Центальские ворота. Бой с Тенью

Отправив духов в квартал Проклятых, Риммер рухнул без сил на кровать. Сейчас, задумай Халиус недоброе, ему бы не составило труда справиться с немощным цанхи. Но бывший хозяин Тени, позади которого маячила размытая фигура призрачного надзирателя, более не помышлял о неповиновении. И Риммер даже позволил себе немного расслабиться. Кажется, он отключился на короткое время. Потому и не заметил, как появился лекарь, обработавший рану и напоивший Мастера-Тень травяным отваром. Боль притупилась, но силы продолжали покидать Риммера. До тех пор, пока не стали появляться духи, возвращавшиеся после удачной охоты.

Соблюдая очередь, они подлетали к повелителю и, когда он к ним прикасался, в его тело перетекала отнятая у живых Сила. С каждой порцией ему становилось немного лучше. Однако собранной с простых смертных Силы было слишком мало.

"Еще... Еще... Я хочу больше!"

Халиус, изображая искреннее смирение, стоял в стороне и наблюдал за тем, как к бывшему рабу возвращаются силы. Угораздило же его связаться с этим... Риммером.

Слабая надежда на избавление появилась в тот миг, когда Риммер приполз в убежище еле живой. Но ублюдок все предусмотрел, и приставленный к Халиусу дух не дал ему прикончить старого мерзавца. А теперь он восполнял утраченное. Не сегодня — завтра он снова будет твердо стоять на ногах.

"А дальше что?"

Рано или поздно он перестанет нуждаться в услугах Халиуса. И тогда...

"Будь проклят тот день, когда в мои руки попала шкатулка Эденора, в которой была заточена Тень!"

Где она теперь? Риммер унес ее с собой, а назад вернулся уже без шкатулки.

"Уничтожил? Спрятал?"

Какая разница?! После того, как он окружил себя духами, справиться с ним будет непросто.

И сбежать вряд ли получится.

"Что же делать?"

В помещение влетел еще один дух, опустился на подушку и запищал тихим тоненьким голоском. Халиус не понимал ни слова, но Риммер, слушая духа, переспрашивал, уточнял и хмурился все сильнее. Наконец, взмахом руки он отогнал от себя духа, взвившегося под потолок, попытался привстать, но без сил рухнул обратно на кровать и закрыл глаза...

"Бестолковый дух. Нужно было послать более смышленого".

Из невнятного лепета призрачного существа Риммер так и не смог понять, кем же были люди, пославшие Растифа за его головой. Но упомянутые ими имена вызвали у Мастера-Тени тревогу. Они знали, кто он такой! Само по себе это знание ничем не угрожало Мастеру-Тени. Но в доме на улице Белых Голубей прозвучало так же имя Неллиса. Правда, из контекста следовало, что тот мертв, но... Риммер слышал о том, что некоторые Заклинатели способны призывать души мертвых. Неллис был, пожалуй, единственным человеком, который знал, как справиться с Тенью. А значит...

Погрузившись в раздумья, Риммер машинально впитывал Силу, которую время от времени доставляли ему услужливые духи. Она приносила облегчение, но больше не доставляла удовольствия, испорченного плохими новостями.

— Сколько у тебя людей?— спросил он вдруг Халиуса.

Тот задумался.

— Десятка два из числа тех, что постоянно обитают в Сандоре.

— У меня есть для них поручение. Сколько тебе понадобится времени, чтобы собрать их всех в этом доме?

— Пятеро живут в Нижнем Асхонеле. Этих я могу привести еще до рассвета. Остальные появятся не раньше полудня.

— Слишком долго,— поморщился Риммер.

"Ни на кого нельзя положиться. Впрочем..."

Они окинул взглядом духов. Из квартала Проклятых вернулось еще не все. Но медлить было нельзя. Да и Силу тоже нужно было кому-то носить — плохие новости ухудшили состояние Риммера.

— Собирай своих людей, всех, кого сможешь. Живо!— повысил он голос на Халиуса. А когда тот вышел из дома, Мастер-Тень подозвал к себе недавнего соглядатая...

После того, как все разошлись по своим комнатам, Ингус продолжал сидеть в одиночестве, прикрыв глаза и предавшись размышлениям.

Последователи традиций, те, кого нынче называли Изгоями, старались не связываться с цанхи. И цели у них были разные, и способы их достижения. В прежние времена было немало Мастеров, доставлявших проблемы простым смертным. Тогда с ними боролась созданная королем Ория. Теперь ее место заняло Братство Кувена. Пусть бы и гонялись за Тенью, если бы не одно обстоятельство: Риммер завладел Изумрудной улиткой, издавна принадлежавшей почитателям традиций. Ее необходимо было вернуть, пока безумный цанхи не натворил бед. И только по этой причине Ингус согласился помочь своим новым знакомым. В противном случае он ни за что бы не решился на ритуал призыва, отнимавший немало сил у призывавшего...

Что-то мимолетное, едва ощутимое заставило Ингуса открыть глаза. Он затаил дыхание, прислушался.

Тишина.

"Но почему же так тревожно стало?"

На дно камина посыпалась зола, а в следующий момент с противным воем из трубы вылетел дух и устремился к Хранителю традиций. По мере приближения его призрачные конечности, оканчивавшиеся острыми когтями, обретали плоть, а писк становился настолько пронзительным, что задребезжали оконные стекла.

Ингус действовал молниеносно. Он вскинул правую руку, словно отгородившись от атакующего духа отогнутой кверху ладонью, изуродованной сложной геометрической фигурой, которую оставило на плоти каленое железо. Увидав знак, дух заткнулся и замер, теряя свои материальные формы. Воспользовавшись заминкой, Ингус сунул левую руку в мешочек на поясе и, достав щепотку порошка, швырнул ее в нарушителя спокойствия. Покрытый тонкой пылью дух задрожал и рухнул на пол, распластавшись на нем бесформенной кляксой, сотрясавшейся в конвульсиях.

Но это было только начало.

Следом за первым в дом через камин проник второй дух. Третий просочился под дверь струйкой дыма. Четвертый разбил окно, брызнувшее во все стороны мелкими стеклянными осколками...

Когда духи повалили в комнату, на середину комнаты выпрыгнул дремавший под креслом кот. Еще в движении его тело затряслось в конвульсиях, увеличиваясь в размерах, приобретая причудливые зловещие формы. Трансформация не успела завершиться, а он уже приложил лапой напавшего на Хранителя традиций духа, отбросив его в сторону. Второго он схватил длинным гибким хвостом, покрытым тонкими шипами. Третьего встретил щепоткой порошка сам Ингус.

Духи продолжали ломиться в дом. Они влетали в окно, через каминную трубу, сквозь замочную скважину в двери. Сама дверь сотрясалась от мощных ударов снаружи, трещала, лопалась, покрываясь щетиной торчавших внутрь щепок.

Закончивший превращение "кот" стоял посреди комнаты, защищая своего хозяина от атаковавших духов Центалы. В нем не осталось ничего кошачьего — четырехлапое чудовище с длинным хвостом и прочной шкурой, покрытой мелкими чешуйками. Вытянутая пасть, усаженная острыми клыками, налету ловила рвущихся к человеку в кресле духов. По причине близкого родства их не спасало даже их призрачное состояние: защитник Ингуса заглатывал извивающиеся тела, словно густой кисель. Вездесущий хвост перехватывал проскользнувшую мимо добычу и поставлял пасти новую пищу.

Где-то в глубине дома тоже кипело сражение. Разбуженные шумом ученики Ингуса защищали беспомощного и растерянного Растифа и рвались на выручку к учителю. Впрочем, об этом Ингус мог судить лишь по звону бьющейся посуды, треску многострадальной мебели и выкрикиваемым учениками заклинаниям.

Сам он, уповая на ловкость защитника, пытался провести ритуал изгнания. Против сильных духов он был бесполезен, а вот на заглянувшую в гости мелочь мог подействовать. Закрыв глаза и сосредоточившись на поставленной цели, он нараспев читал заклинание, у которого не было слов, лишь звук — протяжный, резкий, вибрирующий, постоянно меняющий тональность. Хранителю традиций понадобилось некоторое время, чтобы настроиться на соответствующий лад. А когда ему это удалось, потерявшие ориентацию духи в панике заметались по комнате в поисках выхода, натыкаясь друг на друга, врезаясь в стены, попадая в пасть Защитника. Постепенно, один за другим, они начали покидать дом, уносясь в темноту ночи.

Глава 15

Я собирался встать на рассвете, но проспал восход солнца, что, в общем-то, не удивительно. Из дома я вышел, когда улицы города заполнились людьми. Народ был взволнован, сбивался в кучки и обсуждал последние события.

— Вы уже слышали, что случилось в квартале Проклятых минувшей ночью?

— Нет. А что там ОПЯТЬ произошло?

— Я и сам точно не знаю, но рассказывают странные и страшные вещи. Говорят, когда стражники открыли тамошние ворота после утреннего колокола, на них набросились мертвецы.

— Не может быть!

— Мне и самому не верится, но об этом говорит уже весь город.

— Да-да, я тоже об этом слышал. Говорят, Эльбикар вернулся в мир живых, чтобы отомстить за свою смерть. Он и его мертвые дружки перебили всех обитателей квартала Проклятых, а потом вырвались в Вейдан и теперь бродят по городу в поисках нищих, которым удалось уцелеть.

— А я слышала, что это была Рута, Поднимающая Мертвых.

— С чего вы взяли, почтенная?

— Ее видела моя подруга. Собственными глазами! Рута шла по городу и пела старую погребальную песню, а из домов выходили покойники, скончавшиеся этой ночью, и следовали за ней.

— И где же они теперь?

— Говорят, они покинули город через Южные ворота и направились к Аргенскому водопаду...

— О том, куда она направляется, Рута сама сообщила вашей знакомой?

— Зря вы мне не верите. Истинную правду говорю: она еще вернется с армией мертвецов, чтобы отомстить жителям Сандоры за смерть Шторна Окаянного.

Слухи были разные, но сводились к одному: в квартале Проклятых произошло нечто ужасное.

Ох, как же это все не ко времени.

Лишь бы с Шапшеном ничего не случилось. Без него трудно будет добраться до Центальских врат.

Так и хотелось свернуть с выбранного пути и отправиться в квартал Проклятых, чтобы развеять сомнения. Но ноги упрямо вели меня на улицу Белых Голубей. Во-первых, встреча с единомышленниками была на данный момент важнее опровержения или подтверждения курсировавших по городу слухов. Если Шапшен жив и невредим — хорошо. Если же нет... Я ему все равно не мог ничем помочь. Во-вторых, мне не терпелось встретиться с Ингусом, чтобы прояснить еще один момент. В голову лезла настойчивая мысль: а не я ли, обозлив духа Сандоры, виноват в том, что случилось этой ночью в квартале Проклятых?

Надеюсь, это просто совпадение.

Было еще кое-что, занимавшее мои помыслы? Как помочь Герике? Идей было много — одна глупее другой, — но я каждый раз приходил к выводу, что самым оптимальным вариантом было бы заплатить скандальной старухе, чтобы оставила девочку в покое. Однако где же взять столько денег?

Дом на улице Белых Голубей встретил меня выбитыми окнами. Дверь тоже оказалась разбитой и едва держалась на частично вырванных из косяка навесах. Внутри жилище выглядело еще хуже. Ученики Ингуса наводили порядок, но до завершения работ было еще далеко. Аккуратно минуя кучи мусора и обнюхивая каждый предмет, по комнате вальяжно прогуливался черный кот с рваным ухом. Меня он тоже не обошел своим вниманием: приблизился, потерся о ноги и, помахивая хвостом, гордо удалился в коридор.

— Что здесь случилось?— спросил я старика, сидевшего, как и прежде, в своем кресле.

— Духи,— коротко ответил он.

Появился мой неожиданный союзник, и мы, поздоровавшись, покинули дом.

Его звали Растиф. Я долго не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах слышал это имя. Сообразил лишь после того, как заметил на доске объявлений листок, украшенный физиономией разыскиваемого преступника. Его тоже звали Растиф, хотя сходство с оригиналом было чисто относительное. Из контекста написанного следовало, что Растиф Кавери по прозвищу Ищейка объявлен вне закона как Изгой, вор и человек, покушавшийся на жизнь кувена Маффаса. За поимку преступника была обещана награда сто гундов... Зачеркнуто... Сто пятьдесят гундов... Зачеркнуто... Триста(!) гундов.

Выходит, это тот самый Ищейка, который, находясь на службе Братства, отлавливал последних цанхи, почитателей традиций предков, скордов и Коллекционеров. В определенных кругах это имя было хорошо знакомо. И мне доводилось его слышать, общаясь с людьми, интересовавшимися пимперианскими древностями. А теперь, значит, на него самого была объявлена охота...

Странная штука — жизнь...

Растиф, несший на плече сумку, содержащую нечто округлое и увесистое, шел не спеша, чтобы скрыть бросавшуюся в глаза хромоту, смотрел под ноги из-под надвинутого на нос капюшона и при появлении на горизонте представителей городской стражи, хватал меня за локоть и тащил в ближайший переулок.

Совсем недавно я сам точно так же шарахался от каждого встречного, так что состояние моего спутника было мне понятно, как никому другому.

Мы шли на юго-восток торгового квартала, туда, где у подножия одного из холмов располагался старый склеп — последнее пристанище всякого умершего обитателя Нижнего Асхонела. Хоронить людей в склепах было варгольской традицией, связанной с культом почитания предков, прочно укоренившейся на новой родине. Впрочем, жители сельской местности по-прежнему придерживались своих обычаев и, отдавая дань памяти усопшим, затем сжигали тела на ритуальных кострах. Но в городах и крупных деревнях существовали общественные склепы. В Сандоре таких было несколько — по одному в каждом квартале. Кроме общественных были еще и частные склепы, но позволить подобную роскошь могли только самые богатые и знатные обитатели столицы — жители Ульгута.

Это, в общем-то, все, что я знал о варголезских местах захоронений. Поэтому в своих поисках очень надеялся на помощь Растифа, знакомого с сандорскими склепами не понаслышке.

Пока мы добирались до места, мой спутник вкратце поведал о нападении духов. К счастью, никто не погиб, хотя двое учеников Ингуса были серьезно ранены. Да и самого Растифа один из духов успел изрядно поцарапать, прежде чем его усмирили. Кстати, появление духов было как-то связано с Тенью. Ищейка был уверен, что это именно Риммер натравил тварей из Центалы на обитель Изгоев. Он вскользь упомянул о какой-то Изумрудной улитке, но не стал вдаваться в подробности.

Город же бурлил, обсуждая новую резню в квартале Проклятых. С тех пор, как я услышал об этом впервые, событие успело обрасти дополнительными подробностями, превратившими вроде бы достоверный факт в неправдоподобную сказку. Но люди верили всему, о чем говорили на улицах, и Сандора постепенно погружалась в панику.

— Вы слышали? Шипшен снял маску. Оказалось, что это и не Шапшен вовсе, а Шторн... Да-да, а я что вам говорил? Он вернулся!!!

— Я тоже об этом слышал. Он поднял мертвецов и прошел с ними через весь город. Те, кто видел это шествие, уже мертвы или находятся при смерти...

— Все это враки! Вы сами видели Шторна? То-то! На самом деле это была Рута...

— А вы видели ее собственными глазами?!

— Нет, но ее видели мои знакомые и я им верю.

— А я вообще не верю в эти байки! Ерунда все это.