Ниндзя-маг. Опередить и уничтожить

Нормальный плод — с косточкой.

Если такой фрукт будет один, то дерево-родитель отомрет и сменится деревом-потомком — тем или иным способом. Без стороннего вмешательства процесс самовоспроизводства станет протекать до тех пор, пока мир будет кормить или зачаток самосознания не кристаллизуется в личность, дальнейшее развитие которой зависит от факторов внешней среды.

Если плодов будет много, то наиболее вероятен самый первый описанный мною сценарий с поправкой на полноценную божественность, так сказать. И боги вряд ли согласятся делить власть со следующим поколением или оставят без внимания тот факт, что дерево Ултарг узурпирует природную энергию, поглощая ее в неимоверных количествах с угрозой гибели мира и подавляя всякую жизнь вокруг себя.

— Благодарю, Арахор, — слегка кланяюсь в признательность, когда он завершил излагать свои размышления. — Рассуждения схожи с моими мыслями, но есть изъян. Ты не учел, что плод исходного дерева Ултарг не содержит ни капли чакры — собственной энергии дерева. Не энтропии, а сгенерированной сознательным усилием. Будучи съеденным, этот плод выращивает внутри пожирателя древовидную структуру метафизических каналов системы циркуляции тонких энергий, чтобы существо осознанно продуцировало чакру, и помогает его Искре Жизни засиять как минимум с квази-божественной силой. Ты не учел принцип фуиндзюцу применительно к чакре — смеси Инь-Ян. Плод не может считаться зрелым, если в нем есть только мякоть Инь без косточки Ян. Мякоть — астральный образ, косточка — эфирное наполнение. Вместе — Фрукт Чакры, содержащий в себе божественную мощь.

— Тулани, как же с этим сочетается твое намерение вырастить семенную коробку?

— Ошибочно. Я понял это, придя сегодня и разглядев недозрелый плод. Для исходного дерева Ултарг получилось бы, а с этим — нет.

— Хм.

Треант надолго замолчал, разогнав сок по жилам. Я не мешал — самому было, над чем подумать. Например, о новом видении основ фуиндзюцу, о способе и необходимости запечатывать чакра-дерево Ултарг, чтобы мне самому не стать кем-то вроде Джуби.

— Выходит, в какой-то момент один из упавших плодов прорастает прямо внутри дерева-родителя подобно тому, как это сделал я при перерождении внутри Ултарг. Результат истинно-нейтральный. Сокращение сроков плодоношения происходит за счет собственной чакры. Но я не понимаю, что будет, если плод никто не тронет?

— О чем я и спрашивал тебя. Ты не забыл, что сам дерево от дерева Ултарг?

— Никаких позывов к плодоношению, — тут же открестился Арахор.

— Ты не копил силы, а расходовал. В новом свете предстает необходимость запечатывания Ултарг после данного плодоношения, поскольку очевидно — Чакра но Ми всегда будет порождаться в единственном экземпляре. Лишившись репродукции, являющейся смыслом жизни, чакра-дерево проявит агрессию. Что думаешь?

— Мне без надобности. А сам ты боишься, потому что погиб в бою с треантом-монстром? — Проницательно спросил Арахор.

В моем родном мире это был самый кошмарный монстр, которым пугали взрослых. С еще одним деревом, но другого сорта, я боролся на демиплане Духа Леса, подарившего мне форму оленя и вторую форму бьякугана. Между ними бездна разницы, хотя кое в чём они схожи. Например, это колоссальный объем энергии. Я ответил только на первую часть вопроса:

— Боюсь потерять контроль. В прошлый раз я чуть не лишился памяти, когда Великую Киира внутри меня постиг коллапс. Растворенный во мне полуразумный артефакт тоже попал под действие плода и не выдержал конструктивных изменений. До наступления критического момента я успел перенаправить энергию и перекинуться в зачаток формы дерева, потому от разрушения великого камня памяти пострадала лишь ментальный слой семечка дерева Ултарг.

— Тебе дважды повезло, папа, — осторожно заметил божественный треант.

— Трезвый расчет, сынок. Мне чуточку не хватило контроля.

— Со стороны складывается ощущение, что ты поторопился с приобретением новой формы или пожадничал, — тем же тоном выдал он.

— Не я. Артефакт Памяти сделал эльф-недруг Ульэйр. Для удаленного мониторинга и контроля ничего не подозревающей жертвы, коими числятся все не из эльфийского Дома Старим. В определенный момент золотая жемчужина Великой Киира осознала себя частично разумной и одурачила меня, подсунув лживый ошейник, который я одел на купленный для меня родовой артефакт. Вместе со мной симбионт разучил азы псионики. Она захотела большего, поэтому перехватывала и скрывала от меня некоторые мысли, диктовала нуное ей поведение. Я кое-что заподозрил и смог подстроить ситуацию, выгодную мне при любом раскладе. Будь Великая Киира мне подконтрольна, то я бы просто вынул ее перед съедением плода Ултарг, поскольку Кореллон Ларетиан помогал мне с гармониками при отсутствии симбионта.

— Ты вновь затеял одновременно несколько задач, Тулани, раз боишься потери контроля и хочешь моего прикрытия? — Проницательно осведомился собеседник.

— Затеял, — соглашаюсь. — Без Великой Киира мне сейчас очень сложно — сила привычки не отпускает... Я хочу увеличить число витков у спиралей Очага до восьми и заполучить лучшую альтернативу камню памяти — жемчужину способности "божественная память", — поделился я частью планов. — Но корень моего страха в другом, Арахор. Животные отличаются от растений качеством развития, но бывают исключения — треанты, — когда высокоразвитая душа одухотворяет сложное растение и через его примитивную структуру как-то хитро умудряется проводить высшие функции сознания. Чакра подняла растительную душу дерева Ултарг до животной стадии эволюции. У меня уже есть фамильяр. Я дорожу им. В моей сущности уже выросла часть, символизирующая аналогичное дерево. Поэтому захватнический способ боевых друидов теперь не сработает. Но у меня был прецедент, когда два огненных артефакта ненароком поспособствовали прогрессу моей формы огненного элемента. А можно пойти по твоим стопам — одному дереву прорасти в другом. Однако моя сущность — это огонь и пламя. Семечко получилось прокалить, но взрослое дерево попросту сгорит. Результат в обоих случаях — это бестолковое уничтожение, как если бы я съел простое яблоко или в простой огонь подкинул простое полешко... У меня был печальный опыт, когда меня отравили и я некоторое время пробыл энергетическим вампиром. Я боюсь, что раз испробовав, Огонь начнет требовать Дрова. Я дорожу тобой, сынок...

— Искушение будет вечно преследовать тебя, папа, — мудро заметил треант спустя минуту раздумий. — Надо решить эту задачку, а не пытаться избавиться от нее.

— Я готов выслушать любые советы.

— Чтобы советовать, надо знать, а ты скрытен...

— Пожурил сынуля папочку, — шучу, пытаясь юмором перекрасить траурные тона беседы.

— Знай наших, — в том же духе поддержало инициативу улыбнувшееся деревянное лицо. — Идем, как ты говорил, утро вечера мудренее. Не так-то просто ворочать извилистыми корнями.

— Перебор, — улыбаюсь шире.

— На то и расчет, — не остался он в долгу.

И сутки не прошли, как родилась концептуальная идея, принятая нами в разработку. Следовало действовать быстро, пока не начала оформляться сердцевина Фрукта Чакры.

Собрав достаточно много сенчакры, я залез в дупло особо крепкой деревянной тюрьмы прямо внутри Арахора. Когда контур замкнулся, достал заветную флягу и выпил драгоценную кварту субстанции из Купели Сияния моего Доминиона. Затем... Ушла подсознательная регуляция мышц. Еще пинту выпил — прилив сил принес эйфорию. Еще пинту выпил — от напора потока хлынувшей информации нервы завибрировали подобно трубам. Еще пинту выпил — жар в легких потянул из воздуха весь доступный кислород. Еще пинту выпил — желудок схарчил все галеты и фаршированную укропом лапшу, широко раскрылись тенкецу. Еще пинту выпил — истаял жирок ленивого чревоугодника. Еще пинту выпил — зеленая аура испаряющегося пота осветила стенки тюремной камеры, покрывшиеся зеркальными бисеренками. Допил весь запас — я стал похож на ртуть. Открытие восьмых врат Хачимон ознаменовало мой полноценный переход в Доминион.

Предаваться щенячьему восторгу и радости возвращения Домой момент не позволял — неодушевленный демиплан бы все равно не оценил. Пока что...

Призвал секретные сундуки со шкафом. Достал гримуар. Очистил обе киира. Разрядил все бусины. Опустошил резервуар. Обнялся с Арусом...

Я вполне осознавал свои действия, когда одевал мета-чётки коронала на ядро демиплана — изумрудный шар с "Расенганом" внутри. Отречение или предательство? Разрушение святого символа Кореллона Ларетиана без последствий не останется, хотя я не отказывался от долга и служения. Вера — она внутри. Но я посвятил вещь не себе, после посвящения она как бы уже не моя. Плавание во всех этих тонкостях выйдет боком.

Какова цена истинной свободы? Уплачу всю.

Бусины мета-чёток коронала запели от разогнанной магии в унисон с кулоном. Пора. Я совершил небесное касание ладонью по центральному алмазному шарику. Круг не свернулся мгновенно в спираль. Однако выбитое зерно духа шаровой молнии проникло через границу изумруда и по спиральной траектории попало точно в центр. Потянувшийся шлейф маначакры тут же стал наматываться на хаотичный клубок "Расенгана". Таким образом вся синхронизированная со мной суть мета-чёток коронала затянулась внутрь зеленого кристалла, налившегося золотом. Кулон, бусины и нить — всё обратилось в прах. Я не замедлил выдохнуть облачный поток маначакры, сдув пыль и зафиксировав сияющие крупицы резудиуума. "Багуа Рокуджуйон Шо". Всего возможно шестьдесят четыре гексаграммы — всего потребовалось шестьдесят четыре удара небесными ладонями, хотя крупиц было значительно больше. Весь уникальный резидуум образовал цельное ядрышко божественной магии внутри ядра, кристаллизуя новое вместилище для Аруса — духа всего Доминиона.

— Тебе там уютно, Арус? — Не найдя ничего более подходящего, робко спрашиваю его, еле запечатав ядро обратно в гигантское фуиндзюцу в центре тверди демиплана.

— Пусто, — последовал ненужный ответ от давно сроднившейся части моей души. — Хочу обратно.

Донельзя странные ощущения двойственности, незавершенности и неправильности. Нестерпимо хотелось воссоединиться. По-настоящему. Восполнить чувство пустоты там, где недавно что-то было, а потом словно кусок выдрали. Не представляю, как же я раньше обходился без фамильяра? А ведь жил, порой счастливо...

— Придется потерпеть, — шевелю окровавленными губами в тягостном ожидании. Регенерация скоро восстановит все повреждения после открытия Врат Смерти.

Нестерпимо хотелось распечатать частицу души, но нельзя — так надо для полноценного одушевления Доминиона, о котором как-то говорил архимаг Амарж-ака-Джару...

Я терпел.

Арахор через несколько быстротечных суток после моего возвращения из Доминиона вырастил специальный деревянный таз, в центре которого плоский круг дна обрамляла вставка из особого корня, испещренного пророщенными рунами. Двойник этого кольца был с великим трудом и осторожностью размещен в той самой лакуне под руническим кругом, откуда начался рост семян Ултарг. Достав флягу, я вылил в деревянную емкость галлон субстанции из Купели Сияния моего одушевленного Доминиона. Приложив руки к зеркальной поверхности, долго настраивался и звал, прежде чем объем жидкости стал прирастать — за счет поступлений из Доминиона.

Едва магия рун открыла маленький односторонний портал, насос сработал как должно. Были опасения, что дерево Ултарг отвергнет питье, но Арахор был начеку. Распробовав похожую на ртуть плотную энергетическую массу, корень начал всасывать все поступления как н в себя — моя маначакра стала стремительно убывать. Успех очевиден. Десяток галлонов для первого раза Арахор счел достаточным, хотя зашелестевший листьями Ултарг явно хотел еще, еще и еще...

Не откладывая, таз увеличили до бочки. Неудачно испарив несколько пинт, я просчитал способ и сумел под завязку напитать эту зеркальную жидкость огненной силой — на манер воды в реке Невервинтер или в горячих источниках под замком Глинкла. Обработав баррель субстанции, я "вытащил пробку" и пустил на раздачу "огненную воду". Благодаря усилиям Арахора и девятисотлетним особенностям подкормки, дерево Ултарг употребило и этот коктейль, причудливо подсветивший изнутри ствол и ветви с листьями.

Бочка стала бассейном емкостью в сотни бат. Все оставшееся время я, как проклятый, батрачил на заполнение этой кормушки, казалось, эссенцией из крови Аруса, служившего умным приемником маначакры, идущей на генерацию все новых и новых порций воды в Купели Сияния. Мне более не требовалось столь экзотических мер для перехода на свой демиплан, но даже там еле выкраиваемая часовая медитация в сутки не приносила мне удовлетворения и желанного отдыха. Часть души томилась взаперти — и этим все сказано.

Время для Ултарг шло своим чередом. Новый способ кормления вызвал непредвиденную годовую отсрочку созревания плода. Все эти дни смазались для меня в одну нескончаемую пытку.

Всё имеет свою цену...

Чакра но Ми. (иллюстрация 271)

Не передать те чувства, с которыми я с Фруктом Чакры в руках переместился в Доминион.

Нет слов описать вкус амброзии...

Я разом съел весь плод...

Как бабочка зарождается в куколке, так и моя сущность обновлялась в центре золотого бутона. (иллюстрация 272) Белое? Радужное? Пробудившийся аналог Риннегана своим внешним видом напоминал самый обычный глаз с лавандово-голубой радужкой и яркими серебристыми прожилками, походящими на солнечную корону. Тенсеиган — глаз небесной реинкарнации. (иллюстрация 273) Он включил в себя возможности обеих предыдущих форм, включая модификации при трех открытых вратах и режиме мудреца. Он сам по себе объединял в себе потенциал способностей: читать чужие эмоции и мысли, призывать кого или что-либо, поглощать техники и плетения, менять законы целого Плана Бытия и свободно перемещаться по Вселенной, манипулировать силами гравитации и электромагнетизмом, как угодно видоизменять свое тело. Тенсеиган давал подлинное сродство со всеми пятью природными свойствами, инь, ян и онмьё. Он прозревал на всю глубину, не взирая на препятствия, кроме созданных силой, схожей с Тенсеиган Чакра. Он видел волны и энергетические всполохи, на которых дребезжали корпускулы, соединяющие Астрал и Эфир — точки схождения информации и энергии. Кванты информации и энергии, определяющие элементарные частицы материи, подобно пыльце резидуума удерживали глобальную иллюзию мира вокруг смертных существ. Благодаря действующему в Очаге источнику магии и дающей зеркальную склеру щелке Сеннин Модо, Тенсеиган заглянул в самые основы мироздания, доподлинно выяснив, что материя — это всего лишь завихрения, по сравнению с информацией и энергией составляющие мизерную часть многомерной вселенной. Без магии я бы не смог заглянуть прямо из дома столь глубоко и далеко...

Самопроизвольно вырывавшаяся Чакра тут же притягивалась обратно — этот эффект породил вокруг меня покров. Режим Тенсейган Чакра Модо не включает в себя Сеннин Модо, порождаемая им бирюзовая мантия взаимодействовала, но сама по себе не поглощала природную энергию — и магию. Мне хватило контроля, смекалки и знаний, чтобы в какой-то момент времени стабилизировать непредставимые объемы колоссально плотной чакры и закрепить эффект покрва посредством особых фуиндзюцу — необходимо и достаточно шести магатам. Но для учета Сеннин Модо, выкрашивавшего бирюзу в чисто белый, понадобилось еще три завитушки — итого покров Тенсейган Сеннин Модо требовал девять магатам. Еще столько же на тело, что позволило выглядеть не целиком светящейся белой фигурой, а просто одетым в белое с черной подкладкой эладрином тулани. Схоже изображали легендарного Бога Ниндзя — Рикудо Сеннина.