Центальские ворота. Бой с Тенью

Я тоже решил попробовать.

"Попкорн" по вкусу напоминал знакомые по детству шкварки — хрустящие, присоленные, тающие во рту. Если учесть, что этому продукту сотни лет, сохранился он идеально. Банка на самом деле была консервной — тонкая жесть без единого пятнышка ржавчины.

Стратегический запас...

Теперь понятно, чем собирались питаться пимперианцы в случае затяжной отсидки в этом бункере.

Но где же они сами?

Мы до сих пор не встретили ни малейшего намека на пребывание в этом подземелье его создателей. Ни скелетов, ни следов жизнедеятельности — никакого намека на обитаемость подземелья.

Может быть, в жилом секторе что найдем?

Винеар был единственным из нас, кого вид оружия оставил равнодушным. Он остался верен своему посоху и первым покинул арсенал.

Когда я, приладив к поясу новый меч и закинув на плечо лук и футляр со стрелами, последовал на выход, старика на площади не оказалось. Зато следующая дверь оказалась открытой. Я заглянул вовнутрь...

И обалдел.

Это была пимперианская библиотека. Десятки прекрасно сохранившихся книжных шкафов из черной, наверняка, чем-то пропитанной древесины, хранили в себе тысячи золотых пластинок, ценных не только материалом, из которого они были изготовлены, но и содержащейся в ней информацией. Этих пластинок, вставленных в специальные желобки, отделявшие их друг от друга, было так много, что лицевая сторон шкафов казалась отлитой из благородного металла. Я потеснил замершего на пороге Винеара, и вошел в библиотеку.

Мать моя женщина... Да тут тонны золота!

Я, в общем-то, никогда не считал себя златолюбцем, но от увиденного голова пошла кругом.

Это же столько добра, что на него можно купить весь Варголез с потрохами и еще Норон в придачу!

А сколько полезного можно почерпнуть из этих табличек!

— Что тут у ва...— появившийся Марэген проглотил последнее слово.— Держите меня нежно — я сейчас упаду.

Думаю, он не преувеличивал. У него на самом деле едва не подкосились ноги, и скорду пришлось схватиться за стену.

А потом он начал орать во все горло, так, что я забеспокоился о его рассудке. Придя в себя от шока, он оттолкнулся от стены и, продолжая вопить, побежал вдоль шкафов, скользя пальцами по ребрам золотых пластинок.

На шум прибежали Растиф и Арсиги. Оба пучили глаза, но не находили слов, чтобы выразить свое восхищение.

Тем временем Марэген достал еще один мешок, распахнул горловину и стал сбрасывать вовнутрь таблички.

— Не надорвешься?— спросил его Ищейка.

— Ты за меня не беспокойся. Обещаю — я заберу все, что смогу унести. А потом вернусь за остальным... Вы только посмотрите сколько здесь золота!

Вид полубезумного скорда подействовал на меня отрезвляюще. Глядя, как в безразмерном мешке исчезают носители уникальной информации, я хотел было остановить его. Бог с ним, с золотом, но не мешало бы хотя бы перенести содержащиеся на табличках сведения на бумагу. Но потом передумал: вряд ли он меня поймет в теперешнем состоянии. Поговорю с ним потом.

Я взял с полки несколько табличек для себя и, сунув их в заплечный мешок, вышел из библиотеки.

Винеар стоял посреди площади и смотрел...

Я проследил за его взглядом и увидел огромные ворота из арекса, превосходившие по размерам все те, что мы видели до сих пор.

— После пимперианской библиотеки я даже представить боюсь, что нас ждет за этими вратами,— угрюмо пробормотал старик.

— Марэген!— окликнул я скорда. Он меня не услышал. Из библиотеки звучал звон дребезжащих пластинок и озвученные мечты восторженного нувориша.— Марэген, твою мать!

— Ну, что еще?!— раздраженно воскликнул тот. Он не решился бросить мешок, потащил его с собой и, что и следовало ожидать, плотная ткань лопнула от непомерной тяжести, золотые пластинки растеклись по полу, и Марэген, очумело упав на колени, принялся сгребать их в кучу обеими руками.

— Растиф!— попросил я Ищейку.

Он понял меня с полуслова, схватил скорда за ворот и вытащил из библиотеки. Марэген попытался возмущаться, но Растиф успокоил его ударом в печень.

— Для тебя есть работа,— сказал я скорду, кивнув на ворота.

— Ого!— выпучил глаза Марэген, освободился от хватки Ищейки и подошел к каменой преграде. Осмотрел ее, прижался всем телом, словно хотел обнять, сладострастно оскалился и прошептал:— Да это же пимперианская сокровищница. Великий Страж, ты слишком жесток в своей щедрости.

От золота меня уже начинало тошнить, но что, если именно там находилось Зеркало Асгира?

— Открывай!— сказал я коротко скорду.

— С удовольствием.— Марэген растянул рот до ушей, а потом сосредоточился на работе.

В предчувствии еще больших богатств, он работал на совесть: морщил лоб, пыхтел, словно пытался силой мысли распахнуть каменные врата. Когда у него ничего не получалось, Марэген психовал, стуча по створкам кулаками и ногами.

Я присел на ближайшую скамью. Винеар составил мне компанию. Арсиги, затарившись пластинками, сходил на склад и принес еще одну жестянку с кормом. Вскрыл ее при помощи ножа и теперь разбавлял причитания скорда звучным хрустом. Растиф, постояв у ворот, решил заглянуть в еще не исследованные помещения, но, судя по его постной физиономии, не нашел того, что искал.

На то, чтобы открыть ворота, скорду понадобилось не менее двух часов — я даже успел вздремнуть на скамье, подложив мешок под голову. Но вот знакомо щелкнули замки, и массивная каменная плита, подгоняемая ликованием Марэгена, лениво поползла вверх.

Мы — один за другим — подтянулись к открывающимся воротам.

Глава 22

Мы стояли на пороге еще одного зала шириной и высотой метров десяти. О его длине трудно было судить — помещение тонуло в сумраке. Разве что вдалеке, на удалении приблизительно метров семидесяти, что-то вращалось и сверкало, разбрасывая в стороны ветвистые молнии.

Когда ворота разошлись полностью, на стенах по цепи в порядке удаления вспыхнули пимперианские лампы. Теперь мы могли убедиться в том, что этот зал абсолютно пуст. Пол оказался выложен мраморной плиткой, центр каждой из которых был украшен металлическим кружком, похожим на мелкую монетку. На стенах, почти под самым потолком, я разглядел бронзовые квадратные щиты — по дюжине с каждой стороны. Чуть дальше вглубь зала такие же щиты размещались у самого пола.

Теперь при свете ламп мы увидели, что прямоугольный на протяжении сорока метров зал, — а на самом деле просторный коридор, — вливался в округлое помещение гораздо большего диаметра. Там по-прежнему было сумрачно — если не считать вращающихся молний. При этом неверном свете я смог разглядеть какие-то...

Ящики?! Тумбы?!

...стоявшие рядами... нет, скорее уж расширявшимися кольцами, окружавшими светящуюся хреновину. Трудно сказать, разглядывая их издалека, но, кажется, они были изготовлены из камня. Массивные, высотой до метра. Над каждым из них разлечалось легкое синеватое свечение.

Не знаю, что себе представляли мои спутники, а мне это помещение больше всего напоминало генераторную.

Почему бы и нет?!

Установка в центре зала вырабатывала энергию, каменные "ящики" — какие-то агрегаты силовой установки или конденсаторы... в общем, что-то, неподвластное моему пониманию.

Если представить, что это на самом деле была мини электростанция, понятно, почему ее прятали за такими прочными воротами: это было, можно сказать, сердце подземелья Лодус.

Когда глаза привыкли к постоянному сверканию, сменявшемуся краткими мгновениями сумерек, мне показалось...

Нет, так оно и есть!

Я разглядел венчавший установку кристалл...

Крупный... нет, ОГРОМНЫЙ офаран, вокруг которого вращались...

Зеркала.

Точнее, три зеркала — округлые и слегка вогнутые. Через равные промежутки времени в них били молнии, производимые кристаллом...

Зеркала Асгира.

Вот они какие.

Не ошибся, не солгал дух Неллиса. Мы нашли то, что искали. Оставалось только надеяться, что зеркало поможет нам уничтожить Риммера.

— Никогда не видел ничего подобного,— высказался Марэген. Кажется, энергетическая установка произвела на него настолько сильное впечатление, что он позабыл об обогащении.

— Там зеркала,— подал голос зоркий Ищейка.

— Да, мы не напрасно спустились в это подземелье — и это радует,— откликнулся Винеар.

— Так чего же мы стоим?— воскликнул Арсиги.— Пойдем и заберем их. Пимперианцам они больше ни к чему.

Заберем... Хм...

Понятия не имею, как мы это сделаем, пока установка находится в рабочем состоянии.

Но зеркала, по крайней мере, одно из них, нам нужно было добыть — так или иначе.

А еще меня заинтересовал офаран. Этот кристалл был гораздо крупнее того, что украла у меня Тень. Но, может быть, и он на что сгодится...

Не сговариваясь, мы вошли в коридор.

Вроде бы тишь да гладь, но мы приготовили оружие — мало ли что.

Мы не спеша шли по коридору, озираясь по сторонам. Преодолели половину пути...

Не знаю, что мы сделали не так. Возможно, не заметили охранные сенсоры. Или же допуск в святая святых имели только избранные, к каковым мы не относились. Так или иначе, но что-то пошло не так, и лампы, освещавшие помещение, налились кровью и замигали. Следом за этим дрогнула и стала приподниматься над полом большая прямоугольная металлическая плита, расположенная между нами и круглым залом. Со временем оказалось, что это какой-то подъемник, внутри которого...

Нет, только не это!

Я готов был ожидать от пимперианцев, что угодно, но тако-о-ое...

Внутри подъемника покоился гигантский паук.

Меня передернуло.

Терпеть не могу этих тварей.

Но дело даже не в этом.

Перед нами был МЕХАНИЧЕСКИЙ арахноид, лишь внешне напоминавший паука.

У него было массивное сегментированное брюшко, сложноустроенная головогрудь и четыре пары ходильных лап — все, как полагается. А в остальном... Глазами пауку служили пять кристаллов — один крупный в центре головогрудного щита и еще четыре мелких над ним легкой дугой. Вместо рта — вытянутый, похожий на хоботок конус. Две дополнительные передние конечности, известные в арахнологии как педипальпы, были снабжены трехпалыми манипуляторами. Монстр, изготовленный из какого-то черного матового металла, был в прекрасном состоянии, хотя и не подавал признаков "жизни"... целых десять секунд.

Но как только подъемник остановился, вспыхнул и налился зеленым крупный кристаллический глаз, тело механического арахноида дрогнуло, длинные лапы уперлись в пол, тяжелое брюшко, лязгнув металлом о металл, оторвалось от ложа, и чудовище покинуло подъемник, который тут же вернулся на свое прежнее место.

— Ирт-лях!— с восхищением ругнулся Арсиги.

Прежде чем мы успели опомниться от потрясения, арахноид сконцентрировался на цели, присел и прыгнул. На вид в нем было никак не меньше полутоны веса, но он оторвался от пола на добрых три метра и, расставив в стороны лапы, устремился на нас. Мы шарахнулись в стороны. Паук приземлился там, где мы только что стояли, вонзив остроконечные лапки в пол. Брызнула мраморная крошка...

Растиф оказался ближе всех к механическому арахноиду. Взмахнув мечом, он ударил паука по лапе. Клинок выбил сноп искр, оставив на конечности неглубокую зазубрину, но не более того. В ответ паук слегка присел и прянул в сторону, сбив Ищейку с ног. Растиф проскользил по полу до самой стены, но встал на ноги прежде, чем до него успел добраться арахноид.

Увлекшись обидчиком, паук обнажил тылы. Я подскочил сзади и так же попытался отсечь лапу, потому как по сравнению с остальным телом она выглядела более уязвимой. Наткнувшись на прочную преграду, клинок скользнул по конечности, не причинив серьезного вреда. Паук вильнул брюшком, но я успел отпрыгнуть в сторону. Воспользовавшись заминкой Ищейка переместился вдоль стены в сторону, а потом и вовсе вышел из-под удара.

Потеряв прежнюю цель, арахноид, быстро перебирая лапами, развернулся ко мне. Но я не стоял на месте, двигался по кругу, заставляя паука крутиться вокруг собственной оси.

На помощь подоспел Арсиги. Улучив момент, он рубанул топором. Подозреваю, что с такой силой коротышка мог одним ударом перебить дерево толщиной с фонарный столб. Лапа арахноида опасно прогнулась в коленчатом суставе, паук неуклюже завалился набок, засеменил, избегая падения, и, поймав равновесие, молниеносно отпрыгнул назад.

Судя по координации движения, логичным действиям в атаке и обороне, а так же по своевременному отступлению и возникшей после него паузе, складывалось такое впечатление, будто механический арахноид обладал разумом.

Дальнейшие события только усилили мои подозрения.

Паук-охранник не собирался отступать. Раздался многократный щелчок, и лапы арахноида ощетинились острыми треугольными шипами. Помимо разящего эффекта они придавали конечностям дополнительную прочность. Неторопливо перебирая лапами, арахноид пошел в атаку.

Мы, растянувшись поперек коридора, попятились назад.

Вдруг над нашими головами лязгнул металл. Я задрал голову и увидел, как бронзовые щиты под потолком поползли вверх, открывая доступ в неглубокие ниши. Там что-то было... Снизу не разглядеть в деталях. Какие-то сложные полусферы, на экваторе которых были вмонтированы по три конических кристалла. Когда ниши оказались полностью открыты, пришли в движение кристаллы. Оказалось, они были способны перемещаться практически в любом направлении в границах определенного сектора.

Я пятился назад, поглядывая то на паука, то на полусферы, даже не представляя, что от них можно было ожидать.

Да, чего угодно!

Томиться в неведении мне пришлось недолго. Как только мы приблизились к участку пола, выложенного плитками с металлическими кружками в середине, кристаллы определились с направлением, уставившись вершинами конусов вниз и синхронно раскалились добела...

— Берегись!— закричал я.

И в этот момент из кристаллов в пол ударили тонкие лучи белого света. Ударили и тут же погасли. Кристаллы минимально изменили свое положение, и снова испустили лучи. Потом действо повторилось вновь.

Две дюжины полусфер, на каждой по три кристалла. Семьдесят два луча пронзали пространство, метя в те самые металлические кружки на мраморных плитках. "Отстрелявшись", кристаллы тут же меняли свое положение, чтобы произвести очередной залп уже по новым целям. Таким образом пройти через простреливаемый участок коридора, не угодив по один из лучей, было практически невозможно. А в том, что это не светомузыкальная установка, я был уверен на сто процентов. С похожими на эти мы уже познакомились в одном из предыдущих коридоров.

К счастью, мы не успели добраться до опасного участка. Поэтому могли лишь гадать о том, что случится с человеком, который угодит под лучи. К сожалению, паук не собирался останавливаться и выдавливал нас на самую границу очередной ловушки.

А потом он резко присел и прыгнул.

Мы успели разбежаться в стороны. Арахноид промахнулся и вонзил лапы в пол. Но на этот раз не смог удержаться на месте и заскользил прямо под лучи. Я затаил дыхание, ожидая получить ответ на мучивший меня вопрос. Но — черт побери! — ни один из лучей так и не ударил в механического паука. Они били повсюду, кроме того участка, где находился арахноид.