Справедливость богов(Общий файл)

Уверенное резкое движение рукой прекратило и рассеяло свалившийся поток сообщений.

Я не мог окончательно прийти в себя и совсем не вникал в смысл сообщений, лишь ознакомился с ними мельком, то есть поверхностно. Однако же задавать вопросы не стал.

— Чего боишься, милок? — старуха перестала хохотать.— Смеюсь я так! Вот моя домовина!

Вокруг того места, где она жила, торчали покрытые мхом и занесённые землёй могильные плиты и надгробия, кое где даже видны полуразвалившиеся каменные склепы. Вернее то, что от них осталось. Непонятные сплошные нагромождения камней. Как и сам домик старухи был похож на склеп, только деревянный, покрывшийся поганками и плесенью с более высокой крышей и маленькими оконцами. Окнами, что нижней частью достают почти до земли, нарытой со всех четырёх сторон вместо привычного цоколя.

Казалось, сам воздух в округе пропитан стонами и мучениями похороненных здесь людей. Я как будто бы услышал стоны замученных заживо.

— Да тут, наверное, кладбище было? — спросил я дрожащим голосом.

— Было, милок. Давно. Теперь я тут живу. Мне тут спокойно и прохладно.

Старуха прошла ещё вперёд и спустилась по слабой заросшей тропинке к частоколу и с отвратительным жутковатым звуком скрипа распахнула кривую калитку настежь.

Я обернулся, стены города скрылись полностью за деревьями и ещё обратил внимание на белые черепки каких-то мелких животных насаженные на колья, то ли белок, то ли котов.

Пятясь и сторонясь назад, давая возможность пройти мне молодому человеку, ведьма придерживала руками эту самую калитку с внутренней стороны, чтоб не мешала поместиться с грузом в руке.

Старуха обратила ко мне сморщенное лицо с сомкнутыми плотно губами, как будто испытывала на смелость. Дрогну я или нет? Посмотрю ей в глаза или нет? Последний её энергетический удар, по мощности оказался самым слабым магическим выпадом, не смотря на то, что старуха вложила максимум усилий. Нейтрализован полностью, хотя первые два цели, безусловно, достигли. Некто более сильный и могущественный явно вмешивался в колдовские дела. Были ли это некие костыли Мариуса или ещё кого, я не знал, но мне они помогли.

— Заноси в дом. Покажу, куда ставить, — деловито распорядилась ведьма, запирая калитку и накидывая сверху на клинышек, связанную петелькой верёвочку, чтоб ненароком не открылась.

Я наклонил голову ещё больше, втягивая шею в тело. Обратил взгляд в землю, послушно протиснулся в узкий проход вслед за старухой. Хотя, делал это, надо заметить, с большой неохотой. Гораздо лучше бы было, если бы я не смог пролезть и не входил на территорию ведьмы. Тогда старуха бы, наверняка, рассчиталась со мной прямо тут перед калиткой, но подчиняясь какой-то внутренней силе, всё же делал, как просила старуха, не спрашивая, зачем и почему.

Как только черепки на изгороди оказались за спиной, по левую сторону, заметил небольшой огородец, заросший сплошь травой и кустами. Преимущественно бурьяном и крапивой.

Затем последовало кривое скрипучее крылечко с множеством низеньких, местами провалившихся, а местами выпавших от старости ступенек.

Не оборачиваясь, вошёл под низкую притолоку, куда указывала бабка, не вертел головой по сторонам. Ведьма вошла сразу вслед за мной. Внутри избушки находился узкий коридор с очень низким потолком и маленькими дверцами в клети и подклети, что размещались по правую сторону, а за ними находилась жилая половина. Весь коридор завален козлиными рогами. Рога, как змеи, свернулись и свились в клубки и ждали часа. Успешно обошёл эти странные нагромождения из рогов. Солит она их, что ли? Дальше в жилой половине потолок стал значительно выше, здесь смог расправить плечи свободнее.

Никакого Тришки дома у старухи не оказалось. Какой Тришка? Может домашнее животное? Но домашнее животное кашу варить не умеет. Тогда может маразм у неё?

Пристроил корзину на пол около массивного стола. Столешница завалена пучками каких-то высушенных трав со специфическими запахами, аккуратно перевязанными в снопики. Ещё насыпаны отсортированные желтоватые и красноватые семена в разные мелкие кучки. В этот миг я попытался проверить кончиками пальцев на месте ли моя шкатулка. Вполне убедившись в наличии, нащупал предмет пальцами, то ли неловко повернулся, то ли ещё как, вытаскивая руку обратно из кармана, я зацепил ногтем и случайно вытащил и выронил ту самую заветную шкатулку наружу. Шкатулка звонко упала на пол, чем тут же привлекла внимание расторопной хозяйки избушки.

Бабка, хищно склонившись стервятником над капустой, запуская длинный нос в листья, только-только начала разбирать первую корзинку с овощами, осторожно выкладывая из неё на стол содержимое дряблыми дрожащими руками. Вылитый Кощей, чахнущий над златом. Глуховатая ведьма недовольно фыркнула, тотчас прислушалась к странному звуку за спиной, что помешал ей разбирать овощи. Обернулась и сначала поглядела на ту корзину, что я принёс, затем на меня носильщика и только потом на упавший из моих рук предмет.

Как ни в чём не бывало, я подобрал с пола шкатулку и хотел поспешно снова убрать её в карман. Однако мою руку неожиданно перехватила и остановила в воздухе обеими дряблыми руками, с обвисшей сухой кожей, старуха, что заметила и проявила при этом невероятную для её лет резвость.

— Ой! — перепугалась она. — Чего это ты прячешь от меня, милок?

Как только руки бабки отпустили, я спрятал шкатулку в карман.

— Да вот выронил я, бабушка! Это моя вещь!

— Что? Что выронил-то? Покажи!

Мне пришлось вновь извлекать шкатулку из кармана и показывать на ладони.

— Ой, какая махонькая! — старуха принялась её разглядывать и всплеснула руками. Вдруг в лице её произошло заметное изменение. Она присмотрелась и бережно провела дрожащей рукой по рисунку на крышечке шкатулки. Рисунок ей явно был хорошо знаком. Глаза налились кровью, как будто загорелись огнём. Ведьма, блеснув зрачками, даже, казалось, зло и пристально взглянула на меня, как на обладателя шкатулки. Провела кончиками длинных пальцев с висящей кожей по поверхности гладкой крышечки, как будто гладила по головке недельного котёнка и внезапно неожиданно захватила крысиную шкатулку, сжав сверху в руке так, как сжимают разве надоедливого комара.

— Отдайте шкатулку, бабушка! — забеспокоился я.

— На! Возьми! — старуха явно не желала отдавать. Она нехотя медленно протягивала вещицу назад. При этом рука заметно дрогнула, выдавая волнение.

Я поспешно выхватил шкатулку из узловатых цепких дряблых пальцев, но пальцы её сжались так, как будто она хотела со всей силы ущипнуть за руку, словно рак клешнями. Ведьма случайно царапнула длинными грязными ногтями мои пальцы.

Ссадина кровоточила.

Глаза её очень внимательно смотрели в мои глаза. Казалось, сама бездна зовёт в свои объятия. Я передёрнулся всем телом от этого жуткого взгляда.

Я взмахнул рукой и убрал сообщение, стряхнув наваждение. Дарованная защита с иммунитетом от управляющих искинов (вот в чём дело!) давала плоды.

Мне стало мерещиться, что ведьма раздваивается.

— Продай мне свою шкатулку, милок! — неожиданно вдруг произнесла низким бурчащим голосом ведьма, заглядывая, снизу вверх, в глаза.— Я слышала. Тебе деньги сейчас очень нужны? Верно? Так я помогу тебе.

— Нет!— я сглотнул, крепко зажав шкатулку в руке и пряча обратно в карман.— Спасибо, бабушка! Шкатулка мне самому позарез нужна. Так что ни за какие деньги я её продавать не стану!

— А что так, милок? Али что в ней ценного у тебя? — засомневалась ведьма.

— Я сам не знаю, — брякнул я.

— Тогда зачем она тебе? — спросила резко бабка, повысив голос. — Верно, нашёл где-нибудь? Или...?

— Она мне в наследство осталась, — и эта глупая выдумка прозвучала неубедительно.

— Врёшь, милок! — ведьма сразу раскусила мой обман. — Знаю я, чья это шкатулка! Отдай мне её! Я никому ничего не скажу. Вот что! Украл ты её, милок!

— Нет, бабуся, ошибаетесь! — запротестовал я. — Ни у кого я её не воровал. У меня моды такой никогда не было! Воровать!

— Отдай, милок! Не твоё это!

— Вот что, бабушка! — я попытался быть серьёзным. — Давайте мои деньги, и мы с вами распрощаемся навсегда! Разговор закончен!

А сам подумал. Ай да бабка! Ай да чертовка!

Старуха заметно разозлилась на эту выходку, но тотчас поменяла тактику. Даже выражение лица поменялось. Из злобной грубой презрительной старушенции, излучающей ненависть ко всему роду людскому, а в частности, ко мне, преобразилась в медоточивую, но вкрадчивую деловитую хитроватую совершенно другую пожилую женщину, не имеющую ничего общего с ведьмой. Вероятно, даже помолодела лет на десять, а может и двадцать.

— Что ты? Что ты, милок? Куда? Я тебе сделку предлагаю. Хочешь получить за шкатулку золотой?

— Нет, бабуся! Я же сказал, что не хочу продавать эту вещь. Даже за золотой! — но насторожился ещё больше. Что-то тут со шкатулкой... не того! Хитришь, — пронеслось в голове. Меня на один понт голыми руками не возьмёшь!

— Да она, милый, больше двух серебряных не стоит! Я тебе десять золотых дам! Предлагаю! Ох, передумаю!

— И от этого предложения откажусь! — я старался быть вежливым, а самому стало интересно. Да на что же старой ведьме шкатулка? Да ещё за такие деньги? Сколько на самом деле стоит эта шкатулка? Сколько ещё может предложить мне бабка?

Ну-ка, голова! Работка для тебя! Где ты? Шепни мне, сколько стоит моя шкатулка?

А сам спрашиваю. — Она, вон какая маленькая! В неё ничего не поместиться. Что складывать будете, бабуся? Сами говорите, двух серебряшек не стоит, а даёте за неё десять золотых. Неувязочка, бабушка! Я смотрю вы очень, бабулька, бойкая какая-то стали! Прямо невтерпёж! Не верю я вам что-то! До этого пять медяков жалко было, а теперь десять золотых бери?! Откуда такое богатство?

— Ой, милок! Не спрашивай! Сто золотых даю! Не веришь? Прямо сейчас!

Я был потрясен таким расточительством ведьмы по поводу шкатулки до глубины души, а ещё больше, тому с какой лёгкостью та набавляла цену, лишь едва я выказывал нежелание торговаться.

Что-то тут не так! Врёшь, бабка! Сильно врёшь!

— Сто золотых! — я даже присвистнул, когда услышал. — Это очень большая сумма! Так откуда у вас, может быть, сто золотых, бабуся? Разве на словах? Вы, вон, в какой лачуге живёте! Опомнитесь, бабушка! Далась вам эта шкатулка! За сто золотых! Это состояние! Не у всякого на базаре в кармане найдутся такие деньжищи, даже в кошельке у самого богатого и хорошего торгаша в городе!

Ведьма внимательно поглядывала на мою реакцию и в сомнениях покачивалась.

— А что в этой шкатулке? Мне самому интересно! Вроде закрыл, шкатулка пустая была! — я успокоился и попытался улыбнуться. Улыбка вышла гримасой.

Ничего не ответила, ведьма затряслась, как в лихорадке.

— Отдай, милок! Отдай, пока не поздно! Добром прошу! — взмолилась она. Вот-вот с ведьмой случится сердечный приступ. Аж вся затряслась мелкой дрожью. Жёлтое морщинистое лицо с обвисшей кожей на щеках раскраснелось. Поняла, что шкатулка уплывает у неё прямо из рук.

Но на меня это уже не производило должного впечатления. Ты говорить не хочешь! Хитришь, бабка! Всё одно узнаю! Не сейчас, так потом! Я пошёл на принцип. Пока не узнаю что там, никому не продам.

Ведьма алчно протягивала ко мне обе руки, как слепая, пытаясь нащупать собеседника. Только сейчас я разглядел на её руках длинные выпущенные острые ногти, как бритвы.

Как же она до этого их умудрялась прятать? Ума не приложу!

— Просите или требуете!? Неужели отбирать станете, если не дам? — я пытался ещё шутить и ехидничать с ней, отступая к дверям.

— Стану, — твёрдо произнесла уверенным низким голосом. — Ещё как стану! Потому, что моя эта шкатулка! Это я её потеряла! Ха-ха-ха!

Показалось, что от этих её слов сотрясался весь домик.

Я сжался в комок, но не собирался сдаваться.

— А где вы её, бабушка, потеряли? Интересно знать! — тем не менее, на всякий случай, отступая от ведьмы ещё на один шаг. До дверей не далеко.

В этот момент я услышал свой внутренний голос. — Кам! Ты в страшной опасности! Эта ведьма желает тебя уничтожить из-за шкатулки!

Старуха остановилась, как будто также услышала предупреждение в моей голове. Казалось, опешила. Задумалась. Замерла, как зомби, с вытянутыми вперёд руками. Теперь от неё можно ожидать, всё что угодно. Скорее всего, очередной магический выпад.

Не впадай в панику! Неведомая защитная оболочка работает надёжно. Никакая магия её уровня теперь тебе не страшна, но если ведьма попытается прибегнуть к каким-либо другим силам...

— Милок, отдай шкатулочку! — бабка вновь завела свою шарманку да таким сладким голоском. Опять подобрев, опустила руки. — Я тебя хорошо вознагражу! Ведь у меня в подполье такое богатство спрятано! Такое богатство! Сам себе выберешь подарочек, из того что больше приглянется!

— Если мне такие деньги предлагаете, то верно шкатулка-то какая-нибудь волшебная! Стоит гораздо больше! Как бы пожалеть потом не пришлось! Так ведь? — заключил я, старался сдерживать себя изо всех сил в рамках внешнего спокойствия и хладнокровия, но голос дрогнул.

— Нет! — твёрдо ответила ведьма.

— Почему нет? Что нет? — удивился я. — Зачем тогда она вам? Что в ней такого ценного? Если скажете, подумаю над вашим предложением. Иначе, пока не скажете, не продам!

— Милок! Всего лишь, как память дорога! — ведьма прикинулась обиженной и даже попыталась пустить слезу. — Ты видишь, какая я старая! На глупости у меня давно времени нет. Не знаю, сколько мне осталось.

— Врёшь ты мне, бабка! — пришло время и мне уличить старую во вранье. — Врёшь всё! Изворачиваешься!

Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но я был настроен весьма решительно. Во— первых, приметил кое-что краем глаза. Справа, в углу, около низких дверей, находятся черенки каких-то домашних приспособлений, вроде деревянных лопаток и ухватов. Так между делом. Возможно, придётся отбиваться ухватом. Во— вторых, двери-то близко.