Временщик

???

???

— Здравствуйте! Вы мастер?

Дедушка поднял голову, внимательно посмотрел в глаза и кивнул.

— Мне стекло нужно.

— Какое?

— Ну, такое... — я показал руками.

— Мерок нет, что ли?

Я чертыхнулся на себя, но помотал головой.

— Ну понял я, вроде, пятьдесят пять на сто пятнадцать. Вон шестидесятка стоит, можешь забрать. Дома отрежешь. Четыреста рублей.

— А нельзя ли, чтобы кто-нибудь пришел и вставил его?

Старик снова внимательно на меня посмотрел.

— Можно. Сейчас оболтусы вернутся. Только заломят цену. Я их знаю. Идти далеко?

— Да нет, минут десять, — я назвал адрес.

— Рублей шестьсот возьмут, — утвердительно сказал мастер.

— Замечательно. Давайте я сразу оплачу.

— Давай.

Старик поднялся, подошел к одному из столиков и вытащил стопку квитанций. Оторвал листок, взял ручку и принялся заполнять.

— За работу уж с ними сам рассчитывайся, — протянул он мне тоненькую бумажку, — и подожди, телефон бригадира запиши. Зовут его Виктор. Вот.

Он записал мою фамилию и адрес, подошел к стеклу и наклеил скотчем бумажку на край. Фуф, одной проблемой меньше. Выскочил на улицу и стал думать, как добираться до Гороховца. В кармане осталось две тысячи с копейками. Из которых еще шестьсот надо отдать за работу. А приложение говорило, что на такси добираться до Гороховца стоит тысяча шестьсот. Да и еще кое-какие траты в этом городке намечались.

Надо думать, как обналичить пыль. Через Лиция? Не вариант. Он вроде сам не ходок в общину. Из товарищей еще Троуг. Но у того телефона нет, будто в каменном веке живет. Кто еще? Точно, Ян! И номер его у меня есть и парень он вроде нормальный. Вряд ли кинет. Тем более мы вроде как собраты по несчастью. Он недочеловек, я недокорл.

Только вытащил мобильник, как он сам запиликал. На экране светилось "Мумиё". Так, интересно.

— Алло, — мой голос из бодрого преобразился в немощный.

— Сергей, здравствуй, — донеслось из динамиков, — надеюсь не отвлекаю?

— Нет, я вот только с больницы пришел. Анализы брали.

Навык Вранья повышен до третьего уровня.

— Хм... В общем, я тут подсуетился. Трудовую тебе заполнили. И расчет сделали. Как будет время, заедь. Или... если надо, я сам завезу.

— Нет, что вы, что вы, — наверное, слишком торопливо сказал я, — возьму такси, заеду.

— Ну хорошо. До скорого.

Я убрал телефон в карман. А вот и вопрос с деньгами решился сам собой. Богатство Эльдорадо мне вряд ли светит, но на сегодняшнюю операцию должно хватить с головой. Значит, сейчас на работу. Только надо домой забежать.

Судя по гомону, пьяный симпозиум элиты нашего района переместился в соседний двор. Я заскочил к себе, на ходу вызвав через телефон такси. Положил на тумбочку деньги и дал ценные указания Лаптю.

— Кто еще придет? — заволновался домовой.

— Люди. Стекло менять. Вот квитанция, вот деньги. Обернешься в меня, проследишь.

— Дурное... дурное, чтобы посторонние домового видели.

— Так не увидят. Мной будешь. Все, это решено.

Телефон пискнул, говоря, что машина уже ожидает. Быстро. Да и водитель оказался просто чудо. Ехали мы по городу в тишине. Не кричал надрывно шансон, рассказывая о невинно осужденных, которых дома ждет мама. Не разговаривал таксист о том, что клиенты дебилы, диспетчер сволочь, и вообще он тут временно. В салоне не пахло отвратительно слащавой вонючкой, поставленной на панели.

А после того, как я без проблем договорился, что мы потом поедем в Гороховец, вся картинка сложилась. Мне достался идеальный водитель.

До теперь уже бывшей работы мы добрались за минут десять. Еще четверть часа притворств, и вот в кармане лежат трудовая и пятнадцать тысяч рублей. Напоследок Мумие поймал меня у выхода из бухгалтерии и попытался всучить собранные им и грузчиками деньги. Пришлось чуть ли не отбиваться. Одно дело врать, а другое обогащаться за чужой счет.

В машину я сел пунцовый, с горящими щеками. И лишь на выезде из города немного успокоился. Достал смартфон и залез на сайт мэрии Гороховца. Выбрал нужную кандидатуру и стал читать о нем. Председатель городского собрания депутатов, член правящей партии, да и всем своим видом дает понять — знает, что такое власть. Подойдет идеально.

Трасса оказалась полупустой. Долетели за полтора часа, даже подремать успел. Водитель притормозил возле нужного здания. Расплатился, хотя отпускать его не хотелось. Еще домой после всего возвращаться, да и по городу прокатиться придется. Но в меня вселился параноик, который шептал, что машины и водителей нужно менять.

Закрыл дверь и посмотрел, как серенький Рено газанул и рванул в сторону выезда из этого богом забытого места. Развернулся к белому двухэтажному зданию, возведенному даже не в прошлом веке, и прочитал: "Отдел ЗАГС и архивный отдел Гороховецкого района". Вздохнул и направился к нему. Начинался главный спектакль сегодняшнего дня.

Глава 13

Что ни говори, а бытие определяет сознание. Не вырастают в неблагополучных семьях академики наук. Редкие исключения, конечно, бывают, но они лишь подтверждают правило. Окружение очень сильно влияет на человека. Помнится, одна моя знакомая устроилась в чисто мужской коллектив и уже через месяц материлась с изяществом сапожника, знала наизусть лигочемпионский календарь и искренне недоумевала, куда у нее пропадают вторые носки.

Вот и при устройстве на работу в государственные структуры с людьми начинали происходить удивительные метаморфозы. Все человеческое и настоящее из них вымывалось, заменяясь уставом и бюрократией. Понятные слова вроде "вам нужно" преобразовывались в "подателю заявления необходимо в кратчайшие сроки". А глаза приобретали стальной, холодный блеск уверенного в себе хищника.

Вот именно подобную особу я и встретил у нужной мне стойки. Точнее, она очень хотела быть такой. Молоденькая девчушка, на вид еще и двадцати пяти нет. Чуть полноватая, но с забавными розовыми щечками. Старалась смотреть на меня сердито, но я отбил этот взгляд пренебрежительным спокойствием.

— День добрый, — сказал я уверенно, глядя прямо в глаза.

— Здравствуйте.

— Как вас зовут?

— Светлана.

— Итак, Света, вам должны были звонить по поводу меня.

— Никто не звонил. А вы кто?

— Сергей. Но важнее, не кто я, а от кого. От Николая Степановича... — я сделал паузу и добавил уже тише, будто делясь секретом, — Ноздрева. Слышали о таком?

Девушка кивнула. Скорее всего, и правда слышала. Городок тут маленький. Ноздрев был депутатом уже не первый десяток лет. Успел вовремя переобуться, перейдя из коммунистической партии в ныне правящую. И, несмотря на преклонный возраст, уходить на покой явно не собирался.

— Выборы скоро, — таким же негромким, заговорщицким тоном продолжил я, — вот сейчас и начали запускать разные пиар-акции. Понимаете?

Утвердительный кивок. Я оглянулся по сторонам, вроде никого. Вышло очень двусмысленно, но мне только в плюс.

— Вот я и занимаюсь одной из таких акций. Хотим взять семью с недавно умершим родственником-кормильцем. Снимем, как Николай Степанович приезжает, разговаривает, оказывает помощь. Сами понимаете, заботится о жителях и своем электорате.

Девушка слушала меня внимательно, даже моргать перестала.

— Ну вот нам и нужен список тех, кто умер за последний месяц. Посмотрим, выберем подходящую кандидатуру.

— Я... не могу, — замотала головой девушка.

— Света, — я тяжело выдохнул, — можно все сделать официально. Итог будет одинаковым. Только ни мне, ни Николаю Степановичу этого не надо. Не дай бог кто пронюхает. А так, — в моих руках появилась шершавая коричнево-красная купюра, которую я положил на стол, — все в плюсе.

Навык Вранья повышен до четвертого уровня.

Девушка испуганно посмотрела на пятитысячную банкноту. Нет, все-таки недавно работает, не успел ее испортить денежно-взяточный процесс.

— А так, все в выигрыше... Николай Степанович помнит добро и умеет быть благодарным.

Навык Убеждения повышен до второго уровня.

Крохотная ручка взметнулась над столом, упала на купюру и быстро скользнула обратно. Светлана нервно оглянулась по сторонам, поправила волосы и кивнула.

— Подождите минутку.

Я ожидал, что мне вручат какие-то папки или архивные записи. И оказался гораздо худшего мнения о провинции. Света чуть повозилась и распечатала листок: десять имен с датой смерти и адресом регистрации каждого. Более того, вычеркнула нескольких из них.

— Вот, за последний месяц, — протянула она, — вычеркнутые, это одинокие пожилые люди. Они вам не подходят. А у всех остальных есть родственники.

— Спасибо, Света, ты чудо. Надеюсь, до скорого.

Насчет последнего, я, конечно, соврал. Совсем не изящно, даже навык не повысили. Вряд ли я еще когда столкнусь где-нибудь с этой девушкой. Выскочил на улицу и сразу взглянул на листок. Насчет последнего месяца тоже набрехал. Интересовала всего лишь неделя. Поручение появилось на днях, соответственно, умер хозяин не так давно.

И как раз в одной из зачеркнутых фамилий я нашел нужную мне: Никифорова Ольга Валерьевна, год рождения 1938, дата смерти...

Пробежал глазами до адреса. Забил его в яндекс-карты. Хм, относительно недалеко, можно даже пешком пройтись. Тем более погода шептала. Точнее, намечалась легкая вьюга, но мне она казалась приятным грибным дождиком.

Гороховец оказался маленьким и милым до невозможности. Уютный, старый, словно с лубяных картинок. Усеянный памятниками и сам ставший историей. Признаться, автомобили, столбы и электрические кабели здесь выглядели инородно. Очарованный провинциальным городком с церквями, высокими купеческими особняками и каменными домами победнее, я чуть не проскочил нужную мне улицу. Пришлось возвращаться.

Здесь все уже было проще. Когда-то ладно срубленные избы покосились, краска на ставнях облупилась, резные фигуры на крышах рассохлись. Давящую тишину лишь прерывали лающие собаки. Правильно, почуяли незнакомца.

Я дошел до нужной цифры и остановился. Как и говорил Лапоть — большой дом и двор с хозяйственными постройками. Свет не горит. Наследников у бабушки и правда не оказалось. А вот на недавно выпавшем снегу видны крохотные следы, ведущие к сараю.

Возиться с калиткой не стал, черт знает, как она открывается. Перемахнул через нее и сразу пригнулся. Не дай бог соседи в окна увидят. Добежал до дома и тут же встал в полный рост. Вытащил зеркальце и посмотрел на следы — кошачьи. Ну конечно. Взялся за нож и медленно направился к сараю. Никакого замка, лишь железный ржавый крючок на петле. Снял его, тут же кастанул Свет и почти что ворвался внутрь.

Было страшно. Сложилось впечатление, что здесь заперли дикого зверя. Стены в глубоких царапинах и подтеках крови, точно кого-то тащили вглубь помещения, немногочисленные вещи разбросаны, длинная скамья сломана. В поручении говорилось о массовом убийстве животных. Видно, здесь все и произошло. Огляделся внимательнее. В темном углу сидел маленький, едва достававший мне до колен старичок. Обросший, лохматый, с красными глазами и длинными пальцами. Он раскачивался взад вперед и бурчал что-то под нос.

— Крив, на кого ты меня оставил? — услышал я, подойдя ближе, — Крив, батюшка ты мой... Крив... Крив...

— Эй, привет.

Старичок поднял голову, обвел меня мутноватым взглядом и закричал так, что птицы, сидевшие снаружи, снялись с деревьев.

— Крив!! Крив!!

— Чего ты орешь? Ну чего. Заткнись же!

— Крив... Крив, оставил меня, — забормотал он снова, опустив голову, — дом покинул. Нет домового, нет помощника. Крив, ах, Крив!

Строчки перед глазами мелькнули, обновляя задание. О нет, опять?!

Поручение Обезумевший клетник изменено.

Как можно скорее избавьтесь от клетника. В случае задержки каждый час сумма вознаграждения будет уменьшаться на 5 гр.

Добавлены пояснения.

Пришлось открывать.

Избавиться от клетника можно двумя способами: найти ему новый дом или убить.

Ну замечательное пояснение. Будто я и без этого не понимал. Про новый дом — это они пошутили, наверное. В любом случае, к себе я данного долбодятла точно не возьму, одного "везунчика" хватает. Рука потянулась к ножу. Лапоть задал мне жару. Сам он, конечно, этого не помнит. Потому что вышло так, что и не случилось моего нападения и, соответственно, его ответного пинка. Поглядим, как будет обстоять дело с клетником.

Вытащил нож и примерился. Помощник по-прежнему жаловался судьбе на Крива и его коварное предательство. Короткий взмах, брызги крови и...

Вы убили нейтрально настроенное к вам разумное существо

— 50 единиц Кармы. Текущий уровень — 80. Вы тяготеете к Тьме.

Захвачено умение: Послушание.

Захвачено заклинание: Призыв пса-пастуха.

Жирно. И все бы хорошо, вот только голова клетника запрокинулась, а я увидел полные боли глаза. Да что ж такое?!

?

Отвел удар в сторону чуть ли не в последний момент. Убрал нож и вышел из сарая. Захотелось курить, а еще лучше выпить. Хорошо, а где ж я теперь ему дом найду? Нужен срочный совет Лаптя. Получается, придется ехать обратно, потом снова сюда. Часа четыре пройдет минимум, а это двадцать грамм пыли. Непозволительная роскошь. Хотя, если повезет, есть у меня один вариант.

Я достал телефон и пролистал до бригадира Виктора. Не представляю, что он обо мне подумает. С другой стороны, какое мне дело до мнения постороннего человека? О, гудки пошли.

— Добрый день, вы сейчас у Дементьева стекло меняете?

Короткое замешательство. Видимо, ищет квиток.

— Да, у Дементьева. Уже уходим.

— Вопрос жизни и смерти. Хозяину дайте трубочку.

— Чего делать? — послышался недовольный голос домового. — С кем говорить? Куда?

— Лапоть! Алло.

— Ага. Алло то есть.

— Молчи и слушай. Точнее, слушай, а потом говори. Надо быстро решать что-то с клетником. Как ты и говорил, хозяйка умерла. А домовой, по ходу, свалил. Что делать?

Не представляю, что подумали стекольщики о домовом, вернее обо мне, если слушали разговор. Молоко, большой дом с ухоженным участком, как завязать беседу. Лишь бы в больничку не позвонили.

Спустя полторы минуты я положил трубку. Вернулся к дороге, таким же макаром перелез через калитку и осмотрелся. Богатых домов и нет нигде — все скособоченные, да видавшие лучшие времена. Только "мой" и выглядит неплохо. Видна недавняя работа домового.

Пришлось возвращаться до перекрестка. И вот тут, хвала яйцам, показался подходящий объект. Огромный домина из бруса, ровненькие хозяйственные постройки позади, декоративно выложенная дорожка из голышей. Обычный особнячок хорошего бизнесмена, чтоб родители моих детей так жили.

По словам Лаптя, даже самый красивый дом без домового со временем хиреет. А этому, судя по всему, года три точно есть. И как новенький. Значит, кто-то тут живет. Ладно, теперь за угощением.

Местный магазинчик носил гордое звание супермаркет, но на деле оказался обычным продсельмагом. Со старыми витринами, заваленными печеньями и конфетами, и узким проходом. Несла боевую стражу худая женщина лет сорока. На мою покупку поглядела настороженно, хотя ничего там не было. Подумаешь, бутылка молока, пластиковая посуда и полкило "Кара-кума". Взял бы и меньше, да слишком уж подозрительно.