Сеть дронов

Посиделки у костров не редкость на Острове. Человек инстинктивно связывает с костром и уют, и безопасность, и радость общения. Вот и на Острове, где тусовка — там костёр. А на Южном Мысу, вообще горит в режиме нон-стоп огонь, зажженный любителями бардовской песни. Люди-дроннеры приходят и уходят, а костёр горит и не гаснет. Там даже дрона можно бросить надолго, никто его не тронет, даже граберы. Дух там особый — "Как здорово, что все мы здесь, сегодня собрались..."

Постепенно он поднялся на не очень крутой холм. Наткнулся на пучки проволочного заграждения и, беззвучно чертыхаясь, долго искал в них проход. Наконец, нашел какой-то просвет и стал по нему пробираться. Твою медь, ну хоть бы Луна вылезла, что ли, не ровён час, на растяжку напорюсь. Инвравидение помогало слабо, лучше было использовать фары, да нельзя. С ними напороться можно и на другое, не мене опасное. Вдруг там граберы. Оставалось надеяться, что не станут же хозяева минировать подходы к кострищу, ведь наверняка сами постоянно ими пользуются.

Наконец, он продрался через колючку и вышел на окраину поляны, прячась в пышных зарослях черники. Не спеша, осмотрелся. Да, место было примечательное. Уютная, метров пятнадцати в диаметре, черничная поляна, окружена по периметру низкорослыми деревьями, лохматыми кустами и сплетениями колючей проволоки. На противоположной от него стороне стояло строение, что-то вроде небольшой хижины из жердей, с крышей из еловых веток. Возле хибары врыт в землю флагшток с медленно колышущейся, неопределённого вида, тряпкой наверху, видать, какой-то флаг. По центру, на плотно утоптанном пятачке голой земли, горел небольшой костёр. Вокруг него, в разных позах, располагался с десяток роботов-дронов, причём некоторые были в позе покоя, значит их водители отсутствовали на связи. Чуть в стороне, ближе к Алексу, у небольшого, судя по звуку, железного бочонка, стоял и методично ударял по нему мохнатыми палками, дрон, непонятной марки и прокаченности. Три мелких разведчика, подскакивая, вскидывая в такт к небу руки и выделывая другие непонятные па, кружились вокруг костра.

Недалеко от входа в хижину восседал крупный боец старого образца. Отблески красного пламени играли на его корпусе, то ли сплошь ржавом, то ли покрашенном в коричневый цвет. В одной руке он держал нечто вроде самодельной алебарды, уперев её древком в землю у передней ноги. А во второй непонятный атрибут типа жезла, вызывающий в памяти название "скипетр". И этим скипетром, он в такт ударам взмахивал, словно дирижировал. Барабанщик бил, подданные прыгали, вождь повелевал.

Алекс постоял, посмотрел. Ему перехотелось подходить к костру. Похоже, здесь шла своя, непонятная чумовая жизнь. Может, это были сектанты, или фанатичные археологи, или может ни то и ни другое, а что-то третье или, вообще четвёртое. Чем они тут занимались? Исполняли ритуал приёма новых членов, молились своим богам, проклинали небеса, или просто — накурились дури и оттягиваются в виртуально-реальном пространстве Острова? Ему не хотелось даже найти ответы на эти вопросы. Раньше он вообще не предавался подобным размышлениям. Ну, прыгают и прыгают, и что с того? Каждый пасёт своих тараканов в голове самостоятельно. Его право прожигать свою жизнь по своему желанию. Сожрёт его водка, наркотик или болезнь, или просто неумолимое время, не всё ли равно?

Алекс неподвижно стоял, прячась в черничнике, и думал... Да, что он думал? Просто пас своих тараканов...

Минут через пятнадцать, выйдя, наконец, из ступора, он беззвучно вздохнул, и отправился обратно, искать проход в проволочном заграждении, чтобы вернуться на свою тропу, которая вела его и всё никак не могла привести к Чёрному дрону, ставшему уже почти что символом.

Когда на чёрном горизонте ночи начали вырисовываться изрезанные контуры Третьего Бастиона, Алекс понял, что чертовски устал. И если не принять меры, то просто без сил свалится, где попало, не заботясь уже ни о какой безопасности. И он начал принимать меры, как и всегда в подобных случаях — искать схрон. Пришлось изрядно ещё полазить по окрестностям, прежде чем он нашёл то, что искал — небольшое, уютное местечко под патлатым густым кустарником. Немножко повозившись с нагибанием и закреплением веток для маскировки, а так же тщательно осмотревшись вокруг, он уселся в это, импровизированное гнездо, перевёл дрона в режим сбережения энергии и вырубил связь. Всё, Остров, пока! До завтра. Или, вернее, уже до сегодня. Спа-ать...

..............

-= 4 =-

Спал он плохо. Бухнулся, не раздеваясь на тахту во втором часу ночи. Почти сразу забылся, и ничего не помнил — ни снов, ни мыслей. И проснулся также, толчком. Просто открыл глаза, глянул на часы — семь, на Острове ещё рань, несусветная. И откинулся назад, закрыв глаза. Когда открыл их вновь, было уже девять. Ого! Пора вставать.

Еле шевеля ногами, поплёлся умываться. Затем прошлёпал на кухню, где без особого аппетита, сжевал бутерброд с колбасой и сыром, запивая горячим чёрным кофе. После чего всё убрал, постоял чуть-чуть посреди кухни, осматриваясь, для порядка. И, захватив баночку кваса, пошел на Остров. Пора поднимать ящера.

Всё ещё пребывая в сонном состоянии, вялыми движениями включил компьютер, надел обруч и перчатки. Квёло повелевая курсором, добрался до значка островного портала. Ткнул его немощными пальцами. Ввёл пароль. И, прикрыв глаза тяжелыми веками, стал ждать пока пройдёт слияние с дроном.

Когда утренний птичий гомон и шелест ветерка в листве обрёл ясность, он открыл глаза. Ещё ничего не успев разобрать, ощутил нервное потрясение близкое к удару тока в двести двадцать вольт. Прямо на него смотрел... розовый слон с какими-то легкомысленными розовыми бантиками на голове и шее. "А-а-а, чёрт! Это же не слон! Дрон! Только, в самом деле розовый". Дремотный дурман сдуло в долю секунды. Он привскочил, не обращая внимания на предупреждающие сигналы — мышцы ещё не достаточно прогрелись, и такие резкие движения пока были противопоказаны.

— Т-ты кто!?

— Ты мой поня! Я тебя нашла. Теперь ты будешь меня катать, а я тебя буду кормить травкой.

Розовое чудо говорило голоском пятилетней девочки, и в руке у неё была маленькая куколка в розовом платьице. Фу-ты, мама моя. Алекс потряс головой, вот уж чего не ожидал, так это проснувшись увидеть розовых слонов. То есть дронов. Какого лешего здесь ребёнок делает? Тут же стреляют.

Ребёнок меж тем подошел к нему и, дёргая за руку, стал вытаскивать из куста.

— Идём, поня, не бойся! Тут мои мама и папа, мы отведём тебя домой.

— Зайка, ты где? Не отходи далеко, здесь может быть опасно. Слышишь меня? С кем ты там разговариваешь?

Из-за кустов, к его укрытию подошли два дрона. Один крупный боец неплохой раскрутки, с... кирко-мотыгой в руках. Пожалуй, именно такое определение больше всего подходило к этому инструменту. Второй, средний во всех отношениях, был одет в розовую маечку, а на шее был повязан розовый бант, такой же, как у малышки, только больший по размеру. В руках он держал лопатку и плетёную корзинку. Они приблизились и выжидающе посмотрели на Алекса. Тот открыл, было, рот для приветствия, но ему не дали сказать.

— Это будет мой поня. Я его сама нашла в кустах. Он спал, а я его разбудила. Теперь он мой и будет меня катать, пока вы роете землю.

— А может этот дроннер не захочет быть твоим пони, дочка. Может у него своя дочка есть, и он катает только её, — бархатным, женским голосом сказал средний дрон в майке. По-видимому, мама розового. При этом она смотрела внимательно в глаза Алексу, как бы подсказывая тому необходимый стиль поведения. Но он снова не успел, ничего сказать.

— Да, — крупный боец приблизился к ним со спокойной уверенностью в своей силе, — наверняка у него есть дочка. И она будет плакать, если её папа вовремя не придёт. Ты ведь меня не отдашь другой девочке, верно?

Ненавижу, когда приходится сюсюкать и врать. Тем более детям. Он снова открыл рот, чтобы сказать, но ему опять не дали.

— Тогда пусть он меня довезёт до ямы, а потом уходит к своей дочке, — малышка насупилась, но сдаваться не спешила. Она всё ещё держала его за руку, и отпускать добычу так легко, явно не собиралась.

— Зайка, пойди пока с папой, а я вас потом догоню, — мама попыталась отобрать Алексову руку.

— Нет, — сказала Зайка, заводя свою и его руку за спину. — Я пойду с поней.

И тут Алексу удалось, наконец, вклиниться в столь занимательную беседу, которая, похоже, не нуждалась в его мнении:

— Всё, давайте сделаем так: я довезу Зайчика до ямы, а потом сразу иду к своей дочке, пока она не расплакалась.

— Ага! — радостно сказала девочка маме, и судя по движению головы, показала ей язык, а затем, повернувшись к Алексу, добавила. — Я не Зайчик, я — Леночка. Это мама меня Зайкой зовёт, как маленькую.

Леночку водрузили на Алекса, благо дрон у неё был небольшой — скаут марки "кузнечик", и потопали к "яме". По дороге довольная Леночка, ёрзая у него на спине, беспрерывно болтала. Про свои игрушки, про разные-разные дела, про вредного соседа Серёжку, про друзей дроннеров, которые много поют грустные песни, а играют с ней мало, про то, что доктор скоро разрешит ей вставать, и она будет гулять не только на Острове, но и во дворе, и тогда всем покажет свою новую куклу. Короче, про всё-всё-всё и ещё чуть-чуть.

Алекс рассеяно слушал её, иногда поддакивал, а сам беседовал с родителями. Оказалось, что Валерий и Валерия, члены патриотического клуба "Поиск". На Острове уже больше года ведут раскопки на местах былых боёв, и собирают различные сведения о погибших здесь бойцах. Причём, невзирая на то, на чьей стороне те воевали. Параллельно ведут поиски в архивах разных стран, и уже смогли установить несколько десятков имён солдат, считавшихся без вести пропавшими. Своей работой довольны, единственно плохо, что на Остров нельзя попасть, иначе как в управляемом роботе, так как он закрыт для посещения посторонними. Но, в конце концов, это не так уж важно, а важно лишь то, что никто не мешает им заниматься своим делом, даже граберы их обходят стороной, а иногда ещё и помогают. Сейчас они направляются к месту раскопок и просили Алекса извинить за причинённые неудобства, а также, заходить и звонить в любое время, когда возникнет необходимость. И, в подкрепление своих слов, они обменялись сетевыми адресами.

В свою очередь, Алекс сказал, что работает в службе охраны порядка вместе с рейнджерами и сейчас ловит на Острове плохих дроннеров, которые кушают маленьких детей. Особенно тех, которые постоянно вертятся на спине, когда их везут, мешают идти и вообще могут упасть и разбиться. Ему сразу возразили, что всё это враки, что плохих дронов не бывает, и детей они не кушают, потому что железные, и что в пять с половиной лет в такие глупости уже не верят. А вертятся потому, что из-за чьей-то широкой спины, совсем ничего впереди не видно. А если не видно куда идёшь, то можно пройти место куда идёшь. И вообще, если бы не его бедная дочка, то он бы всю жизнь её катал, и глупости больше не говорил. Вот так вот.

Так, беседуя, они дошли до места раскопок, недалеко от внешних укреплений Третьего Бастиона, и только после клятвенных уверений, что на обратном пути её снова покатают, он был отпущен к своей "бедной дочке".

Вздохнув с облегчением, Алекс глянул на часы — восемь. До рандеву час. И ещё надо найти Педро Крота. Обязательно надо найти его до встречи с Базукой. Ну и... морду мы бить не будем, конечно. Но разобраться необходимо. И, вздохнув ещё раз, он припустил быстрой рысью в обход развалин бастиона, точно по ГЛОНАСу выдерживая направление на Шухарт.

У разбитого командного пункта Южного форта Третьего Бастиона кипела бурная жизнь. Группа островитян гоняла крыс по бетонированной площадке. Точнее крысу. Одну, но очень большую, с кошку размером. Кто на кого напал было уже не важно. Дроннеров семеро, но трое из них уже не на ходу. Один без связи и головы, лежал грудой неподвижного металопластикового хлама у норы обидчицы. Двое разной степени покусанности, лишены подвижности, но активно подают бесполезные советы тем, кто ещё сражается. Сражающиеся бестолково дубасили разъярённую зверюгу дубинами, тем самым доводя до ещё большего градуса бешеной злобы. Крыса громко и пронзительно визжала и бросалась на них, то на одного, то на другого, иногда сбивая с ног, но тут же отступая под градом ударов.

— Ноги ей ломайте, ноги! Что бы прыгать не могла! — надсадно орал один из раненных. — А потом глаза выбивайте, что бы ослепла...

— По носу её! По носу больнее всего! — сорванным голосом вторил другой.

— Да я ей уже дважды по башке врезал, чего она не падает!? — возмущался один из бойцов.

— Ой, ребята, вызывайте Службу Спасения, не то она нас всех погрызёт! — со слезами в девичьем голосе, тонко вопил другой.

Пробегающему в двух шагах, Алексу это было не интересно, он таких сцен повидал немало. Картина сражения ему была ясна. Через несколько минут, крыса их "поубивает", потом сожрёт всё, что найдёт съедобным и улезет в свою нору с чувством выполненного долга по защите родного гнезда. А горе-охотнички заплатят свои денежки за приобретённый горький опыт. Молодые бойцы склонны были недооценивать крыс, хоть и боялись их до ужаса. Вот такая вот у нас жизнь на Острове, либо селю вы, либо селя...

Додумать он не успел. То ли крыса сочла его удирающей добычей, то ли опасно атакующим объектом, но реакция у неё была быстрой и однозначной. Перестав наскакивать на четвёрку неудачников, она ринулась на Алекса. Он еле уклонился от её неожиданного броска и поспешно потащил правой рукой правый меч, но тот слегка перекосило и ему пришлось срочно помогать левой. Так он и оказался — нос к носу с распаленной бестией.

— Но, но! Дура, я тебя не трогал! — Алекс присел, выставив вперёд меч, держа его двумя руками.

Но "дуре" всё уже было параллельно, она развернулась и стремительно скакнула навстречу своей гибели. Алекс присел ещё ниже, уходя вправо, и вонзил меч ей в мягкий живот почти на всю длину лезвия. И сразу отпрыгнул, оставив оружие в теле врага. Выхватил правой рукой левый меч — оказалось, так удобнее, и замер в стойке, готовый к новому нападению.

Серая тварь пронзительно верещала на одной немыслимо высокой ноте и бешено скребла землю передними лапами, ползя к Алексу. За ней оставался грязно-кровавый след, а изо рта во все стороны летели кровавые брызги. Агония была долгой, но смерть взяла своё и крыса смолкла. Дроннеры с опаской подошли к поверженному зверю, а Алекс, рывком вынул из неё свой правый меч.

— Так и только так, — менторским тоном сказал он приниженно молчащим охотникам. — И ни какой — "дубинкой по башке". Только кинжал в брюхо. Если хочешь жить. Поняли, салаги? А пока рекомендую сделать пики — для крысиной охоты пики в самый раз. А дубинки только против себе подобных и годятся.

"Салаги", молча, слушали. Говорить им, видимо, нисколько не хотелось. А Алекс, осмотрелся, брезгливо поморщился, и побрел к недалёкому ручью Гремучая Змея, смывать кровь с себя и со своего меча.