"Акула пера в мире Файролла-9" "Право выбора"

Бедный, бедный Мамонт. Он во всем стал видеть подвохи и скверные знамения. Даже в таких незымысловатых вещах, как подарок на Новый год.

— Да не волнуйтесь вы — мягко сказал я главному редактору. Да, сдал он за эти месяцы, сдал. Грива волос висит лохмами, щеки перестали быть упругими и одрябли, в глазах поселилось что-то вроде безнадежного ожидания скверных вестей. Был Мамонт и весь вышел. Видно он с того дня, когда мне выдали билет в будущее, так и сидит, ждет отставки. А такое ожидание кого хочешь под стол загонит — Пришел просто поздравить. И все, клянусь.

Мамонт поймал мой взгляд и усмехнулся.

— Да верю я тебе, верю — он вздохнул — А ты заматерел, какой-то лощеный стал, вальяжный. Не тот, что раньше.

— Это хорошо или плохо? — уточнил я у него.

— Я не знаю — развл руками Мамонт — Просто тот был хороший парень, хоть и раздолбай, и телепень. А этот... Холодный ты теперь, ненастоящий, вот что я тебе скажу. И не проси меня объяснить тебе эти слова, я этого и сам не смогу сделать. Просто ты спросил, а я ответил.

— Устали вы — сказала вдруг Вика — Отдохнуть бы вам.

— Да отдохну скоро — невесело засмеялся Мамонт — Поверь мне, девочка. Я и сам это знаю.

— Да я ничего такого — Вика поняла, о чем говорит редактор и смутилась — Я в том смысле что отоспаться, может, на лыжах походить, воздухом подышать...

Мамонт махнул рукой, явно давая девушке понять, что он только и мечтает о том моменте, когда встанет на лыжи.

— Ладно, идите уж — сообщил он нам — Спасибо, что не забыли обо мне. Правда тронут.

И я Мамонту поверил, хотя бы потому что он никогда таким тоном со мной не говорил.

— Нормально все будет — приободрил я его.

— Забыл добавить свое вечное 'Наверное' — в тон мне ответил Мамонт — А здесь оно было бы к месту.

— Ну, не знаю — почесал я затылок — Таких как вы профи поискать и не найти, не только я это понимаю.

— Все, вали отсюда — нахмурил седые брови Мамонт — И чтобы тихо было в помещениях во время пьянки. Никаких песен, воплей и голыми по коридорам не бегать!

— А что, раньше бегали? — удивился Жилин.

— А вон, у своего начальника спроси! — ткнул в меня пальцем Мамонт — Он тебе расскажет!

— Харитон? — вытаращила глаза Вика, Жилин же расплылся в улыбке.

— Чего? — встрепенулся я — Вы опухли оба? Это не я бегал тогда, это Рамазанов из креативной группы. К тому же он перед этим недели две квасил без продыха. И, между прочим, его потом на принудительное лечение отправили, правда перед этим санитары полчаса по всем этажам ловили, пока у закрытого входа на чердак не зажали.

— Все вы хороши — справедливо заметил Мамонт — И ты один из первых. Кто два года назад перед восьмым марта рекламщицам возбудителя в коньяк подмешал?

— И что, были недовольные? — осклабился я — Да и разницы в их поведении особой не было. Что с ним, что без него...

— Оч-чень интересно — Вика сузила глаза — А что еще было?

— А еще... — Мамонт перехватил мой взгляд и замолчал — Все, валите отсюда, я сказал. У вас Новый год, у меня отчеты. Брысь!

— Сдает старик — негромко подтвердила мои мысли Вика на обратной дороге.

— Есть такое — согласился с ней я — Жалко.

— Жалко. Вот интересно — кто займет его место после того, как он уйдет?

Не знаю почему, но эти слова меня покоробили. Нет, по сути все верно, отчетливо видно, что он сам уже себя приговорил к отставке. А когда человек в такой ситуации опускает руки, его уже ничего не спасет от неизбежного. Как не странно, но прописные истины — они зачастую практически являются аксиомами. Если ты борешься до конца — у тебя есть шанс вылезти из кувшина, как у той лягушки, что из молока масло взбила. А если плюнул на все и решил 'Будь что будет', то вероятнее всего, что ничего хорошего ждать тебе не следует. Применительно к данной ситуации даже уходить можно по-разному. Можно тупо сидеть и ждать, когда придут революционно настроенные хозяйственники и гаркнут 'Кто тут бывший? А ну, с казенной мебели слазь'. А можно все подготовить и уйти так красиво, что никто не и скажет: 'Про Мамонта-то слышали? Сняли его!'. Напротив, все будут судачить о том, что 'А Мамонт-то из 'Столичного' как ушел? Красава!'.

Но Семен Ильич не станет всем этим заниматься, он уже сдался. Жаль. Впрочем, легко судить других. Посмотрим, как ты будешь крутиться, когда под тобой почва пойдет разломами и снизу начнет припекать...

В кабинете слышалась перебранка.

— Господи, ну что за люди? — картинно заломила руки Вика — На пять минут оставить нельзя — сразу начинают собачиться.

— Страха нет — степенно заметил Жилин.

— Да что, мне их бить? — возмутилась Вика.

— Штрафовать — посоветовал Сергей — Это эффективней.

— Кстати — да — задумалась Вика — Это конструктивно.

— Только не говорите, что это мой совет — попросил Сергей — Отравят, чего доброго.

Шумели все те же — Соловьева и Шелестова. Они стояли друг напротив друга и напоминали двух базарных торговок, впечатление портили только дорогие платья. Неподалеку от них сидела на стульчике маленькая Таша, которая с любопытством созерцала скандал, болтая ногами и поедая 'оливье' прямо из салатницы, парни сгруппировались в другом углу, явно болея за Шелестову. Даже Петрович оживился.

— Слушай, я знаю, кого ты мне напоминаешь — ехидно улыбаясь сказала Елена багровой от злобы Соловьевой.

— Ну и кого? — раздула ноздри и сжала кулаки та.

— Высуни язык — внезапно попросил Шелестова.

— Чего? — глаза Соловьевой чурть не выскочили из орбит. Уж не знаю, кого Лена имела в виду, мне наша мисс 'Прыщ' напомнила вареного крабика. И цветом похожа, и лицом...

— Язык высуни — уже спокойным тоном попросила Шелестова — Слушай, тебе чего, трудно?

— Ты офигела? — сбавила обороты и Соловьева — Может, еще и глаза закрыть?

— Глаза — не надо — помотала головой Елена.

— Да ладно тебе, высуни — облизала ложку Таша — Мне уже интересно стало, на кого ты похожа.

— И нам — подали голос питекантропы (в моей лично шкале парни продолжали расти. К лету, даст Бог, до кроманьонцев дойдем).

— И мне — добавил от себя я — Хоть это и непедагогично.

— Ну, ладно — Соловьева неуверенно моргнула и высунула язык.

— Точно, один в один! — Шелестова хлопнула ладонью о ладонь — Я тут недавно кино одно старое смотрела, по войну и немцев, так там у одного фашиста в концлагере овчарка была, так она — вылитая ты!

— Уффф — скрюченные пальцы Соловьевой чуть не прошлись по щекам Шелестовой, та чудом увернулась. Я перехватил тощее тело визжащей от гнева девицы и с трудом стал ее удерживать. Она брыкалась, вопила и обещала порвать Елену на кучу тряпочек.

— Шеф, и как она на ощупь? — поинтресовалась виновница скандала — Тоща? Ребриста?

— Как батарея — чисто на автомате вырвалось у меня, я даже не понял, как. Ну, а что? И вправду все ребра можно пересчитать.

Соловьева угомонилась и завсхлипывала. Видно, запал у нее кончился.

— Вы как хотите, Харитон Юрьевич, а я этого так не оставлю — официальным тоном заявила Вика — Я составлю докладную записку, в которой будет отмечен тот факт, что сотрудник Шелестова (Елена встала по стойке 'смирно' и по-американски козырнула) регулярно дестабилизирует коллектив, парализуя его нормальную жизнедеятельность. Регулярно!

— Регулярно нас всех только понос пробивает — печально отметил я — Да и то, если съесть чего-нибудь не то. Сволочи вы все, родимые сотрудники. Я бросил все, отпросился у больших начальников, приехал к вам, чтобы выпить, закусить, посидеть с вами — а у вас тут все, как всегда. Одна плачет, вторая козлит, третья из общей посудины салат в одно лицо хомячит.

Таша посмотрела на ополовиненную плошку и скорчила забавную гримаску — ну да, мол, хомячу. Вкусно же? И снова запустила ложку в емкость.

— Ладно, Мэри, извини — Шелестова поняла, что перегнула палку и подошла к всхлипывающей Соловьевой — И чего мы с тобой не поделили? Ну ладно я, у меня язык как помело, но ты-то чего подорвалась?

Соловьева отмахнулась от нее, но Ленка положила ей руку на плечо.

— Пошли, подруга, жахнем мартиньки или даже водочки — бодро предложила она хлюпающей носом Мариэтте — Гони ее прочь, тугу-печаль, перевернется и на нашей улице грузовик с карамельками! Виктория Александровна, да не смотрите вы на меня так, напишите вы свою докладную, куда она денется? Просто шеф прав, все это можно отложить на потом. Сегодня — праздник, так давайте уже сядем за стол, пока Таша все не стрескала. А ну, поставь салатницу на место! Что ж ты за проглот такой малоразмерный?

Стопроцентная реакция и мимикрия. Только позавидовать могу.

— Правильно — подключился к мизансцене Жилин — Я голодный, как волк. Хочу салатов, колбасы, сыру и мандаринку!

— И выпить — хором из угла сообщили Стройников и Самошников.

Конфликт был забыт, Мариэтта покинула мои объятия, у Таши отобрали полупустую салатницу и, на всякий случай, ложку, загрохотали стулья, хлопнула дверь холодильника (надо же, когда купили? Я и не заметил), зазвякали бутылки.

Единственные, кто не участвовал в этом действе были мы с Викой — я ждал, пока все рассядутся, на лице же моей женщины застыла нехорошая улыбка. Зная характер Вики не понаслышке, я понял, что в ее голове родился какой-то очень коварный план.

— Мэтр. Вас ждет ваше почетное место во главе стола, вы же нам как родной отец — прозвенел голос Елены, она чуть изогнула гибкую талию, изобразив некий приглашающий жест — Ну и вы, Виктория Александровна присаживайтесь уже, чего ждать?

Как ей это удается? Втискивать в каждую фразу вызов всему миру, при этом не переходя тонкую грань между сарказмом, иронией и хамством? И еще один вопрос — как она дожила до своих лет? С такими замашками ее давно должны были в бетон закатать.

Вика промолчала и заняла место справа от меня, в аккурат напротив невозмутимой Таши, которая поняв, что до салата ей пока не добраться, пододвинула к себе розетку с оливками и потихоньку их начала поглощать. Почему и как она оказалась по левую руку от меня было непонятно, впрочем, я ничего против и не имел, ну, кроме одного пункта — как бы без еды не остаться. Маленькая-то она маленькая, а вот еды влезает в нее, похоже, много.

Когда все расселись, я взял запотевшую рюмку и поднялся со стула — первый тост был мой, как не крути.

В общем, опасения мои оказались напрасны — харчей мне хватило, как, впрочем, и всего остального. Да и вообще вечеринка задалась, против моих опасений — я, когда сюда ехал, то все вспоминал те осенние посиделки, на которых чувствовал себя пятым колесом в телеге.

Через час никто уже и не вспоминал о конфликте, Соловьева опрокинула несколько стопок и беспричинно смеялась, питекантропы зачастили с тостами, да так, что я даже начал их через один пропускать, Таша наконец наелась и шерудила пальчиком по экрану телефона, забив на общество — все шло как надо.

— А подарки? — поймав миг тишины, задала вопрос Шелестова — Я бы и подарила кое-кому кое-чего, и сама получить что-нибудь в дар не отказалась. Не сочтите меня меркантильной... Сочтите меня лучше сентиментальной! Ведь, как не крути — Новый год же!

Она невесть откуда вытащила хлопушку и с залихватским воплем 'Э-гей' бахнула ей в потолок, попутно осыпав Ташу мелкими кружочками резаной бумаги, из которой делают хваленое конфетти.

Парни переглянулись — они наверняка подобной фигней не заморачивались, такая хрень им даже в голову не приходила. И вообще они думали, что Елена тогда, когда мы к Мамонту собирались, пошутила про подарки.

Нет, ребята, они такими вещами не шутят. Не скажу за эту сибирскую язву и еще процентов десять неформатного женского поголовья, но в целом для слабого пола выбор подарков — это священный ритуал, они обдумываются и выбираются с массой ремарок. Тут мелочей нет, тут все сбалансировано — кому этот подарок предназначен, по какому поводу, с какой целью, что одариваемый должен понять, получив его, цвет размер, цена... Да, цена. 'Как он(она) мне в прошлом году подарил(а), так и я ему (ей) в этом' — это основное мерило. И здесь учитываются даже колебания инфляции, смею вас заверить. Отдельный пункт — упаковка. Всегда смотрите на рисунок подарочной бумаги, он вам многое может поведать.

Как же все-таки жаль, что не было времени заехать в нормальный магазин. У нас, у мужчин все, конечно, проще, но все-таки, все-таки...

— Чтоб тебе — беззлобно сообщила Таша, тряся головой, из ее волос на стол посыпалось конфетти — Спасибо еще, что не в тарелку.

— Ну, наверное, начну я — скрипнув стулом, я встал. Вика перевела на меня взор, в нем было удивление — Не стану врать, не было у меня возможности купить каждому из вас что-то эдакое, уж не обессудьте.

— Не дорог подарок — наставительно сообщила Шелестова пьяненькой Соловьевой — Внимание — вот что важно! Не тяните павлина за хвост, шеф, у меня прямо от любопытства уже свербит в разных местах.

— Тебе, Елена, набор эксклюзивных шейных платков с символикой 'Файролла' — я достал пакет с вышеупомянутыми изделиями. Причем соврал я только наполовину — продавщица в магазине заверила меня, что этот сувенир в торговых сетях не продают, только в главном здании 'Радеона'. Но об какой-то эксклюзивности говорить не приходилось — Раритет, между прочим, ограниченный тираж. Ты девушка уникальная, так что...

— Какая прелесть! — как всегда с неясными для понимания интонациями произнесла Елена — Будет что передавать от матери к дочери в качестве семейной реликвии. А лет через двести эти премиленькие тряпочки можно будет продать на 'Сотбис' как свидетельства эпохи.

— А мне нравится — с любопытством отметила Таша, вглядевшись в пакет с платками — Я тоже такие хочу.

— Извини — развел руками я — Единственный экземпляр. Но тебе тоже ратитетик достанется. Вот, держи.

Я протянул малышке флешку, сделанную в виде кастера, метающего файербол. Это и вправду был пока эксклюзив, его только вчера доставили в магазин. Такого класса в игре еще не было, он только планировался к введению в нее в большом весеннем обновлении.

— Прикольненько — Таша поставила на ладонь немаленькую и увесистую фигурку — А что он умеет?

— Тапочки к кровати приносить — отозвалась Шелестова, повязывающая один из платков на шею — Кофу варить и дверь за собой тихо закрывать.

— Это флешка — пояснил я Таше — Он посередке разбирается на половинки.

Питекантропы, Петрович и Жилин получили по добротному швейцарскому складному ножу, на мою удачу, без символики 'Радеона', Соловьевой я вручил складной зонт. Ну, не было там больше ничего подходящего, не футболку же ей дарить с надписью: 'Файролл — мечты сбываются!' ?

— А мне? — тихонько спросила Вика.

— Уф, ерунда какая — Шелестова смотрелась в зеркальце — Вам уже и так все досталось, натурально. Так что перевяжется наш шеф серебристой ленточкой и под елочку отправится под новогоднее утро.

— Перебор — мягко сказал я — Не находишь?

— Не-а — Шелестова достала из-под стола золотистую сумку с веревочными ручками — Вопрос лишен логического смысла, вы же вроде как вместе? Значит и подарок будет вручен не на товарищеской пьянке, а под звон курантов. Кабы мы с вами сожительствовали, так и мне бы эти платочки перепали возле елки в ночь, а не здесь. Да и не платочки, наверное, а что-то посущественнее досталось.