и принял форму меча,поменяв при этом цвет с черного на серебристый. Да, вероятность того, что в этом мире появится тот, кто сможет прочитать его, Фалета, послание стремится к нулю, но он готов играть по подобным ставкам. Других ему никто не предложил. Келлас вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. Стоящий на отвесной скале белоснежный дворец, строгое лицо отца, насмешливые лица сестер и двух старших братьев промелькнули перед его внутренним взором. Одиночество... оно сделало его стариком.... Крылатый Владыка усмехнулся и резким движением вогнал меч себе в грудь. Чувствуя, как металл клинка жадно впитывает его кровь, он вдруг ясно увидел перед глазами темную громаду замка со стоящими по его углам башнями странного, бордово-красного цвета... Через мгновение звук упавшего на каменные плиты меча отразился от стен и эхом прозвучал в каменных коридорах столетия назад оставленного людьми строения. А затем наступила тишина.

— Киам, ты посмотри какая прелесть, — воин в отливающих фиолетовым цветом латных доспехах подобрал с пола меч, продемонстрировал его идущему следом за ним магу и, повернув голову к следующему проходу проорал: — Серко, мать твою! Быстро ко мне!

— Да, командир? — из арочного проема появился молодой черноволосый парень, лицо которого наискосок пересекал глубокий уродливый шрам.

— Что за крысиное дерьмо? Почему никто его не подобрал? — Ларс кивнул на меч в своей руке. — Вы ослепли?

— Не было тут никакого меча, — нахмурился парень, — я сам эту комнату осматривал. Пусто, как и в остальных.

— Погоди, — Альтус положил руку на плечо друга и указал черноволосому на дверь, — продолжайте осмотр, а нам с магистром нужно поговорить.

— Распустил я их, — не отрывая взгляда от серебристого лезвия, покачал головой рыцарь, — они скоро кроме девок и выпивки ничего замечать не будут.

— Ну, женщин у тебя в отряде, положим, не меньше чем парней, — усмехнулся Альтус, — но не об этом сейчас разговор, — он оглядел помещение, стены которого были сложены из плотно подогнанных друг к другу крупных камней, и перевел взгляд на воина:

— Тебе не кажется странным то, что за пару тысяч лет в этих руинах не завелось никакой мерзости? И то, что рукоять этого меча выполнена из того же черного железа, что и лезвие. Надеюсь, ты помнишь, сколько стоит этот металл?

— Ну, по исследованию повадок всякой мерзости — это ты у нас специалист, — усмехнулся Ларс, а что до рукояти — так может пару тысяч лет назад черное железо ценилось меньше, или в том, что мастер, из чьих рук появилось это чудо, что-то имел в виду?

— В этих руинах какой-то странный магический фон, — не могу определить, — нахмурился Альтус, и меч этот — маг осторожно провел ладонью над серебристым лезвием, — в нем что-то есть, кроме металла богов. Странно. Никогда не думал, что подобное возможно, но ты ведь не послушаешь меня, если я попрошу оставить его здесь?

— С ума сошел? — выдохнул магистр, — да я теперь спать с ним в обнимку буду. Интересно. Почему ребята его не заметили? Какая-то магия?

— Вот это-то и напрягает меня больше всего, вздохнул маг и двинулся на выход. — Давай, выгоняй своих из этих развалин. Ничего хорошего нас тут не ждет.

— Ага, — кивнул ему в спину Ларс и, бережно проведя ладонью по серебристому лезвию найденного меча, тихо произнес: — я назову тебя Серебряной слезой...

— Хорош! — я оттолкнул в сторону руку, льющую мне на лицо воду из фляги, и рывком принял сидячее положение. Харт! Чем дальше в лес, тем толще партизаны! Потерять сознание, ухватившись за рукоять меча, в первые минуты знакомства с рыцарями и магами — приятного мало. Нет, в целом мне, конечно, по фигу, но всё равно чувствовал я себя достаточно неудобно. Рукоять меча больше не липла к ладони, жар пропал, сменившись холодом шершавого металла. Древние сказители и фантасты в своих книгах любят одушевлять оружие своих героев. Так вот, ничего подобного я не чувствовал, хотя, признаться, это было первой мыслью при пробуждении. Кровь в этом мире это не просто бегущая по жилам красная жидкость, имеющая одну из четырех групп. Тут это нечто неизмеримо большее, и логично было бы предположить, что напившийся под завязку крови своего создателя меч в мире магии может оказаться, в какой-то мере, живым существом. Слава Харту— нет. И все эти фразы про продолжение руки — обычные аллегории, не больше. Я просто чувствовал и знал, что меч теперь мой и что больше ничего подобного он не выкинет. Я сконцентрировал на оружии взгляд и мысленно присвистнул.

Пагуба

Вес 4 кг.

Однако!!! Так вот как тебя зовут! Мне, вообще, всегда было интересно, как у меча может быть женское имя? Впрочем, потом об этом подумаю. Гораздо интереснее то, что помимо произведенного мной апгрейда, на оружии появились какие-то непонятные, скрытые для меня параметры. Аналогия с кольцом бога обмана? А что, кстати, с ним?

"Кольцо искажения Реальности".

Золотое кольцо работы неизвестного мастера.

Строк с вопросами стало меньше, но ничего нового не добавилось. Ну, так не все коту масленица, мне и так сегодня нехило так подфартило. Я поднялся, повел, разминаясь, плечами и под молчаливыми взглядами магов и рыцарей уселся на стоящий у стеллажа ящик. Последствия видения еще не прошли. Жутко болела голова, все кости ломило так, словно это я попал под сдвоенный удар тех двух гипертрофированных бегемотов. Вытерев с лица воду, я сделал пару глотков из фляжки и оглядел хмурые лица окруживших меня людей. Они что, так и будут молчать? Может я натворил тут что-то, пока был без сознания? Кстати, что там мелькнуло в системном логе при пробуждении. Повинуясь мысленной команде, строки тут же появились перед глазами:

Вами получено задание: "Принц Шалаты".

Внимание! Для выполнения этого задания Вам потребуется помощь не менее чем???? тысяч союзников.

Твою ж мать! — ошарашено выдохнул я. И ведь никто и не подумал спросить, хочу я его принимать или нет! И что это за дерьмо с вопросительными знаками? Пойди туда не знаю куда? Я уже молчу о неизвестном количестве тысяч необходимых для его выполнения союзников!

— Что это было, демон? — первым терпение кончилось у Саверуса. — ты в порядке?

— Меч, — пожал плечами я.

— Мессир Альиус говорил, что с мечом что-то произошло, — кивнув на клинок, покачал головой Кан Шиом, — капитан, а может быть...

— Все в порядке, — не дал ему договорить я, — мы уже подружились.

— Хорошо, если так. Тогда скажи: как ты видишь наше участие в утреннем бою?

— Сейчас.

Я, подтянув к себе еще один ящик, разложил на нем чистый лист пергамента, быстро нарисовал на нем северную часть замка, подписав при этом ключевые точки.

— Вот, — ткнув пальцем в схему пояснил я, — как все начнется, ждите триста ударов сердца и вдоль северной стены донжона, мимо того места, где стоял ваш портал на Карн, проходите к ведущей на вершину пирамиды лестницы. Ваша задача — рыцари смерти, что сейчас стоят вот тут. Тянете их наверх и уничтожаете. Вниз с пирамиды спуститесь тогда, когда все закончится. Своим я скажу, чтобы не приближались к донжону ближе, чем на полсотни метров, но и вы постарайтесь никого из них не задеть.

— Откуда ты знаешь подробности нашего боя, демон, — подала голос молчавшая до этого Раена.

— Видел его глазами мессира Альтуса. — пожал плечами я, — не знаю только как погиб магистр Ларс, поскольку с вами был на верху пирамиды.

— Но...

— Ты еще не поняла Ан-Тари что разговариваешь с видящим, — усмехнулся Саверус, — и, кстати, — я не стал бы его полностью классифицировать как демона. В чем-то он такой же человек, как и мы.

— Видящие — сказка! — тут же парировала магесса.

— То, что тебе говорил мессир Линос в Ровендуме на истории Аркона, не является истиной в последней инстанции. Мердок, что предсказал очередной прорыв демонов, тоже сказка?

— Мердок предсказатель, — а...

— Извиняюсь, — не дав договорить девушке, я поднялся со своего ящика.— Если всем все понятно, то вынужден вас оставить. Меня мои люди ждут...

— Демоны, — тут же поправила меня Раена...

— Пусть будет так, — усмехнулся я и кивнул на прощанье магам и рыцарям. До встречи после боя и... стену можно не убирать, — я подмигнул вскинувшему было руки Саверусу и прыжком сквозь тьму прошел сквозь поставленную им на входе каменную стену.

На небо выползла желтая пятнистая луна. Отразившись в чаше разрушенного фонтана, она вытянула изломанные тени переживших своих хозяев построек и осветила серьезные лица стоящих по периметру донжона статуй. Жутковатое, наверное, зрелище. Для кого-нибудь другого. Четыре тысячи ходячих, а в некоторых случаях еще и гниющих трупов? Огромный босс паук? "Подумаешь...", — я хмыкнул и, нырнув в тень от пятиугольного двухэтажного здания, пропустил двигающийся в западную часть крепости патруль, повернул налево и, обогнув четыре полуразрушенных дома, вышел к пролому в северной крепостной стене.