Хранитель порталов

— Как там Марат? Что за школу он купил?

— Снял класс на месяц, сейчас же каникулы. Вирт повесил, сидит там постоянно — школа это то серое здание напротив общаги, окна прямо напротив, я даже вижу, что он в классе делает.

— И ты одна?

— Работаю больше, хорошую вакансию запросили, Март подсуетился, сунул кому-то и теперь я — очаровательная цветочница. А у тебя какие беды?

— Да вот, купил чара в игрушке, а он женским оказался, без возможности рерола.

Вика хихикнула.

— Ужас! Как же ты теперь?

— Со мной теперь все флиртуют и предлагают в подарок всяческие полезные штуки.

— Принимаешь?

— Только если очень просят! Вчера вот один совета просил, как у девчонки. Я ему — Игорек, ты чего, ты ж знаешь, что я мужик? А он — брось, Светик, тебя даже сценарник девчонкой считает! Марат не рассказывал? С меня вся гильдия ржет.

— Нет, молчит, громила деликатный. Увлекся, целыми днями в вирте, работу бросил, живем на то, что за его канал платят. Зато новые поклонницы появились, одна даже татушку с драконьей мордой набила, от большого чувства! Разбалуют его...

— Зачем ты ему вирт подарила?

— Он увлекающийся. Тут еще эта ваша затея, какие-то деньги начали капать... пусть сидит в игре, а не с Димычем по митингам бегает. Добегается еще, не дай бог.

Да уж. В городе после нескольких случаев объявили комендантский час для любых не-граждан, дядя Леша из казармы не вылазит, мама опять постоянно на работе. Но мне никто ничего не говорит. Как обычно.

— Потанцуем? — Вика кивнула на площадку, где три музыканта, явно из студентов, начали развлекать посетителей какой-то попсой.

— В это я не танцую.

— Не умеешь?

— Вальс умею, танго умею, свинг — делаю вид что умею.

— Красиво водишь руками?

— И иногда подпрыгиваю. А вот в это — не-е... мне эстетическое чувство не позволит.

— Разрешаю поставить полог, будем изображать влюбленных.

Хмыкнув, я вышел за ней, быстро вызвал полог и музыкалку, Вика тут же начала выбирать песню. Некоторое время мы боролись за ползунок, перетягивая его на свои мелодии, потом я "сдался". Лучше уступить в малом, особенно когда девушка так азартно это воспринимает, уж это я знаю. Секундой спустя заиграл какой-то медляк, и мы начали топтаться на месте. Наверное, не нужно было ей уступать, ну что это за танец? С другой стороны хороший способ потискать свою девчонку прямо на людях!

Вика, конечно, не могла не начать подкалывать.

— И что же ты так неловко меня держишь?

— Ладони потеют.

— О? Нервничаешь?

— Да. Никак не могу вспомнить, выключил ли я утюг дома.

— Ты наедине с девушкой и думаешь об утюге?

Я оглянулся на пяток пар, качающихся под свои мелодии, манерно поиграл бровью и ответил:

— Ну, бывают моменты, когда срочно нужно подумать о чем-то отвлеченном.

Теперь изображала эмоции она:

— Ах да, как же. И что же заставило тебя думать об этом?

— Самое высокое из чувств. Жадность, в смысле. Утюг совсем новый, жалко будет, если сгорит. Ни о чем другом думать даже не могу.

— Совсем-совсем?

Она вдруг как-то неуловимо поменялась — осанка, руки на моих плечах, выражение лица — и у меня в горле пересохло. Нельзя так откровенно пользоваться своими преимуществами!

— Ну, еще немного могу. Об интегралах вот могу, о сборке-разборке автомата очень даже.

Девушка хихикнула и вышла из "режима обольщения".

— С остальными все понятно, что они скажут, когда и почему. Ты не такой, я никак не могу понять, что ты думаешь.

— Интригует?

— Раздражает! Хватит быть загадочным!

— Стань таким, как все, чтобы ты могла со спокойной душой меня забыть?

— А ты не хочешь, чтобы я тебя забывала?

— Черт. Хватит меня ловить на слове! Нашла непредсказуемого!

Она захихикала.

— Да уж, таких прямых ребят я давно не встречала. Ты не паладином играешь, случайно?

— Хуже. Я играю мелкой нахальной особой неопределенного возраста и определенно гнусного характера.

— Меня копируешь?

— Перестань напрашиваться на комплименты!

— Мог бы уже и сам сообразить!

Вот в такие моменты сразу и вспоминаешь, что забыл утром зубы почистить. И как с нечищеными зубами к такой девушке приставать?

— Эй, между прочим, я тебя тут соблазняю! Можно чуть посерьезнее?!

— Ах вот что ты делаешь? Прости, я сразу не поняла. Все-все, умолкаю! Что ты там говорил?

Слов не нашлось. Пришлось щипать, надеясь, что на людях бить меня не станут.

Не стала. Но по лицу видно, что еще отомстит!

Проверил, что за пологом — подошедшая певица что-то ныла, довольно мелодично, про луну и облака, к танцующим присоединилось еще несколько человек. Вирт дает достоверную иллюзию присутствия, но люди все равно ходят в клубы и кино. Наверное, иллюзии мало. Нужен кто-то, с кем ее можно разделить.

Мне в самом деле вдруг захотелось поесть, так что вернувшись за стол тут же сделал заказ.

— Хватит жрать! Мог бы еще пару комплиментов сказать!

— Потом. Хорошего человека должно быть много.

— Тогда почему ты худой?

— Другие хорошие люди обгрызли. Им форму поддерживать надо. Ты учти, киса, я ждал тебя двадцать минут, на пронизывающем ветру!

— Почти тридцать градусов! Не замерз?

— Меня согревала мечта!

— Только она? На новый год подарю тебе старый шерстяной свитер.

— Красно-золотой, пожалуйста.

— И не надейся, сама вязать не стану!

— Вот он! Попался! О, привет, я Василий! Если этот тип тебе надоест — я лучший выбор!

Эта скотина лучезарно улыбался то мне, то Вике, явно выбирая, на кого обрушить всю свою энергию.

— Васька, а ты вообще знаешь, что нужно делать с девушкой?

— Ессно! Поглаживать, целовать, говорить приятные слова, кормить, выводить гулять, чесать пузико и прощать всякие мелкие неприятности. В общем все то же, что и с собакой. Только собака любит тебя искренне!

— Это ты уже понял, значит. Вика, этот обалдуй — мой одноклассник и восходящее светило складывания букв в слова. Вася — это моя девушка.

— Очень приятно!

Васька с алчным интересом неофита уставился на Вику. Пришлось воздействовать. Осторожно принюхавшись к сунутому под нос кулаку приятель сделал невинные глаза, мол, он ничего такого и в уме не держал.

Вика напоказ "попыталась скрыть улыбку". Васька сделал вид, что все так и было задумано. Впрочем, с него станется сцену проработать.

— Чего нового, писака?

— Конкурс недавно был, региональный. В финал вышли два из трех моих рассказов.

— И почему таким минорным тоном?

— Я в конкурсе не участвовал.

— Зато твоя писанина заняла призовые места, чем плохо?

— Виталя, мир устроен так, что радостью надо делиться! Потому что радость, которой никто не завидует, это только половина радости!

Вика очень серьезно кивнула, отчего Васька снова просиял. Потом покосился на меня, нервно хмыкнул и перевел разговор на изменения в сценарии.

— Вот смотри — вы начали собственный квест, так?

— И ты сам его писал.

— Не я один, этот парень середнячок, но в деле понимает. После находки браслета вы прошли прошли страшное-темное подземелье...

— Рудники затерянного города дварфов.

— Не суть важно, главное, что прошли. Паладин ваш по своей прямоте строит свой сценарий — с противостоянием доброго и хорошего Света и плохой, коварной Тьмы.

— Соперников возглавляет рыцарь смерти, они естественные враги.

— Фигня, это не важно. Главное, что у тебя тоже квест. И это самое смешное!

— Что же тебя так веселит в моих попытках нормально поиграть?

— Что я никак не пойму, кто герой этой истории!

— Влад?

— Паладин, в смысле? Не, он тоже проходной персонаж.

— Неужто Альдрик?

— Снова мимо!

— Остается только одна фигура.

— Этот ваш Марат? Он вообще пешка, может выйти в фигуры, но это вряд ли.

— Короче, умник, что ты там разглядел?

— Понимаешь, я вижу кучу линий вокруг невидимого стержня. И не знаю, что это за стержень? Ты мне точно все сказал?

Что я не говорил ему? О Наставнике? И Старшем? В самом деле, о ком можно было бы написать историю, если бы кто-то вздумал рассказывать о нас? Я пролетаю сразу, никакого драйва, одна унылая беготня и сидение в центре рейда, пока другие дерутся. Альдрик? История строения гильдии, предательства и нового взлета? Сомнительно. Паладин... да о чем там писать? Успешный игрок, один из самых известных, какая интрига может быть? Вот Марат, тот да, здесь Васька промахнулся — настоящий роман восхождения получился бы, и публика довольна — драконид и в реале вполне отвечает канонам героя, и в игре растет, преодолевая.

Вика смотрела в чашку с какой-то непонятной грустью. О чем она сейчас думает? Что мы занимаемся какими-то своими делами, в которые ей больше нет хода? Что мы забыли о ней, сидящей рядом, ради всего лишь игры? Протянув руку, я прикоснулся к ее пальцам, девушка тут же вскинула взгляд, но прежде чем я успел что-то сказать, прозвучало:

— Виталик, привет. Ты нас не познакомишь?

Мда. Хорошо, что я не на тренировке, там за подобные промашки ставят под стволы, чтобы выбить лишние мысли.

— Привет, Лиза. Вика, это моя знакомая, Лиза. Она недавно в городе. Лиза, это Вика, сестра моего напарника по одной затее.

Я ждал, что сейчас как в Васькиных рассказах начнется "поединок воли", переходящий в банальную драку, но девушки обменялись только одним вроде бы мимолетным взглядом и отвернулись. Вика отпила кофе, Лиза повернулась ко мне:

— Ну конечно. Брюнетка, наверняка уверенная в себе и любит покомандовать? Ты такой постоянный в пристрастиях! Ну, не буду мешать. Я позвоню потом, хорошо?

От стола она уходила какой-то особой походкой, видимо, долженствующей мне что-то показать. Ну бедра я увидел, и что? Между прочим, уходила к какому-то высокому блондинистому парню лет двадцати пяти. Хотя... Быстрая проверка показала, что у него учетка скрытая. Видимо, охранник.

Васька, откашлявшись, решил продолжить разговор:

— Старичок, ты вообще заглядывал во что-то кроме моего сценария? Игровой мир открыт на треть! За три, так их, года! Из двенадцати дварфийских городов известно только четыре, из пяти эльфийских царств лишь одно освобождено! За три года всего сто семнадцать игроков смогли подняться выше трехсотого уровня, а треш в Сером Пограничье имеет триста пятидесятый и убивается лишь гильдейскими рейдами! Знаешь, сколько стоит кусок руды из Пограничья?

— Знаю, знаю...

— Нет не знаешь — тебе месяц надо машины корежить, чтобы купить один слиток! Полный доспех из такого металла сейчас можно обменять на дом в реале, пусть и небольшой! Какой высший ранг умений?

— Двенадцатый.

— Именно! И никто из нынешних игроков не смог прокачать даже десятый! Что это значит?

— Что ты зануда.

— От такого слышу! Это значит, что игра рассчитана на прокачку до пятисотого уровня как минимум! Я же там столько сценариев могу прописать — дух захватывает!

Еще один графоман мнит себя повелителем мира. Уловив мой скепсис и скуку девушки, далекой от наших интересов, Васька тут же поменял тему:

— Кстати, вы в курсе, что самыми первыми анимешниками были древние шотландцы? Они уже тогда как могли пытались носить сейлор-фуку и гольфы, плюс очень любили большие мечи, как у любимых персонажей. Представь, еще ни аниме, ни, толком, Японии даже, но анимешники уже есть!

— И кто-то пишет фики.

— На пергаменте, гусиным пером.

— Неприличные, с чернухой!

— И непроизносимыми именами!

— Это потом и назвали достоверными свидетельствами эпохи!

— Так появилась история!

— Хватит гнать, Вика уже скучает.

— Не вопрос! Подруга, хочешь мороженного?

— Так, не понял — ты тут заказываешь мороженное моей девчонке?!!

— Эй, а с чего ты решил, что я — твоя девчонка?!

Вика с Васькой друг-друга стоили, один хорошо умел болтать, другая, повеселев, давила опытом. Пару раз мой одноклассник откровенно краснел на особенно удачных ответах девушки, и когда она вышла на пару минут как-то завистливо спросил:

— И сколько ты на нее грохнул? За все покупки платил ведь ты? Она тебя доит, учти!

— Ну и пусть, девушкам так положено.

— Смотри, так и останешься в разряде "доить но не давать".

Я промолчал, пожав плечами. Тоже мне, великий знаток.

Наконец осознав, что он здесь третий лишний, писатель куда-то по своему обыкновению телепортировался, а я помог Вике собрать пакеты. Не так уж и много она купила. К тому же за часть платила сама.

— Вик?

— Что?

— Если у тебя в ближайшее время что-то неожиданно изменится — дай знать.

Она только кинула взгляд в том направлении, куда ушла Лиза, и кивнула. Все-таки с ней очень просто. Чем практичнее девушка, тем проще. Хотя, наверное, не всем это нравится?

— Я бы тебя проводил, но у деда днюха, ритуальное семейное сборище. Только свои, только раз в году. Пропустить невозможно.

— А потом? Увижу ли я тебя вечером?

— Не люблю строить планы на столь отдаленное будущее. Посмотрим?

— Посмотрим.

— Сейчас машина будет, тебя отвезут.

— Шикарная?

— Я помню о твоем пренебрежении роскошью. Простое такси.

Она быстро поцеловала меня в щеку и я подпрыгнул с воплем.

— Я ничего не забываю и всегда мщу! Пока!

Вот зачем было щипать так сильно?!

33

— Виталик, как мы выглядим?

Я оглядел их с показным вниманием и ответил честно:

— Тридцатишестилетняя пожилая дама и сорокалетний молодой человек.

Мама и дядя Валя посмотрели друг на друга. Дядя заржал, а мама только махнула рукой:

— Проклятые гендерные стереотипы! Ты, Виталик, прежде чем сказать еще какую-нибудь гадость учти — у меня два старших брата! Вот они тебе зададут!

— Я на них тогда дядям нажалуюсь! Зачем так наряжаться на внутрисемейное сборище? Там только свои, а они и так знают, что ты умница, красавица и ну прям ваще.

Мама одобрительно покивала.

— Прогиб засчитан! Это кто тебя таким комплиментам учит?

— Ты ее не знаешь.

— Это девушка?

— Судя по ехидству, занудству и любви к сладкому — да, это девушка. Ну и еще принцесса фей, как оказалось.

Когда я приехал домой, тут уже был дядя Валя, сидевший на диване и печально ждавший маму. При виде меня он оживился, начал спрашивать про "нелегкую долю единственного мужика в доме", потом вышла мама и, то и дело косясь на меня и хихикающую Ольку, принялась демонстративно устранять какие-то мифические несовершенства в прическе перед все тем же зеркалом. Монитор я так и не отключил, мелкая почти час уканючивала маму но смогла таки добиться своего. Теперь там в качестве фона мелькали всякие фантастические пейзажи, а лица отражавшихся иногда переделывало в игровые расы "содески" — стоило просто подключить соответствующий мод. Маму, отчего-то, превращало в разных кошек, Ольку — в каких-то миленьких зверушек (видимо, распознавая возраст), себя я из списка читаемых образов благоразумно исключил.

Дядя Валя единственный раз отобразился троллем и почему-то очень этому радовался.