Отвергнутые Боги Годвигула. Книга вторая

Не успели.

В Вальведеране жило не так уж много орков, разумеется — Звездных. Во-первых, местные относились к ним с еще большим предубеждением, чем к прочим пришельцам, избравшим себе более подобающую расу. Во-вторых, в подавляющем большинстве это были прирожденные воины, и они не находили себе применения в мирном городе, а потому, едва освоившись в Годвигуле, Звездные орки отправлялись на восточную границу, где было достаточно возможностей для применения их сил и навыков. Настоящих же орков я почти не встречал. Исключением был, разве что, Роршах — один из Избранных, обитавших в вальведеранском подземелье. Тот самый, кто отобрал у меня меч Карракша и, как оказалось, возомнил себя повелителем Хартлана. Вторым был Раш-Нак, явившийся на встречу с Зелендалем, а теперь приведший своих собратьев к Курону для того, чтобы не дать возможности беженцам добраться до Ималя.

Эти двое даже сами по себе, одним своим видом вызывали уважение. Но когда из леса на поляну хлынула целая лавина таких, как они, мое сердце сдавило стальным обручем. Их было не так много, как эльфов, может быть, сотни две. Однако, учитывая тот факт, что в бою каждый орк стоил трех, а то и пятерых эльфов, расклад получался не в пользу беженцев. Они были, как на подбор — рослые, широкоплечие, в тяжелых прочных доспехах, с внушающим трепет оружием в мускулистых лапах. И горе тому, кто окажется на их пути. Выровнять ситуацию могло бы присутствие среди оборонявшихся магов. Однако и орки привели с собой своих шаманов, которые прекрасно владели как боевой магией, так и запрещенной в Карнеолисе магией крови. Но и это было еще не все. Вместе с орками появились черные гоблины. Один на один эти твари редко могли тягаться с рядовым воином-хумансом. Но орда численностью в пару-тройку сотен представляла уже серьезную опасность. Среди них так же были шаманы. А еще — всадники на варгах — огромных и кровожадных волкоподобных существах, обитавших как в Бескрайних степях к западу от Карнеолиса, так и на равнинах Хартлана — к востоку. Они вылетели из леса и, обгоняя группировавшихся на опушке орков, ринулись в сторону лагеря беженцев. Всадники были вооружены копьями, предназначенными для ближнего боя, а для дальней дистанции в их распоряжении имелись пращи. Размахивая над головами кожаными полосками, они с поразительной силой запускали камни в ряды столпившихся на поляне эльфов. Тут не требовалось особой точности — цель находил даже запущенный вслепую булыжник. Раздались первые стоны, истекая кровью, упали на землю первые раненые. А гоблины, внеся смятение в ряды защитников, свернули в стороны, как полноводная река, разделившаяся на два рукава, и откатились к опушке леса.

С запозданием ответили эльфийские лучники, расположенные на обрывистом правом берегу чуть восточнее переправы. Дружный залп отправил вдогонку гоблинским наездникам полсотни стрел. Когда они пронеслись над головой одного из магов Пролесков, он взмахнул руками, и случилось чудо: каждый снаряд разделился на три части, и небо на мгновение потемнело от тучи стрел. Пролетев по нисходящей дуге, они обрушились на отхлынувшую волну гоблинов, сразив не меньше двух десятков убитыми и ранеными. За первым последовал второй залп. Теперь лучники метили в орков, но вышло совсем не то, на что они рассчитывали. Во-первых, расстояние было слишком велико, и падающие на излете стрелы оказались не в состоянии причинить прячущемуся за мощными щитами противнику никакого вреда. Во-вторых, на это раз обошлось без всякой магии, и полсотни снарядов не произвели ожидаемого эффекта.

Ответка орков не заставила себя долго ждать. Вражеские шаманы обрушили на головы лучников Метеоритный Дождь. Падающие с неба раскаленные болиды застучали по правому берегу. Касаясь земли, они взрывались, разбрасывая во все стороны смертоносные осколки. Первые снаряды упали на границе степной полосы, чуть в стороне от места дислокации стрелков, но последующие прошлись по их рядам, а последние достигли даже переправы, где они и исчезли в воде с брызгами и шипением. "Дождь" прошел так густо, что расстояние между образовавшимися воронками не превышало пяти шагов. Лучники понесли серьезные потери, а те, кто уцелел, разбежались под радостный рев, вырвавшийся из десятков орочьих глоток.

Атака шаманов оказалась настолько удачной, что они решили ее повторить и пройтись Метеоритным Дождем по лагерю беженцев на левом берегу. Однако на этот раз маги Пролесков оказались на высоте. Как только появились первые болиды, они дружным заклинанием породили в воздухе Детонацию, и раскаленные камни взорвались высоко над землей, осыпав головы беженцев безобидным пеплом.

В то время, пока орки группировались на окраине леса, а мастера дальнего боя обменивались взаимными "любезностями", Свилар пытался привести в чувство запаниковавших эльфов.

— Не стойте на месте! Ставьте телеги и фургоны кольцом! Быстрее, быстрее, мать вашу!!!

Одновременно с этим он стягивал в ударный кулак все те силы, которые оказались в его распоряжении на левом берегу. На тех, кто остался на правом, он едва ли мог рассчитывать, потому что на переправе царила настоящая паника. Одни беженцы спешили пересечь реку, другие стремились во что бы то ни стало вернуться назад. Кто-то попытался развернуть фургон, и тем самым посодействовал образованию пробки. Этим воспользовался противник. Лучники-гоблины принялись издалека обстреливать переправу, внося в эльфийские ряды еще большую сумятицу. Маги Пролесков ответили нестройными заклинаниями, часть которых не достигла цели по причине удаленности, а часть не принесла желаемого результата.

Кареока гнала медведя к лагерю беженцев, расстояние до которого сокращалось, но не так быстро, как хотелось бы девушке. Сидя за ее спиной, я видел Грэля, который не собирался оставаться в стороне и, расталкивая побратимов, рвался по переправе на левый берег. Преодолев половину пути, он остановился, задрал голову и свистнул. Несколькими секундами позже в небе над степью появился грифон. Сделав пару мощных взмахов крыльями, он добрался до реки и, обнаружив своего хозяина, принялся нарезать круги над переправой. Грэль спешил, но не успел. По рядам противника пронесся воинственный клич, и орки ринулись в атаку.

Свилар медлил недолго. Беженцы не успели возвести защитное кольцо, и если неприятель доберется до лагеря, быть беде. Кланлид принял решение. В его руке появилось светящееся длинное копье, похожее на луч солнца. Мгновением позже точно такие же копья появились в руках и окружавших его всадников. Свилар взмахнул им, крикнул: "За Светлоокую Богиню!" — и вонзил шпоры в бока своего коня.

Мы не успели добраться до лагеря к моменту атаки и вынуждены были со стороны наблюдать за тем, как две волны устремились навстречу друг другу. Дружный рев в сотни глоток пронесся над поляной, маги с обеих сторон, пока была такая возможность, ударили по площадям, стремясь нанести противнику ощутимый урон прежде, чем сходящиеся волны сомкнутся. С неба посыпались огненные шары и увесистые булыжники, на земле расцвели яркие круги, отмечавшие границы ловушек, которые при активации рвали жертву на части, разили ее молниями, параличом или шипами. Лучники осыпали неприятеля градом стрел.

На некоторое время поляна превратилась в сущий ад. Взрывались огненные шары, разбрасывая во все стороны куски раскаленной плазмы, разлетались камни, разя все живое осколками, воздух трещал от бесконечных разрядов молний, послышались крики и стоны, отборная ругань на языке хумансов, орков и гоблинов. Кто-то падал, кто-то умирал, но остальные мчались вперед, потому что остановка была равносильна смерти.

И вот волны сошлись. Светящиеся копья Пролесков с треском пронзили закованные в броню орочьи тела и исчезли, выполнив свое предназначение. Всадники выхватили мечи, и началась мясорубка.

Мы с Кареокой, наконец, добрались до лагеря, постепенно превращавшегося в импровизированную крепость, но девушка не собиралась останавливаться. Она продолжала подгонять медведя, направляя его следом за ринувшимися в атаку воинами. Я повернул голову направо и увидел Грэля, который, наконец, выбрался на берег. Его грифон спикировал к земле, но не стал садиться, а на возможно малой скорости продолжил двигаться. Когда он пролетал мимо предводителя городских эльфов, тот схватился за луку и ловко вскочил в седло. Грифон тут же взмахнул крыльями, поднялся в небо и направился к месту сражения.

Кареока продолжала подгонять медведя. Не знаю, понимал ли хищник, что очень скоро окажется в самой гуще кровопролитного сражения. Так или иначе, но он подчинялся воле своей неожиданной хозяйки и, высунув язык, мчался вперед, насколько хватало сил.

Мы ехали по местности, обезображенной боевой магией. Медведь ловко огибал оставшиеся после взрывов воронки, выгоревшие и все еще тлевшие проплешины, трупы лошадей. Да, не всем всадникам удалось добраться до линии соприкосновения противоборствующих сторон. Под ударами вражеских шаманов погибло, по крайней мере, два десятка Пролесков. Все они отправились на Точку Возрождения и в ближайшие четыре часа не могли помочь своим товарищам. Их лошадям повезло гораздо меньше: они не были бессмертными и умерли во славу Светлоокой Богини.

Кавалерия быстро преодолела расстояние, отделявшее ее от противника. Пехоте же понадобилось дополнительное время, чтобы добраться до места сражения. Будучи верхом на медведе, мы нагоняли и опережали бегущих от переправы людей и эльфов. К слову сказать, не все они были воинами. Маги, хилеры, бафферы и даже простые горожане, решившие не оставаться в стороне в эти судьбоносные для беженцев минуты. Прихватив то, что попалось под руку — молоток, кинжал, плотницкий топор, — они спешили на выручку отважным Пролескам.

Второй раз в жизни я был свидетелем массового сражения. Впрочем, события, развернувшиеся не так давно в Вальведеране, несколько отличались от того, что происходило сейчас на опушке Изумрудного леса. И противники были другие, и тактика иная. На первых порах Пролески сражались конно, используя все связанные с этим преимущества. Но очень скоро им пришлось спешиться — волей или неволей. Всадник был слишком неповоротлив в ближнем бою, а орки, несмотря на свои габариты и тяжелую броню — довольно проворны. И сильны. Если у них возникали проблемы с конным противником, они попросту валили на землю всадника вместе с лошадью, после чего упавший человек становился легкой добычей. Когда мы добрались до поля, все Пролески сражались в пешем строю. Все, кроме Свилара. Для орков он был желанной целью, но справиться с кланлидом оказалось не так-то просто. Его гнедой вертелся на месте, не подпуская к себе нелюдей, всадник разил налево и направо огненным мечом, пронзавшим прочные орочьи доспехи словно податливую бумагу. Когда врагов становилось слишком много, конь бил копытом о землю, и орков разбрасывало во все стороны ударной волной. Но они вставали и с прежним упорством лезли на кланлида, один вид которого придавал бодрости его подчиненным.

Не менее грозным воином оказался и эльф Грэль. Оседлав грифона, он промчался над головами сражавшихся, заложил вираж и по нисходящей ринулся в самое пекло сражения. Грифон грузно приземлился на четыре лапы, подмяв под себя одного орка и разметав еще с десяток. Грэль выхватил два тонких, ослепительно ярких клинка и принялся рубить обеими руками. Я невольно залюбовался его стилем. Эльф и грифон действовали как одно целое: питомец метался из стороны в сторону, пронзал орочьи доспехи мощным клювом, рвал на части когтистыми лапами, сбивал с ног хвостом. В это время Грэль рубил без устали мечами всех, до кого мог дотянуться. Клинки работали с невероятной скоростью и при этом чрезвычайно эффективно. Ни один удар не проходил даром, каждый достигал своей цели, и вскоре вокруг эльфа образовалось расчищенное пространство, заваленное телами орков и гоблинов.

Но в общем сражение шло с переменным успехом. Не зря орки считались лучшими воинами Годвигула. В бою один на один им не было равных. Потому каждого осаждало по три-четыре хуманса. Очень сложно было подступить к орку, вооруженному боевым молотом. Приближаясь к месту битвы, я видел, как разлетались по сторонам Пролески, невольно оказавшиеся на линии удара. Молот сминал любые доспехи, дробил кости, крушил черепа. Ни один смертный был не в состоянии пережить столь сокрушительный удар. Другое дело — прокачанные Звездные. У них и броня была покрепче, и шкура потолще, и живучесть на зависть любому. К тому же чуть в стороне стояли хилеры клана и по мере сил и возможностей восполняли потери воинов: то Здоровье поправят, то Выносливости добавят, то рану "заштопают", то кости срастят. От них не отставали бафферы и дебафферы. Первые усиливали навыки союзников, вторые ослабляли противников. К сожалению, и тех, и других было слишком мало, чтобы серьезно повлиять на ход сражения. Тем более что и у орков были свои мастера как усиления, так и ослабления — шаманы.

Кареока рвалась в бой, совершенно не думая о том, что у нее нет никакого оружия — все осталось в Имале. Я понятия не имел, на что она рассчитывала, но не стал разубеждать, потому что твердо знал, как она отреагирует на мои слова. К тому же я был рядом и, хочется думать, сумею постоять за свою девушку...

Свою?

По крайней мере, мне приятно было так считать.

Медведь влетел в ряды сражавшихся и резко затормозил, едва не врезавшись в могучего орка, преградившего дорогу.

— Держись!— крикнула мне Кареока, а мгновением позже медведь встал на задние лапы.

Естественно, я не удержался — пальцы скользнули по потной шкуре, я рухнул на землю и на несколько секунд стал сторонним наблюдателем.

Медведь зарычал и ударил противника лапой. Когти прошлись по нагруднику орка, оставив глубокие царапины. Нелюдь заревел в ответ и взмахнул топором, но бдительная Кареока, невесть как умудрявшаяся держаться на загривке медведя, бросила своего питомца в атаку. Хищник навалился на сопоставимого по размерам орка, подмял под себя и вцепился клыками в глотку.

К сожалению, мне не дали насладиться победой моей спутницы. Надо мной появился гоблин на варге. Он собирался проткнуть меня своим копьем. Я был против. Кувырок в сторону — и копье вонзилось в землю. Гоблин бил еще несколько раз, но с тем же результатом. Я успешно увернулся ото всех ударов. Одновременно с этим варг пытался достать меня когтями и клыками. Вблизи это чудовище еще меньше было похоже на волка — гораздо крупнее, мускулистее, с более широкой мордой, покрытой черной как смоль шерстью. Оно достало меня когтями, разодрав плечо, я ответил взаимностью: когда варг оказался в непосредственной близости, я выпустил свои Когти и вскрыл ему брюхо. Роняя внутренности, хищник взвыл, зашатался. Гоблину пришлось спешиться, и он утратил былую подвижность и неуязвимость. Я ранил его выстрелом из арбалета и добил клинками.

+350

Желаете посвятить жертву Матушке Тени?

Отправив в Мир Теней еще шесть гоблинов, вы будете щедро вознаграждены!