Гремлин. Часть 1. Принуждение к Игре.

Дымо-пылевая завеса развеялась, и вот она птица обломинго. Грузовики шли по бокам от нас, а в окнах слева и справа, больше похожих на бойницы, улыбались игроки и как один грозили нам пальцем. Я схватился за рычаги Гатлинга, и дал короткую очередь в амбразуру. Безрезультатно, пули врезались в невидимую стену. От черт, наслушались. Всю гонку чуть ли не на цыпочках проползли, а тут на героику поперло. Сейчас зажмут, или откроют огонь и ...

Но ни того, ни другого не случилось. Порция презрительных улыбок и оба грузовика пошли в отрыв. И пошли с выпендрежем, не разрывая дистанцию между собой начали выписывать змейку так, что на земле оставалась проекция структуры ДНК. Я опять дернул Гатлинг и уже собрался нажать на спуск: "Не стреляй!" — окрик Дениса сбил мне прицел.

— Почему?

— Это кто-то из старших.

— Из каких старших? — скорость, удерживая Денисам, позволяла идти нам на дистанции от странных паровозок, не отставая и не приближаясь.

— Из старших, — задумчиво начал он, — говорят, ветераны Камаза в играх развлекаются. И потом они же не атаковали.

— И что? чуть позже будут бить. Это им сейчас понты важнее.

— Все равно, не стреляй. Пока в нас не начнут, — и он, переключив песню, прибавил газу.

— Держитесь! — своевременная команда, ничего не скажешь, мы с гоблином и так, не смотря на пристегнутые ремни, вцепились в скобы. Ибо то, как Денис вел машину до этого, были цветочки.

Не знаю, случайно так получилось или Ден специально подгадывал момент включения форсажа, но, когда мы во второй раз вклинились между лидерами, из серьго-колонок неслось " Я король дороги, я король от бога...". Он еще притормозил между ними, это у профи такая форма вызова? Неуспел припев закончится, как Денис нажал на газ. Но и оба соперника сделали тоже самое.

Метров триста дорога шла прямо, а потом она упившимся удавом завиляла между исполинскими секвойями, уходящими на сотни метров ввысь. Из динамиков, закрепленных на панели, несся надрывный голос солиста, ему вторила гитара, и Денис зло шипел слова песни.

Никто не уступал, но никто не идеален. То красный, то синий, то мы, желтым метеором, улетали с грунтовки, чтобы через секунду вернуться на дорогу. Песня сменилась, теперь среди секвой кричал асфальт. Не знаю, что там кричал асфальт, но я кричал матом.

Дорога вылетела из секвойной рощи на простор, и Денис допустил ошибку. Оба грузовика этим аоспользовались и вышли вперед. В этот момент что-то зловеще свистнуло, перекрывая голос солиста, и взрыв накрыл все три паровозки.

Я очнулся, голова кружилась. Это что было, оглушение? У меня же к нему иммунитет, или я под другой дебаф попал? Оглянулся, увиденное не радовало. Оба грузовика куда-то исчезли, а мой паромобиль лежал перевернутый, да и моих парней нигде не было видно. На браслете, выданном всем перед стартом, мигал оранжевый огонек, предлагая рестарнутся.

Как объяснили на инструктаже, цвет камня показывает состояние команды участницы, причем учитывается как состояние машины, так и состояние экипажа. Если камень становится черным, то перезагрузка происходит автоматически. В моем же случае, еще не все потеряно.

Паровозка лежала между деревьев, хотя я точно помню, что из рощи мы выехали. Это какой же силы должен быть взрыв, если ее так далеко отбросило. Метрах в двадцати от линии деревьев находились четыре воронки, переходящие друг в друга, и у каждой диаметр метров семь не меньше.

Вид этих воронок натолкнул на ответ, что же все-таки случилось. На выходе из рощи устроила засаду позабытая танкетка, но как она вышла вперед? Как-то значит вышла, а мне что делать? Рука сама потянулась к пульсирующему камню, случайно его активировать нельзя. После нажатия появиться меню выхода, для подтверждения перезагрузки.

Стоп! Рестарнутся всегда успею. Оранжевый цвет... Если предположить что оба грузовика накрылись тазом, а расположение воронок именно об этом и говорит, то впереди только танкетка. Танкетка, либо они что-то знают об этом участке, либо у них проходимость на порядок выше, чем можно было предположить. Судя по карте, кругом овраги да болота, вот мы, обжегшись на первом этапе, и не стали лисьими тропами пробираться, а они видимо смогли.

Выбив обоих лидеров, танкетка стала первой, а мы вторыми. И если паровозка на ходу шансы выполнить условие Игнессы весьма велики.

Беглый осмотр перевернутой машины повреждений не выявил, ну не считать же за такие покореженную противотаранную юбку. Как же ее перевернуть в одиночку, вопрос. А если... лебедки работали, должно получиться.

Подбежал к заду машины, схватил крюк и запрыгнул на днище. Протянув трос над паровозкой, закрепил его на стволе дерева. С передней лебедкой было сложнее, так как протягивать трос нужно было под паровозкой. Но я справился, и через пару минут машина с грохотом встала на колеса.

Губы пересохли, либо я сейчас терял время, либо ... А! пан или пропал, и я нажал кнопку запуска. Двигатель секунду подумал, чихнул и заурчал ласковым котенком. Ути-пути моя лапочка! Теперь главное не тупить, впереди одна танкетка, к ней не приближаться, и все будет путем. С такими мыслями принялся собирать рассыпавшиеся гранаты, просто чудо, что они не сдетонировали, магия, мать ее налево.

Не успел я пристроить ящик с собранными гранатами на пассажирском сиденье, хоть какое-то оружие, как мимо просвистел самоходный дуб, а на хвосте у него висел транспортер, копия немецкой машины времен второй мировой войны. Ходовка гусеничная, а рулежка колесная, да и вооружен огнеметом. Огненные струи летели в след убегающему дереву, кора местами уже была в подпалинах, а несколько ветвей вовсю горели.

Вот я и четвертый, а где кунг потерялся? Но дожидаться ответа на этот риторический вопрос смысла нет, и я пристроился в след огнеметателю.

Огнеметчики так увлеклись погоней за растопкой, что не заметели моего появления. Зато заметили друид и человек-паук, и стали махать руками. Что за знаки такие, у них что, есть раки? Хотя у них есть рыба, а в одиночку с огнеметом мне не совладать. Мелькнула подленькая мыслишка, а за ней подлая, хотя ... это всего лишь игра, и каждый преследует свои интересы.

Приготовив гранаты, надавил акселератор и вызвал вторые руки. Две гранаты полетели в кузов огнемета и еще парочка под гусеницу. Ускорение, надо уйти от взрывной волны. Есть контакт! — мало того, что вражеская паровозка потеряла ход, так еще сдетанировали баллоны в кузове и его окутал огненный смерч.

На самоходном дереве радостно замахали. Ну да, ну да. На вторых руках откат еще не наступил и пристроившись к борту "дуба" швырнул пару гранат им под катки.

— Глушись рыбка! Большая и маленькая! — дуб дернулся влево — право и он ушел в кювет, — я же обещал, за щекотку посчитаться!

И пока мне не ответили, включил электропривод. Вновь вторая строчка моя, а до финиша пара десятков километров. Главное не тупить и все будет хорошо.

Следующие полчаса ехал спокойно, даже скучно. Ни соперников, ни засад, видимо далеко не все смогли добраться досюда. Даже для охотников на паровозки это не простой путь. Тяжелый, изматывающий день приближался к закату.

Впереди замаячили городские шпили — на центральной площади города финиш. Уже как-то и не верится, что гонка заканчивается. Шпили города, на них, в лучах заходящего солнца, веют флаги, кувыркаюсь играют в догонялки птицы. Птицы?

Я напряг зрение. Птицы мать их. Это не птицы и они не кувыркаются. Смешанная стая из грифонов и виверн атаковала кого-то на земле. Вот что это за кульбиты, а не игра безобидных птах. Атаковали они, видимо, танкетку, больше некого.

Притормозив, на малых парах покатил вперед. И постепенно ход схватки, шедшей в низине, предстал во всей красе. То, что было эффективно на земле, плохо работало по воздушным целям. Гигантский арбалет не успевал поворачиваться за летунами. Выпускаемые им жерди, способные при подрыве ополовинить стаю, улетали, никого не зацепив, в неизвестность.

Нет идеального оружия, против танкетки вооружение моей паровозки было бессильно, но вот стая летающих охотников, нам на один зуб, будь я не один. К сожалению Гатлинг глупо смотрел в небо, и разогнать этих воронов не мог.

Пользуясь тем, что пока не обнаружен огляделся. Параллельно основной дороге шла еще одна ложбинка, не такая удобная и широкая, но по ней тоже можно проехать, и это давало шанс.

Нырнул за холм, и, стараясь не отсвечивать, двинул в том направлении. Будь у меня бензин, или хотя бы дизель, шансов прокрасться незамеченным было бы больше. А так что газуй, что нет, дым выдает местоположение, одна надежда — не обратят внимание, пока заняты танкеткой.

Надежда не оправдалась, две тройки летающих хищников отделились от стаи и начали пикировать в мою сторону. Газу! Паровозка выскочила на холм, за спиной раздались взрывы фаерболов пущенных наездниками. Ухожу за холм, пересекаю дорогу, вторая тройка тоже промахивается, но тут раздается мощный взрыв, возвестивший о кончине танкетки, и я становлюсь объектом охоты для всей стаи.

Бью кулаком по подарку Йогиля, это дарит мне несколько секунд, но не более. Я не Денис, от пары-тройки выпущенных зарядов еще могу увернутся, но вот от массового обстрела... Слева взрывается ледяной шар, справа огненный, земля клочьями сыплется на голову, поворот руля и кусок скалы молотом судьбы входит в двигательный отсек. Бедная машина, не привыкшая к такому обращению, во второй раз сегодня переворачивается, и я оказываюсь погребенным под ее тушей.

Те несколько минут, которые еще продолжался обстрел, показались мне часами. Но вот все стихло, и я попробовал выбраться. С трудом, но мне это удалось. Стая охотников на паровозки кружилась ближе к лесу секвой, а до города оставалось не более километра.

Один чертов километр, да по городку столько же, не больше, чертовы налетчики. Совсем чуть-чуть же оставалось.

Чтобы понять, что паровозке каюк, не нужно смотреть на браслет, она напоминала кучу металлолома, колеса сплавились, днище пробито, оси погнуты... браслет был не черный, а темно-фиолетовый. Правда это говорит о том что, я жив, а не о том, что паровозка на ходу.

Вот будь я троллем, взвалил бы паровозку на плечо и дотащил бы до финиша. Хотя и тогда бы победу не засчитали бы. Паровозка должна... А где моя планшетка?! На бедре было пусто, и я опять полез под машину, ага вот она. Раздел финиш, победителем считается тот экипаж, чья паровозка первой пересечет финишную черту. А о том, что она должна сама доехать ни слова, ага. Жаль я не тролль, а если ... фото-финиш, в случае если две паровозки достигают финишной линии одновременно, первой считается та, которая первой достигнет финишной черты своей частью, являющейся деталью корпуса...хм-м.

Я вылез из-под паровозки, и стал искать деталь корпуса, по которой однозначно можно было определить, что это именно моя паровазка. А не какая-то левая деталь. Взгляд остановился на оторванной двери, с которой скалился волк.

Где-то в мешке веревка была, и подарок Йогился не забыть, мало ли что, может пригодится. Даже если я не прав, там уже пободаться можно, в крючкотворстве. Допустим такой финиш или нет. Тут же как в ПДД не запрещено, значит разрешено.

Бегом марш, ефрейтор! "У меня в руках сосиска..." А летчики-налетчики, теперь мои помощники, я бегу, "...на столе...", а они отсекают, конкурентов "...и четыре...". Интересно "...повесились..." они всех мочат, или "...из кактуса..." кого-то конкретно ждут? "...уснули...".

Дистанция до летунов увеличилась, и я применил резиновые ноги, чтобы хоть на короткое время прыжками увеличить скорость.

Прыжок, "... восемь..." еще прыжок, "...за шкафом...", мать! Нога при приземлении скользнула, и я кувыркнулся, вскочил и опять прыжок, "... десять..." семь с половиной секунд действуют ноги, за это время надо максимально удалиться от пернатых, "... шиза...".

На ногах откат, "...в руках сосиска...", бегом, держать дыхание, "... две сосиски...". Метров четыреста до города, " ...собачьей миске...", и по городу километр, не больше, "... и четыре...". Марш бросок на полтора километра, и больше в армии бегали, "... повесились...", чертова дверь, тяжела зараза, и веревки впиваются в плечи, бегом, беречь дыхание "... шесть...".

Далеко за спиной послышались звуки схватки, летчики-налетчики атаковали очередного участника гонки. Через секунд тридцать раздался взрыв и вновь все стихло. Не повезло.

На ногах опять откат, бежим, дышим. Вдох, раз-два, выдох, раз-два-три, вдох, раз-два, выдох, раз-два-три. Не правильно, должно быть четыре, но по-другому не получается.

Звук едущей паровозки?! Налетчики кого-то пропустили? Быстро оборачиваюсь, так это тот кунг, который с дубом бодался. Вот значит, кого летуны ожидали. Быстро в сторону, если буду бежать по дороге, могут замочить, а в кювете я им не интересен — больше времени потеряют.

Мимо проехал кунг, и я побежал ему следом, "...по полу...", прыжок, прыжок, еще один, откат, "...за шкафом...". Город — финишная прямая, "... шиза...", опять звук работающего мотора, это кто же прорвался? Или летуны ушли, дождавшись своих? И ведь свалить некуда, прямая улица, сплошные заборы. Звук двигателя все ближе, перевожу артефакт гремлина на максимальное время работы, оборачиваюсь.

За спиной, дымя и переваливаясь на погнутых колесах, катилась паровозка с белыми полосами как у зебры. Одна и жутко потрепанная, но своим ходом, зараза. Неужели летуны тебя так потрепали, и товарки твои где?

Потрепанная-то потрепанная, но в мою сторону со скрежетом повернулось жерло пушки, и я нажал на запуск артефакта. Ядро, затормозив в защитном поле, врезалось в забор. Я продолжал бежать, а бело-полосатые, перегнав меня, поковыляли к финишу. Впрочем, больше не стреляя.

Какая же тяжелая дверь. И зря подарок Йогиля использовал, теперь он еще сколько заряжаться будет, а от одного ядра мог бы и увернутся — знал бы прикуп жил бы в Сочи.

О мать, еще метров пятьсот, а сука, "У меня в руках сосиска, две сосиски на столе...", бегом, темп, держать темп, "... на окне...", твою дивизию, ноги резиновые, и то еле прыгается.

Двести метров, что опять? Опять кто-то едет. Летуну уроды, как меня валить, так пожалуйста, как других так не охота. Или вас всех полосатые завалили? Шире шаг, "... спрятались за шкафом..."

За спиной так же потрепанный катился самоходный дуб. Весь его экипаж сидел на ветвях, но никто в мою сторону не стрелял, даже не целился, они явно собирались в отместку намотать меня на катки. Метров сто до финиша, он же портал в Ультерберг, и метров триста до паровозодерева. Последний рывок, или они меня раздавят, или я буду третьим.

Шире шаг, ефрейтор, шире шаг, темп, темп:

"У меня в руках сосиска,

Две сосиски на столе,

Три лежат в собачьей миске,

И четыре на окне,

Пять повесились на люстре,

Шесть из кактуса растут,

Семь уснули на диване,

Восемь по полу ползут,

Девять спрятались за шкафом,

Десять голосуют за,

ЕСЛИ ТОЛЬКО ВОДКУ КУШАТЬ,

НАЧИНАЕТСЯ ШИЗА!"