Мир Карика. Первый игрок

К счастью, мне удалось ее перехватить и уговорить пообщаться, хотя сперва она пыталась вырваться и открыто высказывала нежелание отвечать на вопросы.

— Даша, я не разбивал камень Кеши! — крепко стиснув ее руку и глядя ей прямо в глаза, произнес я. — Если ты хочешь узнать, кто это сделал на самом деле, помоги мне.

— Ладно, — хмуро ответила лучница. — Только отпусти меня.

— Замечательно, — сказал я, ослабив хватку, и Даша тут же вырвала свою руку. — Почему ты в первую очередь набросилась на меня?

Подумав, я решил пока не раскрывать ей детали своего гейса — вдруг получится выудить нужную мне информацию без использования поиска правды. Девушки такие открытые, если их разговорить.

— Потому что ты его терпеть не можешь, а мне он нравится, — заявила Даша. И почему у меня такое чувство, что мне сейчас врут в лицо?

— Логично, — подтвердил я, — но недостаточно.

— И тебе было выгодно не возвращать ему очки характеристик, — добавила лучница.

— Спасибо, кэп, — козырнул я, вспомнив старую шутку про Капитана Очевидность. — Только зачем нужно было так агрессивно меня обвинять перед всеми?

— Потому что мне надоело собирать для тебя траву, — помедлив почти минуту, ответила девушка и опустила взгляд. И опять не верю. Еще и этот отведенный взгляд, что же она скрывает? Или она на самом деле может одновременно сочетать в себе наивную влюбленность и готовность мелочно избавиться от человека, чтобы не утруждать себя работой?

Глава 40. Или нет

Аркобалено

— Если ты мне сейчас скажешь правду, то я тоже честно отвечу на твой вопрос, — вот и проверим, сможет ли мой главный обманный навык скрыть обязательства говорить правду от посторонних.

— Ух ты, у тебя над головой знак гейса появился, — тут же разрушила все мои надежды Даша. — Это интересно, давай.

И куда делась еще недавно смущенно отводящая глаза девушка? Сейчас рядом стояла почуявшая кровь хищница. Значит, не стоит рисковать, никаких открытых вопросов, только да или нет, тогда и мои обязательства по условиям гейса должны быть не такими уж и большими.

Поиск правды активирован

— Ты прямо или косвенно замешана в разрушении камня Иннокентия? — сначала хотел спросить, убивала ли она его, но потом вспомнилась одна книжка, и поэтому решил сформулировать вопрос немного похитрее.

— Нет, — ложь, тут же возникло знание в голове. А девушка по глазам поняла, что я знаю.

— Теперь твоя очередь спрашивать, — говорю и одновременно пытаюсь переварить новую информацию. И что мне теперь с этим делать? И, главное, зачем ей это? Но сейчас лучше помолчать, пусть она начнет говорить первой.

— Ты же никому не скажешь? — виновата и при этом согласилась на проверку, зачем? Она что — не поверила в то, что я ей говорил про гейс? Даже с учетом того, что у нее появилось подтверждение перед глазами? Или не рассчитывала на такой вопрос и хотела окончательно снять все подозрения. Скорее, так. Сама она это вряд ли устроила, но вот то, что ей что-то известно, в этом я теперь уверен. Вот только поверят ли мне, если расскажу остальным? Не думаю, а значит, надо давить и узнавать больше. Хорошо, что хоть мой долг по правде удалось так удачно снять с повестки дня.

— Скажу, — я честно ответил на поставленный вопрос, и система подтвердила, что мои обязательства выполнены на сто процентов. Красота.

— Тебе никто не поверит, убийца! — разъяренная девушка выкрикнула мне в лицо новый эпитет и убежала. Что ж, она, как и я, поняла, что мне ничем эту информацию не доказать. Вот только так ли это на самом деле? Уж очень мне не нравятся подобные обвинения, брошенные в лицо, так что до дрожи захотелось вскрыть всю подноготную этой истории. Пожалуй, есть у меня идея, которую можно будет и попробовать воплотить в жизнь.

Еще разок взвесив в голове все плюсы и минусы, я отправился искать Петровича. Вот ведь ирония судьбы — подопечный бога Обмана борется за правду. Мне, надеюсь, за это минусов в карму не положено. Я ведь сейчас даже рискую, но просто так взять и бросить всех, уйти абсолютно одному — это в запале спора или даже просто на словах решиться легко. А на самом деле на такое способны разве что настоящие психи. Решено, разберусь с этим делом, а заодно, может быть, получится сделать так, чтобы на меня смотрели не только как на палача, но и еще в кое-каком более приятном и позитивном качестве.

Как оказалось, наш лидер отменил все сегодняшние походы за пределы лагеря и со своей стороны тоже начал расследование. Тут я его понимаю: если у людей не будет уверенности в безопасности, никакой силой власть ему не удержать. Будет бунт: либо просто уйдут, либо, как я, перепрячут свои камни возрождения по укромным буеракам. Так что, когда я появился со своим решением, копейщик смотрел на меня чуть ли не как на спасителя.

Через полчаса все жители базы собрались на площади перед так и не разожженным для готовки завтрака кострищем.

— Слушайте меня, — я вышел вперед, заработав сразу несколько удивленных взглядов.

— Решил сознаться? — неуклюже попытался пошутить Кеша. А ведь сломанное надгробие его серьезно изменило, он стал, что ли, проще ко всему относиться. Некоторые к этому идут десятки лет, а он вот за одно утро справился.

— Да что этого убийцу слушать! — крикнула Даша и попыталась уйти, но тут ей на плечо с силой опустилось древко копья, заставив сбиться с шага.

— Никто никуда не уйдет, — яростно прошипел Петрович. — Лично я не собираюсь жить в страхе, что и с моим надгробием что-то случится. В моем лагере будет соблюдаться закон! Начинай, Кот.

Шутка, потом наезд и, наконец, обещание со всем разобраться — получилось как по нотам настроить всех на серьезный лад, и не скажешь, что ни с кем заранее не договаривались. Зато теперь мое слово здесь ловит каждый.

— Есть простой и в тоже время гарантированный способ найти виновного, — а ведь я волнуюсь. Как бы там ни было, а сейчас я впервые в жизни беру на себя ответственность за такую прорву людей. — У меня есть гейс, позволяющий отличить правду от лжи, поэтому я сейчас подойду к каждому и спрошу, он ли разломал надгробье Кеши. Только ведь вы же мне не поверите, если это будут только слова.

Моя последняя фраза моментально свела к нулю начавший подниматься недовольный ропот.

— К счастью, этого не потребуется, — воспользовавшись повисшей тишиной, я продолжил. — Суть моего гейса такова, что после того, как я задам вопрос и узнаю, сказали ли вы мне правду, я должен буду ответить на ваш. И соврать мне нельзя. Кроме одного исключения — если в ответ на свой вопрос я получил только ложь.

Поиск правды активирован

Тут же молчание вновь было нарушено яростным перешептыванием, и я сделал паузу, терпеливо дожидаясь тишины.

— Сейчас вы все увидели описание моего гейса и знаете, что я сказал правду. Так? — нет ответа, значит, принимаем за согласие. — Тогда начнем: я подхожу спрашиваю, вы ли разломали надгробие, вы отвечаете просто да или нет. Любой другой ответ будет приравнен к добровольному признанию. Потом вы спрашиваете, как меня зовут. Мое имя вы все тоже видите, а значит, если я смогу соврать, то и мой собеседник до этого не сказал правду. В итоге, либо кто-то признается сам, либо мы это поймем и без его помощи. Петрович, так с кого начнем?

В горле немного пересохло, но, вроде, план должен сработать. И, главное, оговорив заранее вопрос, который задают мне, получилось избежать опасных тем. Ну, по крайней мере, я очень на это надеюсь.

— А давай я и буду первым, — предложил копейщик. — И дальше по кругу так и пойдем.

— Хорошо. Ты разрушал надгробие Иннокентия?

— Нет, — правда.

— Как тебя зовут? — если честно, были опасения, что Петрович рискнет воспользоваться случаем задать иной мне вопрос, но, как я и думал, желание разобраться с ночным происшествием оказалось сильнее.

— Василий, — обязательства выполнены на сто процентов, тут же сняла все мои опасения система. — Петрович чист. Следующий!

Делаю шаг вправо, и вот передо мной Влада.

— Ну, я бы не сказал, что чист, — прочистил горло Рыжий. Не ожидал, это что — начало нового бунта? Вон Петрович тоже сразу напрягся. — Твой метод позволяет гарантировать, что невиновный не будет обвинен. Тут не поспоришь. А вот что тебе помешает в случае, если тот же Петрович солгал, все равно сказать свое имя? Я думаю, ничего. Особенно, если вы с ним сообщники.

— А я же говорила, что это Кот... — тут же опять влезла Даша. Ну, что ей неймется, и ведь знает уже, что я ни при чем.

— Всем молчать! — не выдержал и рявкнул Петрович. Все-таки есть плюсы у авторитарной системы управления — все сразу же последовали его приказу, и я смог продолжить. — Раз гарантированно невиновных у нас нет, будем ждать, появится ли гарантированно виновный.

На это уже никто не смог ничего возразить, и я продолжил.

Влада — держалась уверенно и немного снисходительно, невиновна.

Семен — нервничает, интересно, откуда у бывшего участкового такое недоверие к следственным мероприятиям, невиновен.

Кеша — он сначала не понял, что я его тоже собираюсь опрашивать. И зря, вот лично я не готов поручиться, что он все это не провернул сам. А причина, причину я просто не знаю, но это никак не доказывает ее отсутствие. В любом случае, невиновен.

Мажор — я был готов по-быстрому провести уже привычную процедуру и двигаться дальше. Ну, кого-кого, а этого человека я почему-то совсем не подозревал, вот только после торопливого 'нет' в мозгу впервые за все время возникло четкое ощущение — ложь.

— Меня зовут Великий Хаос, — в памяти всплыло, как впервые мне представился бог Обмана.

Все замерли: кто-то пытался осмыслить, что означает мое заявление, кто-то просто не знал, что делать. Мажор, похоже, до конца не мог поверить, что все кончено, и только я, Петрович и Влада окружили его со всех сторон.

— Бросай меч, — в лицо и шею неожиданному ночному крушителю нацелились лезвия косы и копья.

— Вы же не верите, что это правда, — как-то растерянно начал парень.

— Гейсы не врут, — жестко оборвал его вскочивший на ноги кузнец.

— Он был чужой, он был не наш, а все старался пролезть вперед, он заслужил это. Тем более, я всего лишь разрушил камень, я никого не убивал! — Мажор с каждым словом повышал голос и в итоге сорвался на крик.

— Он был мой человек, а ты лишил меня бойца. Ослабление отряда — это предательство и не может быть прощено, — оборвал все возражения Петрович. — Осталось только решить, что же мы будем делать с нашим убийцей.

— Он не убийца! — опять влезла в разговор Даша. — Да, Миша ошибся, но ведь пока, на самом деле, никто не пострадал.

Обалдеть, с большой буквы 'Х'. То есть, когда доказательств не было, я был сразу убийцей, а сейчас, когда виновный очевиден, 'Миша просто ошибся'. Нет, я не понимаю этого человека. С другой стороны, учитывая, что во время нашего прошлого разговора девушка подтвердила свое вольное или невольное участие в смертельном вандализме, может быть, это и не глупость. Надо бы понять, что именно она сделала. Тем более, я же под гейсом пообещал раскрыть тайну, надо держать слово.

— Прежде, чем ты дойдешь до того, что Михаил, вообще, благородный поступок совершил, расскажи о своей роли в этом, как ты явно пытаешься нам намекнуть, добром деле, — и теперь небольшое пояснение для тех, кто не в курсе: — Перед тем, как проводить общее дознание, я провел эксперимент на Даше, и та подтвердила, что тоже имеет отношение к этому инциденту.

Кеша, до этого старательно обнимавший девушку, с которой они с утра решили перестать скрывать свои чувства, тут же отшатнулся в сторону. А это хорошо, значит, верит моему слову; и это без прямых доказательств, просто на волне после разоблачения Мажора.

— Проверяй меня! — тут же вскочила на ноги Даша. Эх, ей бы еще тельняшку на груди порвать в этот момент, выглядело бы еще круче.

А так, конечно, жалко, что говорить она не захотела — непосредственного участия она не принимала, так что на прямой вопрос смогла ответить нет, и репутация ее была частично восстановлена. Но не до конца, тот же Кеша так и не подумал к ней вернуться, а во взглядах остальных девушек появилось с трудом скрываемое презрение. Что же они такого знают, чего не знаю я?

— Что ж, раз у вас идей нет, то решение приму я сам, — Петрович, несмотря на всевозможные лирические отступления, уверенно гнул свою линию. А что, молодец. С одной стороны, конечно, не хватило того, чтобы в ситуации разобрались до конца, а с другой — своих-то целей он достиг. Обеспечил ясность ситуации с надгробием, показал, что пусть и с моей помощью, но в будущем такие инциденты не останутся безнаказанными, и, главное, закрепил за собой статус верховной власти. Интересно, а как тот же Андрей повел бы себя в таких обстоятельствах? — Итак, Михаил, ты изгоняешься из поселения, при этом все твои очки характеристик будут конфискованы. Десять пойдут Коту за установление истины. Остальные тридцать шесть достанутся Иннокентию в качестве компенсации за потерю. Будем надеяться, этого хватит, чтобы сохранить тебе жизнь как можно дольше, — повернулся он к немного воспрянувшему духом парню.

А копейщик-то продолжает удивлять. Не взял ничего себе, поработал на общую справедливость. Да и я сам, надо признаться, доволен итогом — покупка ожерелья у торговцев компенсирована, и моя выносливость теперь будет на максимуме для моего уровня. А то, что Мажора решился оставить в живых, так с базовыми характеристиками да надгробием за плечами какие у него шансы уцелеть за пределами лагеря!

— А я, думаете, отдам вам что-то? — попытался оскалиться обвиняемый. Вот только его решение уже особой роли играть не будет.

— Не отдашь, разрушим надгробие, — Петрович тут же поставил его на место, и напряжение, до этого висящее в воздухе, наконец-то всех отпустило. Проблема решена, можно спать спокойно. Вернее, завтракать, а то за всеми этими переживаниями еду так никто и не приготовил.

— Неужели, все кончилось? — я услышал еле слышный шепот Равшаны.

— Да, чуть не забыл, — я не дал уйти с поляны Ольге и Даше. — Раз уж все решилось, и запрет на покидание лагеря снят, — теперь небольшая эффектная пауза. — Не забудьте сегодня принести свою норму травы.

Ольга только кивнула, стараясь держаться подальше от своей бывшей подруги. А вот лучница удивленно расширила глаза — неужели, она думала, что я обижусь и не буду заставлять ее работать? Как наивно. Чужая ненависть — вовсе не повод останавливать мои исследования по алхимии.

Глава 41. Семьдесят пять

После того, как разрешилась проблема с разрушенным надгробием, жизнь в нашем разросшемся лагере вновь пошла своим чередом. Ну, не то, чтобы разрешилась... До конца мы ведь так и не разобрались, кто в чем виноват, но этот вопрос при активном участии Петровича, Влады и Рыжего превратился в своеобразное табу для обсуждения. И лично у меня поводов выступать против этого особо не было, а остальные, если даже и хотели, скорее всего, просто не могли решиться. А еще Иннокентий теперь стал своего рода хрустальным человеком, за которого все опасались, но он сам довольно быстро свыкся с положением, а за ним и остальные. Пределы поселения он не покидал, дабы не рисковать, но работа для него всегда находилась — колоть дрова, например, и готовить еду. Выяснилось, кстати, что Кеша был неплохим поваром — к готовке он подходил с фантазией и умел удивлять даже с нашим скудным набором ингредиентов.