Последний храм 2. Ветер перемен.

— Может разожжём костерок на берегу? — Оживился воин. — Мясо и вино возьмём у местных, и посидим по-человечески. Отдохнём.

— А в реале отдыхать не пробовал? — Укоризненно покачал головой я.

— С кем? — Крок вздохнул. — Поверь, Арт, амеры, как люди, в целом, и не плохие, но вот какие-то затянутые. Нет у них нашего раздолбайства. А без этого — какой отдых? Даже в клубе между сексом с официанткой в туалете и очередным коктейлем, они будут говорить о карьере, деньгах и планах. И интриговать на уровне сплетен и намёков. Наверное, не все они такие, но те, что учатся со мной и с кем мне позволяет статус отдыхать, именно такие. Только тут, в игре, и именно в Руоле, я могу быть собой и с теми, кто мне действительно по душе, а не с теми, кто выгоден или подходит по статусу.

Да уж! Хорошее начало. Похоже, сегодня будет вечер откровений и от вопросов мне не отвертеться. Остальные ребята тоже были задумчивые и немного печальные. Пусть это игра, но мы только что потеряли 27 человек из команды. Чувство давления огромного мира на плечи стало ощутимым и угнетающим. Со временем привыкаешь чувствовать рядом плечо товарища и когда это плечо пропадает, наваливается чувство страха и беспомощности.

— Ладно. Давайте посидим у костра. — Согласился я.

Едва мы успели принести купленные в поселении дрова и мясо с вином, как меня в спину ударило.

— Стой! — Закричал Дрейк и я в последний момент успел остановить, ставшее уже рефлекторным, движение ноги, отсылающее рыцаря смерти на перерождение. — Я хочу говорить.

— Говори. — Я подозрительно рассматривал главу потрошителей. От потери уровней и стат он потерял в комплекции. Сейчас он выглядел как обычный парень лет двадцати пяти. От обычного человека его отличали лишь очень бледная кожа с синеватыми прожилками вен и черные глаза без белков.

— Чего ты хочешь? — Замялся Дрейк, не зная с чего начать.

— Даже не знаю. — Я начал помогать Кроку, раскладывать припасы и разводить костёр. Понятливый Тих сместился за спину потрошителя, потому я свободно мог поворачиваться к нему спиной не боясь каких либо фокусов. С его десяткой он мне не соперник, но я давно понял, что в игре уровень не столь критичен, если есть пара тузов в рукаве и умение играть не по правилам. — А что ты можешь предложить?

— Деньги. Две сотни тысяч золотых за возможность уйти. — Выпалил Дрейк. — Интересные вещи у меня есть в личной комнате и в банке, но они для темных и тебе не подойдут. Продать их на светлой стороне проблематично. Наших здесь мало.

— Мало? Но есть? — Удивился я.

— А что ты хотел. — Пожал плечами потрошитель. — Даже на светлой стороне куча всяких проклятых руин, болот, лесов, где тёмные чувствуют себя вполне комфортно, а на темной стороне так же много святых мест, озёр и тайных храмов.

— Садись. — Я указал Дрейку на место у разгоревшегося костра. — И рассказывай, как до такой жизни докатился.

Потрошитель не стал упрямиться и сел. Отблески огня заплясали в его черных глазах, придавая ему зловещий вид.

— И что ты хочешь услышать?

— Зачем тебе это все? Мучать НПС? Это что так интересно?

— Это игра. Каждый сам решает, чем заниматься. Я вот выбрал тропу рыцаря смерти. У нас классификация такая. Мы силу черпаем в боли других. Ты убиваешь мобов, а я неписей. Но разницы нет никакой.

— Ты в этом уверен?

— Черт. Ты что из этих фанатиков, что верят в то, что неписи живые? — Округлил глаза Дрейк. — Это же просто цифры. Резиновые куклы. Не более.

Рядом хмыкнул Крок, а я вздохнул. Да, тяжело порой объяснять людям казалось бы простую для тебя вещь. Но весь их опыт и мировоззрение кричат им совершенно другое. Может так и должно быть и все мы разные, но я так же не мог понять их желание кого-то мучать ради ... чего? Удовольствия? И в чем оно заключается?

— Нет, он о душе печётся. — Заполнил возникшую паузу Крок.

— О какой душе? Вы что идиоты? Это игра без правил. Хочешь быть темным властелином — будь. И никто не пострадает. Боль пройдёт за пару секунд, смерть ещё быстрее. Игроков насиловать нельзя, да и как-то глупо насиловать цифровой аватар. Какая тут душа?

— Кое-кто считает иначе. — Снова хмыкнул Крок. — Все дело не в последствиях, а в мотивах. Раз ты потрошитель здесь, то и там, — парень почему-то ткнул пальцем в небо, — ты тоже, тот ещё засранец.

— Молодые люди, — с каким-то превосходством усмехнулся Дрейк, — я в игре давно и когда-то играл за светлую сторону, спасал принцесс, воевал за кланы и рейтинг в турнирной таблице. И ничего не осталось. На моё место в рейтинге пришли другие, принцесс тут же воровали снова и уже другой идиот бежал их спасать. А в кланах светлой стороны интригуют и делают подлости ничуть не меньше, чем на темной. И даже больше. Там все честнее, хотя бы потому что изначально обещают нож в спину, а не лгут в глаза и потом бьют. В этой жизни нет смысла и каждый сам его волен выбрать. Власть, деньги, сила или идиотский фанатизм и вера в светлые идеалы. Я вот не верю уже ни во что. Мне осталось играть пару лет, а потом отсекут от капсулы по возрастному цензу и все. И я выбрал для себя новый путь. Полтора года назад ушёл на тёмную сторону и просто хочу заработать на обеспеченную старость, когда не смогу посещать "дрим". Я не наслаждаюсь болью... хотя нет. Я наслаждаюсь остатками своего времени тут. Боль неписей это моя власть. И власть над той кучкой малолетних извращенцев, что зовут себя потрошителями, а по сути закомплексованная школота. Мне все это нравится и все работает для моей цели. А вы кто? Юные максималисты, верящие в добро побеждающее зло большими кулаками? По-вашему это не глупость? Или вы тех неписей тянете от большой доброты, а не ради ценных нарисованных предметов, что сделают вас сильнее и поднимут над толпой таких же идиотов?

Крок опешил от такого напора Дрейка и его уверенности в своей правде. Остальные молчали и с интересом смотрели на мою реакцию. Думаю, между собой они давно считали меня немного странным, если не сказать больше. И сейчас ждали моего ответа. А я молча рассматривал пламя костра. Как объяснить человеку, которому уже под шестьдесят, что не в красивых предметах быта дело и не в деньгах? И нужно ли это? Он выбрал свой путь и перевоспитывать его уже нет смысла. Но вот не хотелось мне, чтобы и остальные решили так. Пусть не сейчас, а через год или пять. Жить ради вещей и денег это быть рабом этих вещей и денег.

В тишине я поднял глаза на потрошителя. Мы встретились взглядами и его тёмные, словно черные дыры зрачки дрогнули. Не знаю, что он прочёл в моих, но взгляд отвёл.

— Меня зовут Артур Андреевич Северцев. Сейчас мне 64 года. Все что от меня осталось, это кусок мяса, лежащий в экспериментальной капсуле и этот персонаж в игре. Каждая минута приближает мою жизнь к концу. Когда ты поймёшь как это — ты поймёшь и кто ты. Ты все та же школота, просто старше, опытнее и потому хитрее и сильнее, особенно в мире, где нет минусов старости, а остаются только плюсы. И вместо того, чтобы быть выше той же школоты и тянуть их вверх, ты их возглавил и научил, что это нормально и правильно. Ты просто прогнулся под жизнь и правила. Не более.

Вот теперь ребята были точно ошарашены. Только треск костра и шум прибоя нарушал тишину, а я встал и пошёл в таверну в селении. Хотелось отдохнуть от всего и всех. Интересно, что будет делать Дрейк и остальные и где он воскреснет, если его убьют, а я буду в личной комнате. А, плевать! Пусть сбегает. В чем-то он прав. Для игроков он безопасен. Других игроков не неволил, а НПС это действительно просто программы, пусть и очень очеловеченные. Ему теперь только на рерол идти. Пусть хоть купит себе на прощанье грелку для геморроя от Версаче. Будет в старости радость человеку.

Утром я пожалел о своём порыве, но отыгрывать назад уже поздно, так что играем теми картами, что раздала судьба. Я спустился вниз в общий зал таверны. Пусто, лишь пара неписей в углу. Я заказал большую кружку молокам и краюху хлеба с сыром и вышел на свежий воздух.

Никого из нашей команды рядом снова не оказалось, но вот что меня удивило, так это Дрейк, подпирающий стену таверны. Проходящие мимо НПС косились на него недобрыми взглядами, но предпринимать что-либо не спешили. Внешний вид его так же слегка изменился. Он приоделся в поношенное и явно дешёвое тряпье. Внешний вид так же претерпел изменения. Теперь это был обычный смуглый парень с обычными серыми глазами. Никаких темных омутов в глазницах и мертвенно-белой кожи.

— Ты ещё не сбежал? — Высказал я свое удивление, отпивая из кружки. Холодное молоко заломило зубы, а вкус оставил на языке приятную сладость, ветер принёс запахи морской свежести и хвои. Утро выдалось замечательным настолько, что не воспринималось как виртуальное. И только бывший главарь потрошителей его портил.

— А куда я теперь от вас денусь? — Дрейк равнодушно пожал плечами и продолжил подкидывать золотую монетку.

— И зачем ты нам? — Я искренне недоумевал и не понимал поведение этого человека.

— Брось, майор. Я почитал тут на досуге о тебе. Странно, что ты не выбрал пала как класс. С твоими-то достижениями самое оно.

— У меня с религией отношения как-то не складывались по жизни. — В свою очередь пожал я плечами. — И что это тебе даёт?

— Я прошу тебя, мне помочь вернуть мой уровень и добраться до темной стороны. — Как-то равнодушно-отстранённо, как само собой разумеющееся, сказал Дрейк.

Я даже закашлялся от такой постановки вопроса. Нет, я решительно не понимаю его.

— Чтобы ты снова возглавил тех отморозков?

— По-твоему, неуправляемые отморозки лучше, чем в жёстком кулаке? — Усмехнулся потрошитель. — Но нет. Я провалил задание очень не простых людей и в этом твоя вина. Может твоя совесть и благородство теперь помогут и мне?

— Ты издеваешься? — Я приподнял бровь и иронично улыбнулся.

— Хватит, Артур. Ты думаешь, мы с тобой отличаемся друг от друга? Все не так, как кажется. Знаешь, кто я в реале... точнее кем был? Лет десять назад, я был одним из лучших кардиохирургов в стране. Спасал человеческие жизни. Сотни детей прошли через мои руки. Пороки сердца и трансплантации. Потом появился "дрим" и я пришёл сюда. Стал паладином. Да-да. — Как-то с горечью усмехнулся он, заметив мой взгляд. — Я был воином света. И так же одним из лучших. У меня было все. Деньги, уважение, ум и опыт жизни. Я был не последним человеком в одном из топ-кланов, ныне почившим в не бытье. А потом в клинику привезли аппарат. "Гиппократ -4". Оказывается правительство построило третий модуль ЦИ и часть его мощностей выделила на гражданские нужды. И этот аппарат заменил и меня, и четверых моих коллег, и двадцать человек вспомогательного персонала. И я радовался. Это был прорыв. Искин не испытывает эмоций, не дрожит и не потеет, даже не моргает. За месяц он один сделал больше, чем мы вчетвером. Но мы стали не нужны. Некоторое время мы ещё держались на послеоперационных осмотрах и семинарах для студентов, но и там скоро стали свадебными генералами. ЦИ проглотил все мои диссертации и статьи, и мог обучать студентов или обследовать больных лучше нас. На этом все закончилось. Я оказался на обочине, никому не нужный старик, с никому более не нужным образованием. Жена ушла давным-давно, не выдержав моей самоотдаче работе. Отсудила все, что смогла, забрала детей и ушла к другому. Дети выросли, а пациенты, которых я вытащил с того света, так же забыли. Все затёрлось временем.

— И ты от разочарования, решил мстить всему миру за несправедливость? — Я молча выслушивал исповедь Дрейка, но тут не смог сдержать свой скепсис. Все как всегда. Вокруг все виноваты, но только не я.

— Отнюдь, Артур. Я не зло сам по себе и не злился на других. Я врач и давал клятву. Аппарат спасает больше жизней, чем я мог или смогу когда-либо. Просто я понял жизнь и людей. Ты никому не нужен, если от тебя нет пользы. И это люди не со зла или чёрствости. Мы просто так устроены. Если тебе не интересен футбол, то ты пройдёшь мимо магазина фанатских товаров, как бы не изгалялся в рекламе его хозяин. Со мной произошло то же самое. И если я не хотел превратиться в нищего пенсионера, трясущего рукой у хлебного киоска в надежде на копейку от прохожих, мне нужны были деньги. Столько денег чтобы я мог достойно встретить старость. Дохода не стало, а накопления таяли с каждым днём. Единственным местом, где я чего-то стоил и мог заработать, была игра. Но пал не тот класс, чтобы зарабатывать. Слишком много ограничений. Он только для богатых игроков. Одно то, что он эффективен только в мифриловой или адамантовой броне, чего стоит. В клане меня не поддержали. Я получал достаточно много, но слишком мало для моих целей. Время утекало и возрастной ценз был не за горами. Я вышел из клана и попытался собрать свою группу для фарма, но вот тут на меня наехал мой же клан. Ещё вчерашние друзья поставили ультиматум — или назад, или в КОС-лист. О моих проблемах никто ничего слышать не желал. Есть ставка для пала моего уровня. Держи и радуйся, но уходить не смей. Как тебе, майор? Светлый клан. Добро с кулаками. В общем, поцапались мы сильно. Настолько, что меня зажали на респе. Назад уже дороги не было. И я просто удалил перса и создал нового. Рыцаря смерти. С моим опытом игры, я быстро пошёл вверх. И знаешь, мне понравилось на темной стороне. В игре есть все — дружба, любовь, алчность, тщеславие. Но это все привносим мы сами, это приходит и уходит с игроками. И вот на темной стороне все честнее. Там анархия и право сильного. Даже неписи там или волки или овцы. Хочешь себе ту девушку? Бери, если сил хватит. Тебе не нравится, как тот староста на тебя смотрит — убей его, если сможешь. И я не жалею о том, что перешёл туда. Мне понравилось то чувство власти над другими и раболепия других, если у тебя есть сила. И я ещё больше убедился в своей правоте. В реале эта сила в деньгах. Лишь с ними тебя будут уважать и считать полезным. И когда мне предложили возглавить этих отморозков, я согласился. Это было выгодно. Вот и все.

— В чем сила, брат? Думаешь в деньгах? — Процитировал я.

— Плохой пример. — Криво ухмыльнулся Дрейк. — Если учесть скольких он расстрелял и кем работал, то он больше похож на меня.

— Но мыслил он, как я. Оставим философию. Ты старый пёс и воспитывать тебя не имеет смысла. Вопрос все тот же. Зачем это мне? Ты мне не нравишься, если не сказать более.

— Хотя бы для того, чтобы спасти всех этих людей. — Дрейк на полном серьёзе обвёл рукой вокруг.

— А здоровья хватит? Сколько уровней с тебя будет слетать при смерти? Десять? Двадцать? А если ещё и проклятие отхватишь? Как жить дальше будешь? — Как по мне, так потрошитель блефовал. Вырезать деревушку было достаточно просто. Неписи в массе своей не были сверхсильными бойцами, если, например, попробовать нанять их, могут и согласиться, но толку будет чуть. Но вот если мы начнём вырезать поселение, вдруг окажется, что староста по молодости был каким-нибудь асасином и в совершенстве владеет скрытом на уровне мастера, или же безобидная старушка окажется жрицей бога, ушедшая на покой в родные пенаты и повесит на всю команду посмертное проклятие, которое обычным хилом не снять. И дебафы могут быть очень неприятными, не только резать статы, но и подарить слепоту, отсушеную руку или ногу. Так же может оказаться, что какой-то мальчуган из благородного дома, и отправлен сюда, дабы скрыть его от убийц, посланных другими родичами ради наследства, и репутация рухнет с десятком фракций или целой расой. Такие механизмы защищают поселения НПС лучше, чем стражи пятисотого уровня, непонятно что делающие в деревне на отшибе.