ЗМиМ Замок Дроу

Сухая пещера, утыканная острыми сталактитами и сталагмитами. Справа каменоломня, слева каменные стены. Караван отважных дварфов двигается вперед. Они старательно идут нога в ногу, напевая походные песни. Сзади механические лошади тянут обоз, а возглавляет поход крошшер — громадная фигура из металла. Шестерни из желтоватого металла крутятся, когда сгибается нога или рука, а в груди в постоянном движении вращается по трем осям сразу механическое сердце. На плечах вместо головы купол из горного хрусталя, расписанный по ободу слабо светящимися рунами.

Вот водитель этого странного средства дернул какой-то рычаг и затянулся сигарой, выпустив дым изо рта. Моментально вентилятор завертелся, загудел и выбросил весь дым наружу. Дым достиг крупного дварфа во главе колонны и заставил его закашляться.

— Эй, Эхлон, завязывай со своими сигарами, дышать уже нечем, — проговорил с трудом Гамли, хлопая себя по груди и кашляя.

— Ты не понимаешь, я когда вдыхаю дым от «грибных сигар позитива», я буквально вижу новые изобретения, помнишь, как я придумал огнеметы марки «Скучный двемер», так это после сигар! — вдохновенно проговорил вдаль, пока одна его рука продолжала двигать рычаги, а вторая стряхивала пепел с сигары, на что мастер Гамли состроил презрительную гримасу и помотал головой.

— А сейчас мне пришла в голову гениальная идея: гигантские прямые туннели между нашими городами. Это будет шикарно, только представь — можно перемещаться по прямой! А долбить тоннели будут механические вилки, — и он смачно затянулся ещё раз.

— Великий Водан, вилками то зачем, вон нагнал толпу дварфов, им за счастье будет копать. Долбание камня оздоровляет общество и отвлекает его от глупых идей о музыке и красивых нарядах. Дварф должен копать! — он огладил свою шикарную бороду и поднял кулак к верху в знак весомости своих слов.

— Не понимаете вы, дварфы, красоту хорошо смазанного шарнира и изящества механики парового двигателя! Всем бы Вам копать, — флегматично проговорил он.

— Тьфу, одно слово — двемер! — с отвращением Гамли отвернулся, чтобы закончить разговор.

Они двигались какое-то время в молчании, на горизонте уже появилась каменоломня лагеря Рагуш, который выглядел на удивление пустынно. Никто не пахал на каменоломнях, улицы пусты. Но Гамли не заметил этого, потому что рассерженно обдумывал слова Эхлона. Самому же водителю крошшера вообще все это было неинтересно: его мысли витали где-то там далеко, уносимые струями дыма.

Внезапно они заметили одинокую эльфийскую мужскую фигуру. Эльф поднял руки над головой, и в его руках блеснул голубоватым светом камень странной формы.

— Энергия воды стихийная, да станешь ты формой материальной, — прокричал он, и сердцевина камня вспыхнула, замерцала, и свет ярким лучом прорезал полутьму, придав на мгновение окружающим камням призрачный вид. Луч ударил в грудь крошшера, забавно преломившись на хрустальном куполе так, что маленькая часть луча даже попала в кабину.

— И обретешь ты силу воды истинной, как я сказал! — эти слова дроу обратили этот голубоватый свет в самый настоящий поток воды, что ударил крошшеру в грудь. А маленькие отблески стали капельками и намочили дымящуюся сигару.

— Ах ты, отродье тьмы! Моя сигара! — желваки вздулись на лице двемера, и он с силой ударил по большой красной кнопке. Тем временем маленькие белые светящиеся шарики над головой эльфа вскрылись и на сей раз белыми звенящими лучами понеслись вперёд.

— Турбо режим! Е-е-е-е-е! — Струи пара забили сзади крошшера и подбросили его в воздух. Отчего лучи только скользнули по его гигантским манипуляторам, сотворив из механических ладоней глыбы льда. Крошшер перешел на бег, шаг — подпрыгнули дворфы рядом, шаг — попадали механические лошади, шаг — факел затрясся и укатился вдаль от дороги, шаг — глыба льда ударила не успевшего убежать Алтонаса, буквально размазав его по камням.

— Зачем ты его убил! Он не применил ничего слишком уж запретного, он тебя просто намочил! — Мастер Гамли расстроенно смотрел на то, что осталось от Алтонаса. — Мы должны их перевоспитывать, а не убивать!

— Он пользовался магией, он атаковал нас, тех, кто хотел его исправления! Так что я сделал из него мокрое место, хех, потому что он сделал мою сигару мокрой, ха-ха-ха! — саркастично ответил Эхлон. — Хватит проповедовать путь камня, лучше пошли факел заменим, пока твои «исправляющиеся» и тебя не замочили, хех.

Я в неверии смотрел на то, что осталось от Алтонаса. Почему всё случилось именно так? План то был обычный, и я рисковал так много раз раньше, и всё удавалось. А сейчас мне просто не повезло, хотя Алтонасу не повезло больше. Чёрт, мы так много пережили вместе. Так, хватит застывать статуей посреди боя, сначала победить, а рефлексировать будем потом.

Так, атака Алтонаса была первой и единственной. И пока крошшер не остановлен, нападать на остальных пока бессмысленно. Значит, моя основная цель — это крошшер! Чем я могу его остановить? Яды? Уже смотрел раньше, нет их в наличии. Магия? Такой магии у меня нет. Вернее уже нет? Чёрт, почему так больно? Я сжал кулаки и сказал себе: «Соберись!». Я оглянулся по сторонам, и идея осенила меня: «Если магии нет у меня, то она может быть у кого-то ещё.»

— Я отдам лагерь Рагуш тому, кто захватит мне этого двемера, что раздавил Алтонаса!

— Полегче красавчик, если бы могла, я бы уже помогла, — Ильфасте развела своими толстыми руками, — но моя магия сильно зависит от места и артефактов, думаешь, если бы я могла справляться с металлическими ходунками, я бы оказалась на этом каменном курорте?

— Да что ж такое, — сказал я и в раздражении отошел в сторону, — и этот план провалился.

— Малыш, ты правда отдашь лагерь Рагуш, если я завалю эту металлическую штуку в горизонтальное положение? — Неожиданно для меня прозвучал шепот из пустоты.

— Лагерь может получить только мой вассал, я не собираюсь отдавать селение другому лорду, — я обернулся, но вокруг не было никого, — а это вообще кто?

— Мы встречались как-то в одной таверне, но это не важно, малыш. Поклянись именем Ллос, что передашь мне лагерь, при первой возможности, если я разберусь с гадким металлом.

— Клянусь красотой Ллос, что отдам Лагерь Рагуш тому, кто одолеет вон тот крошшер и будет моим вассалом.

Ллос услышала Вашу клятву.

Администрация предупреждает: Будьте очень осторожны при даче клятвы. Напоминаем, что гнев богов может привести к неснимаемым проклятиям и в особо редких случаях к удалению персонажа.

Помню я такой божественный гнев, можно сказать один раз уже не пережил. Так, и где обладатель этого сексуального голоса? Я ещё раз обернулся и позвал, но тишина была мне ответом. Это что, у меня уже глюки начались? Да уж, с этой игрой и сойти с ума не долго. Убийства, пытки, многоуровневые интриги, тайные планы, дварфы, ведущие всех к светлому каменному будущему, постоянный азарт и риск смерти.

Так, жду ещё минут двадцать и, если ничего не изменится, командую отступление. Жалко терять этот пункт, но фокус с гашением факела можно и повторить, да и ядов наварить смогу, но вот Алтонаса это не вернет.

Я с мрачным ожиданием смотрел вдаль на медленно приближающийся крошшер и дварфов, на сей раз они затянули песню про пиво. Их радостные вопли резали по сердцу и делали моё настроение ещё более чёрным.

Время сгустилось до невозможности, секунды стали заметны, каждый звук отзывался тяжелым набатом у меня в груди. Я старательно смотрел из темноты на бородатых коротышек, всё ещё надеясь на чудо. И чудо пришло, в виде тёмной эльфийки в прозрачном наряде. Она бесшумно появилась сбоку от крошшера, её кнут со свистом распорол воздух и спутал механическое колено. Казалось бы, какое дело механической громадине до удара даже не камнем, а кожей кнута, но тут кнут засветился и заискрился. И молнии заветвились по всему корпусу крошшера. Повалил пар от всех металлических поверхностей, ещё мокрых после заклинания Алтонаса. Механическое сердце, что вертелось до этого непрерывно и неустанно, начало пропускать обороты и сбоить, пока не взорвалось, выпустив клубы пара во все стороны, не выдержав такого удара электричеством. Эхлон с тем же флегматичным видом стал дергать за рычаги всё сильнее и яростнее, но крошшер моментально замер, остановившись на полушаге.

Высоковольтные разряды пробежали по хрусталю, разукрасив его паутиной молний. Казалось, ещё немного и он рухнет, вон уже пара рун потухла, но тут дварфы, сориентировавшись, валом поперли на эльфийку. Она с презрением глянула на бегущую к ней толпу и взмахом руки свернула кнут к себе, акробатическим трюком разорвала дистанцию. «Какие вы всё-таки убогие» — так и читалось на её лице, когда она наблюдала бегущих к ней дварфов. Казалось, ещё секунда и они её настигнут, но она скрестила руки на груди и исчезла, оставив после себя облако розовых блесток. Её преследователи расчихались и начали тереть глаза.

— Водителя и главу отряда брать живыми, — скомандовал я моим войскам, — Огонь! — болты и стрелы понеслись травить бородатое войско. Мои руки вывели формулу каста «Замедление», и наступление дварфов начало стихать. Черная стрела и сетка охватывает Гамли, полностью сковав его движения. «Они больше не опасны, пора» — решил я и прыгнул в толпу, достав мой нож для жертвоприношений. В груди до сих пор горело от потери Алтонаса, и я решил попробовать справиться с ней при помощи мести — тёмного способа решения проблем. Конечно, говорят, что месть — это блюдо, которое подают холодным, но мне сегодня хотелось горячего. Сегодня Ллос получит хорошую жатву и, надеюсь, хорошо помучает тех, кто забрал моё.