Гремя огнём, сверкая блеском стали - 1

Если верить 'Командирским часам', томительное передвижение по коридорам и туннелям длилось пять с половиной игровых часов. Мы видели многое: колодцы, уходящие в неведомую глубину, глухие базальтовые стены, широкие пропасти, на дне которых ревели потоки. В пластах горных пород вулкана, пористых и ноздреватых, как губка, открывался целый мир — таинственный, незнаемый...

В конце странствий мы обнаружили поистине грандиозную полость, залитую мерцающим светом. Источником свечения служила скульптура грифона: всеми цветами радуги переливались камешки, усеивающие его шкуру, клюв и когти. Одни кристаллы бросали голубые лучи, другие — пунцовые, третьи — темно-фиолетовые — от каждого исходил слабый свет. Казалось, внутри изваяния заключены неугасимые светильники, горящие вечным огнем, и это их свет, просачиваясь сквозь камешки, окружает призрачным сиянием туловище, голову, хвост грифона.

Изогнувшись на постаменте из базальтовых глыб, грифон терзал когтистыми передними лапами крылатого дракона. Из разинутой зубастой пасти змея били узкие водяные струйки. Рассыпаясь высоко в воздухе, они образовывали над головой грифона зыбкий шатер. Красивая решетчатая ограда окружала изваяние.

В боковые стены пещеры были вделаны большие кольца, соединенные массивной медной цепью. Над полом возвышались каменные ступени. Стены пещеры были украшены пилястрами. Однако все мы были настолько измотаны, что ничему не удивлялись и ничем не восторгались. Поэтому же никто ничего не сказал, когда за подземным дворцом опять потянулись то узкие, то широкие коридоры в горных породах, напоминающие искусственные туннели, пробитые руками разумных существ, или похожие на твердое ложе иссякших ручьев.

Они привели в огромную пещеру с высоким выпуклым сводом. Потолок её, словно витые колонны, подпирали сталагмиты. Между сталагмитами, неровными рядами уходившими вглубь помещения, виднелись паукообразные машины с симметрично расположенными вогнутыми и выпуклыми дисками. От коленчатых придатков к противоположным стенам протянулись толстые провода. Бездействующие машины произвели гнетущее впечатление. Через трещины шероховатого потолка просачивалась вода. Большие прозрачные капли то и дело шлепались на пол. Мы пересекли пещеру, совсем близко слышалось журчание воды. Еще несколько шагов и мы встали перед каменным парапетом. За ним текла почти беззвучно подземная река, противоположный берег которой терялся в темноте. Однородность темной поверхности создавала иллюзию неподвижности. Только пристально всматриваясь в воду, можно было заметить пузырьки и какие-то продолговатые зернышки, появляющиеся на мгновение и снова исчезавшие. Покачивались на волнах какие-то трубочки, футляры, куски плотной бумаги. Наде удалось выловить один лист. На нем пестрели аккуратно нарисованные разноцветные геометрические фигуры — треугольники, ромбы, квадраты, сегменты, дуги, чередующиеся со строчками клиновидных значков. Откуда принесла все это вода? Какое хранилище рукописей размыла? И почему так разлился поток?

-Что за речка? -пробормотал кто-то за спиной.

-Стикс. -ответил я не оборачиваясь. — Или Ахерон. Кому как понравится.

Вряд ли легионеры меня поняли и оценили чёрный юмор, но никто не стал переспрашивать. Мы прошли вверх по течению, увидели широкие ступени, и, едва перешагнув последнюю из них, ступили на каменные плиты настила, как что-то, вздрагивая и громыхая, покатилось по рельсам, укрепленным вдоль реки. Очевидно, кто-то из нас надавил на какую-то пружину, приводящую в действие транспортный механизм. В темноте замелькали толстые кабели, бурые цепи, силуэты паукообразных машин, цилиндрические сосуды, похожие на баки для хранения горючего, послышался скрежет металла и свист откуда-то выходящего воздуха. Потом что-то щелкнуло и наступила тишина. На полу и различных частях машин, неизвестно для чего предназначенных, лежал толстый слой пыли. Никаких следов на нем не было. Очевидно, в заброшенное это помещение давно никто не заходил.

-Вот выход! -крикнул кто-то из авангарда. -Подгоните грузовик, надо бы надавить, засовы сломать.

Так и сделали, после чего вышли с другой стороны вулкана. Мы вырвались, как сумели. Вырвались, забрав всех увечных и небоеспособных. Проведя в пещерах много часов, а потом поднявшись на поверхность, все несказанно обрадовались теплу и свету клонящегося к закату солнца. Первые эмоции за этот пропахший сыростью и порохом день...

-Нельзя останавливаться. Вперёд.

Растительность здесь была иной. Пышные, ветвистые деревья с тёмно-зелёными кронами сменились узколистыми засухоустойчивыми породами. Среди каменных глыб росли какие-то странные колючие кустарники с приплюснутыми мясистыми стеблями. Короткие растопыренные ветки их напоминали клешни крабов. Кактусы и что-то, напоминавшее папоротники, охватывали тёмной каймой края оврагов.

Кряж с остроконечным, зубчатым гребнем постепенно приближался. На фоне ярко-синего безоблачного неба отчетливо вырисовывались угрюмые рыжие скалы. Они потрескались, выветрились, обросли лишайником. Среди округлых каменных вздутий, походивших на огромные волдыри, стали встречаться ноздреватые каменные глыбы и покосившиеся столбы из какого-то темно-зеленого стекловидного вещества. Игра природных сил, конечно, но при желании это можно было представить руинами древнего циклопического сооружения: одни глыбы были схожи с гигантскими колоннами, другие подобны каменным изваяниям с плоскими уродливыми лицами и вздутыми животами.

Эти невысокие горы были замкнуты в кольцо, образуя что-то вроде лунного кратера в поперечнике не менее десяти-двенадцати километров.

Вечер застал нас на гребне горного кольца. Внутренние скаты его были круче внешних и на большинстве участков вообще были отвесной стеной, там она поднималась почти вертикально. Ни ложбинок на крутых склонах, могущих облегчить подъем, ни выступов, на которые можно было бы поставить ногу, ни трещин. Стены были скользкие и твердые.

-Закончился бензин. -доложил Лючиано. -Машина остановилась.

-Жаль. -сказал я. -Хотя всё равно здесь не проехать.

Узкие каменные карнизы с многочисленными выщербинами опоясывали внутренний скат, словно витки спирали. В нескольких местах в каменной стене зияли черные отверстия, похожие на гнезда. Чуть пониже отверстий на продолговатой террасе стояли хижины на сваях и горели костры. Совершенно плоское дно кратера было занято сказочной красоты оазисом. В середине находилось овальное озеро с заросшими тростником берегами. Часть дна кратера между озером и основанием кольцевого вала была покрыта джунглями, но кое-где виднелись прямоугольники огородов. Там низкие, ярко-зелёные растения образовывали длинные параллельные грядки.

-Туземцы. -сплюнул Гуггл. -Мирные, мать их... Много их тут таких. Деградировали, одичали, но умеют обрабатывать почву мотыгами и возделывать репу. Грунт тут плодородный, необходимости в тщательном уходе за корнеплодами нет. Дожди перепадают часто, тепла много.

-Но складов и амбаров нигде не видно. -заметил Лючиано. -И рабочего скота нет.

-Так откуда он здесь возьмется? -Гуггл пожал плечами. -Четвероногих, пригодных для упряжки, мы с вами пока не встречали, а лемура не запряжешь... Так что обходятся без плугов. Ковыряют почву заостренной палкой и бросают в ямки зерно. Ну что, двигаем туда?

Поздравляем! Выполнен квест 'Выход из безвыходного положения'. На вашем счете 10 222 серебряных. Получены навыки: расположение подчинённых +2, расположение сослуживцев +2. Повышена вероятность получить следующий квест. Получен улучшенный неотъемлемый предмет 'никелевый нож'.

Мы, неся раненых и вещи, двинулись по склону, заросшему травянистыми, в рост человека, растениями, похожими на лопухи, потом берегом озера, в зеркале которого отражались зонтичные кроны пальм, кусты, усеянные белыми трехлепестковыми цветами, сизые метелки тростника. На воде красовались неподвижные метровые сердцевидные листья водяных растений — кувшинок, лотосов и розовых лилий. Испуганные шумом шагов, плюхались в речку крупные лягушки и, возмущённые тем, что их потревожили, квакали и стонали. Заросли чередовались с нагромождениями каменных глыб. Некоторые обросли мхом и лишайником, другие сверкали свежими изломами. Приходилось то обходить эти преграды, то взбираться на них. Часто встречались невысокие кустики с узкими, как ланцеты, листьями да лопухоподобные растения, в листву которых можно было бы завернуться, как в одеяло...

Кампания 04

'Рысь'

01

Собственно, посёлков было два. Разработчики дали им названия, порождённые во мраке их одурманенной пивными миазмами души и стилизованные под мадагаскарскую топонимику. Селения стояли на противоположных берегах озера и назывались, соответственно, Джунглиналева и Джунглинаправа. Красиво, правда? Чего красивого, перебор, право слово, перебор, решительно возразили поросята.

Вчера вечером мы прибыли в Джунглиналевy и, полюбовавшись в закатном свете на заросшие лианами дома на кривых сваях, выбрали под свою резиденцию большой сарай на окраине. Он пустовал по банальнейшей причине — хранить там туземцам было нечего. Равно как и вообще жрать. Во всяком случае они нас в этом уверили первым делом.

-Врут, рыла лемурьи... -пробормотал очнувшийся на четверть часа Аршманн и прежде, чем снова отключиться успел торопливо отдать распоряжения по организации сторожевой службы и обороны.

Ночь прошла на удивление спокойно, даже дождь сорвался всего лишь раз и тут же испуганно прекратился.

'Рыла лемурьи' действительно врали. С утра Лючиано и Гуггл приволокли тележку на которой стояли две огромных плетёных корзины, наполненных фруктами.

— Нашли. -невинно моргая, сообщил Лючиано. Где именно 'нашли' я не стал уточнять, сказав: -Замечательно. Наших раненых это на ноги, конечно, не поставит, но, хотя бы, умереть не даст. Надо будет заплатить.

-Какая оплата, Слава, о чем ты? -пришёл в восторг Гуггл. -Пусть своих идолов благодарят, что бледнолицые солдаты село на ноль не помножили, а ты говоришь 'платить'.

-Да кто же впредь станет уважать 'рысей', если мы грабим мирных жителей? Они же дружественное население.

-Мы не шлепнем их во имя великой победы. -терпеливо втолковывал мне Гуггл. -Поразмысли хорошенько — это разве не плата? Жизнь, по моему скромному мнению, значит больше пригоршни серебряных. Нет? А причин, чтобы шлёпнуть, поверь, можно найти выше вон той горы. 'Мирные жители', говоришь? Ну-ну... Партизаны никуда не девались. А в деревнях все поголовно -родственники, или сочувствующие.

Не знаю, не знаю... Странные чувства одолевали: никто не пытался меня убить, никто из 'рысей' не умер во время подземного похода. Не по себе даже.

Хлоп! В 'Огонь и сталь' вошёл Росомашко. А поскольку точка привязки легионера находилась над моим сейфом и поскольку сейф стоял на грубом подобии низкого стола, то рядовой образовался в воздухе на высоте около метра над земляным полом. Естественно, падая, он последовательно приложился о сейф, стол и пол.

-(Censored)! -лёжа, сообщил он, подумал и уточнил. -(Censored)!

-И тебе тоже доброго дня. -ответил я. -Надеюсь, выспался и хорошо позавтракал? Но впредь не выражайся. Не по чину и, главное не по возрасту. Понял?

Хлоп! Вот догадайтесь с трёх попыток, кто мог, войдя в игру, удариться о сейф, стол и с писком свалиться на не успевшего встать Серёжку?

-Ой, где это мы? -проверещала Пуська, изумлённо озираясь. -Интересно как! На стойбище первобытных, да?

-Здравствуй. -безнадёжно намекнул я. -На нём, родимом.

-А где остальные? -спросил Росомашко.

-Все тут. -недоумевающе глянул на него Лючиано. -Раненые спят. Здоровые — на постах.

Я, конечно, понял, что Сергей имеет в виду игроков-легионеров и 'кадетов'.

-Забыл? Только у вас двоих точки привязки здесь. А остальные появляются по одному на базе, захваченной партизанами. Представляешь, что там творится?

-У-y-y! — Пуська пришла в восторг. — Как они там огребают! Хорошо, что я вчера к сейфу привязалась. А там что такое?

Из большой круглой хижины с конической крышей на краю террасы, выскочили десятка полтора полуголых существ, вооруженных копьями и дубинками. Вопя, они побежали к озеру. Прибрежные заросли втягивали их одного за другим. Вскоре все туземцы исчезли в тростнике.

-За кем-то охотятся, — задумчиво проговорил Амфилохий. -Зря бегать не стали бы.

Я перевёл взгляд на самую большую хижину на самых высоких столбах, вероятно, — место обитания сельского старейшины. Каковой старейшина, судя по всему, следовал от своей резиденции к нам. С почётным эскортом.

-Да, староста... -слабым голосом подтвердил очнувшийся лейтенант, которому Гуггл тут же протянул очищенный манго. Да ёж мороженый — что они, мои мысли повадились читать, что ли?

Татуированные с ног до головы, невысокие, с длинными руками, покатыми лбами и глубоко посаженными глазами неписи-аборигены были одеты в грубо сплетённую мешковину, едва прикрывавшую бугристые мышцы, свидетельствовавшие о том, что их обладателям присуща большая сила. Нечёсаные волосы были перехвачены кожаными ремешками, за которыми торчали птичьи перья. В руках у туземцев красовались устрашающего вида гарпуны с костяными наконечниками, копья, палицы и какие-то длинные трубки, похожие на духовые ружья южно-американских индейцев.

Шагах в двадцати от сарая, где мы обосновались, процессия остановилась. Потом внезапно, словно по команде все заспорили, оживленно жестикулируя, показывая руками то в направлении сарая, то в сторону хижин. И вот решение было принято. Старейшина что-то сказал свите строгим и повелительным тоном и важно вошёл в сарай. Остальные уселись на площадке снаружи.

-Говори с ним. -Аршманн бросил на пол косточку манго и утомлённо прикрыл глаза. -Ты сейчас за командира.

Вот они, кровосмесительные браки: старейший был низкоросл, толст и горбат. Волосы у него были седые, рот беззубый, мочки ушей оттягивали медные серьги, большой нос напоминал клюв хищной птицы. Он долго смотрел тусклыми глазами и, что-то шепча, шевелил блеклыми губами. Наконец выдал: -Приходить солдаты зачем наш земля? Убить хотеть? Плохой?

Не тот тон взял, народный избранник, ой не тот. И зря. Что ж, будем разговаривать точно так же: -Слушай сюда, пенёк коротконогий. Да, мы — солдаты. И с вашими бандитами в джунглях воевали по честному. Стреляли друг в друга, как водится. Но потом домой к вам не приходили и матерей-детей не резали. Понял, кочерыжка старая?

-Ты не грубить! -посоветовал дикарь. -Ты с я говорить-уважать, а то думать, что ты не уважать я.

-И чё тогда? -встряла Пуська. -Ой-ой, какой весь из себя великий предводитель: сильный, храбрый и — хи-хи-хи! -красивый.

-Твой баба молчать надо. -старейшина даже не повернулся в её сторону. -Жена говорить умно — нет.

-Щасс я те покажу 'жену'! -взвилась Пуська. -Козёл старый!

Аршманн, не открывая глаз, слабо улыбнулся. Я сделал знак Росомашко, тот оттащил 'кадетку' в угол, сунул ей в руки чашку из половины кокосового ореха и заставил поить раненых.

-Значит, дочь? -старейшина важно сплюнул на земляной пол. -Не слушать юбка, солдат, тогда хорошо быть всегда. Жена-дочь ум-разум нет, учить без пользы. Бить тоже без пользы, но надо бить, иначе плохо.