Форсвейм - 2. Воины игры

Тем временем Арагна уже начала плести новое заклинание. Ведьма находилась достаточно близко, чтобы на ней сказывался эффект ауры битвы. Глаза Арагны заблестели от воодушевления. Но это продлилось недолго. Над головой снова прозвучали звуки выстрелов — причем выстрелов непростых, а усиленных каким-то умением. Нашла ли цель стрела Сарфа, воин не знал, а вот арбалетный болт его визави проскочил в щель между камнями и ударил в бок Арагны. Колдовство, которое было почти готово, развеялось. Ведьма тупо уставилась на торчавшее на уровне пупка древко болта, зачем-то взялась за него ладонями, а потом рухнула, как подкошенная.

Хагер, сильно прихрамывая, бросился к ней, схватил за руку и потащил к сфере: как же вовремя та выпала!

— Сарф, твою налево, ты там, что ли, балду гоняешь?!

— Их слишком много! — зло выкрикнул лучник.

Отлично!

Воин последним сильным рывком бросил Арагну к сфере, а сам развернулся, уже ощущая близкое зловонное дыхание. Вовремя! Увернулся от челюстей очухавшегося хищника, парировал попытку следующего укуса и, дождавшись третьей атаки, рубанул волка по морде.

— >

Вы нанесли критический удар

Смертоносец заряжен

— >

Морда хищника, точнее, ее зубастая часть, просто отвалилась. То, что осталось, уставилось на Хагер зелеными от гнили внутренностями, в которых копошились грязно-желтые черви. Твою мать! В страшном сне не приснится.

— Арагна, ты как? — Колдунья не ответила, и Хагер повторил настойчивее: — Ты жива? Не молчи, хоть звук издай!

— Жива, хотя болит так, что лучше бы сдохла, — в привычной сварливой манере отозвалась она.

— Скоро будет еще веселей.

— Вечеринка еще не началась, а я уже в дрова, — проворчала ведьма.

На Хагера вышел последний уцелевший волк (его шкура еще дымилась от взорвавшихся на ней магических сфер, в боках зияли влажные раны), и одновременно с ним через полуразрушенную стену перемахнули двое. Одеты в кольчуги, у одного в руках что-то похожее на косу, у другого — длинный меч.

"Хороший тандем на воина с двуручником", — кисло подумал Хагер.

Один будет держать на расстоянии, а другой постарается зайти в тыл. И на Сарфа рассчитывать не приходится — слишком уж частит стрелами, наверняка еле успевает зачищать подходы к башне. Остается верить, что Арагна успеет прийти в себя.

Не дожидаясь, пока разбойники подступятся ближе, воин попытался расправиться с волком. Хищник злобно рычал, а из его рта текла черная жижа. Наверняка ничего хорошего не будет, если эта дрянь попадет в рану. Хагер закрылся мечом от взметнувшихся волчьих лап, локтем врезал по вонючей пасти, но зверь был слишком настырен, снова и снова бросаясь в атаку, а двуручник сильно снижал мобильность. Еще краем глаза воин уловил, что головорезы успели подступить достаточно близко.

Отлично! Вдобавок к хищникам на четырех ногах добавились двуногие.

Извернувшись, Хагер с силой пнул волка вбок. Тот припал на все четыре лапы и тут же получил пинок в голову. Взвизгнув, зверь отлетел в сторону.

Что ж, пока можно сосредоточить внимание на разбойниках.

Разбойник, вооруженный косой, проделал серию непрерывных резких взмахов. Воин подался назад — и все же в какой-то момент обоюдоострое лезвие чиркнуло по щеке, оставив горячий кровавый поцелуй.

Черт бы все побрал! Может, Брандин был не так уж не прав, предлагая осесть в каком-нибудь тихом месте и переждать игровой глюк?

Второй разбойник не торопился атаковать. Его храбрости хватало только на то, чтобы околачиваться рядом да высматривать. Он, как стервятник, наверняка выжидал момент для удара в спину. Что ж, искусственный интеллект игры достаточно зарекомендовал себя, чтобы все еще недооценивать действия противника. Как только выпадет шанс нанести удар — разбойник ударит. Не бросится на меч игрока, как курица, а постарается обойтись наименьшим риском. Именно его, до сих пор не сделавшего и полпопытки вступить в бой, Хагер опасался куда больше здоровяка с косой и волка. Последний успел оправиться от удара и, завывая, постоянно бросался в ноги, но удача была на стороне воина, и он успевал отшвыривать хищника то сапогом, то мечом.

Краем уха Хагер слышал звон стали и предсмертные крики, доносившиеся со стороны кладовой. Это успокаивало — значит, Руни хорошо справляется.

— Ублюдки, шлюхины недоноски, — послышался шепот ведьмы.

Воин еще ни разу не слышал в ее словах такой злобы.

В мгновение ока Арагна проговорила заклинание. Но, вопреки ожиданиям Хагера, направила его в сторону арки. Ощущение, будто рядом стартовала ракета, с такой яростью с ее пальцев сорвался огненный шар.

Краем глаза воин разглядел в арке несколько человеческих фигур — и тут же их поглотило бушующее пламя.

Грохот взрыва заставил разбойника с косой отвлечься, и Хагер не преминул этим воспользоваться.

— >

Вы успешно применили умение "Мельница"

— >

Секущие удары посыпались на голову опешившего разбойника, словно вода из решета. Но, как воин понял немного погодя, достаточно было и одного. Разгоряченный Смертоносец впился в грудь противника, прошив и теплую одежду, и броню под ней, как нож легко проходит сквозь подтаявшее масло. Разбойник даже выдохнуть не успел. Хагер выдернул клинок и ударил снова, отсекая поганцу руку.

— >

Вы нанесли критический удар

Смертоносец разряжен

— >

И новый удар — вспоровший разбойника от горла до пояса. Лицо воина забрызгало кровью, в ноздри ударило ее запахом.

Порыв теплого воздуха донес до воина запах паленой плоти. Арагна хихикнула, будто пьяная. Привлеченный ее безумным смехом волк потерял к Хагеру интерес, развернулся и было бросился на ведьму. Воин, стоило хищнику показать бок, тут же атаковал. Тварь взвизгнула, крутанулась на месте и тяжело повалилась замертво. Гнилые кишки, словно трупные черви, полезли сквозь раскрывшуюся в брюхе дыру.

— Сзади! — крикнула Арагна.

Не предупреди она — Хагер наверняка бы пропустил удар. Точнее — он его и так пропустил, но последствия могли быть значительно хуже. Разбойник с мечом целил в спину, но воин парировал его клинок. Удар у нападающего не получился, и лезвие его клинка пошло наискось, распоров Хагеру штанину и оставив на бедре глубокую рану, тут же заполнившуюся кровью.

— >

Вы находитесь под влиянием эффекта "Кровоточащая рана"

Каждую секунду вы теряете 1% от текущего количества жизней

Время действия эффекта: 5 минут

— >

Судя по лицу разбойника — он не слишком обрадовался, что сумел всего лишь ранить соперника. Хагер на мгновение представил, как выглядит он сам: прокушенная ступня, рассеченная щека, а теперь еще и бедро. Вряд ли собственная рожа светится радостью.

После удара разбойник все еще находился на приличном расстоянии и, кажется, выбирал между "бежать" или "напасть снова". Воин не дал ему выбора: хромая и рыча от боли и ярости, бросился на противника. Разбойник попятился, но воин преследовал его.

Нападающий попытался ускользнуть, спрятавшись в развалинах, но Хагер угадал его мысли и перегородил дорогу мечом. Вид стекающей по лезвию Смертоносца крови, с волчьим гноем пополам, лишил нападающего остатков храбрости. Он отступал в сторону каменного обода рухнувшей стены, но воин уже знал, что одолеет его. Один удар разбойнику все же удалось отразить, но его меч едва выдержал натиск Смертоносца, а лицо, до того пышущее жаром, пошло белыми пятнами.

"Что, тяжело?"

Шаг в сторону, разворот — рукоятью Смертоносца гада в челюсть. Раздался отчетливый хруст ломаемых костей. Еще разворот — снова удар.

— >

Вы успешно применили умение "Калечащий удар"

— >

Рука разбойника смачно шлепнулась к ногам недавнего хозяина, по снегу разлетелись алые капли. Раненый забулькал полным ртом крови, уставился на Хагера с почти детской обидой и упал. Его тело еще несколько секунд билось в агонии, потом затихло.

— Они отступают, — раздался сверху замученный голос лучника.

— Хвала разрабам, — морщилась Арагна.

— Ты как? Жива?

— Порядок, — ведьма отсалютовала бутылкой с зельем жизни, выдернула пробку и опустошила его одним залпом.

Последовав ее примеру, Хагер тоже осушил одну живительную бутылочку.

— Сарф, присмотри за ней, — бросил лучнику, а сам поспешил на помощь Руни и Бранадину.

— У меня, вообще-то, только два глаза, — к лучнику вернулась его привычная бесшабашность.

Поспешил — это громко сказано. Каждый шаг причинял невыносимую боль. С чего бы это? Бедро кровоточит, но вряд ли рана настолько сильная. В темноте не разглядеть, но собственная нога стала казаться невероятно тяжелой, громоздкой. Объяснение этому нашлось только одно — дрянь из волчьей пасти в самом деле оказалась заразной. Остается надеяться, что Брандин справится с болячкой.

Внутри кладовая больше напоминала жилище маньяка-весельчака. Влажные темные потеки на каменных огрызках стен (Хагер не сомневался, что это кровь), ошметки людских тел — тлеющие и искрящиеся. И Брандин, с воодушевлением опускающий набалдашник посоха на хребет головореза. Не успел тот среагировать, как из облака черного тумана выскользнула Руни и отработанным движением воткнула в глаз разбойника один из своих кинжалов. Прошло несколько затяжных мгновений, прежде чем стало ясно, что больше из потайного хода никто не появится.

— Вижу, справились, — сказал Хагер.

— Что за черное недоверие? — с напускной обидой в голосе произнес Брандин. — Я и сам отлично справлялся. — Удивительно, что у заклинателя после всех перипетий еще оставались силы шутить. — А ты чего бледный, как смерть? — обернулся к воину.

— Кажется, сейчас сдохну, — произнес Хагер, пошатнулся и грузно опустился на камень.

Оба бросились к нему.

— Ни хрена не вижу, — бормотал Брандин, сосредоточенно осматривая Хагера.

— Не ругайся при девушке, — пожурил воин, чувствуя, что близок к отключке. — Меня... волк за ногу укусил, чуть выше ступни. Болит адски, зараза.

— Руни, помоги мне — его нужно отнести в лагерь.

Хагер хотел было сказать, что он слишком тяжелый, но ловкачка и заклинатель уже подставили свои плечи. Воин сумел сделать еще несколько шагов, когда силы окончательно покинули его. Темнота сделалась густой и глухой. Наверное, он упал. По крайней мере, почувствовал, как подгибаются ноги.

* * *

Очнулся он, уже лежа на сеннике. Неподалеку потрескивал огонь, слышались приглушенные голоса и всхлипывания Руни, держащей его за руку. Воин не видел ее лица, но догадался, что это ее ладонь сжимает его пальцы.

— Кажется, живой, — произнес он первое, что пришло в голову. Кто бы сомневался, что это будет бессмысленная ерунда.

— Хагер! — Лицо девушки нависло над ним: заплаканные глаза, еще влажные от слез щеки. — Он очнулся!

Воин поморщился от ее крика — громкие звуки лезвиями полосовали виски.

Через мгновение ночь за ее спиной ожила: послышались шаги и встревоженные голоса, забегали люди. Хагер попросил ловкачку помочь ему сесть.

— Я же говорил, что очухается, — сказал, подойдя, Брандин. Несмотря на попытки заклинателя казаться беззаботным, в его голосе пряталась тревога. — Как чувствуешь себя?

Прежде чем ответить, воин попробовал пошевелить укушенной ногой. Боль отозвалась в самое бедро — будто туда кто-то ржавый гвоздь вогнал.

— Хреново, если честно.

Он скосил взгляд на место укуса. Нога от колена и до самой ступни была перемотана тканевым бинтом. До воина донесся неприятный горький запах. Он потянул носом, поморщился.

— Это, что ли, от меня такая вонь? Брандин, сволочь, ты что мне под тряпку положил? Дерьмо тролля?

— А ведь я предлагал и этот вариант, — со скучающим видом сообщил Сарф. — Но он сказал, что у тебя плохо с чувством юмора и что без тебя нам тролля не одолеть.

"У меня что, в самом деле плохо с чувством юмора?" — на мгновение отвлекшись от происходящего, подумал Хагер.

— Брандин приложил к ране целебные мази, — сказала Руни. Кажется, ее единственную так и не проняла общая странная веселость. — Придется побыть с ними до утра — этот яд... — она запнулась.

— Она хотела сказать, — продолжила за ловкачку Арагна, — что мы без понятия, чем тебя отравили. Игра молчит. Брандин сделал все, что смог. Тебя лихорадило адски — хоть отбивные поджаривай.

— Меня укусил волк, — сказал Хагер. — Первый раз таких увидел. У них все потроха были гнилыми еще до того, как я их убивал. И дрянь черная изо рта капала. Наверное, если они еще не изгнили окончательно, можно попробовать взять немного их плоти и, когда доберемся до Фьергарда, сделать противоядие.

— Уже, — кивнула Руни, — займемся, когда в город приедем. Посмотри журнал, там о них появилась информация.

Воин последовал ее совету — "Сумеречный волк". Твари обитали в местах крупных сражений, возле погостов и прочих мест, где можно наткнуться на большое количество трупов — людей, животных — неважно. Сумеречные волки с охотой поедали гниющее мясо, но и не думали подыхать от содержащихся в нем ядов. Напротив — становились только сильнее, да и сами обретали способность наносить дополнительный урон ядом.

— Долго я в отключке был? — спросил Хагер.

Ночное небо над головой собравшихся вселяло надежду, что прошло самое большее часа четыре.

— Час, — ответил Брандин.

Хагер мысленно выдохнул с облегчением, затем проверил собственные характеристики. Отравление сказалось только на выносливости. Скорость ее восстановления упала на десять процентов. Ничего смертельного, но все равно неприятно.

— Где Совиная голова и Закейра? Оба живы?

— Готов поспорить, что эти двое разбежались по безопасным углам, как только запахло жареным, — скептически высказался лучник. — Я не видел ни ее, ни его, а как только все закончилось — оба тут как тут.

— Уверена, что этот ослоголовый придурок не так прост, каким хочет казаться, — подхватила недоверие Сарфа ведьма. — Сам зарылся, точно крыса, а все остальные — подыхайте на здоровье.

— Можно подумать, кто-то из вас с ним бы отсиживался, — попытался утихомирить друзей Хагер.

— Вероятно, Арагна не так выразилась, — вступился за нее заклинатель. — Просто, согласись, странно все это. Своих бросил.

— То, что про ходы знал и никому из своих не сказал, — не странно. Возможно, в их рядах нет доверия. Вы все знаете, что об одном проходе он предупредил, но не стал его показывать. А вот то, что обоих не было, — это заставляет задуматься.

— Может, они заодно? — предположила Руни.

— Может, но тогда у меня даже предположений нет, зачем им это нужно.

— Находят дурачков благородных вроде нас, заводят подальше, а там — бритвой по горлу и туды, в колодец, — сказал заклинатель — и его физиономия скисла.

Хагер даже не стал трудиться раздумывать над его словами. Не так давно он и Руни с Сарфом не доверял, а в последнее время его подозрительность еще больше усилилась.

— И раз уж зашла речь — тебя Совиная Голова повидать хотел, — проговорила ведьма, — а после него и Закейра рядом крутилась. Наверное, с теми же намерениями.