Гремлин. Часть 1. Принуждение к Игре.

Но сейчас бы, вместо штудирования этих талмудов, я с удовольствием с Ментишом на пару паровозку бы собирал. Да он уволился, чтобы повышать свое умения в призыве духов. Он и сейчас, пока я над учебниками горблюсь, духов призывает, только делает он это в гараже. Оказывается лучше, чем увлеченный шаман, жестянщика не придумать. Видели бы вы глаза Ментеру когда он заглянул в гараж, чтобы учинить внуку минизачет. А я тут не причем, я только пожаловался, что у нас автогена нет. Когда на пальцах объяснил что это такое, Ментиш почесал затылок и призвал духа огня.

Ментиш лицо деда не видел, так как сидел на верстаке спиной к двери и постукивал гаечным ключом по обломку доски. А по всему гаражу носились духи. Огня — резали и варили, Земли — гнули и шлифовали, А Воздуха — качали и крутили. Причем если по началу духи были слабы и каждая операция занимала у них уйму времени, то с каждым днем Ментиш вызывал все более сильных духов. То, что должно было занять месяц, за счет духов сократилось до недели.

Все эти дни ученичества, Йогиль гонял меня как заправский сержант, доводя использование умений до автомата. Того же автоматизма добивался от меня и Октам. Единственной отдушиной стала паровозка, еще дней пять и можно будет приступать к испытаниям. И хотя только на обучении у палача получил еще один уровень, профессия "ученик палача" выросла до трех, а такие навыки как "знаток боли" и "милосердие" выросли до четырех, мне такая игра не приносила радости. Даже то, что долг уменьшился на пятьсот золотых, не грело.

Августино и его товарищи регулярно снабжали нас работой. Мелкие воришки и грабители разных рас шли через наш подвал. Именно на них росли мои навыки. На допросах и на казнях. Уже на второй день ученичества глава департамента настоях чтобы казнь провел я, типа он не собирается выплачивать мне жалование, если не увидит в деле на городской площади.

И как назло первым моим казненным должен был стать огр. Да у него шея была толщиной как две мои ноги, а его приговорили к усекновению головы топором. Нет бы к повешению, уж как-нибудь табуретку выбил. А тут еще этот топор под Октамовскую руку. Представите себе картину: плаха, на ней голова огра, и я с топором в мой рост. Ухо огра было на уровне моих глаз. Огр промышлял грабежом, а вот за что его начальник департамента невзлюбил, ума не приложу. Мне чтобы его обезглавить пила нужна, а не топор, и полчаса пилить. Колпак еще этот постоянно на глаза сползает — моего размера еще не пошили. Жалко огра, а начальник смеется, тоже мне шута нашел.

Топор тяжелый, я его еле четырьмя руками понял. Замахнулся, и меня повело, еле равновесие удержал, а начальник ржет, да еще в глазах Октама такая тоска, стыдно ему, что ученик не помощник, а шут. А я под колпаком палача уже весь в бурых пятнах от стыда. И народ на площади тоже ржать начинает. Да пошли вы все, резиновые ноги...

— ЭМЖЕАШ!

Навык милосердие увеличен на 1. Текущее значение 4.

В полной тишине, воцарившейся на площади, голова орга покатилась по помосту, а что они думали — против физики не попрешь. Это было вчера, а сегодня я сижу за учебниками по анатомии и мечтаю оказать в гараже и накручивать гайки на винты.

— Октам! — где этот орк, я уже больше не могу читать его книги, да и в туалет приспичило.

— Чего тебе? — в дверь просунулась, здоровая, как пивной котел, голова орка.

— Слушай, я конечно понимаю что еще далеко до конца рабочего дня, но я больше не могу! Меня уже мутит от этого чтива.

— Серьезно?

— Не веришь? Хочешь, чтобы я сбежал? — и почему от палача нельзя так просто выйти, обязательно надо покинуть помещение. Может действительно в ГУКОМ вернутся, там таких проблем не было, в реал в любой момент выскочить можно. А мне срочно в реал надо, иначе капсулу мыть придется.

— Ну хорошо. Сегодня вроде ничего срочного нет. А вот завтра с утра нам клиента приведут. Будешь за мной наблюдать, рано тебе самому допросы проводить.

— Это понятно наставник, — да я просто рад этому, — так я что? Могу по своим делам идти?

— Да можешь идти, только вот эти две книги с собой возьми, завтра я тебя по ним проверю.

Выйдя от палача, я так же вышел из игры. В туалет хотелось неимоверно. Капсула открылась с характерным шипением выпускаемого воздуха, и я услышал раскатистый смех из зала. Вадик? Но он вроде как меня завтра проверять должен.

— Ты чего ржешь? — в зале действительно сидел участковый.

— Рекламы стык в стык пошли: Всего за четыре девятьсот девяносто не дайте простуде одолеть себя!

— Прикольно. А ты чего здесь?

— Тебя проверяю.

— Так у тебя же вроде выходной.

— Я тебя за завтра проверяю.

— Понятно. А что не дома?

— Срочно потребовался твой телек.

— Зачем? — да панель у меня шикарная почти два метра по диагонали.

— Совсем ты в своей игре память потерял. Сегодня же финал кубка мира по пятнашке!

— Точно! А игра не моя, она государственная. Кто кстати в финале?

— Что полуфиналы не смотрел?

— Да я с этой игрой даже четвертьфиналы пропустил.

— Жаль. Наши, в кои веке, из группы вышли.

— Они в кои веке на турнир попали. И кому в четвертьфинале проиграли?

— А в победу не веришь?

— Даже не смешно.

— На Австралию вышли, — грустно сообщим мой друг, — сорок восемь шестнадцать, хотя первый тайм бились на равных. А во втором два перехвата ну и как итог счет.

— А кто в финале?

— Олблекс против ирландцев.

— Слушай, ты же можешь меня отмазать? Ну, там позвонить кому следует. Я бы тоже посмотрел.

— На должностное преступление толкаешь.

— Могу за дверь вытолкнуть.

— Я при исполнении!

— Ты на выходном!

— С тебя пиво!

— С меня экран!

— Ну что ты за человек, а если бы я пиво не принес? На сухую смотрели бы?

— Я что за человек? Ты тут без меня на моем телеке полуфиналы смотришь, — то, что дело было именно так, я не сомневался, — еще и финал хотел без меня смотреть!

— Так тебя просто так из этой хрени вытащить нельзя! Только если сам выйдешь! Она ж блокируется! Вернись в комнату и посмотри, неблагодарная скотина! — изобразил на лице оскорбление Вадим, — целый час тебя провоцировал!

У распахнутой капсулы стаяли два кувшина, один пустой другой с водой. Так вот почему меня приспичило. А если бы Октам не отпустил? Ну хоть финал посмотрю. Новозеландцы выиграли двадцать семь на двадцать два, и я опять полез в капсулу. Даже если бы Вадик не отмазал, это было бы первое нарушения режима нахождения в капсуле.

— Вот и ты, — в мой кадык уперлось лезвие, — я так искал этой встречи.

— И зачем же я тебе сдался?— и что меня дернуло опять через парк пойти?

— Ты сейчас у Октама учишься? — мой вопрос остался без ответа.

— Если спрашиваешь, значит, знаешь ответ.

— Хороший мастер, я тоже когда-то учился у него. Но ученик превзошел учителя.

— Так ты ревнуешь его к новому ученику? — а что мне еще делать? Только хамить и бравировать, он меня по-любому сделает.

— Ревную? — за спиной раздался каркающий смех, что совершенно не сказалось на положении лезвия у горла, — нет, но если он обратил на тебя свое внимание, так может и мне стоит присмотреться к тебе?

— Присмотреться? Ты это брось, я по девочкам.

— Я тоже, ты же видел тут недавно одну из моих. Как ты ее упокоил — не побоялся взять жизнь на глазах стражи. Только не хватает тебе опыта, надо было лезвие на сантиметр левее направить — она бы так быстро не умерла, и поток силы от меня к тебе перенарпавился бы. Ты же этого хотел?

— Так ты был рядом? — я другого хотел, но не говорить же это маньяку, пусть считает меня таким же как он.

— Я всегда рядом, я рядом и негде, — вот же псих.

— И что же тебе надо от меня?

— Сила моя и мастерство велико, но мне нужен ученик. Ученик, который сможет превзойти меня. Ученик, который сможет отправить меня к госпоже тьме, и верно служить ей.

— Ты хочешь взять меня в ученики? А если я против?

— Тогда я буду каждый день приходить к тебе. Ты же странник, как и все вы, потерялся между своим и нашим миром. И не можешь покинуть его на всегда. Каждый день я буду творить из тебя свой шедевр. И каждый день ты будешь приходить, чтобы стать холстом для моей картины, — однако, сумасшедшая непись.

— Я могу подумать до завтра?

— Ты можешь подумать до сейчас.

— а как же мое обучение? А работа? Я же не могу покинуть официальные структуры.

— Почему? — неизвестный озадачился.

— Меня в ваш мир отправили в наказание, в отличии от остальных странников, я не по своей воле пришел. Такое решение наших богов, — что я несу, — они могут наказать меня и в этом мире. Будут искать меня, а найдут тебя.

— Об этом я не подумал. Ты не врешь?

— Клянусь матерью тьмой, что не только не могу по своей воле покинуть место работы, но даже выйти из города, — над моей головой на секунду образовалось темное облако и рассеялось.

— Тьма подтвердила твои слова, — нож от моего горла отодвинулся на пару миллиметров, — но что же нам делать?

— Так может мне никуда и не уходить? А учиться тайно.

— А это мысль! Днем Октам будет учить тебя теории, а я ночью практике. Но сначала, чтобы я поверил тебе. Вон видишь дварфку? Упокой ее, только не быстро. Сделай так, чтобы она умирала ровно три минуты. Октам должен был тебя уже этому научить. Работать по дварфам он учит в первую очередь. Кхе, кхе, — опять этот кашляющий смех, — обиды молодости.

Дварфка сидела на лавочке и читала какую-то книгу. Народу в парке мало, но периодически, то там — то сям, появлялись одиночные НПС и игроки.

— А если меня увидят? Вычислят обоих.

— Не волнуйся! — кинжал исчез от моего горла, а за спиной раздался шепот, — силой Матушки Тьмы и пасынка ее Сумрака. Да ляжет на тебя длань его, да примет тебя он. Да откроет он для тебя свои двери. — Над моей головой образовалось очередное облако, только на этот раз серое. И она не развеялось, а вошло в меня. По всему позвоночнику пробежала волна холода.

— Теперь тени не выдадут тебя, пока ты сам не выдашь себя. Призови сумрак, он покажет тебе незримую дорогу.

— Незримую? Это через параллельный мир?

— Дурак. Незримую значит тебя на ней никто не узрит. Призывай кому говорю! — в район почки уперлось лезвие.

Вами получена способность "Двери Сумрака" теперь вы можете передвигаться в режиме невидимости. Текущий уровень: 1. Время действия невидимости 30 секунд плюс 3секунды*на уровень способности. После выхода из режима невидимости в течении 30 секунд плюс 1 секунда*на уровень способности вас невозможно идентифицировать. В это время ваш облик предстает собой размытую тень.

Прости дварфка ты всего лишь набор цифр. Войдя в тень, я включил режим инвиза. Мое зрение изменилось — я видел сектора в которых попадал в чье-то поле зрения. Обернулся — сзади пусто. Либо маньяк-учитель спрятался, либо мой уровень умения не позволял определить зону его взгляда.

Рывок по кривой линии к дварфке занял секунд десять. Удар щипком ниже основания шеи и дварфка отключается — в бою такой прием невозможен, эта, как и многие другие аналогичные точки, у дварфов прикрыты броней. Но тут только легкое платье. Хватаю ее за шкирку, толчек резиновыми ногами и приземление уже в кустах.

Три минуты говоришь? Тогда так. По надрезу тут и тут, и два удара кинжалом, сюда и сюда. Она умрет ровно через три минуты. Умрет, не приходя в себя и не чувствуя боли.

— Даже не знаю, что и сказать, — опять этот голос за спиной, — С одной стороны ты выполнил мое задание. А с другой... ОНА ЖЕ НИЧЕГО НЕ ЧУВСТВУЕТ!

— Я побоялся, что ее крики привлекут лишнее внимание.

— Да? А-а, я же тебя еще не научил прятать звук жертвы. Хорошо завтра, когда зайдет солнце, жду тебя здесь. Будем продолжать учебу, посмотрим, как ты себе жертву выбираешь.

— Тогда до завтра?

— Да, мне тоже надо подкрепить свои силы. Но помни — я слежу за тобой.

Я остался один над телом умирающей, ни в чем неповинной дварфки. Ее тихая смерть продлиться еще две с половиной минуты.

Вами получена профессия "Ученик маньяка". Текущий уровень 1.

Глава 11.

Приближаясь к гаражу Ментиша, я услышал странные звуки. С начала это походило на какофонию, но чем ближе я подходил, тем четче проступал ритм. Бум-бум-вжик-кряк— бум-вжик. Такой знаете старый, еще до электронный, индастриал смешанный со степом. Дрель, удары по железу, еще какие-то звуки и все под ритм задаваемый бубном. Я даже заслушался стоя в дверях.

Мало того, что заслушался, так еще и засмотрелся. Все движения духов было подчиненно единому ритму. Как будто они не работали, а танцевали, и все звуки, производимые ими, вплетались в ритм. И матерь божья, ритм-то задавался не только Ментишом, на пару с ним на бубне наяривал Ментеру. Их бубны звучали в разных тональностях, не музыкант как правильно сказать не знаю, но они звучали не в унисон, а дополняли друг друга.

Я стоял в открытых дверях и наслаждался, все думы про дварфку и маньяка ушли на задний план. Мимо меня провжикал метлой дух воздуха. БУМ! — дух земли кулаком, как кувалдой, вдарил по листу железа, Пшшш — дух воды шлифанул какую-то деталь. ТАМ-там — там-ТАМ-там-ТАМ-там-там-ТАМ звучали бубны.

— О, Берг явился! — заметил, наконец, меня Ментиш, и улыбнулся, не переставая играть и не сбиваясь с ритма.

— Заходи, чего встал? — вместо приветствия выдал Ментеру, неотрывно следя за руками внука. Это что же? Ментиш солирует, а старый шаман подыгрывает?

— Как я войду? Затопчут! — прокричал я в ответ. Мимо опять прошмыгнул дух воздуха, уже с корзиной металлических стружек. — Ментеру, а ты че здесь?

— Одно другому не мешает! — ответный крик, — а так у него навыки быстрее растут!

— А не про Ментиша! Я про тебя спрашиваю!

— Так скучно же! А тут такай сабантуй! Я теперь знаю, что на круге старейших показывать буду!

Круг старейших, Ментиш что такое рассказывал. Круг верховных это сбор шаманов занимающихся земными делами племен, а в круге старейших те из шаманов кто удалился в изыскания духа. Если там все, такие как Ментеру, то гран-при ему обеспечено. Изыскатель блин.

— Все стоп, — дал команду Ментиш, — мне восстановиться надо.

— Отдыхай, внучек, отдыхай, — как-то странно засуетился старый шаман, что-то тут не так. Дождавшись, пока мой друг выйдет в душевую, я насел на дедка.

— Ментеру, ты чего такой суетной? Выпивку нашел?

— Да пошел ты! — обиделся шаман, — тут такое! А ты про выпивку!

— Что тут такое? Рассказывай, — насел я на него.

— А сам не видишь? А-а-а-а, мелкий ты еще, что бы понять! Эффект наложения! Духи, которых призывал внук, в процессе становятся сильнее, чем в момент призыва! Это необычно! Понимаешь без дополнительного усилительных заклинаний и ритуалов!

— А почему?

— Из-за того что их работа подчинена ритму!

— Не понял. Ментиш рассказывал, что в доме отца было в порядке вещей использовать духов по дому.