Создатели реальности-4: Герой?

— Хорошо, — произнёс патриарх, пристально глядя на меня. — Однако я бы всё равно хотел переговорить с вами наедине.

Дождавшись моего утвердительного кивка, первосвященник продолжил:

— Ваших друзей отведут в их комнаты, а мы вернёмся в приёмную.

Злой я последовал за стариком. Моё решение было на грани нарушения традиций, а обстоятельства, при которых пришлось его принимать, меня взбесили. Всё это оказалось обычной проверкой! Квестом!!! А если бы я не придумал, как выйти из положения? Неужели пришлось бы наблюдать за казнью Харальда? Стараясь успокоиться, я шёл по дворцу с неестественно прямой спиной, ничего не замечая вокруг.

* * *

— Что вы знаете о Вселенском Соборе? — поинтересовался Радомир Мовеславович, после того как мы расположились в креслах за низеньким столом приёмной.

Я поразился произошедшей с ним очередной метаморфозе. Нас встречал добрый дедушка, во внутреннем дворе резиденции предо мной предстал могучий владыка, а теперь я общался с прожжённым, опытным делком.

— Практически ничего.

— Тогда, пожалуй, мне стоит ввести вас в курс дела. — Старик взял большую чашку и сделал глоток ароматного чая. — Вселенский Собор — это место решения споров, как религиозных, так и светских. Председательствуют на нем двенадцать первосвященников верховных богов Светлого Прайма. Представители других конфессий также принимают участие в дискуссии, отправляя на собрание наиболее авторитетных священнослужителей своих религий. В Соборе примут участие делегаты от разных церквей, и вопросы будут рассмотрены всевозможные: от пересмотра границ пастбищ, до перераспределения пожертвований и верного толкования священных текстов. А этих вопросов, за последнее время, накопилось очень много.

— Вы хотите, чтобы я представлял чатра на Вселенском Соборе?

— Да, но не только. Взаимоотношения между конфессиями давно сложились, и сейчас все священнослужители разделились на двенадцать партий, по количеству верховных богов. Первосвященники выступают лидерами этих содружеств и отстаивают интересы своих союзников перед главами других объединений. Внутри своей партии я способен решить все вопросы, но при общении с другими первосвященниками... Нам необходим посредник — председатель совета старейшин. Это должна быть непредвзятая, беспристрастная личность, способная на взвешенные, справедливые решения.

— И? — поторопил я замолчавшего патриарха.

— Мне кажется, — буравя меня взглядом, наконец-то заговорил старик. — Вы подходите на эту должность.

— Почту за честь, — только и смог выдавить я.

— Хорошо! — первосвященник решительно хлопнул рукой по подлокотнику кресла. — В таком случае завтра, в первый день Вселенского Собора, мы проведём ваше посвящение в патриархи церкви.

"Вам предложено цепочка заданий: Вселенский Собор

уникальное

Второе задание: Приобщённый к Таинствам.

Условия получения: выполнить первое задание цепочки.

Однажды приняв учение, сохраняйте преданность ему, укрепляйте веру и уважение даже тогда, когда приходится поступать наперекор общепринятым условностям. Не идите проторёнными дорогами, но ищите свой уникальный путь. Тогда вы станете сильнее, а перед вами откроются новые, неизведанные горизонты.

Пройдите посвящение в патриархи своего культа.

Награда: репутация, предмет (вариативно), доступ к следующему заданию.

Принять: ДаНет".

— От меня что-то требуется? — поинтересовался я, ознакомившись с текстом задания и соглашаясь с ним.

"Вы приняли задание".

— Завтра в шесть утра будьте в Храме Всех Богов Белограда. Там мы проведём необходимый ритуал. Вы остановитесь в моей резиденции?

— Благодарю, но нет, — я вежливо поклонился старику. — Снимем номера в городской гостинице, нам так привычнее. К тому же, оттуда ближе добираться к Храму.

На этом переговоры с первосвященником закончились. Покидая дворец, я неожиданно вспомнил о предложении Радомира Мовеславовича уединиться и решить проблему с убийством. Как он собирался обелить Харальда перед законом, меня интересовало мало, но вот что бы он потребовал взамен своих услуг? Если верховный жрец изначально собирался предложить мне стать одним из членов Совета Старейшин (точнее — его председателем), то какие бы выгоды первосвященник сумел заполучить? Ответ очевиден — огромные! Он бы попросил меня принять его сторону в предстоящих спорах, а я не смог отказаться... Это плохо, очень плохо. Расстроив интриги старика, не получил ли я очередного врага?

8. О светлом ритуале.

Города в виртуальности, как и в земном средневековье, были небольшие. Наши привычные масштабы "мегаполиса" совсем не применимы к ним. Даже Великая Аугиния — жемчужина фракции нейтралов, расположенная в точке пересечения торговых путей с запада на восток, насчитывал всего около одного миллиона жителей. В среднем же городе Светлой и Тёмной фракции жило не больше 5-7 тыс. человек. Город с населением 15-20 тыс. уже считался большим, а население 40-50 тыс. было только в столицах крупных государств, таких как Корив или Нотика.

— Вы только посмотрите вокруг! — Воскликнула Ярослава, показывая за окно кареты, в попытке отвлечь нас от грустных мыслей.

А удивиться было чему. Белоград считался средним городом, однако, в преддверии Вселенского Собора, столицу епископства решили посетить десятки (если не сотни) тысяч паломников. Вдоль дорог, на полях и даже в лесах — везде на подступах к городу, устанавливались палатки, сооружались хлипкие шалаши или возводились огромные шатры.

— Страшно представить, что происходит внутри, — буркнул гном. В городских воротах возник затор, из-за толп людей, желающих посетить Белоград.

Наконец-то, через полчаса мы миновали стражу и въехали в город, чтобы очутиться на карнавале. Это древнее и многоликое, словно индуистское божество, явление соединило в себе языческие ритуалы и церковные действа, традиции шутовства и многовековую литературу, площадные зрелища и древнейшие формы театра. Городские улицы были заполнены толпами ряженных, лихо отплясывающих и распевающих песни, в которых высмеивали знать, церковников и чиновников. В некоторых местах, прямо на улице, установили сцены, где давали театральные или кукольные представления. Все питейные заведения широко распахнули двери, а у входа стояли бочки с лёгкими напитками (пиво, вино), которые наливали любому желающему.

— Мда, — глубокомысленно изрёк Громыхайло. — Если тут и завтра будет такое столпотворение, надо искать гостиницу поближе к храму или не успеем к оговорённому времени.

— Согласен, — кивнул я и крикнул Харальду, чтобы правил к Храмовой площади.

С горем пополам, спустя час (!) побратим завёл экипаж в конюшни уютного постоялого двора, недалеко от Храма Всех Богов. Будь мы обычными жителями вирта (нпс), найти комнаты в такой день стало бы настоящей проблемой. Но у игроков есть свои преимущества и, быстро сняв номера, я с друзьями вышли из игры. Никто даже не подумал остаться, чтобы принять участие в празднике... стареем, наверно.

Бодрящее, ясное утро в вирте встретило меня яркими солнечными лучами и звуками церковных гимнов, которые проникали в комнату сквозь распахнутое окно. Как договаривались, в игру мы зашли за час до назначенного времени. Стоило мне оказаться в игре, тут же прилетело приглашение вступить в отряд от Громыхайла. Я присоединился и сразу активировал видеосвязь:

"Всем привет", — кроме меня и тёзки, в команде уже был Рубило, Ярослава задерживалась.

На друзей была возложена важнейшая миссия — они станут моими суфлёрами, когда я буду общаться с первосвященниками. Кроме того, Потап, сразу после моего посвящения в патриархи, подаст вассальный договор королю, для рассмотрения и утверждения. Мэр проделал огромную работу, однако постоянно накручивал себя и нас, опасаясь провала или каких-то неприятностей со стороны барона Ксаверия Шиманьского. Я и так был на взводе, из-за предстоящей встречи, настроение же Рубило, только добавило нервозности.

"Ну, а если, вдруг, связь прервётся? — переживал Потап. — Возможно, при посвящении, видео не будет работать?"

"Да успокойся ты, — пыхнул трубкой гном. Мы спустились в обеденный зал гостиницы и заказали чай. — Буду дублировать тебе всё происходящее в приват".

На лестнице, ведущей на второй этаж постоялого двора, где располагались номера, раздались торопливые шаги и в зал вбежала Ярослава.

— Привет, мальчики! — поздоровалась девушка.

— Лови приглос, — вместо приветствия сказал гном и Яри присоединилась к отряду.

— Ну, я пошёл, — с жалостью посмотрев на недобитую чашку чая, я отправился к Храму.

Обстановка в городе изменилась. Нет, толпы горожан и паломников никуда не исчезли, только сейчас по вымощенным досками улицам Белограда ходили не разудалые, распевающие скабрёзные песенки ряженные, а священнослужители всех богов Прайма. Жрецы и монахи различных культов, одетые в свои парадные рясы, несли в руках артефакты своих конфессий и пели священные гимны. Постепенно, передвигаясь от дома к дому, от улицы к улице, к ним присоединялось все больше и больше местных жителей, и гостей города

Я поспешил в Храм Всех Богов, пока эти толпы верующих окончательно не перекрыли все подступы к нему.

По местной легенде, предки жителей Сурры тесно общались с эльфами. Они переняли у древнего народа многие обычаи и привычки, даже, название королевства Сурра происходит от двух эльфийских слов: Сухи Эрра (глоток прошлого). Именно тут можно найти лучших разведчиков или лучников среди всех человеческих королевств Светлого Прайма. Сурряне живут в гармонии с природой — поклоняются животным и деревьям, не выжигают леса под пашни, а их дома напоминают восточнославянские избы и строятся "в сруб". Именно поэтому каменные здания выделяются на их фоне.

Храм Всех Богов был построен из кирпича. Центральная часть увенчана высоким великолепным шатром с "огненным" декором почти до середины его высоты. Окружают шатёр со всех сторон двенадцать куполов приделов, ни один из которых не похож на другой. Мало того, что различается рисунок больших шлемов-куполов; если всмотреться, то легко заметить, что и отделка каждого барабана уникальна. Главное в облике храма то, что он лишён определённо выраженного фасада. С какой стороны к собору ни подойдёшь — кажется, что именно она и есть главная.

Меня поджидали. Важного монаха из свиты Его святейшества я приметил издалека и начал активно работать локтями, пробиваясь сквозь людское море в его направлении. Стоило мне оказаться в поле зрения служки, как тот махнул рукой нескольким стражникам, которые легко прошли сквозь толпу и препроводили меня к секретарю первосвященника.

— Его святейшество ожидает вас, — поклонился Путята (наконец-то я вспомнил его имя). — Следуйте за мной.

Ошеломлённый, я последовал за секретарём, не обращая внимания на окружающую меня обстановку. Прекрасные картины и гобелены, мраморные статуи и позолоченные канделябры — мелькали предо мной быстрым калейдоскопом, не оставляя отпечатка в памяти. Я на секунду завис, когда монах с поклоном распахнул массивные, низкие двери, пропуская меня в скромно обставленную комнату. В помещении, за огромным круглым столом сидели несколько персонажей, одним из которых оказался Радомир Мовеславович:

— А вот и наш кандидат! — Воскликнул епископ и широким жестом пригласил меня зайти в комнату. Старик был одет в небесно-голубой парчовый стихарь, украшенный богатой вышивкой; на его плечах лежал длинный, позолоченный орарь; предплечья стягивали, украшенные драгоценными камнями, поручи. — Вы пришли немного раньше, ещё не все первосвященники собрались, но позвольте мне представить вас присутствующим.

Ваши святейшества, — Мовеславович обратился к восседающим за столом четырём мужчинам. — Возможно вы слышали об этом молодом человеке, в связи с недавними событиями в Инураке — он возглавляет единственный на нашем континенте орден чатра Серый Мисаль. Рад представить вам Сергея Инока — героя Битвы Шести Воинств.

Жюль Диудонн, — хозяин Белограда указал на полностью седого с длинной, подметающей пол бородой мужчину. На нем была белая, льняная альба, подпоясанная простым поясом; поверх неё он накинул красную готическую казулу, с золотой вышивкой в центре; самым же примечательным в образе священника был высокий фанон, украшенный драгоценными камнями. — Епископ Тирульский; первосвященник Оттога, верховного бога неба и высшей атмосферы, который создаёт дни, годы и времена года, возбуждает ветры и дожди, посылает снег и лучи солнца; Великий понтифик; Князь наместник; архиепископ и митрополит Тирульских земель.

"Тирульское епископство, — параллельно с первосвященником, гном зачитывал информацию о новом действующем лице. — Расположено на севере Лагии. Знаменито своими медными шахтами, но есть и несколько серебряных рудников. Очень богатое владение. Жюль Диудонн стал первосвященником пятьдесят лет назад и имеет огромный вес в королевстве. По некоторым данным, именно он правит Лагией или, как минимум, является вторым человеком, после короля".

— Сашио Катсуро, — Радомир Мовеславович представил мне островитянина. Его одежды казались самыми скромными: белое шёлковое кимоно и бежевая накидка каригину. Приковывал же к себе внимание сложенный веер, лежащий на коленях островитянина. Его внешние спицы, сделанные из тяжёлых пластин булатной стали, и покрытая лаком бумага заставляли настороженно относиться к своему хозяину. — Далай-лама Янтарного Двора; первосвященник Ганджура, верховного бога всех вод, как морских, так и пресных, как подземных, так и надземных, потрясателя земли; Великий канрё; Канто Минами; дайме Тани и окрестных земель.

"Тани — княжество, контролирующее один из островов архипелага, — в этот раз, моим просвещением занялась Ярослава. — Входит в состав королевства Минами-Екоку. Сашио Катсуру больше известен как отличный полководец, чем рьяный священнослужитель. Состоит в родственных связях с правящим домом, благодаря чему и получил титул первосвященника. Первоклассный боец и хитрый стратег, способен на неординарные ходы и не боится проявить жестокость... — должно быть девушка нашла в сети нечто шокировавшее ее. Немного помолчав, Яри многозначительно добавила: — Крайнюю жестокость".

— Лотер Амбруаз епископ Мержи; первосвященник Ниоба, верховного бога луны, повелителя диких животных, дарующего удачу; Великий понтифик; Примас Лагии; архиепископ и митрополит Мержи. — Одежда этого епископа практически в точности повторяла наряд Жюля Диудонна, кроме головного убора. Вместо остроконечной шляпы, голову Лотера Амбруз прикрывала парчовая, покрытая вышивкой, красная шапочка.

"Епископство Мержа, — заговорил гном. — Древнее, родовое владение. На протяжении четырёхсот лет представители семейства Амбруаз наследуют титул епископа, однако культ периодически меняют. Благодаря своим деньгам и связям они всегда занимают значимое место в церковной иерархии, однако титул первосвященника смогли получить впервые. Кони, керамика, древесина, ткань, — начал перечислять тёзка. — Короче, эти товарищи занимаются всем, но нигде не добились выдающихся результатов".

— Торгнир Хакон, — представил последнего священнослужителя патриарх. Могучий, рыжебородый норлинг был одет в чёрную сутану; дополняли его наряд, отливающие серебром с частыми вставками золота и драгоценных камней, манипул и митра. — Епископ Магдерга; первосвященник Федала, верховного бога торговли, изобретательности, проворства, соединённого с грацией, хитрости и лукавства; Великий князь; архиепископ и митрополит Магдергарских земель.

От обилия новой информации, я впал в лёгкую прострацию.

"Сядь", — посоветовал мне Рубило.

Формальности были соблюдены, и я с чистой совестью последовал рекомендации друга.

— Преосвященниший владыко, — я не сразу понял, что это так ко мне обращается Жюль Диудонн. — Как вы оцениваете недавно принятый в Лагии закон, который облагает всех продавцов сельди дополнительным налогом?

"Чего? Сельди?!" — чуть вслух не крикнул я. Но, своевременно вмешательство Потапа, уберегло меня от конфуза. Друг неплохо ориентировался в торговле, и умело использовал информацию из вики и форума игры. В итоге, я просто повторял за Рубило:

— Корона Лагии в полном праве вводить новые или отменять старые налоги.

— Да, но как быть аббатству Шин-То? — поинтересовался епископ Тани.

"Аббатство — это слабо сказано, — задумчиво сказал Рубило, — там огромный промышленный комплекс, включающий в себя все стадии производства: вылов рыбы, обработку и реализацию. В Шин-То придумали свой рецепт засолки, селёдка получается вкусная и долго не портится. Постепенно аббатство стало монополистом на рынке, вытеснив других производителей. Рецепт монахи никому не передают, разделка рыбы происходила в открытом море, чтобы никто не мог подсмотреть технологию. Более того, раздельщиков сельди селят отдельно и запрещают им жениться, чтобы говорливые супруги не разболтали этот важный секрет. Там крутятся не просто большие деньги, а огромные!"

"Очень интересно, но что им от меня надо?"

"Как что? Взрослые дяди делят рынок, и решили устроить тебе проверку".

Пауза затягивалась. Первосвященники поставили меня в невыгодное положение, вынуждая принять одну из сторон спора. Какой бы ответ я не дал, но мне придётся поддержать или Жюля Диудонна, или Сашио Катсуро. Вот так, сразу, лишиться статуса третейского судьи и, возможно, запороть всю цепочку квестов я был не согласен. Поэтому посчитал нужным прояснить условия задачи:

— Что конкретно вас интересует?

— Видите ли, — с покровительственной ухмылкой, заговорил Катсуро. — Бедные монахи аббатства Шин-То живут исключительно добычей и продажей рыбы. Увеличение же налога станет непосильным бременем для наших братьев в вере.

— Мне прекрасно известно о... тяготах, которые терпят монахи аббатства, а слава об их трудолюбии и послушании дошла до самых глухих уголков континента. Но я хочу понять: вас интересует, как отменить налог или как его обойти?

Первосвященники Оттога и Ганджура обменялись заинтересованными взглядами. Выдумывать теневые схемы, чтобы разрешить проблемы этих привилегированных особ, а тем более планировать свержение короля мне не хотелось, и я решил перевести разговор на другую тему:

— Однажды, к одному королю пришла женщина: "Я прошу правосудия, царь! На последние две медные монеты, которые у меня оставались, я купила муки, насыпала её вот в эту большую глиняную чашу и понесла домой. Но вдруг поднялся сильный ветер и развеял мою муку. О мудрый царь, кто возвратит мне этот убыток! Мне теперь нечем накормить моих детей".

Король задумался и спросил: "Когда это было?"

"Это случилось сегодня утром, на заре".

И вот царь приказал позвать нескольких богатых купцов, корабли которых должны были в этот день отправляться с товарами из порта. И когда они явились, встревоженные, в залу судилища, король спросил их: "Молили ли вы богов о попутном ветре для ваших кораблей?"

И они ответили: "Да, царь! Это так. И богам были угодны наши жертвы, потому что они послали нам добрый ветер".

"Я радуюсь за вас, — сказал мудрый король. — Но тот же ветер развеял у бедной женщины муку, которую она несла в чаше. Не находите ли вы справедливым, что вам нужно вознаградить её?" И торговцы, обрадованные тем, что только за этим призывал их царь, тотчас же набросали женщине полную чашу мелкой и крупной серебряной монеты.

Пока я рассказывал историю, собрались остальные патриархи, однако меня никто не перебивал. Среди вновь прибывших был ещё один островитянин и две женщины. Я уже приготовился к очередному потоку из труднопроизносимых имён и титулов, но Радомир Мовеславович решил отложить знакомство.

— Время, — сказал первосвященник. — Пора начинать мессу.

Когда мы вышли в центральный зал Храма, патриархи разбрелись в разные стороны, каждый в свой предел. Я пробился сквозь толпу к стене и решил обождать тут, подальше от внимательных взглядов. Мои знания о церковных ритуалах, почерпнутые из книг, были весьма скромны (если не сказать: скудны), и я легко мог опозориться, сделав что-нибудь не то или в неправильной последовательности.

Во время мессы, мы с друзьями обсуждали новинки кинематографа. Так уж сложилось, что большинство режиссёров предпочитали снимать фильмы в виртуальной реальности. Тут никакие законы физики или права не ограничивали полет их фантазии и картины получались поразительные, а иногда — шокирующие. Даже если отбросить в сторону спецэффекты, особенности вирта позволяли вести съёмку с таких ракурсов, о которых всего два года назад никто не мог и подумать. В киноиндустрии произошёл прорыв, сравнимый с появлением первых цветных фильмов.

— Вас ожидают. — Тихие слова Путяты, секретаря Радомира Мовеславовича, прервали наш спор. — Следуйте за мной.

Как это ни странно, но людей в храме меньше не стало. Однако присмотревшись, я заметил, что на смену пышно одетым дворянам, встали купцы и старшие мастера. Мессу для них служили священники более низкого ранга, а у входа в храм ещё толпились низшие клерки, приказчики, подмастерья и военные. Когда придёт их очередь, войти в Дом Богов, кто для них будет читать молитвы? Деревенские жрецы или обычные монахи?

Заинтересовавшись этим вопросом, я не заметил, как мы пересекли несколько залов, и Путята остановился перед невысокой дверью.

— Вам туда, — поклонившись, сказал секретарь и потянул на себя бронзовое кольцо.

Практически бесшумно (подсознательно, я ожидал услышать жуткий скрип) дверь отворилась, явив узкую винтовую лестницу, круто уходящую вниз. "Угу, ждут они, — промелькнуло у меня в голове. — Ещё несколько минут назад первосвященники бодренько распевали гимны перед аристократами и вдруг — ждут. Прям, заждались уже". Стоило переступить порог, как дверь за мной захлопнулась, погрузив помещение в полумрак. Редкие магические шары светили еле-еле, позволяя рассмотреть край ступенек, да и то с трудом.

Спуск был долгим. Несколько лет назад, после какой-то пьянки, я заночевал у знакомого, а жил он на шестнадцатом этаже. Утром, по закону подлости, выяснилось, что лифт сломан и мне пришлось, с больной головой, идти вниз своим ходом. В тот день, весь путь я проделал за десть минут, а этот спуск затянулся на полчаса! Мне было немного жутковато. Если предположить, что моя скорость тогда и сейчас одинакова, значит, я спустился на сорок восемь этажей! Ну, хорошо, пусть на сорок, но... это ж до фига!!!

Внизу была ещё одна дверь. Открыв её, я увидел огромную, в принципе, хорошо освещённую комнату. Почему: в принципе? Да потому, что о реальных размерах помещения мне оставалось только догадываться. Знаете, как бывает ночью, когда вы из освещённой комнаты посмотрите в окно на улицу? Первоначально кажется, будто там непроглядная тьма. Однако стоит присмотреться, и вы начинаете различать силуэты домов, деревья... так же и сейчас. Центральная круглая площадка комнаты, радиусом пятнадцать метров — была отлично освещена, но вне этой зоны — царила тьма, наполненная странными силуэтами.

Каменный пол помещения покрывал замысловатый узор из тонких линий, мастерски вырезанных в граните. Они соединяли двенадцать алтарей, расположенных на границе света и тьмы, с округлой выемкой в центре зала. Недалеко от дверей стоял персонаж, обряженный в серый, мешковатый балахон и с колпаком палача (ку-клукс-клана?) на голове.

— Ты готов пройти посвящение? — без лишних сантиментов, поинтересовалось существо голосом епископа Белограда.

— Готов, — решительно ответил я.

— Следуй за мной, — пафосно изрёк первосвященник и последовал в центр комнаты.

Мы остановились прямо перед центральной выемкой. Теперь я смог её рассмотреть более детально. Была она глубиной около дести сантиметров и примерно метр в диаметре, а формой, больше всего, напоминала солнце, от которого отходят двенадцать лучей.

— Повторяй за мной, — торжественно сказал Мовеславович.

— Здесь и сейчас, пред мудрейшими сынами Прайма, принимая сан Патриарха, я Сергей Инок клянусь:

быть непогрешимым в вопросах чести и достоинства;

быть безжалостным к врагам, благосклонным к братьям в вере, нейтральным ко всем остальным;

из всех своих сил нести свет веры;

не совершать поступков, позорящих честь и доброе имя священнослужителя;

не отступать перед трудностями;

всегда, везде и во всем следовать постулатам моей веры и ни при каких обстоятельствах не нарушать законов великих богов Прайма.

"Клятва ни о чем, — подумал я, повторяя последние слова за епископом. — Тут этих богов, как грязи и у каждого свои законы, правила. Один говорит: Не воруй! А другой: Воровство — это добродетель. Хотя... возможно, так и задумывалось. Первосвященник, по аналогии с аристократами, это кто-то вроде князя или герцога. Согласится ли подобный человек, добровольно (!), ограничить свои возможности? Да никогда! Вот и придумали такую клятву... удобно".

Ритуал ещё не закончился. Епископ оставил меня в центре зала, а сам отошёл к одному из алтарей.

— Обращаюсь к Светочам Веры, достоин ли этот жаждущий стать членом нашей большой семьи? — вопросил тьму первосвященник. — Светоч Неба?

— Достоин! — Из мрака, к другому алтарю вышла фигура, одетая в те же рубища что и Мовеславович.

— Светоч Закона?

— Достоин! — Раздался женский голос и возле следующего алтаря появилась новая таинственная личность.

— Светоч Огня?

— Достоин!

— Светоч Войны?

...

Всего было двенадцать Светочей Веры, каждый признал меня достойным.

— Внесите дары! — Воздев руки вверх, провозгласил Мовеславович.

"Плюшки! Плюшки, плюшки, — я мысленно потёр руки. — Моя прээлесть. Это дело я люблю. Надеюсь, подарки будут достойны первосвященников".

Из тьмы, к каждому патриарху, шагнул обнажённый человек. Мальчики и девочки, юноши и девушки, мужчины и женщины — все они были абсолютно голые, но этот факт, казалось, их не смущает.

"А как же подарки? — Я не заметил, как начал говорить в чат. — Их же в мешок не покладешь... то есть не положишь".

"Рабы, — предположил Потам и добавил: — Надеюсь".

"Угу, — согласился с ним Громыхайло. — Я тоже надеюсь. Очень надеюсь".

Только я хотел спросить: "Почему, надеюсь?", как все стало на свои места. Люди самостоятельно, со счастливыми улыбками на лицах и пустотой в глазах, укладывались на алтари. Двенадцать первосвященников, двенадцать алтарей, двенадцать жертв. "Мы же светлые, — я не мог поверить в происходящее, повторяя одну и ту же фразу. — Мы светлые..."

В руках жрецов блеснули кинжалы, взметнулись вверх и вонзились в податливую плоть жертв. Ручейки крови стекали по алтарям в канавки, вырезанные на полу и, заполняя весь узор, устремлялись в центр зала.

"Я не могу на это смотреть", — с отвращением сказала Яри и вышла из отряда.

Было в происходящем что-то мистическое, иррационально-жуткое, затрагивающее первобытные струны души. Как в детском кошмарном сне, когда просыпаешься с бешено колотящимся сердцем и потными ладонями, но описать что же тебя так испугало не в состоянии. Ибо нет названия для первобытного ужаса.

Кровь собиралась в центральном бассейне, образуя гладкую, зеркальную, багряную поверхность. Неожиданно она пошла волнами, из которых вверх потянулись красные жгуты, складываясь в мужскую фигуру.

Я всматривался в порождение кровавого ритуала и вдруг понял, кого оно мне напоминает. Это же я!!!

В этот момент меня что-то толкнуло. Окружающий мир дёрнулся, и я оказался в теле голема.

"Что за нах? Как так-то?" — я таращился на своё, безвольно оседающее на пол, тело.

"Не хочу! Где тут кнопка Выход? Мать вашу, где меню персонажа?!!"

Я не мог не то что управлять новым телом, но и привычный игровой интерфейс был для меня закрыт. Хором напевая какой-то гимн, ко мне подходили первосвященники.

"Ребята? — я попытался связаться с друзьями. — Да хоть кто-нибудь меня слышит?! Админы!!!"

Жрецы приподняли меня, немного пронесли и положили на холодный, мелко вибрирующий, в ожидании новой жертвы, алтарь. Продолжая напевать, один из первосвященников воздел ритуальный кинжал... и вонзил в моё сердце.