Ниндзя-маг. Опередить и уничтожить

— Господи!.. Спаси-и-иии!

— Спаси Господи, ты откликнулся на наши молитвы!

Оба испуганных раба, оказавшись тронутыми моей никак не сдерживаемой божественной аурой, тут же просветлели лицами и пали ниц. Я ожидал чего-то подобного и убедился, что с павшими в религиозный экстаз бесполезно разговаривать. Убеждаясь в правоте своей теории, целенаправленно сжег рабов в белом пламени "Аматерасу", давая их искоркам жизни возможность покинуть ловушку времени и начать новую спираль реинкарнаций.

Вернувшись, на шаг в будущее, добавил минуту к диапазону назад в прошлое. Вышел из режима мудреца. Тренировано свернул божественную ауру до уровня кожи. Пусть натянутой на голову капюшон затенял лицо, я все равно изменил внешний вид с эладрина тулани на лунного эльфа. Вместо плаща прикрыл амуницию иллюзией "Хенге". Только после этих приготовлений снова переместился во времени. Тестовый кристалл доставил меня по назначению, едва не превратившись в пыль.

Я так и не осмелился отпустить фею Априсану посредством сжигания в "Аматерасу" — она стала для меня много значить. Как, например, изъятие кристаллов времени из кимберлитовой трубки, так и отпускание искр жизни рабов было из разряда тех действий, что отражаются во всей парадоксальной Темпоральной Яме. Я не стал смущать умы рабов крутыми выкрутасами. У меня с графского ассасина сохранилась пара катан ниндзя. Их и вытащил, желая смахнуться и проверить, чего реально стоили мои потуги на поприще кендзюцу. Самой первой атакой одной из катан ткнул в глаз ящера-мага, не желая пока проверять действие его заклятий. Заблокировав дверь барьером, высек искры из гребней на наручах воина, почти столь же гибкого, как я. Пришлось под шипящий смех разразиться вертушкой, не подпускающей вертлявого ящера ближе, чем на ярд.

За минуту троица растоптала и высмеяла мои жалкие потуги в махании катаной. Выигрывал только за счет скорости реакций и мышления. Вторая минута истекала, когда — свершилось. Внезапно встревоженные лица людей озарились божественной благодатью — и они пали замертво. Опытные ящеры не позволили себе потерять бдительность, о чем-то начав подозревать. Ни один не успел отпрыгнуть от меня. Вращение с катанами в руках позволяло комбинировать "Хаккешо Кайтен" с "Иссен" до получения дзюцу "S"-ранга. Вокруг меня пружинисто вспухла голубая сфера, а с клинков слетели серпы из маначакры, образовавшие расширяющееся кольцо. Один успел поднырнуть, второй взвился в воздух, а третьего я подловил. Круговой удар заранее проигрывал в силе — серп пробил защиту из зачарованного мифрила, но лишь оцарапал запястья и бока, иссякнув. Толкнув от себя сферу так, чтобы враги отлетели от меня на несколько ярдов, я испробовал классический "Иссен" — двойной удар крест-накрест. (иллюстрация 234) Отсек незащищенные в плечах руки, а самая убойная крестовина разрубила на четыре дольки так тщательно охраняемый мозг-яйцо на месте солнечного сплетения, как у людей и эльфов. К сожалению, рассекло и аорты — смерть. При следующем замахе "Катон: Хадан" — по огненному серпу сорвалось с лезвий катан в двух других ящеров, не успевших от них увернуться. И последние две мои и еще более слабые разработки "C"-ранга. "Дабо: Хиен" — обе катаны окутались пламенем, особенно сильным у кромки. (иллюстрация 235) Ящер попытался парировать, но один направленный взрыв вышиб оружие из его рук, второй раздробил череп закувыркавшегося тела. "Райтон: Хиен" — обе катаны окутались электрическими разрядами. При ударе молнии соскочили с клинков, вцепившись в свою жертву, надеявшуюся спастись амулетами, против чакры плохо работающих. Секундная потеря в скорости стоила ему проткнутой головы. Добил животных, убедившись, что для улучшения проникающих свойств надо освоить покров из стихийной чакры молнии — им славился четвертый правитель селения, скрытого в облаках.

Мне не удалось повторить силу Сапфиры, которой она когда-то (еще до меня) облучила кристалл времени. Из-за потрескавшегося медиатора мне пришлось воспользоваться ее инструментом, благодаря которому — между прочим! — не срабатывала сигнализация, извещающая о госте из будущего. И почему ее отключили после достройки хранилища под Слово Власти?

Еще на минуту назад. Отработал коронный и знаменитейший удар клана Хьюга в шестьдесят четыре ладони. Но на ядре Багуа — "Багуа Рокуджуйон Шо". Йондайме Хокаге Намиказе Минато прославился своим искусством летающего бога грома. Ха! Хьюга тоже могут мгновенно перемещаться в рамках действия своего геномного фуиндзюцу! Расширение радиуса для охвата всех в помещении стоило мне десятой доли всех энергетических запасов, но я не пожалел! За секунду совершил шестьдесят четыре мгновенных перемещения, сайгаком прыгая между рабами и их мучителями. Одетому в тряпье человеку хватило небесного касания в солнечное сплетение и под сердце, второму привилегированному повышибал все внутренние органы — по одному за удар. Думал, придется повозиться с ящерами — ан-нет! Новый фундамент для хидзюцу позволил полностью игнорировать внешнюю броню, фокусируя чакру точно в желанные тенкецу с расстояния в длину ладони от оных. Более того, я мог отныне полностью игнорировать хитиновый панцирь пауков и даже чешую драконов — высвобожденная мною чакра при впрыске все равно соберется в фокусе удара. Новое ядро в полной мере раскрывает старинные названия — Мягкий Кулак и удары Ладонями! Более нет нужды концентрировать чакру при помощи пальцев — это пройденный этап. Высший уровень мастерства Джукен — задание точки схода. Это достигается филигранным управлением направления выброса из тенкецу и еще большей концентрацией на чакре в самый момент ее высвобождения, чтобы придать нужные свойства проникания и самоуплотнения в выбранной точке для последующего поражения внутреннего органа. Древние мастера даже не касались противников, как бы обозначая сам удар. К слову, сконцентрированная в кулаке сенчакра тоже позволяет провести удар по касательной, как бы промахиваясь, в то время как противник огребет как при прямом попадании. Для Джукена не важна сила — главное точность поражения.

Отметелив всех в мгновение ока, я минуту изучал действующие ошейники и татуировки на лбах парализованных и умирающих рабов. Тату — клеймо обыкновенное. Ошейники же заслуживали отдельного разговора — массово изготавливаемые шедевры! Они обладали искусственным био-интеллектом, мозговые клетки которого находились в запаянной капсуле из бронестекла. Вместе с ними плавали крошечные песчинки, очень напоминающие призматические семена, так пришедшиеся по нраву Боддиноку, решившему подарить их отцу в знак примирения. Живые мозги очень легко приспосабливались под нового владельца, вроде бы даже могли передаваться в семье рабов из поколения в поколение. Система обладала любопытной защитой. Если ошейник пытались взломать псионически (я попытался связать один с кольцом ментальных посланий), то песчинки вызывали спонтанную кристаллизацию — следом каменело тело раба. Дальше решала воля хозяина-ящера, способного запустить обратный процесс оживления. Если мозговые клетки не могли справиться с арканного рода взломом, то вновь окаменение — или иной способ, в зависимости от нужности и провинности раба. Для снятия следовало комбинировать оба воздействия — магическое и ментальное, — с чем ящерицы-самки прекрасно справлялись. До истечения срока одну из получившихся статуй я разбил, в итоге так и не поняв, что сталось с искрой жизни. Камень внешне цельной фигуры второго обреченного раба стал безжизненным, когда подошел срок — отлет искры жизни стал неизбежной и ни от чего не зависимой вехой в течении потока времени.

Потратив секунды и став ящером в облачении заклинателя, прямо через дверь легко выбрался в набивший оскомину холл. Беспрепятственно прошел мимо стражников в соседнюю секцию, а оттуда дальше. В загадочной комнате у второго Торильского Гномона, оказывается, жил и работал привилегированный раб: с волосами и жирком — без следов насилия. Он с парой напарников обслуживал ящера-командующего комплексом, который был приставлен к изолированной комнатке с солнечными часами — сейчас она открывалась лишь изнутри. Передав старику просьбу прислать полотеров, ушел. Конечно, при первом знакомстве накликал подозрения, но — не критично.

На обратном пути я украдкой попробовал выйти из холла, хотя бы на лестничную площадку к тамбуру, потом попробовал нырнуть в лаву и вплавь с короткими телепортациями добраться до Верхнего Подземья с лабиринтами жилья рабов и поверхностных строений громадного комплекса. Облом. Единственное разумное объяснение этому — саррухи ради создания Слова Власти уже "откусили" часть Темпоральной Ямы, выходившую к небу северного полушария Торила. Ведь в южном полушарии есть выход к самой поверхности и спокойная зона над пропастью времени, а в северном — нет. Когда положат Артефакт на хранение — зона вновь расширится, почти до прежних размеров. И с возникновением эффекта расслоений, столь неприятных для бьякугана, но и оказавшихся чрезвычайно полезными — для пробуждения фуин-генома Хьюга!

Вернувшись обратно к трупам, я попробовал прыгнуть на десяток лет назад в прошлое и... тоже обломался. Для объяснения неудачи у меня была уже готовая теория. Одна игла Торильского Гномона со стороны южного полушария, одна — с северного. Когда их обе пришили к фундаменту строящегося хранилища, то создали для них новое будущее — старая конфигурация стала недоступной. Иными словами, появился новый объект, у которого отсутствовало прошлое, куда можно переместиться. Если и есть способ как-то обойти переломный момент, то в нем нет никакого практического смысла — для меня и моей миссии.

Витками спиралей спускаясь в прошлое, я целыми днями думал на эту тему, анализировал. Мне не удалось измылить какую-либо разумную идею, почему саррухи решились на слом старой системы и столь глобальную перестройку под хранилище Слова Власти? По отсутствию долгожданных сородичей из будущего местные ящерицы должны были всё прекрасно осознавать. Как и я осознаю тот факт, что сей комплекс должен превратиться в настоящие руины или быть перестроен так, чтобы никто из уже моего будущего не смог воспользоваться саррухским Торильским Гномоном и попасть в данный промежуток времени. Как у тех двух сожженных мною рабов вдруг перестало существовать будущее, так и с объектом саррухов должно произойти нечто схожее — иначе возродившаяся Мораг обо всем предупредила бы себя-прошлую. Ум за разум заходит от подобных мыслей, но определенную логику можно выстроить...

Еще дюжину раз я уходил в будущее и повторял возвращение в прошлое, наращивая промежуток мелкими шажочками — убивая одних и тех же. Размазывал горным разрушителем и болезненной небесной ногой, подобрал для ящеров развилку чести и нижнюю ладонь для парализации, убивал с одного касания дрожащей ладонью монаха, разрывал броню чакральными зубами львиных кулаков, перемалывал спиральными шарами, поджаривал, испепелял, натравливал своих неказистых огненных клонов, при помощи ледяных сенбонов превращал ящеров в ежей. Но потерпел фиаско с нитями чакры, отлично превращающими в марионеток всякую нежить — живые активно сопротивлялись подобного рода манипулированию. В итоге я не нашел ничего более эффективного, наименее кровавого и разрушительного, чем подлинный удар шестидесяти четырех ладоней — "Багуа Рокуджуйон Шо". Быстро, тихо, в моем излюбленном стиле Джукен родного клана Хьюга. А если сочетать небесный стиль с монашеской дрожащей ладонью, когда энергия начинает высокочастотную вибрацию на манер звуковых волн, то один удар — одна смерть. И если припомнить сказания родного клана, то кое-кто из моих выдающихся предков додумался придавать высвобождаемой чакре вибрирующую форму — придуманный им удар "Хасангеки" поистине разрушал горы! Вся соль дзюцу в вибрирующей форме, оказывается, а не в импульсном способе высвобождения — жалкой пародии на высокочастотные колебания. Это уже потом кто-то прижал к ногтю клан Хьюга, истребив весь цвет и сделав чистоплюями, скрывающими последствия своих убийственных техник, а до того удар боевика главной ветви буквально в клочья разрывал тело врага, вызывая в нем резонансные колебания чакры...

Неожиданным результатом для меня явилось то обстоятельство, что рабы и ящерицы с каждым разом стали все более дергано и опасливо реагировать на мое появление. Кто-то раньше, кто-то позже. Так и знал, что пригодится пыточный топор Кровопийца — для допроса ящеров. В итоге выяснил, что всем в последнюю ночь (а магу и привилегированному рабу — три и две последние, соответственно) начали сниться кошмары об их убийстве. С феей ничего подобного не происходило — никаких снов обо мне. Получалось, дело в концентрированном воздействии, когда в ближайшем будущем почти гарантированно воплотится гипотетически крайне маловероятное и угрожающее жизни событие. Тревожный сигнал. Такие гранды, как Мораг, куда более чувствительны к подобным вещам. Одна схватка — и баста. Хотя сомневаюсь, что она здесь ночует — сны сводят с ума. Без ментального пригляда со стороны самок, воины бы перестали отличать, где сновидения, а где явь.

Завершив свои изыскания, несколько дней потратил на отдых и анализ собранных данных. Всё сводилось к Канону Перемен. Впрыскивание своей чакры в СЦЧ противника ради разрушений — вульгарная банальность! Смысл шестидесяти четырех небесных ладоней заключается в том, чтобы подобрать код к чакре противника и переподчинить ее себе, сделать противника живой марионеткой — а не ущербной куклой, какие умеют делать ниндзя из Сунагакуре. Даже не так, не марионеткой — частью себя, как знаменитые шесть тел Пейна, которыми Нагато Узумаки управлял посредством додзюцу Риннеган и проводников чакры. Эдакий аналог порабощающих иллюзий клана Учиха с их гипнотическим додзюцу Шаринган. Остается только гадать, кто же в прошлом смог окоротить клан Хьюга?..

Появившись сразу после пересменки, я рассчитывал, что смогу остаться незамеченным. Заказчица Сапфира очень постаралась избавить меня от лишних проблем. Гости из будущего еще на стали докучать — меры безопасности в настроенном Сапфирой времени еще не стали проблемными. Работавшие без пригляда потные низкостатусные рабы в одних набедренных повязках дружно гнули исполосованные спины, отмывая темно-серый камень и не интересуясь ничем, кроме своей тяжелой и монотонной работы по созданию чистой и влажной среды, приятной для хозяев. Ящер-надзиратель менее минуты назад закрыл дверь, оставив их одних. Хитро.

— О, нет! Тебе нельзя тут находиться! Если моя Госпожа поймает лишнего раба в комнате голема — она уничтожит его! А всех остальных побьют и наказание... или еще хуже! — Безволосый мужчина крепкого телосложения в легком комбезе из конопляных штанов и майки передернул плечами. У ящериц не растут волосы — вот и уподобляют слуг себе.

— Не волнуйся, приятель, — приветливо улыбнулась ему моя субтильная человеческая форма в схожей одежке и внешне похожем ошейнике, вызвавшим живейший интерес у раба-мага. Только у меня на лысом черепе стояло клеймо другого клана ящериц, представленного в меньшинстве на стройке. Я сделал себе заметку устранить недочет, но потом засомневался в целесообразности и отменил.