Викс : Книга 2. Ключник. Литрпг

Понять могу — развлечение нечастое, а заняться по вечерам, кроме ремонта снаряжения, розыгрыша допущенных к боевому аукциону вещей и примитивной игры в кости, по большему счету нечем. Но ракш мне нужен живым! И вот что теперь делать? Неприятное это чувство, когда не знаешь, как себя вести, а ошибка может быть чревата. Вот как можно отобрать развлечение у такой толпы, и надеяться, что тебе после этого не переломают кости? Как минимум? Пока бежал, надеялся, что успею придумать какой-нибудь волшебно-сногсшибательный способ разрулить ситуацию в свою пользу, так чтобы и овцы остались сыты, и волки целы... тьфу, то есть наоборот. А сейчас, глядя на эти вопящие чуждые лица и мелькающие мечи, понимаю, что морально к такому повороту не готов, и в усталой голове ни одной путной мысли.

Я обратил внимание, что мохнатому вернули его четыре клинка, позволив сражаться привычным стилем. Охтан же бился двумя мечами, но было видно, что ракш уступает противнику в мастерстве. Рырк прыгал, вертелся, наносил выпады из немыслимых для человека позиций, но его натиск бессильно разбивался о клинки охтана, который, казалось, просто стоит на месте, и приходит в движение лишь в последний момент — чтобы отразить удар. К тому же на тигроиде из всей одежды — лишь пояс и набедренная повязка, именно в таком виде он появился в крепости, а охтан был затянут в кожу и металл. Рырк сражался отчаянно и храбро, но шерсть на груди и руках ракшаса уже слиплась от крови, а его противник на вид был цел и невредим. И это равная схватка?! Так они тут понимают справедливость?

Фурия глухо зарычала, чувствуя мое паршивое настроение. Как назло, низуши в толпе я не заметил, а ведь можно было как-то повлиять на ситуацию через них, все-таки они хорошо известны изгоям и хоть какой-то авторитет имеют. И не факт, что окажутся в своей комнате, если рванусь на их поиски. Взгляд выхватил фигуру далрокта, которая возвышалась над толпой, как ледокол среди айсбергов — с дальней от меня стороны. Чжер. Тот, кто заведует сервис-центром в оружейке. Других далроктов не видать — кто-то же должен присматривать за порядком, пока остальные отрываются.

Пора было на что-то решаться: либо плюнуть на безнадежное дело и убраться в свою комнату, чтобы забыться тяжелым сном, либо как-то вмешаться. Страшновато, черт побери. Машта явно сгущала краски по нраву охтанов, но...

Я оценивающе глянул на Фурию. Внешне лучше выглядеть не стала — ребра проступают сквозь драную шерсть, но подкормка на стоянке и пробежка налегке по туннелям все же пошли ей на пользу — тонус поднялся до 80%. Если что, на нее можно рассчитывать... Но не стоит. Лучше уж рисковать самому, иначе и ее порвут на ленточки. С Крохой проще, она — волшебное создание, физическая смерть ее лишь временно развоплотит. Возрождается без репликатора, но временные интервалы прогрессируют так же, как и у игроков. Первый раз она погибла в данже Губителя, поэтому если это произойдет сейчас, то воскреснет малышка через восемнадцать часов. Как и где — понятия не имею, ни разу ведь не видел, как это происходит. Поэтому рисковать не хочется, но у нее хотя бы этот шанс вернуться имеется. А вот у дикоши — нет такого шанса. Если что — дам команду вырываться из Крепости без боя, и ждать снаружи, пока вернусь. Ей и без меня есть чем заняться — охотой, например. Главное, чтобы изгоям на глаза не попадалась...

Но пока я малодушно тянул время, ситуация из просто скверной за мгновенье превратилась в катастрофическую. Очередной звон клинков оборвался воем ракшаса, пронизанным нестерпимой болью. И видимо, я потерял контроль над своими нервами — воплощая мое подспудное желание, Фурия молнией рванулась вперед, сквозь цепочку болельщиков, в прыжке принимая боевую форму. Шерсть на ее теле буквально взорвалась, с костяным перестуком вздыбилась длинными иглами от загривка до хвоста, превратившись в колючую броню. Попавшиеся на пути охтаны кто успел отпрыгнуть, а кто, задетый тяжелым стремительным телом, отлетел в сторону, едва удержавшись на ногах. Приземлившись в центр арены между бойцами, Фурия завертелась исчадием ада, оскалив жуткую пасть с длинными изогнутыми клыками. Дымчато-серый окрас ее тела потемнел до угольной черноты, морда покрылась треугольными чешуйками с выгнутыми наружу заостренными краями — словно проступили звенья костяной кольчуги, костяные дуги выступили из верхней челюсти, утолщаясь к надбровьям и переходя в длинные шипы мгновенно ороговевших ушей. Не было больше ни тощих ребер, ни проплешин, проеденных кислотой, ни заживающих шрамов — боевая форма сбросила все повреждения, как змея сбрасывает кожу при линьке. На арене очутилась могучая зверюга крайне опасного вида, и в ее глубоко утопленных глазницах свирепой угрозой вспыхнули изумрудно-зеленые глаза, высматривая того, кто посмеет напасть первым. И тут уже неважно, что у нее всего 12 уровень — выглядела она на все 20.

Я и сам не заметил, как оказался рядом — не бросать же своего питомца в беде. Толпа настороженно замерла, не понимая, что происходит. Шум заметно стих. Я скользнул быстрым взглядом по противнику ракша — двадцатиуровневый Гнумел озадаченно опустил мечи, с клинков которых капала кровь. Резко развернулся к ракшу. Тот как раз поднимался с колен — верхняя пара рук сжимает мечи, но вторую пару ему пришлось бросить — отрубленная кисть нижней левой валялась на земле, и нижняя правая вцепилась в кровоточащий обрубок, зажимая страшную рану. Фрейм здоровья Рырка, на удивление, пока оставался на высоте, рана не смертельная, но его поражение неизбежно. И опасная пауза, своим напряжением скрутившая кишки в узел, грозила вот-вот закончиться — первый же негодующий крик сметет тишину, и события понесутся вскачь. Взгляд снова метнулся к далрокту. Неужели я так туплю из-за усталости? Иначе откуда берется весь этот героический бред в воспаленном воображении? Раз Чжер тут главный, то и действовать нужно было через него, причем сразу! А теперь остается лишь попытаться хоть как-то сгладить ситуацию.

— Чжер, есть важная информация для выживания Крепости. — Хотел сказать громко и отчетливо, но голос хрипел, как раздолбанный динамик. — Но ракшас должен выжить. Поединок нужно отложить.

Далрокты недаром считались прирожденными командирами, в этом Машта не соврала. Чжеру понадобилось всего пара секунд, чтобы принять решение. Он повелительно махнул рукой и рокочущим голосом отдал распоряжение:

— Ракшаса в клетку. Следуй за мной, человек.

Не веря, что все получилось так просто, я украдкой перевел дыхание и поспешил по живому коридору — охтаны расступились, пропуская мощную фигуру Чжера. Фурия, негромко, но многообещающе порыкивая, замкнула процессию, охраняя тыл. Как только мы зашли в оружейку, недовольный гул голосов стал потише, и только тогда напряжение меня слегка отпустило.

— Ты сумел привлечь внимание, человек, — Чжер опустился на табурет за единственным столом, отодвинул увесистый том Летописи, сложил на столешнице громадные руки и уставился на меня сверлящим взглядом горящих изнутри глаз. — В первый день появился здесь с питомцами, с уником. Низуши тебя не тронули. Теперь устроил представление в Крепости. Что позволило тебе думать, что охтаны тоже тебя не тронут? Или это обычная для людей самонадеянность?

— Что значит, низуши не тронули? — Я нахмурился — что-то многовато за эту ночь слышу про полуросликов, и все в неблаговидном контексте.

— Выкладывай, в чем дело, — Чжер проигнорировал вопрос. — И побыстрее. Не сумеешь доказать, что действительно знаешь нечто стоящее — бой возобновится. Нельзя отбирать у народа простые и понятные зрелища.

Показалось, или в глазах великана мелькнуло веселье? Ну, мне не так забавно, как ему, он здесь представитель власти, а я — никто. И что-то этим никем мне уже быть порядком надоело.

Я оглянулся, почуяв, что с Фурией что-то не так. Зверюга легла на пороге, чтобы перекрыть вход, и уронив голову на лапы, смотрела в нашу сторону каким-то потухшим взглядом. Боевая форма уже уходила из ее тела, вытянув при обратном процессе жалкие остатки энергии, которая и так почти вся убилась на превращение. Не собирался ведь использовать, но так уж вышло. Дикоше было чертовски больно, и эта боль зудящим отголоском плескала по моим нервам, но зверюга терпела, лишь дышала тяжело, с надрывом. Я мысленно поклялся, что как только выпадет свободная минутка, сделаю все, чтобы накормить ее до отвала, даже если самому придется голодать.

Не дожидаясь приглашения, я опустился на предназначенный для посетителей табурет, такой же неказистый, как и тот, на котором восседал далрокт. Приличным столяром Крепость явно не могла похвастать. Кроха спикировала на Летопись, бесцеремонно уселась голой попой на край книги, толщина которой позволяла ей спокойно болтать ногами над столешницей, и беззастенчиво уставилась на великана голубыми глазищами. Чжер скосил на нее взгляд — видно было, что фейри вызывает у него любопытство, но воздержался от замечаний. И изучающе прошелся по моим лохмотьям, заставив внутренне поежиться. И снова ничего не спросил. Понятно — мои доморощенные доспехи его интересуют куда меньше, чем охтанов. Как назло, стоило только об этом подумать, как тело принялось зудеть именно под панцирем, куда я не мог дотянуться. И особенно почему-то под правым наручем. Пот и грязь разъедали кожу, как кислота главоглазов, а о помывке оставалось только мечтать. От доспехов точно придется избавляться в ближайшее время, иначе сойду с ума от чесотки. Панцирь снять еще куда ни шло — достаточно срезать ремни и стянуть через голову, а вот наручи и поножи, закостеневшие насмерть, придется вскрывать как консервную банку.

В общем, сидел и мучительно пытался подобрать подходящую для начала разговора фразу. После которой меня выслушают, а не отправят пинком наружу, как нашкодившую собачонку. Но ничего в голову не шло. Увы, сейчас из-за вяло соображающих мозгов я был не в том состоянии, чтобы разводить тонкую дипломатию и блистать остроумием, есть опасение, что ляпну что-нибудь лишнее — доказывай потом, что хотел как лучше, или имел в виду совсем другое.

— Мне нужна минутка... отдышаться, — хмуро обронил я. — Собраться с мыслями. Пробежка... далась тяжко. Едва успел к поединку.

— Минутку я тебе дам, — далрокт, к счастью, почему-то решил проявить терпение. — Твой вид — последствия прохождения логова?

— Низуши доложили?

— Доложили, — подтвердил далрокт. И бесстрастно добавил: — Что ты там сгинул.

— Неудивительно. — Мне захотелось заступиться за Машту и ее компанию, все-таки немало хорошего для меня сделали, и приняли по-доброму. — Все так и выглядело. Я бы и сам так решил, окажись на их месте.

— Рассказывай, — властно велел Чжер. — Кратко.

— Хорошо. Охотились на крокоедов. Я выманивал их с лежбища, забирался на камни и изображал приманку, низуши их отстреливали с безопасной дистанции. — Общаясь с Чжером, поневоле заражаешься его манерой говорить короткими рубленными фразами. Да и вдаваться в подробности у меня не было ни сил, ни желания, хотелось закончить все побыстрее и убраться на отдых. — Метод проверенный, но последний раз произошла осечка. Нарвались на рейд дионисов...

— Как ты оказался в логове? Выбрал неверное направление при бегстве?

— Бегство? — я оскорбленно усмехнулся. Это обвинение в трусости, что ли? — Не было никакого бегства. Улетел вверх тормашками прямо с камня, когда дионисы пустили в ход пращу.

— Камень, где отплясывал перед крокоедами, сам выбирал, или низуши подсказали?

— Низуши... А есть разница?

— Уник остался в логове, человек? Сейвы еще не все истратил?

— Да... — прямо какой-то допрос с пристрастием. Поневоле начинаю чувствовать себя виноватым, хотя и не понимаю — в чем.

— Если так, то не советую торопиться на перерождение. Пока есть сейвы, сможешь рассчитать момент смерти самостоятельно. Но сперва подрасти в уровнях, легче будет вернуться в отведенный для изгоев период суток.

Будничный такой совет, как за чашкой чая на кухне. Всего-то дел — самоубиться с максимальной пользой, чтобы вернуть привязанный к душе предмет. Как подумаешь — вздрогнешь.

— Спасибо за пояснение, но я и не собираюсь...

Видимо, далрокт подумал о том же — что пора вернуть разговор к причине, по которой он состоялся.

— Так зачем ты прервал поединок доблести, человек?

— Я здесь недавно, Чжер, — имя далрокта я проговорил с легким нажимом, намекая, что я тоже не просто "человек", имя и у меня имеется. — Многого еще не знаю, но кое-что понять успел. Сколько уже рейдов в Цитадель Крика окончилось ничем? Впрочем, цифра неважна. Если делаешь то, что делаешь всегда, то и результат будет одинаковый.

— Выражайся яснее.

— Должны быть другие пути для решения проблемы. Не стоит переть по протоптанной дорожке лишь потому, что она так очевидна. Дело вот в чем... До того, как я попал сюда, у меня была работа, связанная с поиском решений именно таких проблем — сложные или невыполнимые задания. Мне необходима лишь свобода действий. Если я буду торчать на вахтах с низуши — ничего так и не изменится, под лежачий камень вода не течет. А еще мне нужна группа добровольцев...

— И откуда такая уверенность, что ты это решение найдешь?

— Если я попробую, Крепость ничего не потеряет. А вот если что-то получится, выиграют все.

— А ракшас тебе нужен, чтобы наладить переговоры с аборигенами? — откровенная усмешка Чжера неприятно царапнула в душе. Такое ощущение, что все мои мысли и чаяния, лихорадочно барахтающиеся в сознании, он будто видит на ладони.

— Что, я не первый такой гениальный, кто предлагает подобное? — осторожно усмехнулся я в ответ.

— Я тебе кое-что объясню, человек, раз этого так и не сделали низуши. Аборигены не общаются с изгоями. Коби не в счет, эти существа созданы для обслуживания остальных, выполнение эпика от них не зависит. Переговоры через них провести невозможно, их интересуют только торговля и ремесло. Ракши и дионисы нас не переносят. Нападают всегда, если видят возможность победить.

— Вообще-то Машта мне как раз об этом говорила. А вы ожидали других результатов, убивая их? Но есть у меня одна мысль. — Я глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду. Отчаянно не хотелось выкладывать информацию о квесте, поэтому я решил зайти с другого бока — вдруг выгорит. — Когда игрок еще только попадает в локацию, его личная репутация с аборигенами нейтральна...

— Пробовали, — перебил Чжер, мгновенно сообразив, что я имею в виду. Вот черт. И с чего я взял, что мое предложение будет свежо и оригинально? Только идиотом себя выставил. — Посылали для переговоров тех, кто еще не убивал местных. Напрасная трата времени и бойцов. Несколько раз специально отлавливали молодняк, что у ракшей, что у дионисов, со стариками разговаривать уже бесполезно, ненависть не способствует взаимопониманию. Мы перепробовали все, человек. И методом проб и ошибок остановились на рейдах. Да, мы проигрываем. Но с каждой вылазкой мы продвигаемся все дальше, собирая и анализируя информацию. У тебя все?

— Значит, мое предложение о самостоятельной группе не подходит? — угрюмо уточнил я, упав духом. — Возможно, мой опыт — та самая ниточка, которая размотает ваш гордиев узел.