Отвергнутые Боги Годвигула. Книга вторая

И вот, когда до прорех в барьере нападавшим оставалось преодолеть не больше сотни метров, случилось неожиданное: задрожала земля, разошлась в стороны, породив десятки огромных светящихся красным шаров, вокруг которых вращались похожие на звездочки искорки. Они поднялись на высоту метров пятидесяти по всей линии фронта и...

...рухнули, словно подкошенные, воины, вырвавшиеся вперед. Напиравшие сзади не поняли еще, что произошло, и, преодолев невидимую границу, пали замертво. Тела Звездных замерцали, отправляясь на Точку Перерождения, Смертные остались лежать неподвижно.

Живые остановились, не понимая, что произошло. Атака захлебнулась. А осажденный Вальведеран поспешил развить успех. С высоты птичьего полета я видел, как на тесных городских улочках рождались магические снаряды и, набирая скорость, устремлялись за крепостную стену, туда, где сбились в нестройные ряды нападавшие. На головы осаждавших обрушился смертоносный ливень из огня и раскаленных камней. Маги не успели выставить подобающую защиту, и погибли вместе с теми, кого призваны были защищать.

Летучая мышь пролетела над полем боя, пышущим нестерпимым жаром. Выживших здесь почти не осталось. Хотя... Кое-кто все же уцелел. Я видел застывшие в движении фигуры Звездных. Их тела сковала неведомая магия. Вроде бы и живы, но не в состоянии пошевелиться. Только глаза дико вращались, словно пытались выскочить из орбит...

Бой, такой многообещающий и вначале успешный, закончился так же стремительно, как и начался. Закончился полным разгромом нападавших. Впрочем, Отступники на этом не остановились. Я видел, как из городских пределов полезли какие-то существа, похожие на микренских ползунов. Правда, эти были крупнее и еще уродливее. Они с ходу запрыгивали на крепостную стену, легко преодолевали препятствие, а потом рыскали по пожарищу в поисках уцелевших. Обнаружив выжившего и обездвиженного Звездного, они... жуть-то какая! — вскрывали жертве грудную клетку, вырывали сердце и возвращались в город, прихватив с собой необычный трофей. Тела же после этого не исчезали, как полагается, а оставались лежать на поле боя.

Поражение королевской армии было, пожалуй, самым значимым после захвата Вальведерана Отступниками событием. И оно уже свершилось в полной мере. Вроде бы не на что было больше смотреть. Однако сон все не заканчивался, и летучая мышь продолжала кружить над полем боя, словно что-то искала. Причину я понял, когда на дороге, ведущей в Парагон, со стороны Аквина появилась группа людей в балахонах. Это были те самые маги, которые совершали какой-то ритуал у подножия Башни Теней. С ними шел и Малангир, так и не снявший своей причудливой маски. И не только он. Впереди отряда шагал закованный в латы человек, выделявшийся на общем фоне не только своими доспехами и ростом далеко за два метра, но и аурой, которую я почувствовал даже на расстоянии. Там, где ступала его нога, увядала трава, покрываясь налетом инея, а ночные мотыльки падали замертво на землю. Я был абсолютно уверен в том, что никогда прежде не встречал этого человека. И при этом я прекрасно знал, кто он. Янсатх, Древний Бог Войны, а ныне покровитель мертвых и правитель Города Призраков, которого призвал Малангир. И это событие было, пожалуй, даже важнее, чем разгром армии короля Уллиса. Это означало... Я даже не знаю, что это могло значить. Что-то очень зловещее.

Янсатх и сопровождавшие его люди направлялись к городским воротам. Когда они проходили мимо поля боя, повелитель Смерти остановился рядом с телом, изуродованным огнем. Лишь по оплавленным доспехам я узнал короля Уллиса. Янсатх простер левую руку над мертвецом... и тот покорно вернулся к жизни. Встал с земли, поклонился в след своему новому господину, а потом... Потом он сам, разведя руки в стороны, пошел по полю боя, и падшие воины восставали при его приближении и следовали за своим командиром. Королевское войско возрождалось, но уже в новом обличии.

Меркли осветительные огни на небе. Когда погас последний, наступила темнота, и на этом закончился мой сон...

Отшельник был столь любезен, что пообещал просидеть над шкатулкой Гаридана всю ночь, но открыть ее к утру. Поэтому мы не стали спешить в Ималь, а переночевали в его доме, точнее, в Междумирье.

В Годвигул я вернулся взволнованный давешним сном, который, как я с некоторых пор успел убедиться, являлся четким отображением действительности. Этой ночью в образе летучей мыши я побывал в окрестностях Вальведерана, где стал свидетелем поражения королевской армии и возвращения в мир живых Янсатха. Язык так и чесался рассказать обо всем Кареоке, которая появилась через несколько минут после меня.

— Давай прогуляемся!— предложил я ей шепотом, когда она вышла из гостевой комнаты и остановилась у стола, за которым, склонившись над все еще запертой шкатулкой, сидел дагон.— Есть о чем поговорить.

Мы спустились по лестнице, отошли к воде и я заговорил:

— Этой ночью королевская армия попыталась взять штурмом Вальведеран и была разбита.

— Откуда тебе это известно?

Я знал, что она об этом спросит и был готов к тому, что еще одной тайной между нами станет меньше.

— Наладилась связь с внешним миром?

— Нет. Дело в том, что мне, как и тебе, в последнее время снятся очень странные сны. Я вижу реальные события, которые совершаются в Годвигуле — то здесь, то там. Не знаю, как и почему это происходит? Но всякий раз это что-то очень важное. Сегодня я был свидетелем штурма Вальведерана. И это еще не все...

Я рассказал ей обо всем, что увидел во сне. Не упомянул лишь о Пакин-Чаке, который, как и я, наблюдал со стороны за ритуалом у Башни Теней. Это было личное.

— Ты уверен, что это был Янсатх?— хмуря брови, спросила Кареока.

— Я его никогда не видел...

— Его никто из ныне живущих не видел,— перебила меня девушка.— Разве что кто-нибудь из Богов... Ну, и Малангир, конечно.

— ...поэтому я ни в чем не уверен. Но — странное дело — как только я его увидел, сразу понял — это и есть Янсатх.

— Если это так... Если он присоединился к Отступникам и леверленгам...— она замолчала.

Я понял ее без слов: в Годвигул вернулся Древний Бог Войны и Смерти. Вернулся, чтобы отомстить живым за свое поражение и изгнание. И такое чувство — мало никому не покажется: ни Смертным, ни Звездным, ни новым Богам.

— Я слышала об одном пророчестве,— сказала вдруг Кареока.— Вспомнила о нем только сейчас, хотя давно уже надо было. Потому что слишком многое уже сбылось: люди обратились против Богов, пал Блистательный Город, а теперь еще и появился Повелитель Смерти.

— И... чем заканчивается это пророчество?— настороженно спросил я.

— Мир, каким мы его знаем, перестанет существовать.

— Скверно.

Этот мир не был совершенен, но он мне нравился, какой ни на есть.

— И что — неужели нельзя ничего изменить?

Кареока лишь пожала плечами.

Из дома вышел Отшельник, вынес шкатулку. Выглядел он то ли уставшим, то ли угрюмым.

— Открыл?— спросил я его.

— Да, хотя это и было нелегко.

— Что в ней?

— Сам посмотри.

Я взял шкатулку, поставил ее на камень и осторожно приоткрыл крышку. Внутри деревянной коробочки находился хрустальный сосуд, закрытый плотной деревянной пробкой. А в нем...

...мотыльки. Они были не только живы, но и каким-то образом умудрялись порхать в тесном замкнутом пространстве. Смотрелось это завораживающе, но...

— Что это?— растерянно спросил я.

Я ожидал увидеть, что угодно, но такое...

— Не знаю,— ответил дагон.

Кареока тоже покачала головой.

— Это какая-то ошибка,— пробормотал я.

В шкатулке просто обязаны были находиться какие-то доказательства, обличающие Патриарха... в чем-то противозаконном. Неужели Арсоль Вилан ошибался?

Наверное, мне стоило бы с ним повидаться, однако теперь, боюсь, будет непросто проникнуть в Рощу Возмездия. Да и сам Арсоль... С нашей последней встречи прошло слишком много времени, и он, возможно, уже обратился в дендеру.

Впрочем, я знал одного эльфа, посвященного в дела Арсоля Вилана. Тот самый старик, который сначала помог мне попасть в Ималь, а потом выбраться из города вместе с Кареокой.

Я сообщил об этом девушке.

— Мы возвращаемся в Ималь!— решительно заявила она.

Я же не был ни в чем уверен: ни в том, что мы отыщем старого эльфа, ни в том, что он нам поможет. Но больше всего меня смущали мотыльки в банке. Какое отношение они имели к обличению Патриарха?

Все это было похоже на чью-то злую шутку.

Поживем — увидим...

Мы вернулись в Ималь вскоре после полудня, и до заката у нас было еще предостаточно времени, но... Называя старого эльфа своим знакомым, я немного преувеличивал. На самом деле я понятия не имел, как его зовут, а искать человека... ну, хорошо, эльфа без имени в городе, не таком большом, как Вальведеран, но все же довольно обширном, было более чем затруднительно.

— Давай разделимся!— предложила Кареока.— Я прогуляюсь по западной части Ималя, а ты — по восточной. Я помню этого старика, если увижу — сразу узнаю.

— Не сомневаюсь,— буркнул я. Мне не хотелось отпускать ее одну. Как бы не влипла снова в историю. Но ее предложение было дельным, поэтому я согласился.

— Независимо от результата поисков встречаемся через два часа на постоялом дворе у южных ворот,— сказала Кареока, и мы расстались.

С тех пор как в Имале появились беженцы, наша задача серьезно усложнилась. Эльфов стало заметно больше. Одни сидели на месте, зато другие сновали туда-сюда, а если учесть, что почти все они были для меня на одно лицо, то не исключено, что с некоторыми из них я встречался многократно. Даже то, что я искал старика, а значит, дети, женщины и "молодежь" лет до шестидесяти во внимание не принимались, ничуть не упрощало дело. Спустя два часа целенаправленного блуждания по городу у меня уже мельтешило перед глазами от множества эльфийских лиц, а некоторые из них я даже начал со временем различать. Но искомого старика я так и не нашел. Надеясь на то, что Кареоке повезло больше, чем мне, я отправился на постоялый двор.

Чтобы не обходить восточные кварталы заново и сократить путь, я решил пройти через центр. Как знать, может быть, что-то проглядел? Дом Патриарха привлек мое внимание обилием охраны. Но не той, которую мне удалось обвести вокруг пальца. Теперь жизнь и имущество Дариэла оберегали элитарные воины, не по-эльфиски крепкие, вооруженные до зубов и, судя по настрою, безгранично преданные Патриарху лично. Чисто по привычке, а не ради конкретной цели, я остановился в стороне и присмотрелся к их расстановке, маршрутам, реакции. Все было сделано по уму, придраться не к чему. Теперь проникнуть в дом было практически невозможно. Да мне и не нужно было. А вот кое-кому, видимо, требовалось это позарез.

Я увидел ее случайно. Она пряталась за кустами, и ее маскировочный наряд сливался с окружающим миром. Она выдала себя при перемещении, когда решила занять более выгодную позицию. Я заметил ее краем глаза, а потом уже не сводил с нее взгляда. Сделать это было нелегко в том плане, что меня так и подмывало подойти к ней и спросить:

— Что ты здесь делаешь?

Вопрос не праздный, потому что я считал, что она должна быть где-то на подходе к Ималю вместе с остальными беженцами из Вальведерана...

О ком я? Разумеется, о Сэнвен! О той самой Звездной эльфийке, с которой я познакомился в ходе предыдущего путешествия по Годвигулу. Тогда она влипла в неприятную историю, и я помог ей из нее выпутаться. А потом, уже в Вальведеране, она оказала мне неоценимую услугу, так что мы теперь, вроде бы, в расчете. После этого мы встречались лишь однажды. Потом она покинула город вместе с остальными изгнанниками, и наша связь прервалась. Я не видел ее во время боя у переправы. Возможно, она погибла в самом начале или... Или в это время она уже была в Имале.

Что она делала в городе?

Вопрос риторический. Она присматривала за Патриархом. Зачем? Вот это я и собирался узнать, тем более что для этого появилась возможность. Несмотря на все меры предосторожности, лазутчицу заметил не только я. Одного из охранников что-то привлекло в кустах. Что именно, скорее всего, он и сам не понял, в противном случае он действовал бы иначе. Охранник начал обходить кусты, и Сэнвен пришлось покинуть свое укрытие. Она выскочила на тропинку и как ни в чем не бывало слилась с толпой беженцев, проходивших мимо дома Патриарха.

Я отправился следом.

— Давненько не виделись,— шепнул я ей на ухо из-под капюшона, накинутого на голову, чтобы не смущать своей физиономией окружающих.

Девушка вздрогнула, но, увидев меня, быстро взяла себя в руки.

— А-а, это ты... Приветик!— Особой радости я ее глазах я не заметил.

— Поговорим?— предложил я ей.

— О чем?

— Тем для разговора предостаточно. Например, о Патриархе.

Она поняла, что отвертеться не получится, оглянулась по сторонам, приметила лавочку под тенистым деревом и в стороне от эльфийских глаз и предложила мне присесть.

— Следишь за Дариэлом?— спросил я ее.

— А тебе какое дело?!— Ни капельки дружелюбия в голосе. Должно быть, я угадал, и ей это не понравилось.

— Я не люблю совать нос в чужие дела. Поэтому, если спрашиваю, значит так надо. Возможно, мы преследуем одну и ту же цель и сможем помочь друг другу. А может быть, цели у нас противоположные, и будет нелишним об этом узнать прежде, чем мы станем путаться друг у друга под ногами.

Она поняла, что я прав, и сменила гнев на милость.

— Хорошо. Что ты хочешь?

Еще не так давно она разговаривала со мной в совершенно ином тоне. Но я не из обидчивых.

— Давай поговорим начистоту!

— Есть вещи, о которых я не вправе говорить...

— Но у тебя есть право выбора: отвечать или нет. Тебе решать... И для начала скажи, как ты попала в Ималь? Ты ведь, если я не ошибаюсь, шла в Изумрудный Лес вместе с Грэлем и остальными беженцами?

— Да, но только первые пару дней. Потом я получила приказ выдвинуться вперед и проникнуть в Ималь раньше остальных. Я воспользовалась телепортационной руной и переместилась в Ярм, где я присоединилась к тамошним изгнанникам и вместе с ними добралась до Ималя.

— Видишь, совсем не страшно!— подбодрил я ее.

— Что еще?

— Могу я узнать, чьи приказы ты выполняешь?

— Тех, кому небезразлично будущее Изумрудного Леса. Это все, что я могу тебе сказать.

— Уже хорошо. Дальше... Почему ты следила за Дариэлом?

На этот вопрос она ответила не сразу, долго раздумывала.

— Понимаешь... В последнее время очень многие недовольны Патриархом. Есть кое-какие подозрения на его счет, но нет никаких доказательств. Тем не менее, в определенных кругах задумались о том, чтобы сменить Патриарха на того, кому можно было бы доверять. Среди претендентов — Грэль Галатэн, на которого и поставили мои... хм... работодатели. Он и прежде был первым правопреемником, но обвинения в заговоре против отца, правда, недоказанные, заставили его покинуть Ималь и перебраться в вальведеранскую общину. Теперь же по воле случая он вернулся...