Вуаль. Крыло первое.

Лёжа в широкой кровати, заложив руки за голову я рассматривал люстру, прокручивая события вчерашнего дня. Покой, как оказалось мне только снился по возвращению в родовое поместье. Вожделенного торта я так и не получил, но хотя бы принял ванну и вкусно поел перед тем, как меня основательно взяли в оборот. Стоило последнему куску котлеты провалиться в моё брюхо, как Токарев начал сыпать меня вопросами. Его интересовало всё, что случилось с того момента, как мы с Димой вышли из больницы, вплоть до того, как за нами прилетели на вертушке.

В целом, все мои ответы были правдивыми, кроме того момента, как я выбрался из кладовки. Официальной версией рассказа, стало то, что голова охранника повстречалась с металлической трубой. На вопросы про взрыв, лишь пожимал плечами и мотал гривой впав в несознаку. Когда расспросы подошли к концу, и я надеялся, что с меня уже слезли, в поместье нагрянули люди из имперской полиции. Пришлось бы рассказывать всё по второму кругу, если бы не Токарев, который смог «договориться», чтобы от меня на сегодня отстали. Старый вояка практически вытолкал их взашей, сказав что как уполномоченный рода Мышкиных лично приедет завтра в комиссариат и даст письменные разъяснения, перед тем, как накатает огромную жалобу в имперскую канцелярию о непрофессионализме сотрудников комиссариата Петергофской губернии. Подействовало безотказно! Никто не стал настаивать, ведь Токарев являлся довольно известной личностью в кругах силовых структур. Про его брызжущую форсунку не знали разве что в Царском дворце, хотя скорее всего и там знали , что он буйный.

Когда с расспросами меня было покончено и Токарев перевернув страницу записной книжки переключился на Диму, а я сославшись на плохое самочувствие отправился наверх, к себе в комнату.

Поразмышлять перед сном обо всём случившемся у меня не вышло. До конца не восстановившееся после комы тело и использование контура вуали дали о себе знать. Голова только коснулась подушки, как на меня навалился глубочайший сон. Мне даже ничего не снилось, несмотря на насыщенный день и массу полученных впечатлений.

Сейчас же голова и тело гудели, как потоковый генератор Катастрофы. Голова от мыслей, а тело от боли. Вчера болели только ноги, сейчас болело вообще всё, даже кончики волос. Если бы задержался в больничке до полного восстановления, то такого не случилось. Сейчас бы я себя чувствовал куда лучше. В добавок не давало покоя это похищение, в частности его мотив. Ну, кому может понадобиться родовая гербовая печать Мышкиных? Сама по себе это штучная вещица, которую может изготовить лишь императорский мастер причуд, находящийся в Царском дворце. Печать является символом знатного происхождения рода и служит для заверения важных документов и государственных актов. Особенное в ней то, что гербовой печати не нужны чернила. Она оставляет эфирное клеймо родового герба на документе, которое не исчезает и не стирается. Лишь глава рода или единокровный родственник может ей воспользоваться. В чужих руках эта приблуда попросту не работает. В случае Мышкиных, это бесполезная безделушка, потому как наш род не участвует в государственных делах. Мы даже в княжеский совет Петергофской губернии не входим, несмотря на наличие титула. Единственное для чего нужна Мышкиным гербовая печать, это для ежемесячного подтверждения права на свои владения. Каждый месяц, десятого числа из императорской титулярной коллегии присылается с сопровождающим документ, на который глава рода ставит печать, после чего его сразу забирают. Если этого не сделать, то по прошествии пять дней владения будут распределены между членами совета княжеских родов с лишением титула, соответственно. Жадные до чужого добра князьки в это я могу поверить, но выбранный ими метод попросту нелогичен. Даже знаний Стаса о правилах светского общества хватает, чтобы навскидку придумать несколько способов достичь желаемого. Похищение члена рода и шантаж наиглупейшее, что можно придумать, ведь подобный проступок полностью развязывает руки отцу. К примеру если бы они с Токаревым устроили кровавую баню на заводе и убили того благородного, то род Мышкиных был бы в своём праве. Никакой ответственности перед союзом князей и императорской канцелярией род бы не имел, ведь похищение члена рода, до кучи потенциального наследника — тяжкое преступление. Хлопотно и нелогично, в общем... Остаётся из мотивов лишь месть, но тут тоже дело темнее тёмного угла третьего уровня нодов. Никого на ум не приходит, кто бы мог затаить обидку лютую на Ставра. Остаётся найденная мной брошюрка Романовского магического лицея в который я должен был пойти, но она не клеится к общей картине. Болт разберёшь, откуда скверх кастует. Возможно Токареву удастся что-нибудь выяснить по своим каналам из того, что мне удалось собрать.

За этими мыслями в мою дверь постучали. Я хотел крикнуть, чтобы входили, но этого не потребовалось.

— Жаль, я думал это сексапильная горничная, а это глюк... — Изобразив скорбный вид, и чтобы добавить трагизма, тяжело вздохнул, качая головой, едва сдерживая улыбку.

— Вижу восстановление идёт хорошо. — Улыбнулся усатый мужчина, пригладив три волосинки на поблескивающей лысине. — Шутить изволите, княжич Станислав. Хорошо, очень хорошо...

— Рад, вас видеть Юрген, что очень странно, ведь я стёкл что трезвышко. Наркотиками тоже не баловался....

Мы оба засмеялись, крепко пожав друг другу руки. Это был наш семейный врач Юрген Глюк, основным пациентом которого частенько являлся Стас Мышкин. Обрусевший немец, врач высшей категории из Австрийской империи с интересной фамилией частенько латал княжича после драк, обрабатывая многочисленные ссадины и синяки.

— Вот, не можешь ты без этого, Стас. — подойдя ко мне, немец осторожно ткнул пальцем в припухшую щеку, рядом с губами.

— Зубы целы. Хорошо... — Сказав это, Юрген запустил руку в свой саквояж, висящей на ремне, перекинутом через плечо. — Сейчас обработаю и мы побеседуем.

— Да, на такое мазь от гематом стыдно тратить.

— Передо мной можешь не храбриться, чай не перед княжной на выданье.

— Ну, ла-а-адно. — Обречённо протянул я, подставляя щеку на которую Юрген тут же прилепил круглый ватный тампон, намазанный мазью. — Походить так, а потом как мазь впитается, он сам отвалится?

— Всё верно, память тебя не подводит после комы. — Сделал заключение семейный врач, присаживаясь рядом со мной на кровать. — Именно об этом я и пришёл поговорить. Нужно выяснить твоё текущее состояние. Для этого честно отвечай на мои вопросы....

Минут двадцать, Глюк беседовал со мной, задавая различные вопросы, начиная от того « Происходят ли у меня провалы в памяти?», «Не нарушены ли двигательные функции?», «Не исчезло ли чувство насыщения когда ем?» и прочее. Даже про эректильную функцию поинтересовался, на что я ответил, что не было возможности проверить.

Когда все вопросы подошли к концу, сошлись на том, что со мной всё хорошо, но с потерей двенадцати килограмм в весе нужно что-то делать.

— Пей витамины, хорошо питайся, старайся двигаться и вовремя ложись спать. — Выдал мне рекомендацию, Юрген. — Угрозы здоровью я не вижу, но в конце недели, чтобы съездил в клинику и прошёл промежуточное обследование. Назначение отдам твоим родителям, а копию Токареву, он обязательно проследит, чтобы всё было исполнено, а то знаю я тебя. Только бегать начнёшь, тебя в больницу не загонишь.

— Ну, ла-а-адно. — Протянул я в манере Стаса ненавидящего больницы, изображая недовольство, после чего решил проявить инициативу, сам для себя. — Юрген, добавьте ещё к своему назначению комплекс незаменимых аминокислот и легкоусвояемую белково-жировую смесь. Курс хондропротекторов тоже не повредит. Вы ведь в курсе, что со мной вчера произошло? Изрядно пришлось побегать... — Видя, что мои пожелания вогнали Глюка в ступор, я счёл необходимым пояснить свои мотивы. — Мне бы хотелось, как можно быстрей восстановиться, ведь учебный год в бурсе, можно сказать, уже начался. Не хотелось бы много пропускать.

— Похвально, Станислав. Искренне рад от тебя такое слышать. — Восхищённо произнёс Глюк, не веря своим ушам, ни чуть не сомневаясь в серьёзности сказанного. — Ты никак за ум решил взяться?

— А то! — Принял я максимально возможный для моего состояния бравый вид. — Когда-то надо начинать?

— Вот и правильно! — Поднял указательный палец Глюк, кивая головой. — Добавлю всё что тебе нужно к назначению, и напишу дозировки под твой вес. Прямо сейчас этим займусь, а тебе вставать уже пора. Скоро обед будет. Помнишь, что я говорил?

— Да, да... «Хорошо питаться»

— Вот именно! — Стоя уже у дверей комнаты ещё раз кивнул Глюк. — Счастливо оставаться. Мне ещё к Дмитрию зайти нужно.

— Хорошо, а то он кажется на запор жаловался. — Бросил я, начиная кряхтя подниматься, но моё заявление взволновало Глюка, застывшего в открытых дверях.

— Запор? — Переспросил Юрген, тут же выдвигая предположительную причину недуга. — Наверное на нервной почве... Такое пережить.

— Не совсем. Это я по своим наблюдениям догадался. Он с самого рождения им страдает. По другому не могу объяснить, откуда в нём столько дерьма. Выпишите ему самое лютое слабительно, чтобы....

— Да ну тебя, Стас! Опять твои шуточки.... — Махнул рукой хихикающий немец исчезая за дверью.

— А лучше, клизму со скипидаром. — выдвинул я новое назначение, вспоминая вчерашний день, поднявшись с кровати, но кроме меня этого никто не слышал.

Пока одевался в домашний костюм, который стал мне немного великоват, костеря скверхово племя по чём зря, предписывая им неестественные формы сношений, взглянул на свой образ. Увиденное меня обрадовало тем, что мой резерв был заполнен на 96%. То, что Дима вчера вывел меня из себя, подстегнуло вращение веретена. Фантазию тоже, ведь всю дорогу до особняка я мечтательно представлял, как открываю дверь вертушки и схватив его за ноздри этого патлатого скверха, скидываю вниз.

Мечтательно улыбнувшись, готовый отправиться на обед и перебирая в голове всякие вкусности, которые могут там быть, моя нога перешагнула порог и так осталась висеть в воздухе.

Снаружи, напротив моей двери появился стол, за которым сидел один из бойцов Токарева. Увидев меня, охранник встал и кивнув, закладывая руки за спину, поприветствовал меня пожелав доброго дня.

— Что-то не так? — Уже после приветствия поинтересовался боец, видя, что я не ухожу и смотрю на него.

Со скорбным видом покачав головой, чтобы не напрягать своего персонального цербера, решив, что к Токареву у меня будет пара вопросов, я отправился мимо гостевых комнат, дальше по коридору, к лестнице ведущей вниз.

— И здесь... — Непроизвольно вырвалось у меня, когда внизу ступеней я увидел сурового мужика в пиджаке, с торчащей в ухе гарнитурой.

Прежде чем добрался до столовой, мне пришлось выслушать ещё три приветствия. Такое чувство, что где-то в воспоминания Стаса закралась ошибка. Вместо родового поместья, сейчас я шёл будто по режимному объекту. Странно, что Токарев не додумался раздать всем оружие из родового арсенала.

Вопреки моим ожиданиям, в семейной столовой никого не было. Судя по звукам разговора с оттенком напряжённости, доносившегося из гостиной, все сейчас находились именно там. Пользуясь всеобщим отсутствием, стянув с блюда небольшой пирожок с яблочным повидлом, который так и манил меня, я уже хотел направиться выяснять причину, когда дверь ведущая на кухню открылась и оттуда вышла наша младшая горничная Анна, неся в руках поднос с различными склянками и приборами.

Стас её хорошо знал, и даже частенько перекидывался с нею парой фраз при встрече, но как объект сексуального желания не расценивал, считая её «староватой» для себя. Разницу в семь лет, княжич уже считал довольно критичной, в силу этой причины, его разумом Анна идентифицировалась просто, как «хорошая, приветливая девушка», но это для Стаса, а не для Айзека.

Мой же разум говорил мне, что эта стройная красотка с тёмно-каштановыми кудряшками, тонкой талией переходящей в правильные манящие изгибы бёдер, которые не могла скрыть даже строгая форма, чувственными губами и большими зелёными глазами, будет послаще того пирожка, что я сейчас жевал.

Увидев меня, приветливо улыбнувшись обворожительной улыбкой, от вида которой у меня начало спирать в груди, девушка сделал книксен.

— Рада видеть вас княжич Станислав. Не сомневалась, что вы обязательно пойдёте на поправку.

— И я рад видеть тебя, Анна. — Улыбнулся я в ответ, подмигнув девушке. — Никто не обижал тебя в моё отсутствие?

— Что вы! — Завертела головой девушка, ещё приветливее улыбнувшись. — Изволите чего?

Хотелось бы сказать этой красотке, чего бы, и сколько раз, я бы с ней изволил, но скверх тут плавал. Придётся подобрать слюни и сунуть свои влажный фантазии в кулачок. У Мышкиных есть строгое правило, которое Ставр вбил в наши с братцем головы. Гласило оно следующее «Никаких интрижек с персоналом противоположного пола». Мне то оно по рулевому винту, только если об этом узнается, то Анна полетит на форсированной тяге с работы. К тому же в памяти ещё свежи воспоминания о медсестре Оленьке, на смену которой после моих «шалостей», пришла квадратная баба с холодными руками. Лучше пусть всё остаётся как есть, а эта красотуля и дальше мне взор радует. Вдруг её какой-нибудь хмурой тёткой заменят, чуть красивее швабры? Буду соблюдать правила «корабля» Мышкиных, пока я тут, но сделать комплемент мне ведь никто не запрещает?

— Нет, Анна. Благодарю тебя. — Глядя на ту округлую часть девушки, что находится ниже поясницы, добавив невозмутимости в голос ответил я, когда она ставила содержимое подноса на стол. — Пойду в гостиную, узнаю что там за переполох. — Сделав несколько шагов в озвученном направление, я остановился, изображая приступ забывчивости. — Ах, да... Чуть не забыл сказать, что ты как всегда прекрасно выглядишь.

— С-спасибо. — Немного сбившимся от неожиданности голосом пропела Анна, но по глазам и розоватому оттенку щёк, было очевидно, что ей приятно моё внимание. — Зовите, если что понадобиться.

— Не-пре-мен-но. — Находясь уже на пути в гостиную, по слогам отчеканил я, светясь от довольства.

Судя по лицам присутствующих здесь, моего настроения они не разделяли. Отец сидел с задумчивым видом, а Токарев инструктировал двух своих бойцов.

-... И чтобы муха не пролетела! — Было последним, что мне удалось услышать, перед тем, как оба подшефных нашего безопасника энергично закивав покинули помещение.

— Денёчек! — Поприветствовав всех домочадцев в излюбленной манере младшего Мышкина, приземлил свою тушку рядом с отцом на диван. — А что все какие-то нервные и дом полон охраны? Что-то случилось?

— М-да, сын. Случилось. — сказав это, отец достал мой смартфон из кармана пиджака, возвращая его мне.

То, что это был мой смартфон сомнений не возникло, благодаря хорошо знакомому рисунку на чехле, в виде накаченной мускулистой мыши бандитского вида с бейсбольной битой, забитой гвоздями.

— Его полицейские возле клиники нашли, когда вас с Димой похитили. — Пояснил отец. — Токарев сейчас из комиссариата забрал.

— Спасибо дядь Фёдор. — Поблагодарив за возвращение пропажи, мой палец лёг на сенсорную панель для снятие отпечатка, но смартфон включился и без этого.

— В комиссариате его распаролили. Думали, что какие-нибудь зацепки по твоим похитителям смогут найти. — Поспешил пояснить Токарев причину отсутствия блокировки. — Сегодня утром, как получил его на руки решил проверить работоспособность. В 9:08 тебе кто-то сообщение прислал с неизвестного номера.

— Уже вижу. — Спокойно сказав это, мои глаза уже второй раз пробежали по тексту, гласящему «Сиди тихо в своей норе Мыша».

— Это ещё не всё. — Продолжил отец, доставая свой телефон, и мазнув несколько раз пальцем по сенсору развернул ко мне экран. — Вот это было на воротах амбара на нашем ранчо в Михайловском.

— ... И вы решили, что это наши с братом похитители? — Продолжил я ту мысль, что до меня сейчас доносили, после того, как прочитал тот же текст из сообщения на дверях амбара, выполненный белым баллончиком с краской.

— Не исключено. — Безапелляционно заявил Токарев.

— Исключено. — Констатировал я не менее уверенно, хмыкнув себе под нос и удаляя сообщение посланное с неизвестного номера. — Это не угроза. Со мной просто кто-то из «друзей» решил «поздороваться». — Видя, что все в гостиной желают более подробного рассказа, пришлось объяснить. — Пап, похитители связались бы с тобой, но не со мной. «Мыша» — так меня однокашники по младшей и средней школе за глаза называли. Наверняка это работа кого-то из прихвостней Орла... с куриными перьями. Они же и дверь амбара на ранчо испортили. К инф... гадалке не ходи.

— «Орла»? — Переспросил осторожно Токарев. — Ты сына Орлова имеешь в виду?

— Кого же ещё.

— А не мог ли он.... — Начал было начинающий заводиться старый вояка, но я решил его поскорее прервать.

— Исключено. Для организации похищения кишка у него тонка, да и вспомните, кто его отец. Разве род Орловых стал бы марать своё имя похищением?

— Ты прав, Стас. — Пару секунд подумав заключил Ставр. — Верно рассуждаешь. Отправить тебя доучиваться во Францию было хорошей идеей. Если бы не эта авиакатастрофа....

— Всё нормально отец. — Поспешил с ответом, желая пресечь неприятную для моего нового предка тему, ведь для меня не было секретом что он винит себя за произошедшее с княжичем.

Когда Стас находился в коме, то слышал все разговоры, что велись рядом с его кроватью в палате. Эти знания разделил с ним и я, после того как оказался в его теле.

— Смотрю, тебя не очень бывшие однокашники, а теперь уже сокурсники, жалуют. — Безошибочно вычленил Токарев основной момент из нашей беседы. — Может, тебе помощь нужна? Только скажи....

— Не нужно ничего, дядь Фёдор. Своими силами со всем разберусь, как делал это всегда, но если потребуется помощь, то я обязательно дам знать.

— «Своими силами», говоришь... — Задумчиво сказал отец, поигрывая пальцами. — Ты ведь понимаешь, Стас, что Романовский магический лицей, это не младшая и средняя школа, что вы уже не дети, а будущие наследники рода. Это раньше по молодости вы могли решать дело кулаками, сейчас же ты будешь совершенно в иных, не выгодных для себя условиях. Понимаешь, что я пытаюсь до тебя донести?

— Вполне, отец. — Мне сразу стало ясно, к чему подводит мой предок. — Ты намекаешь, на мой медленно прогрессирующий дар управления эфиром?

— Стас, я не хотел тебе говорить, но после комы... — Ставр сделал паузу, поглубже вдохнув. — В общем после авиакатастрофы... Твой дар стагнировал. Сейчас ты вряд ли сможешь контролировать эфир для накопления его в теле.

— Уже почувствовал, — изображая озабоченность этим феноменом, соврал я не поморщившись. — Но всё может измениться в любой момент. Я не унываю.

— Рад это слышать.

Черты лица Ставра смягчились от того, что он услышал от меня то, что хотел.

— Раз мы со всем разобрались, то давайте уже есть пойдём, а то там в столовой еда стынет....