Ниндзя-маг. Опередить и уничтожить

Краски северной зелени по-своему завораживали. Густые лесные ковры, бурлящие пернатой жизнью, обрамляла кайма редколесья, быстро переходящего в лысое и обветренное гористое всхолмье. (иллюстрация 006) Громады древесных исполинов слишком хорошо прятались, чтобы попасться мне на глаза. Пейзаж зауряден, но по-своему прекрасен, спору нет. Однако, честно говоря, я не любитель зеленых иголок и каменисто-травянистых гор. Мою родную Коноху окружал вечнозеленый широколиственный лес, в меру влажный и светлый, с отвесными кручами, лентой реки и горячими источниками. Посему мне так приглянулся Незамерзающий Лес вокруг двуглавой сопки вулкана Хоутенау. Доминион демипланом, но мне очень хочется обосноваться в понравившемся Невервинтервуде. Однако поселиться там — это все равно что начать учиться высвобождать стихийный огонь в комнате, сплошь оклеенной взрыв-тегами.

При помощи бьякугана без труда отыскал леер, гиперболой уходящий в мистический "курган предков". Подлетев к манаводу и дав потоку магии пройти сквозь себя, под напором энергии легко перешел в Сеннин Модо. Зеркальные глаза подернулись радужной пленкой Мангекё. Воспользовавшись телескопической способностью додзюцу, я ничуть не удивился, распознав в священном Колодце Беорунны признаки портала на демиплан "тех самых предков".

Раскочегарив свою СЦ и под завязку наполнив амулет, я оторвался от жилы воздушной магии и нехотя потренировался в использовании "Нинпо Кеккай: Хенге но Дзюцу", в конце концов, возвратив себе этим ниндзюцу защищенный облик лунного эльфа, коим запомнился Эйноли. Эх... Отправившись в свободный полет, сумел справиться с ранее казавшимся непреодолимым препятствием для "Широкого шага": опираясь на врожденную у эладринов тулани способность к полету, я создал сокращающую путь червоточину без необходимого условия твердой опоры под ногами. Часам к пяти вечера, дико устав от прыганья сусликом в распадках меж низких вершин, приноровился комбинировать технику мерцания тела и широкий шаг, что позволяло за считанные мгновения перемещаться аж на пару лиг по пересеченной местности. Правда, зря я под финал решил ради эксперимента прихватить с собой мишку, мирно догрызающего орка-подростка. Тысяча с лишним фунтов пассажирского веса через сотню ярдов живо доказали мне, что гораздо экономичнее, проще и познавательней будет преодолеть путь до Мунвайнс за семь-восемь часов вольной скачки в оленьей форме.

Перекатившись по обмелевшему руслу речки, ушел от мощного удара взревевшего медведя, оторванного от приема пищи. Залившаяся за шиворот холодная вода, сбегавшая с заснеженной кручи неподалеку, придала мне прыти выскочить на отмель. (иллюстрация 007) Впрочем, это хорошо, что из-за "недолета" мы с косолапым плюхнулись в реку. Легко ускользая от черно-бурой туши, нитями маначакры выудил первую рыбку... Вскоре я уже чесал умиротворенного мишку за круглым ушком. К сожалению, не успокоенного и довольного, а насилу усыпленного. Принципиально хотел добиться того же, что мог в форме оленя-друида. Но по-быстрому не прокатило: налаживать дружбу с животными — это не кунаи в них метать.

Усталость и назначенная встреча взяли свое. Десятки миль обратного пути я сократил тирским амулетом, перенастроенным на портал в церквушке при Колодце Беорунны.

— Подытожим, — сказал я, доев голубец, поданный вместе с моей любимой собу под соусом из свежих томатов со сладкими перцами и базиликом с укропом. Сваренный в листе капусты фарш низкосортного мяса горного козла как тонкий намек от утгардского шеф-повара. Только не ясно, кому из нас: мне, Даелану, навернувшему целых две штуки, или всем армейским согласно сегодняшнему меню. — Черные Львы — земледельцы. Красные Тигры — охотники-собиратели, рассеянные по всему Холодному Лесу, — повторяю за собеседником расхожий перевод названия на всеобщий язык. — Несмотря на артефакт, освященный Духом-тотемом племени и самим Утгаром, никто из Красных Тигров не признал вождя в полукровке. Долг неоспорим. Уже набралось около трех десятков сорвиголов, но воевать в незнакомом лесу у моря никто не хочет. И один из этих бездельников, оставленных тобой без присмотра, в пьяной драке уже прикончил солдата в пивной на другом краю деревни. Все верно?

— Угум, — с полным ртом кивнул полуорк, заедающий расстройство третьим голубцом в остром горчичном соусе. Он сам всего полчаса назад узнал эту ужасную новость, когда по моему зову через возвращенный лордом Нашером переговорный камень экстренно вернулся в Колодец Беорунны.

Я отодвинул пустую тарелку и отхлебнул из дубовой чашки местного мёда, посмаковав приятный вкус. Раньше я совсем не являлся любителем пчелиных выделений. Даже какое-то время, когда в отрочестве подробно разглядел жизнь улья, испытывал определенное отвращение к этому продукту. Но теперь мой организм находил мёд величайшим лакомством...

— В соседнем лесу есть аномальная поляна с выступающими из земли ребрами доисторического колосса. Примерно в трех-четырех лигах от форта Илкард, вглубь Ночного Леса на юго-юго-восток, — сообщил я месторасположение объекта Империи Исстоссеффифил, о котором упоминалось в журнале Маугрима. С вышины облаков мне не удалось пристально разглядеть перевалочно-портальную площадку, сильные помехи над той обширной территорией напрочь застилали взгляд додзюцу. Пока я не задавался целью что-то там немедля высматривать, честно признаться, опасаясь, что могу выяснить нечто такое, что потребует кардинальной смены планов. — Где-то в радиусе трех лиг от этого места рыщет группа культистов, — прикинул я, ориентируясь на аналогичное расстояние между холмом Мажичей в Порте Лласт и Котлованом, система пещер которого имеет путь к усыпальнице саррухов. — Я сочту долг оплаченным, если вы найдете их всех, обезвредите и, по возможности, сдадите главаря тирцам.

— Проще пареной репы! — Обрадовался мордастый воин, не признающий столовых приборов. Но смурное выражение его лица выдало крутую озабоченность утгардца, не понаслышке знающего о мрачной славе Ночного Леса. Даелан украдкой обернулся на соседний столик, словно заподозрил посетителей в подслушивании секретных сведений, хотя нас защищали чары бусины приватных разговоров. — Красный Тигр и Утгард с нами. Мы справимся, сэр Неджи, — твердо заявил он. — Восславим Улыбающуюся Леди — за Удачу! — Варвар поднял кружку.

— За Удачу, — повторил я тост и щедрый глоток.

Лину так и не покидала лазарет, напарник крутился вокруг котла, так что ужинал я в компании мало знакомого Даелана с не шибко приятными манерами. К слову, во всем трапезном зале утгардцем был только Даелан, которого здесь из-за выступающих орочьих клыков не держали за человека даже оседлые варвары. Хорошо, что я звонкой уотердипской монетой заранее договорился с ушлым трактирщиком о резервировании столика в уголочке.

Уладив дела и уговорившись прямо во время трапезы оформить договор с тут же приглашенным служителем церкви Тира, мы заказали добавку. Хоть гречневая лапша не отличалась качеством, я по ней слишком соскучился, чтобы придираться к каждому оттенку вкуса. Неспешно вкушая пищу, я вынужденно слушал неустанно жующего варвара, все же имея с этого определенную пользу: короткими наводящими вопросами выяснял местный политико-экономический расклад, как его видел и понимал Даелан. Бывший наемник без затей вываливал на меня кучу новостей, которые сам недавно узнал, вернувшись из многолетней отлучки. К этому времени я снял прикрывающие чары, поэтому наша мирная беседа стала достоянием нескольких соседних столиков, нервничавших из-за приватности двух незнакомцев. Мои ставшие более чуткими уши ловили все застольные разговоры, по большей части сводящиеся у потчевавшейся тут солдатни к тому, кто, с кем и когда помахался, подрался или перепихнулся. Но попадались и крупицы важных сведений. Например: про владельца уже слышанного мной имени Обальд; про организованное в Серебряных Маршах и недавно признанное орочье королевство Черных Стрел; про засилье в округе бандитов из утгардского племени Лося, недавно перекочевавшего с обычных мест; про отгремевшую в прошлом году битву за небольшой городок Несме, на который сплоченно напали полчища троллей, разогнанных распрекраснейшей на свете человеческой волшебницей Алустриэль Серебряные Руки, одной из Семи Сестер, рассекающей по небу на огненной колеснице и властвующей несколько людских поколений — сколько точно никто не знал. Я навострил уши, когда от приближенного к капитану капрала услышал отражение данных своей воздушной разведки: в последние дни в горах активизировались великаны. Упоминался всё тот же орочий король Обальд Многострельный, который, якобы, в союзе с предводительницей снежных великанов Герти Орелсдоттр. Но снежные вроде как цивилизованные, а виденные мною и здешними разведчиками пятнадцатифутовые гиганты напоминали огров, окультурившихся лишь до прикрывающих гениталии повязок из медвежьих шкур.

— Сэр Неджи, — замялся перед уходом Даелан. — Помогите решить сложный вопрос с участью Ролгана. Я в долгу не останусь.

— Проще всего подойти к магам и обратиться к мастеру Боддиноку. Возможно, он при судьях сумеет поворожить на прошлое трупа и прольет свет на конкретные обстоятельства. А иначе потребуется опрос свидетелей и знакомых с обоих сторон. Вот, — я достал кольцо правды, — оно поможет тебе установить истину.

— Благодарю, сэр Неджи, — воссиял удрученный было варвар, довольный даже простыми советами и одолженным артефактом. Я так и не понял, принял ли он ответственность командира или с такой же радостью самоустранился бы, предложи я заняться этим делом лично.

— Потом через тирцев мне вернешь.

— Конечно же, сэр! Еще раз спасибо и да хранит вас Бог!

Ловко и умело миновав пару подножек, варвар поспешил прочь из трактира. Мне ничего не стоило метко высвободить из голени две сине-голубых иглы, предупреждающе болезненно кольнувших задир за попытку повалить высокого и широкоплечего полуорка, внесшего посильную лепту в дело избавления Невервинтера от саррухской чумы. Оставив на своем месте специально завязшего в Паутине Мистры иллюзорного клона "Буншин но Дзюцу", я искусством мерцания тела "Шуншин но Дзюцу" мгновенно и незаметно покинул заведение — вслед за Даеланом.

Делу время, а потехе час. То, чего боялся в начале трапезы, само меня нашло. Я трезво оценил свои актерские таланты и количество претендентов на согревание постели некой Лилиан Кембридж, в крайне расстроенном виде завалившейся в трактир с полчаса назад и сразу начавшей заливать крепленым вином свою горестную потерю. На эту запылённую женщину и внимания бы не обратил никакого, если бы не пару раз оброненное ею Слово — с большой буквы. По здравым размышлениям мне следовало бы заявиться к ней ночью в компании напарника-чароплета и спокойно, а главное незаметно всё выяснить. Но Боддинок и один в состоянии справиться. Поэтому, позвав друга посредством кольца, поставил ему задачу по выуживанию сведений из стремительно пьянеющей дамочки. Затем собрал клубок маны, сплел заготовку, подгадал момент и совершил "Малую телепортацию", с учетом пределов моей видимости и мощи маначакры позволяющей прыгать на расстояние до шести фарлонгов.

— Ой!

— Это Неджи, — шепчу в ухо Лину, которую я мягко пленил со спины. — Пора сделать перерыв, — говорю непререкаемым тоном. Мне хотелось женского общества, хотелось поухаживать... и заодно попытаться привлечь к решению своих проблем.

Мгновенный прыжок вертикально вверх и успешное развертывание прямо по границе невидимости сферы божественного щита, незримого для обычного эльфийского глаза и защищавшего от жестких порывов ветра. Заклинание "Полета", заранее подготовленное в моей ауре, аккуратно опутало лунную эльфийку, топящую горечь супружеской потери в работе на износ. Смещаюсь из-за спины вбок и ловлю ее за левую руку — ведь мы не любовники.

— Н-но... Ооо...

Слова излишни перед неописуемым закатом, который мы успели еще застать — над облаками. Расцвеченный красным златом горизонт с кругляшом светила, словно укрывающегося одеялом из кучерявых облаков. (иллюстрация 009)

Я страстно хотел разделить сей момент с Эйноли, укутаться в лунное серебро ее волос, прикусить губами мочку уха и накрыть ее упругие груди своими ладонями... Но пришлось поступиться своими романтичными желаниями. Для вдовы этот чарующий миг небесной красоты был как лучик света в темном царстве расстройства. Лину крепко сжала мою руку, а на ее щеках заблестели мокрые дорожки. Я тоже не стал стесняться и сдерживаться, навсегда провожая старую жизнь...

Проза жизни быстро напомнила о себе ярым ветром, только и ждавшим, чтобы растерзать слезинки, выпавшие за границы почти истаявшей сферы, ограждающей нас от агрессивной среды. Я не успел подобрать нюни и собраться до того, как на меня невыразимым взглядом посмотрела Лину, но сумел предотвратить катастрофу и удержать по-ученически неумело поставленный щит. Улыбнувшись сквозь слезы, я телепортировал нас еще выше — над всеми облаками!

— А-ахх... — Не нашедшая слов Лину благодарно и со смесью страха прижалась к моему плечу.

На новой высоте светило еще целиком не закатилось за горизонт. (иллюстрация 010) И можно было вновь любоваться чудесной прелестью небесного заката, как бы уже совсем другого. Любоваться причудливыми волнами из пурпурных и сизых облаков. Любоваться на фоне поразительно глубокого неба, усеянного ничем не зашторенными звездами. Благоговеть перед живописными красотами Торила.

Темная блямба Селуне отчетливо выделялась... Слезы уже высохли и солнце закатилось, а мы все еще дрейфовали в воздушных течениях, наслаждаясь незабываемыми и умиротворяющими видами, едва умещающимися в сознании.

— Это чудеснейшие мгновения в моей жизни, — с трепетом произнесла Лину, ласково огладив мою руку.

— У тебя плетение кольчуги отпечаталось на ухе, — ляпнул я, смутившись своего возбуждения...

— Мужчины... — глубокомысленно заметила она и хихикнула. — Спасибо тебе, Неджи Хьюга. Я никогда этого не забуду... Скажи, ты ведь грезил об Эйноли, да?

— Да, — глухо отвечаю.

— Я знаю, как отблагодарить тебя, герой. Похороню мужа в родовом склепе в Эвереске и отправлюсь на Эвермит выяснять, что к чему и почему.

— Спасибо. Я не смел просить...

— Пустое, — ее ладошка коснулась моего лица, а большой палец накрыл губы. — За твоей внешней холодностью и рассудительностью сокрыто пылкое сердце и ранимая душа. Не дай себе засохнуть... — грудным голосом произнесла избранная Сеханин, проведя подушечкой пальца по моим губам. — Нам пора возвращаться, милорд, — смущенно отстранилась и отвернулась женщина, желавшая интимных ласк, но с другим и тоже сдерживавшаяся. — Я освободила одну из палат. В смысле...

— Я понял. Не впервой ночевать в госпитале. Сам хотел предложить. И помочь, — отвечаю простыми предложениями. Сейчас мне стало уютно с Лину. Возможно, будь у меня старшая сестра, она была бы такой...

— Помочь? — Растерялась жрица.

— Не здесь, — тепло и смущенно улыбаюсь. — Возвращаемся?

— Эх... Давай, — согласилась она, на прощанье окинув восторженно-мечтательным взглядом все небо.