Сеть дронов

Алекс бывал здесь много раз — парковал дрона, чинился, торговал с Карчмарём разным хабаром, или просто болтал о всяхи всячестях. Отношения у них сложились почти дружеские, хотя в силу замкнутости характеров, дружить оба не умели и особо к этому не стремились. Что случится с этими отношениями сейчас, Алекс даже не пытался предположить.

Громадный чёрный паук ждал его у стенда диагностики:

— А подойди-ка сюда, дружок, я тебе сделаю профилактику. Что-то вид твой мне не нравится. Небось, перегружал опорно-двигательную систему, голуба. Все шарниры расшатал и все тяги порастянул. И псевдо-мышцы истощил, пора их подкреплять и наращивать или же вообще менять. А по твоему неровному шагу и специфическому вихлянию задом, уверенно определяю глюки модуля координации движений — недостаточно квалифицированное вмешательство налицо. Придётся шерстить программные прошивки центрального процессора и подгонять переменные. Ты подходи, не бойся. Стань в стойло, ласточка, ноги на ширину плеч. Фиксируй. И выруби антивирус на домашнем компе, чтобы не мешал тестировать всю связку. Минут через пять я тебя отключу, и полчасика можешь быть свободным. Погулять, что ли сходи... Затем включишь компьютер, войдёшь в сеть, и мы доведём профилактику до конца. Ты всё понял, сокол ясный?

"Ну и рожа у него, кошмар, да и только!"

— Понял, не совсем ещё дурак. Вырубить антивирус и погулять.

— Ну, на счёт дурака, спорный вопрос, но пока не будем его дискутировать. Давай, вырубай своего цербера.

Алекс, поковырялся в настройках "доктора защиты", отключил его, и минут пять следил за работой Карчмаря на стенде диагностики. В процессе наблюдения вяло всплыла мысль о том, как он теперь будет рассчитываться за настройку дрона — по своему льготному кредиту или же Василий Васильевич всё оплатит? Как там у них в "фирме" принято неизвестно. Ещё подумалось, что раньше не требовалось отключать антивирус. Может, новые какие-то программы появились? Внезапно изображение мастерской на виртуальном экране мигнуло и пропало — всё, связи с модулем нет.

Грустно вздохнув, он выключил компьютер. В комнате стало непривычно тихо. Настораживающее непривычно. Отчётливо слышен даже монотонный уличный шум, с вкраплениями автомобильных сигналов, трамвайных звонков, рёвом многочисленных моторов и громкими обрывками людских голосов. Он посидел, неуверенно оглядывая комнату — без подсветки от мониторов она выглядела особенно нереальной. В помещениях царил лёгкий дневной полумрак — над городом висели низкие мокрые тучи, приправленные промышленным смогом. Тахта, телевизор, книжный шкаф... На глаза попался учебник английского. А-а-а... потом... Сначала гулять.

...

Сегодня утром он проснулся сам, без сигнала мобильника, поэтому слегка переспал — с вечера уснул рано, а встал поздно — около девяти. Всё-таки вчера сильно устал. В моральном плане, конечно. Сначала спохватился — на работу опоздал! Затем, вспомнил, что находится в принудительном отпуске и может играть на компьютере целый день, повалялся на диване ещё с полчаса. Затем, неспеша, встал, привёл себя и диван в порядок. Умылся, позавтракал, чем бог послал, а именно, ломтиками колбасы и сыра с хлебом и кружкой крепкого, сладкого кофе, отложив окорочки на обед. И войдя в дрона, отправился к Карчмарю... Откуда его, собственно, сейчас и турнули. Запудрив предварительно мозги, какими-то "тюбингами" и "какавами с чаем"...

"А пойду-ка я в парк. — Подумал он. — Подышу и развеюсь, может там, на сквознячке, пудру и сдует..."

Оделся и бегом по лестнице спустился на улицу. А на улице с неба сыпала морось, и был полдень. Выйдя со двора, пересёк проезжую часть и вошёл в сквер, вытянутый вдоль реки. Газоны с увядшими цветами и гравийные дорожки сплошь усыпаны облетевшей мокрой листвой. И по этим буро-желтым листьям прямо по направлению к нему ленивой трусцой приближался Чёрный дрон.

Алекс сбился с шага, сердце гулко стукнуло и в глазах потемнело, но уже через пару-тройку секунд он сообразил, что никакой это не дрон, а обычная лохматая дворняжка грязно-чёрной масти...

"Мама моя, что творится-то... Это уже точно я глючу, и никто иной. Долазился в виртуальности, крыша поехала. Для полного счастья не хватает розовых слонов повстречать".

Он постоял, прикрыв глаза, часто и глубоко дыша. Затем подошёл к "своему" месту у парапета набережной, прислонился к влажному граниту и загляделся на подернутую лёгкой рябью, медленную, серо-стальную осеннюю воду реки. Просто стоял и смотрел, стараясь ни о чём не думать. В голове приятно звенела пустота, а над тополиной рощей на противоположном берегу, суматошно нарезали круги взбалмошные "галкающие" галки.

Дождь всё моросил. Галки всё летали. И шуршали, проносящиеся машины за спиной. И незаметно время передышки подошло к концу. Ну, вот и всё, глотнул мирного воздуха — и снова в бой. Он вздохнул полной грудью, задержав дыхание. Прохладный, влажный речной воздух слегка пах рыбой, вяленой тиной, бензиновой копотью и немного ушедшим летом. Обычный городской воздух, у самой обычной городской реки. Пора идти...

На выходе из сквера, он оглянулся. Мокрая, лохматая дворняга сидела возле мокрой серой урны, и задней лапой упоительно чесала за ухом. И была абсолютно не похожа на боевого островного дрона.

Дома, как всегда, повесил кепку на рога, куртку на дверь, скинул обувь, помыл руки и сел за комп. Включил, дождался загрузки, на всякий случай проверил ещё раз — отрублен ли антивирус. Всё в порядке, отрублен. Надел обруч и перчатки. Посидел в нерешительности, бессмысленно гоняя курсор пошевеливаниями пальцев, и... ткнул иконку "Остров".

Карчмарь сразу заметил, что Алекс вошёл, но ничего не сказал, только слегка скосил на него, свои громадные выпуклые стеклянные глаза с фиолетовым отливом, и продолжил завершение профилактики. Ещё минут пять он повозился, запуская разные тестовые программы, от которых у Алекса то рябило в глазах, то противно зудело в ухе. Затем мастер удовлетворённо хмыкнул, снова косо глянул на него, и вырубил, наконец, настроечный стенд:

— Ну, так, дружок ситцевый, минут двадцать нас никто не побеспокоит, — буркнул он непонятно к чему. — А теперь, голубь сизый, мы немного потолкуем... Вот скажи мне, друже, о чём ты мечтаешь?

— То есть? — не понял Алекс.

— Ну, в чём состоит главная цель твоей жизни?

— Не въеду, о чём это ты...

— Да что тут въезжать? — внезапно вспылил Карчмарь. — К чему ты стремишься и чего ты хочешь достичь в своей, такой короткой, жизни? Ради чего ты живёшь, в конце концов?

— Глупость какая-то... Живу и живу, тебе-то что?

— Понимаешь ли, дорогой Алекс, — сказал Карчмарь издевательски-ангельским голоском, — свинья тоже, живёт себе и живёт. Пока её не прирежут и не сделают колбасу. Чем-то ты должен от неё отличаться? Вот я и спрашиваю, о чем ты мечтаешь и к чему стремишься в этой жизни, чтобы я мог отличить тебя от этой свиньи.

— Не понимаю... Тебе-то это зачем нужно?

— Чтобы отличать тебя от свиньи!!! — взревел Карчмарь. — Есть у тебя мечта или нет?! Тебя этот вопрос ставит в тупик — ты что, никогда не думал на эту тему?! Никогда не мечтал, о высоких материях и идеалах?! Никогда не задумывался о цели своего бренного существования?! О смысле жизни?! За каким хреном тогда ты вообще живёшь?!!

Алекс растерялся. Карчмарь, конечно, отличался вздорным характером, но такой ярости с его стороны, он не наблюдал никогда. Чёрный паук, как последний псих, орал на него, добиваясь непонятно чего.

— Ну, вот смотри, — немного успокоившись, хозяин снизил тон, — когда я был молод, мы мечтали о многом — о космосе, о далёких планетах, о мире во всём мире. О том, чтобы всем людям на Земле жилось хорошо, чтобы не было войн. Чтобы построить справедливое общество, где нет обиженых и угнетеных... Это была наша главная мечта. Ради неё мы жили, работали, искали... Даже умирали. А вот ты, ради чего готов сражаться и умирать? Ответь мне, уважь старика.

Он заметно разволновался — лапы его невпопад подёргивались, а руки дрожали.

— Нет, нет! Всё в порядке. Не надо отключать... Инъекцию? Да, пожалуйста. Только не надо отключать, я уже успокоился... Благодарю вас, мне уже гораздо лучше... Не отключайте только. Я потом сам всё отключу, когда засыпать стану...

Алекс не сразу понял, что говорят не с ним. Видать Карчмарь общался с кем-то вне сети, такое нечасто, но случалось. Бывало, что из дронов внезапно начинала литься музыка, или раздавались посторонние голоса — когда человек находился в сети, жизнь вокруг него не застывала и нет-нет, да давала о себе знать. Хоть все и стремились оградить своё жизненное пространство у компьютера с максимальной возможностью.

Карчмарь глубоко дышал, закрыв глаза. А Алекс терпеливо ждал. Он действительно не понимал, чем так взъярил его своими ответами.

"Дался ему этот смысл жизни. Живу себе и живу. Работаю, учусь. На компьютере играю. Чего еще надо-то? Вот институт закончу, может, инженером стану. Буду ходить по бригадам табели проверять. Зарплата будет больше, куплю новый, крутой комп. В ипотеку квартиру, в кредит машину. Женюсь. Может быть. Это что — разве не мечта?"

Карчмарь открыл глаза:

— Сколько мне лет?

— Сколько что? — ошарашено, переспросил Алекс. — То есть, зачем тебе это надо, что бы я знал?

— Сначала ответь на вопрос, товарищ — сколько мне, по-твоему, лет?

— Э-э-э... — Алекс вспомнил Серого Шока, — ну, я думаю — пятьдесят...

— Восемьдесят два. Будет. Через пару месяцев, — Карчмарь замер, выдерживая паузу. При этом он продолжал коситься на Алекса и делал непонятные движения челюстями, словно что-то жевал.

"Ого, то есть ОГО, — подумал Алекс, — если ещё окажется, что он хранит свой мозг в стеклянной банке, то я точно сегодня умом тронусь".

— Простите, я не знал...

— Да не парься, чувак! В наших отношениях это ничего не меняет. Возраст — понятие... — он неопределённо повертел пальцами, — ...относительное. Не успеешь оглянуться, как самому будет столько же.

"Спасибо, я как-то не тороплюсь, — хмыкнул про себя Алекс. — Восемьдесят два. О-хре-неть"

— Извини, что я затеял весь этот... разговор. Просто хотелось лучше понять тебя. Что тобой движет. О чём ты мечтаешь, к чему стремишься. Ничего не получается, жаль. Прямо как с моими правнуками — такие же оболтусы. Кроме компьютерных стрелялок и музыки своей дурацкой, ничего знать не хотят... Видать, и ты из той же серии... Ну, вот, если по-честному, чем ты занимаешься на Острове? Граберством, в чистом виде граберством. "Головоглазов" вот грабанул. Обидел, можно сказать, до глубины души. То-то они бабки такие крутые за твою душу пропащую предлагают.

— Почему — граберством? — удивился Алекс. — Всем известно, что "головоглазы" гады и сволочи редкие...

— А, что, по-твоему, грабя гада, ты становишься лучше его?

— Нет, ну, почему, лучше? То есть, да, конечно лучше... То есть, почему грабя-то? — Алекс почувствовал, что запутывается. — Это они сами всех грабят, бессовестно...

— А ты, стало быть, с совестью грабишь, — прищурился Карчмарь.

— Нет! То есть, да... Да не граблю я, а...

— А, что?

— Ну, ты меня совсем запутал! То есть, вы меня запутали, совсем... Это же игра!

— Нет, дорогой, это у тебя в голове путаница полная. И на игру не вали. Даже игру надо вести честно и в ней должна быть цель. А у тебя её в жизни нет. По крайней мере, не сумел убедить меня в обратном. Живешь себе и живёшь. По воле волн. Даже не можешь определить, чем ты занимаешься на данный момент. Или, может, боишься назвать вещи своими именами? Что такое необычное ты украл у клиентов в последний раз, что поднялся такой шум?

— Ну... они увели у военных одну вещь... А я хотел её вернуть.

— В твоих словах не чувствуется уверенности в своей правоте. Ладно. Не буду на тебя давить. Извини за наезд, Алекс. Я сегодня не в духе. Старики такие... въедливые. Вечно они молодёжь осуждают. А надо себя осуждать. Это мы виноваты, что вы такими стали. Родители всегда в ответе за своих детей...

Карчмарь пару раз глубоко вздохнул и недолго помолчал.

— Мы ведь тоже были не сахар, в своё время — и рок-н-рол, и танцульки, и брюки стильные — дудочкой, и ссоры с родителями. Всё было. Вот только мечтали мы о большом и стремились к высокому. Много работали, постоянно учились... А сейчас наше поколение уходит. Догорает постепенно жизнь наша, мечты и стремления... осыпается трупами окалина, угольки остаются да пепел мёртвый... Вот и хочется верить, что не зря мы жизнь прожили, что дело наше не умрёт, найдётся кто-то, кто знамя наше подхватит. Не всё, к сожалению, получилось... Но кое-чего мы, всё-таки, добились. Ну, вот, например, то, что ты сейчас находишься здесь, это есть воплощение одной великой мечты...

В былое время, с другом моим, Кузнецом, мы работали в одной "ЛАвочке", кхе... Секретно всё тогда было, ужас! Да и сейчас, ничего толком раскрывать нельзя. Но, кое-что я тебе всё же скажу. Будем надеяться, что защита ещё протянет немного. В общем, участвовали мы в разработке первых управляемых космических роботов, способных перемещаться по поверхности далёких планет. В первую очередь, нашей целью был, конечно, Марс. Луна лишь как первая ступень. Нас она особо не прельщала, но, что делать? Мы во всём зависели от воли руководства, время такое тогда было, сам должен понимать. Работали с очень большой отдачей, и с ещё большей энергией. Спорили дико, бывало, чуть до драки не доходило — пойми, мы же первыми были, ничего никому неизвестно, всё вновь. Ни опыта, ни у кого, ни знаний, одна теория голая, да мечты смутные, навеянные идеями великих мыслителей. Ну, вот, к примеру, какое шасси лучше взять за основу — колёсное, или гусеничное? Столько копий было поломано, не сосчитать. Победило колесо — проще оно и надёжней. Да только с гусеницей, в кратере Луноход бы не забуксовал — пропёр бы пыром, никто бы и не заметил... Да-а-а... Что уж сейчас-то говорить? Ну, да это я так, в качестве отступления.

Главной-то мечтой нашей было дать человеку возможность, сидя у себя дома, в тёплом кресле исследовать чужие планеты. С чувством, с толком, с прямой и обратной связью. Пробы грунта, воздуха, геологические, геодезические, то есть, планетологические и планетодезические изыскания. Разведка мест высадки, разведка мест строительства будущих космодромов, баз и городов. Не тот никчёмный "танец живота", какой супостат исполнил на Луне, а настоящее капитальное исследование и освоение. Реальная космическая экспансия — вот, что нам виделось. А поиск внеземной жизни? Достойная цель? И мы её почти достигли. Не наша вина, что нас прервали на самом взлёте... Мы свою работу делали честно...

Карчмарь помолчал и провёл рукой по окулярам, словно смахивая слезу.

— Сейчас я стар. И Кузнец стар. Десять лет назад, кстати, мы вместе строили эту хибару. Было нас тогда двенадцать человек, — он хмыкнул, — двенадцать "К". Старая гвардия советской науки. Половина на гусеницах, половина на колёсах. Дроны тогда намного проще были. Тогда начали разрабатывать устройство обратной связи, то, что сейчас является мнемообручем. Очень непросто оно устроено. Обратная связь, брат, вещь такая... до конца не объяснённая. Я, конечно, сам напрямую участия в разработке не принимал, не мой профиль. Я — механик. Но в курсе меня ребятки наши молодые, держали.