Отвергнутые Боги Годвигула. Книга вторая

Застучали каблучки, девушка спустилась на первый этаж.

Путь был свободен, но... Повернув голову, я заметил, что нахожусь не в коридоре, а на открытой галерее, проходящей над торжественным залом. Не сумев побороть любопытство, я приблизился к перилам и окинул взглядом залитый приглушенным светом свечей зал.

Не стану говорить за весь Годвигул, но в Вальведеране почти все праздники проходили за столами, составленными в линию в центре зала. Традиция. Однако даже в таких мелочах Отступники — или их союзники леверленги — не желали придерживаться общих правил. По их распоряжению столы с яствами были сдвинуты к стене, а приглашенные заняли освобожденное пространство. Что ж, в этом был свой резон. Сидя за столом, можно было свободно общаться только со своими соседями. А до человека, расположившегося в противоположном конце стола, было уже не докричаться. Новшество же, предложенное захватчиками, располагало к большей мобильности. Кроме того, за столами могло разместиться определенное количество приглашенных. Сейчас же в зале находилось гораздо больше народу, и всем хватало места.

Я был просто поражен числом тех, кто решил разделить радость захватчиков, оккупировавших Вальведеран. Я знал, что народец в столице гниловатый, но чтобы настолько...

Нынче в Зеленом Доме собрался свет Вальведерана. Большинство из этих людей я видел впервые, но были среди них и знакомые лица. Например, лорд Гальперис — советник короля Уллиса и человек, с женой которого мой друг Альгой провел, по крайней мере, одну незабываемую ночь. Пожалуй, он был самым высокопоставленным предателем, приглашенным на торжество. Была здесь и пара чиновников рангом поменьше. Пришел начальник порта, несколько квартальных старшин, известные торговцы, состоятельные купцы и банкиры, родовая знать, городская элита. Судя по довольным физиономиям, было непохоже, что всех их сюда сгоняли насильно. Каждый не просто пришел добровольно, но и был счастлив тем, что ему была оказана столь высокая честь. Если принимать в расчет, что женатые мужчины явились в сопровождении своих половинок, то можно понять, почему пришлось нарушить давнюю традицию. Но гостей это ничуть не смущало. Они то и дело подходили к столам и угощались стоя. Не успевшие привыкнуть к новшеству, они толкались и припирались, уповая на свое происхождение и тугой кошелек. Со стороны это было похоже на кормушку для свиней, только что наполненную свежими помоями, перед которой шла борьба за самые лакомые куски.

Впрочем, в зале было достаточно людей, оказавшихся равнодушными к халяве. Они стояли отдельными группами, вели серьезные разговоры, заглушаемые музыкой и общим гвалтом, и с нескрываемой брезгливостью поглядывавшие на оголодавших собратьев. В каждой такой группе был свой негласный лидер. Одни собрались вокруг лорда Гальпериса, другие прислушивались к мнению пышнобородого и дородного гнома-банкира Орвельда, третьи...

Это была очень любопытная группа. Ее лидером являлся сам Сарвансар, внимательно слушавший своего собеседника, но при этом непрестанно скользивший взглядом по залу и лишь время от времени бросавший короткие ответные реплики. Несмотря на то, что группа стояла почти подо мной, я не мог различить слов того, кто разговаривал в данный момент со Старшим Предвестником. А им был — кто бы мог подумать?! — мой старый знакомый Пакин-Чак!

От неожиданности и негодования я сжал пальцами перила так, что затрещала древесина.

Этот-то что здесь делает?!

Я еще как-то мог бы понять остальных. Одни, застигнутые врасплох, не пожелали расставаться с нажитыми "непосильным трудом" богатствами и предпочти остаться в городе, склонив голову перед завоевателями. Другие давно и тайно испытывали неприязнь к Его Величеству и были искренне рады низвержению монарха — пусть даже изгоями общества и богоненавистниками. Третьих могли, попросту, купить... Но что общего с Отступниками было у старого гоблина — предводителя таинственного клана Избранных?!

И он еще учил меня жить...

Рядом с ним стоял некто, чьего лица я не видел — оно было скрыто под капюшоном, накинутым на голову. И еще двое неизвестных мне людей.

Когда гоблин замолчал, к группе присоединился очередной почитатель новой власти.

Нуриан Пандрагаст!

Почему-то я не очень удивился, увидев его в этом месте. Пожалуй, меня больше удивило бы его здесь отсутствие.

Старик приблизился к Сарвансару, учтиво поклонился и протянул перетянутый голубой лентой свиток со словами:

— Как и обещал: это список неблагонадежных. В нем имена и адреса тех почитателей Богини Яри, которые остались в Вальведеране. От них можно ожидать любых неприятностей, поэтому я бы порекомендовал изолировать этих людей в первую очередь. А еще лучше — публично избавиться от них в назидание остальным потенциальным бунтарям.

Сарвансара покоробили его последние слова, но свиток он принял, легким кивком головы отшил добровольного доносчика и снова обратился к старому гоблину. Теперь он говорил, а Пакин-Чак его внимательно слушал. Но теперь, хоть убей, я не мог различить ни одного слова.

Выговорившись, Старший Предвестник раскланялся и переместился к другой группе людей, а угрюмый и явно недовольный Пакин-Чак покинул зал и, я думаю, Зеленый Дом. Оставшиеся трое тоже вскоре разошлись.

Кроме уже упомянутых гостей в зале находилась и еще одна категория людей, поведение и внешний вид которых выделял их на общем фоне. Вне всяких сомнений — это были Звездные. Обращенные Звездные. В глаза бросались их отрешенность и застывший взгляд. В отличие от остальных приглашенных, они не принимали участия в торжестве, а стояли у стен по периметру зала, словно манекены — единственные из присутствовавших, кому позволено было иметь при себе оружие. Должно быть, они следили за порядком и были готовы мгновенно выполнить любой приказ их нового хозяина.

Я вернулся к неожиданно прерванной миссии.

Слева от зала на первом этаже располагались кухня, прачечная, комнаты прислуги, а в самом конце — спуск в винный погреб. Нанятый новыми хозяевами Зеленого Дома персонал для обслуживания приема снова по коридору, переходя из помещения в помещение, и я не стал рисковать, а надел на запястье браслет Равнодушия. Теперь у меня было 25 минут полного равнодушия окружающих, и я вышел в коридор. Шедший навстречу слуга с подносом даже не посмотрел в мою сторону, уставившись себе под ноги. Вышедшая из комнаты девушка с корзиной — та самая, с которой я едва не столкнулся на первом этаже, лишь скользнула по мне взглядом и прошла мимо.

Я добрался до лестницы, ведущей в подвал, и спустился в погреб. Именно здесь находилась потайная дверь, за которой меня дожидалась Кареока. Чтобы не испугать друидку, я послал ей сообщение:

Я уже в винном погребе. Сейчас поищу потайную дверь.

Она ответила:

Если ты стоишь у входа, посмотри налево. В самом конце в стену вмурованы большие бочки. Дверь в нише между второй и третьей. А рычаг на противоположной стене. Он замаскирован под ту штуку, в которую вставляется факел. Поверни ее, и дверь откроется!

Дверь я не смог различить, как ни присматривался, зато рычаг на противоположной стороне заметил почти сразу. От него исходило едва заметное сияние — верный признак потайного механизма. Я повернул его на 180 градусов — вдалеке раздался щелчок и тихий шорох открываемой каменной двери.

Когда я к ней приблизился, Кареока уже стояла в погребе и осматривалась по сторонам. Каменная дверь самостоятельно вернулась на прежнее место.

— Молодец!— похвалила меня друидка.— Если честно — не верила, что тебе это удастся.

Я сделал вид, что не заметил ее сарказма, спросил:

— Где кланхран?

— Вход в подвале правого крыла. Так что нам придется пройти через зал.

— Хм... Скверно,— нахмурился я.

— Что так?

— В зале полно народу. Именно сегодня Сарвансар решил устроить большой прием. От желающих выразить ему свое почтение отбоя нет.

— И что теперь?— насторожилась Кареока.

— Я бы предложил отложить мероприятие до более подходящего момента...

— Это исключено!— категорически заявила девушка.— Будут другие предложения?

Я задумался.

— Может, можно попасть в этот подвал как-нибудь еще, минуя зал?

Она покачала головой.

Я снова задумался.

— Жди меня здесь. Я скоро вернусь.

Когда я вернулся на первый этаж, в коридоре никого не было. Я сунулся в ближайшую комнату, заглянул в шкаф, но не нашел того, что искал. Наведался в следующее помещение... Мне пришлось пройтись почти до самого зала, пока я нашел искомое. Одна из служанок притомилась и легла передохнуть. Ничего удивительного — день выдался не из легких. Свое форменное платье она небрежно сбросила на пол. Я прокрался к кровати, поднял платье и так же тихо покинул комнату.

Мой замысел был незамысловат: в форменном платье Кареока легко могла сойти за прислугу и на вполне законных основаниях войти в зал. Для большей убедительности я прихватил поднос, вернулся в погреб...

...и замер на пороге, увидев, что Кареока не одна.

— Ты кто еще такая?! Я не видел тебя среди гостей. Что ты делаешь в винном погребе?

Судя по медальону на массивной цепи, это был мажордом собственной персоной. Важный и самовлюбленный, как и подобает старшему лакею.

Застигнутая врасплох Кареока выглядела растерянной. Заметив меня, она едва не выдала мое присутствие. Мажордом начал разворачиваться, но я опередил его, быстро положил на пол свою ношу, активировал рывок и, оказавшись за спиной у старшего лакея, взял его шею в захват. Он задергался, зашипел, но вскоре обмяк и повис на моих руках.

— Тебя ни на минуту нельзя оставить одну,— упрекнул я девушку. Подхватив тело старика, я по старой привычке оттащил его в самый темный угол.

— Я бы и сама справилась,— огрызнулась Кареока.

— Кто бы сомневался...— пробормотал я.

Девушка подняла с пола платье:

— Что это?

— Переодевайся!

Мне не пришлось объяснять, зачем это надо: друидка сама догадалась, но попросила:

— Отвернись!

Я молча подчинился. Заняв место у двери, я наблюдал за коридором, пока она меняла свой наряд.

— Готово.

Я обернулся и увидел очаровательную служанку со знакомым лицом. Я взял с полки бутылку вина и передал ее девушке вместе с подносом.

— Только смотри не урони!

Кареока фыркнула, профессионально разместила поднос на растопыренных пальцах, а на него поставила бутылку.

— А ты как?— спросила она меня.

— За меня можешь не беспокоиться,— заверил я ее, и мы вышли в коридор.

Еще минуту назад он был пуст, но теперь снова из комнаты в комнату сновала прислуга. Я позволил Кареоке уйти вперед, а сам шел следом, отмечая, что внезапное появление новой служанки не осталось незамеченным. В основном это касалось мужского контингента. Проходя мимо, они пялились на нее, провожали взглядом и восхищенно цокали языком.

Да, красота — страшная сила!

Девушки-служанки, напротив, завистливо косились, фыркали, но не более того. Разоблачить самозванку мог только мажордом, ответственный за персонал, но в данный момент он был выведен из строя и не мог помешать еще, по крайней мере, с полчаса.

Перед дверьми, ведущими в зал, Кареока замерла. Я почувствовал ее нерешительность, но девушка взяла себя в руки, толкнула дверь и смело переступила порог. Я последовал за ней, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди.

Почему-то казалось, что, стоит мне войти в зал, как это сразу же привлечет внимание собравшихся. Но браслет Равнодушия делал свое дело. Никто даже не взглянул в мою сторону, как будто я стал невидимкой.

Кареока отошла в сторону и остановилась у стены. Я подошел к ней.

— Видишь дверь слева от столов?— кивнула она едва заметно.— Нам туда.

— Надеюсь, она не заперта,— пробормотал я.

Пока я не предпринимал никаких действий, меня никто не замечал. Но если дверь заперта, и я попытаюсь взломать замок, это сразу же привлечет внимание, и от моего инкогнито не останется и следа.

— Не беспокойся, у меня есть ключ.

Мы снова разошлись. Грациозно лавируя с подносом меж гостей, девушка направилась к столу напрямки. Я же направился в обход, внимательно разглядывая гостей Сарвансара. Если среди них найдется тот, кто знал меня в лицо, мне несдобровать. Тут уж никакой браслет Равнодушия не поможет.

К счастью, ни самого хозяина Зеленого Дома, ни какого другого знакомого я не повстречал на своем пути.

А вот Кареоке повезло меньше. Она стала объектом внимания Нуриана Пандрагаста. Когда я заметил, как он на не смотрит, понял — нет, не напрасно его подозревали в причастности к исчезновению молодых красивых горожанок. Так смотрит кошка на угодившую в ее когти мышь.

Ах, если бы он только смотрел... Когда Кареока ставила бутылку с подносом на стол, он оказался у нее за спиной и что-то шепнул ей на ухо. Девушка вздрогнула, уставилась на него с нескрываемым желанием врезать по наглой ухмыляющейся морде. А он, совсем уж беззастенчиво и, должно быть, чувствительно, ущипнул ее за филейную часть тела.

"Сейчас она его ударит!"— подумал я.

И почти угадал. Кареока подняла руку, но в последний момент опомнилась, ловко выскользнула из объятий старого развратника и попятилась к двери.

Пандрагаст упрямо направился за ней.

Девушка дернула за ручку, и дверь открылась. Она скользнула в коридор и попыталась захлопнуть дверь перед носом Пандрагаста, но тот успел подставить ногу, потом силой навалился на преграду, отбросив девушку назад, и я потерял их из виду.

Кажется, происшествие не заметил никто, кроме меня. По крайней мере, никто не бросился на помощь бедняжке, угодившей в лапы насильника. Я быстро преодолел отделявшее меня от двери в правое крыло расстояние, распахнул ее и вломился в коридор. Пандрагаст наседал на Кареоку, засыпая ее всевозможными пьяными пошлостями, девушка отступала и сдержанно отбивалась. Я видел ее в деле и был уверен, что в иных обстоятельствах она легко расправилась бы с щуплым на вид стариком. Но сейчас она не хотела поднимать шума и вынуждена была сдерживать рвавшуюся наружу ярость.

Я же не видел причин сдерживаться. Более того — это был мой шанс выполнить задание старого божества. Я настиг Пандрагаста, схватил его за ворот, резко развернул и сказал:

— Горячий привет от Матушки Тени!

И вонзил ему в живот Когти.

Я заметил, как за мгновение до этого перекосилось лицо старика. Мне показалось, что это имя было ему знакомо. Но проверить догадку было уже невозможно — Нуриан Пандрагаст умер на моих руках.

+ 5000

+1% к отношению с Матушкой Тенью (всего 11%)

+3 к Навыку Сын Тени (всего 33)

Задание "Кто-то должен умереть" обновлено. Новая задача: Устранить одного из трех претендентов: Этель Киантель, Фрам Гудвинсон, Пакин-Чак.

Срок: две недели