Гремлин. Часть 1. Принуждение к Игре.

— Сделанного не воротишь, да и тихо пока, — успокаивающе ответил я, присаживаясь обратно на ступеньки, — магов, если что, всегда вызвать успеем. Амулет экстренной связи с собой? — Ментиш утвердительно кивнул, — ну вот. Так что пока ничего страшного не случилось. Так что там за конфликт был, и как так получилось, что Йогиль не знал, что твой дед в городе?

— Когда дед ко мне приехал, Йогиля в городе не было, — гоблин сел на ступеньки рядом со мной, — к родственникам уезжал, а когда вернулся, дед уже набедокурил и прятался. Он знает, чей я внук, и всегда через меня деду приветы передовал, а я ему не говорил, что дед в городе.

— А почему?

— Побоялся, что если он узнает, они вместе такое учудить могут. Да и стыдно за дедушку. Дед всегда Йогилем восхищался, да и Йогиль о нем всегда только хорошее говорил, что мне с дедом повезло, чтобы я с него пример брал. А он... ну ты понимаешь...

— Понимаю, а... — договорить мне не дала вылетевшая из окна второго этажа и приземлившаяся передо мной сущность. Такое ощущение, что вся она была соткана из порывов ветра, и вот эта самая сущность протянула записку следующего содержания: "Дай ему две четыре десять монет. Йогиль" Ничего не понимая, я как самнабула протянул сущности десять золотых, и та взмыв улетела прочь.

— Странно, — пробормотал гоблин.

— Что именно?

— Элементаль воздуха от них и трезвый.

— Действительно странно. Может зря ты нагнетаешь?

— Может и зря, — задумчиво пробормотал Ментиш, — посмотрим, чем твой эксперимент закончится.

— Так что там за гоблоэльфийский конфликт был, и причем в нем Ментеру и Йогиль?

— Сводные отряды патрулируют пограничные земли между княжествами эльфов и свободными землями заселенными гоблинами, орками и гремлинами. Нам-то их леса не нужны, а они в наши лесостепи лезут постоянно.

— Чужой земли не нужно нам ни пяди, но и свой ни горсть не отдадим.

— Во-во. Тем более чтобы у эльфов кусок леса отобрать — его почти полностью выкорчевывать надо, а потом постоянно подчищать. А им достаточно в тайне один меллирион высадить — он сам под себя все подгребет. А граница по горным перевалам проходит, вернее их леса перед горами заканчиваются, а перевалы уже наши.

— Так из-за чего этот пограничный сыр-бор? Если на перевалах им не закрепиться?

— На перевалах не закрепиться, — согласно кивнул гоблин, — но тайно пройти можно. Вот эльфы периодически высаживая на нашей стороне свои семена пытаются создать анклав.

— И что если их деревья прорастут, все? Прощай родные пенаты?

— Да облизнуться, три раза. Мало закрепиться — надо еще удержаться. Но пока их с нашей стороны выкуривают, они успевают пару перевалов отжать. Объединенная орда их конечно и оттуда выдавливает, но пока соберутся, договорятся, а это время.

— А зачем это им нужно? — рассказ гоблина меня заинтересовал, тем более что в доме по-прежнему было тихо.

— Так ведь. Как только им кусок нашей земли в лапы попадает, они из него все соки выжимать начинают, а под землю тут же дварфов с гномами запускают. Не бесплатно конечно. Вот и получается: сначала одних выкуривай, потом других изгоняй.

— А сейчас как, граница на замке?

— Да куда там! С приходом в наш мир вас — странников, полная чехарда началась. Вы же только по своей воле из мира уходите. Сегодня убьешь, а завтра снова клинки скрещиваешь. Упертые вы — как бараны.

— Это точно, бараны и есть.

— Вот эльфы и наловчились нанимать странников, в основном из своих, меллирионы высаживать, сможешь высадить и удержать будешь малым эльфийским князем. Да и наши старейшины тоже не прочь чужими руками жар загребать. Так что на границе постоянная резня идет, правда из странников в основном.

— Понятно, — но разрабы каковы, а? Там же в основном клановые разбоки идут, получить в свое распоряжение лес-крепость это же... Я даже не знаю с чем сравнить ну не авианосец конечно, но фрегат точно. Вот значит, о каких местах поселений говорил мальчик-побегайчик. А ведь это не просто межклановые войны, это войны подкрепленные квестами. Это союзы, это интриги, это... полноводная река реала, жаль не в мой карман, — Так что там с Йогилем и Ментеру?

— До того как появились первые странники, границы патрулировали сводные отряды из молодых и амбициозных. Даже система обязательной службы была, а не как сейчас — пожеланию. Йог...— в нашу сторону летел давешний элементаль воздуха с десятком бутылками в руках и головкой сыра подмышкой. Не приземляясь, элементаль влетел прямо в распахнутое окно второго этажа, — а может и не обойдется.

— Обойдется, не обойдется. Амулет приготовь и рассказывай.

— Да амулет, — Ментиш достал из кармана амулет экстренной связи и продолжил, — Йогиль в том отряде был сержантом, а мой дед капралом, — так вот что кричал мастер, а я дурак: заклинание, заклинание, — и возвращаясь с патрулирования наткнулись на годовалый меллирион, только не на нашей территории, а на перевале, а с ним десятка четыре эльфов. Эльфов вырезали всех, но и от самого отряда осталось шестеро. А шестерым годовалое дерево не по зубам, в нем к этому времени сила уже большая — тут уже малый круг шаманов нужен. Наши конечно сообщения отправили, но и эльфы своих предупредить успели.

— А как получилось, за что год его никто не обнаружил.

— Дед говорил, что эльфы там как-то схитрили. Точно не помню, но вроде как уже проросший саженец принесли. Его правда просто так не пересадишь, для этого земля должна быть уже другим меллирионом переработана. За тот год, со слов деда, они ростков пятнадцать перед этим уничтожили. Может это помогло эльфам, может еще что — если интересно у деда спроси или у Йогиля, — гоблин замолчал, глянул на окно второго этажа и добавил: — после того как...

— Обязательно! Да ты не кипешуй! Нормально все будет, — хлопнул я гоблина по плечу, хотя у самого такой уверенности не было. Ибо в это время над нами, в сторону центра, как метеор пронесся элементаль. За деньгами правда не спустился, и это напрягло, — давай о геройских предках! — пусть лучше рассказывает, чем думает о происходящем в доме.

— Первыми к перевалу прибыли эльфы, — Ментиш вздохнул и продолжил свой рассказ, все равно в дом мы попасть не могли, а молча ждать на крыльце развитий событий было муторно. — Годовалое дерево это уже не росток, за него и побороться можно, тем более что сто метров вокруг него уже эльфийская земля была, оба хода на перевал узкие, чтобы их удержать, большая армия не нужна.

— Это в обе стороны верно.

— Точно, вот шестеро и держали ход с эльфийской стороны неделю. Выжило только двое Йогиль и мой дед, — элементаль возвращался, и тащил не бутылки и закуску, а гитару. Не то чтобы это было совсем удивительно, я просто не задумывался зачем его послали на этот раз, помимо гитары элементаль нес еще какой-то мешок.

— И что? На этом все?

— Не все. Иначе бы так громко те события не назвали, — чувствовалось, что гоблин уже потерял интерес к своему рассказу и концовку он срежет. Задрав голову и изучая окно, он подтвердил мои мысли, — Дед и Йогиль отступили на нашу сторону, решив, что уж отсюда они не отступят. Эльфы вошли на перевал, но тут подоспел сводный отряд из ближайших селений гремлинов. Разбил эльфов, но не успел закрепиться, как подошли новые эльфийские отряды, и разгромил гремлинов. Но закрепиться тоже не успели — пришли гоблины. В общем когда к перевалу с двух сторон подошли дварфы и орки, ситуация была еще та. Но сумели договориться, большая резня никому была не нужна, — из окна раздался гитарный перебор, и два голоса затянули какую-то грустную песню — слов было не разобрать. Интересно, а кто играет Ментеру или Йогиль? — Дварфы в любой момент могли покинуть своих союзников — им в той ситуации ничего не светило, а у орков на юге начиналась своя заварушка, и торчать на перевале им было тоже не с руки. В общем, перевал остался за нами, а эльфы получили компенсацию за потерянное дерево, его шаманы прибывших гоблинов в первую очередь уничтожили. Иначе бы эльфы бы не отступились.

— Мда, политика, — вздохнул я, — а почему конфликт называется гоблоэльфийский, ведь первыми свой отряд прислали гремлины.

— Так ведь гремлины это ветвь гоблинов, так же как гномы ветвь дварфов, — удивился моему вопросу Ментиш. Песня в доме закончилась, и за дверью послышались какие-то шорохи.

— Ну все, — сказал я вставая, — сейчас узнаем, что я со своим лечением накуролесил.

— Да не напрягайся, — гоблин встал рядом со мной, — я даже рад.

— Чему? — удивился я.

— Что дед со старым другом встретился. Даже если они сейчас полгорода разнесут, и меня с ним из города выгонят — у него будут добрые воспоминая об этом дне.

— Значит, в изгнание отправимся все вместе, — интересно, а куда выгонят меня, с моим обязательным пребыванием в городе, или в ассенизаторы переведут?

И тут дверь открылась и нашим глазам предстала изумляющая картина. Пациент и доктор, может и были слегка пьяны, но это совершенно не бросалось в глаза. В глаза бросалось другое, даже не бросалось, а застилало взор — они преобразились, куда делась их старческая немощь? Это были два воина, два заслуженных ветерана.

На Йогеле был доспех, стоящий из идущих внахлест стальных полос, я что-то похожее видел в музее японского оружия, хотя в Казанском краеведческом тоже аналогичный был, татарский — разницы никакой. На голове открытый шлем без забрала или личины, с двумя голубыми полумесяцами вместо рогов. Все металлические поверхности были то ли покрыты, то ли покрашены, но создавалось впечатление, что доспех из золота. Предплечья украшали банты, по четыре на каждую руку, а на груди, хитро переплетенные между, собой ленты, навскидку штук восемь, хотя может и больше — подозреваю, что и банты и ленты означают какие-то награды. В правой руке было копье, заменившее клюку, может для обычного человека это не копье, а сулица, но с его ростом копье. Хотя неправильно называть, то что было в руках у Йогиля копьем, кажется это называется алебарда: длинный, сантиметров тридцать шип, с одной стороны от которого на сантиметров десять-пятнадцать ниже располагался вытянутый полумесяц секиры, а с другой крюк, как у пожарного багра. Если заменить Йогиля на медведя — получится герб Ярославля. Древко этого оружия было голубое с золотыми прожилками, в пол его гремлин упирал четырехгранным наконечником, все стальные части оружия были позолочены с тем же оттенком, что и доспех. За спиной у мастера висело четыре коротких меча: два рукоятями вниз два вверх, и что интересно рукояти были обтянуты кожей, имевшей тот же цвет что и древко, ну пусть будет алебарды.

Самым же не обычным был пояс. Широкий, из голубой кожи, такой же что и на рукоятях мечей, и большой пряжкой на которой был изображен сам Йогиль. Ну не совсем Йогиль, но кто-то очень на него похожий, или это Йогиль похож на изображенного на пряжке ремня? С серьгой в ухе и с какой-то безумно-бесшабашной улыбкой на лице.

Странный у мастера комплект вооружения, двуручка и четыре меча, странно. Стоп! он же четырехрукий, как и я. Вот у кого мне нужно брать уроки боя, а не скрести по сусекам, по разным учителям.

Ментеру выглядел не менее импозантно, чем Йогиль. На нем была начищенная до блеска кольчуга, так же украшенная перевитыми лентами. Бантов не было, зато на каждом плече было по два крыла — параллельно линии плеч шли слегка расправленные белые лебединые, а над ними под сорок пять градусов черные как смоль крылья ворона. Голову шамана украшал головной убор из перьев, перья спускались до середины спины, я такое только в фильмах про индейцев видел, когда они трубку мира раскуривают. И это было не просто украшение, под всем этим великолепием скрывался шлем, о том, что шлем не простой говорила закрывающая нос покрытая белой глазурью стрелка. А нос-то у гоблина не маленький и эта стрелка идущая не вертикально вниз, а под углом, создавала эффект клюва. И этот эффект усиливался двумя черными отполированными камнями, стилизованными под птичьи глаза.

На левую руку как щит был одет бубен, обтянутый яркозеленной чешуйчатой кожей, и что-то мне говорит, что это не змея, а скорее всего дракон, либо виверна. А о том, что это все-таки бубен, а не щит, хотя на такой бубен, из такой-то кожи, можно спокойно удары принимать, что ему будет-то? — свидетельствовали три лисьих хвоста: классически рыжий, черный и белый, а так же украшения из перьев. На правой руке Ментеру на ременной петле висела колотушка, или булава? Ну для такого бубна это колотушка, а если кому в голову то и булава. Рукоять колотушки была отделана малахитом, в тон коже на бубне. Било колотушки было сделано из черного мрамора, а может это гранит? Хотя может быть и другой камень, я в геологии не силен, но отполирован, так что в него глядя бриться можно. Вторая колотушка, близнец первой, только с билом белого цвета, висела справа на поясе, рядом с пустой петлей — видимо для той, что в руках, зачем их две?

Пояс на шамане был из яркозеленой кожи, такой же, как на бубне, с пряжкой на пол живота, украшенной белоголовым орланом с распростертыми крыльями распахнутым клювом и растопыренными когтями. Весь орлан был покрыт эмалью, и птица выглядела как живая. С левой стороны, от пряжки, в специальных петлях висели два ножа с рукоятями из того же малахита, что и рукоять колотушек, и лезвиями из черного обсидиана.

Снаряжение обоих ветеранов производило впечатление завершенности, целостности, подозреваю, что на обоих были какие-то умопомрачительные сеты. Хорошо, что на улице не было других игроков, кроме меня, и никто эти полные сеты не видит, а то у гремлина с гоблином могли возникнуть проблемы. Как оказалось, я ошибся в своем предположении, и ошибся не единожды.

И вот эти мужи, назвать их иначе язык не поворачивается, предстали перед нами в лучах заходящего солнца, под гитарный акампанемет, чего-то тревожно-героического — эффект сногсшибательный. Даже трудно представить, что они пару часов назад выглядели по-другому, это были полубоги.

Кстати я не угадал — в доме играл не Йогиль и не Ментеру. За ними на крыльцо спустился какой-то дух, явно женского пола, за сегодняшний день я столько духов перевидал, что уже легко мальчика от девочки отличу, с гитарой в руках. Хорошо, наверное, быть шаманом, особенно таким сильным как Ментеру. Шаман, не к месту подумал я, это как дед в армии — духи все за тебя делают.

— Так капрал. Нам нужно взять языка, точнее двух, точнее двух язы'чек, — стоило Йогилю заговорить и иллюзия распалась. Передо мной были те же Йогиль и Ментеру, пусть в новом обличии, пусть овеянные славой и мощью, но такие родные, — и допросить! Без пристрастия, но с изощренностью.

— Будсделн! — ответил Ментеру, по-хитрому стукнул два раза в свой бубен и перед ним по стойке смирно возникло два духа воздуха, отличавшиеся от элементаля бесплотностью. Их присутствие угадывалась по легким завихрениям песка и небольшому мареву. Выслушав гортанный приказ шамана духи улетели, а взгляд Ментеру остановился на Ментише.

— О! Внучек с другом! — улыбнулся шаман, — Йогиль! Ты же знаком с моим внуком Ментишем?