"Ковчег 5.0. Место под солнцем"

С ребятами оказалось все еще проще. Не скажу, что все обрадовались перспективе покинуть внешне безопасную крепость и отправиться куда-то к черту на куличики, но открыто никто недовольства не высказал. А некоторые, вроде Одессита, даже откровенно обрадовались.

— Так это ж дело! — сообщил он громко — Я буду как Магеллан, как Колумб, и когда-нибудь мне поставят памятник, да такой, шо даже Дюк слезет со своего постамента от зависти.

После них ко мне прибежала Аллочка.

— Сват, тебя зовут — заявила она — Там новые люди пришли, все вроде так нормальные, спокойные, но один не очень.

— Не очень нормальный? — уточнил я, выходя из дома.

— Не очень спокойный — пояснила Аллочка — Хотя... Да, он псих какой-то. Разорался, требует главного.

— В самом деле — псих — засмеялся я — А уволить всех не обещает?

— Не хватало еще — фыркнула женщина-девочка — Это уж был бы совсем перебор.

У стен крепости и впрямь стоял, уперев руки в бока, багроволицый здоровяк, напротив которого расположился Ювелир, буравя его не слишком добрым взглядом.

— В чем дело? — подошел я к ним — Кто тут меня хотел видеть?

— Я — почти выкрикнул здоровяк — По какому праву ваши люди меня допрашивают?

— В смысле? — уточнил я

— В прямом — выпучил глаза мужчина — 'Кто такой', 'Откуда пришел'? Почему я все это должен им говорить?

— С радостью отвечу на ваш вопрос, но только после того, как вы ответите на мой — я видел, что еще несколько человек, из тех, которые пришли на огонек этой ночью, прислушиваются к нашему разговору, поэтому говорил спокойно и доброжелательно — Скажите, а с чего вы взяли, что мы примем вас в нашу группу?

— То есть? — удивился мужчина. Судя по всему, ему не приходило в голову, что он может быть никому не нужен — А как же по-другому?

— Очень просто — развел руками я — Здесь не старая земля, а мы не центр занятости. Люди попадают в нашу группу только после того, как мы убедимся в их адекватности. Ну и желании работать, причем искреннем желании. У вас пока с адекватностью не очень. Разве вам задали какие-то сложные или интимные вопросы? Наш начальник службы безопасности спросил у вас что-нибудь про ваше отношение к проблемам Третьего мира, или про то, какую кухню вы предпочитаете? Нет. Он даже не стал у вас ничего узнавать про юношеские сексуальные фантазии, хоть это может быть и довольно интересно. Он всего лишь спросил у вас ваше имя и хотел выяснить, как давно вы в этом мире. Что здесь ненормального или неправильного?

— По моему глубокому убеждению сначала следует нас всех накормить, напоить...

— И спать уложить? — перебил я его, вложив в голос максимум сарказма — А потом вы поглядите, подходим мы вам или нет? Ошиблись вы милейший, здесь не странноприимный дом и не пункт первой помощи, я же это вам сказал. Здесь собрались люди, настроенные на то, чтобы выжить и для этого готовые работать на пределе сил, а стало быть нам тут туристы не нужны. Тем, кто готов трудиться и подчиняться нашим правилам мы говорим 'Добро пожаловать', а таким как вы, которые начинают качать свои права, которых по сути к вас и нет, мы даем сопровождающий пинок под зад. Я доступно объяснил?

Здоровяк что-то запыхтел, но я его уже не слушал, я попросту повернулся к нему спиной.

— Остальные как? — спокойно спросил я у Ювелира.

— Нормально — бодро отрапортовал тот — Путевые.

— Проф к тебе подходил? — показал я на ученого, который мыкался у пролома.

— Да. Сейчас я всех к нему отведу, перед запуском внутрь — Ювелир понизил голос — Я и сам это вчера хотел предложить. Ну, с листочками из Свода.

— Значит правильная мысль -ответил я ему — Видишь, не в одну голову пришла.

— Погорячился я — подал голос здоровяк — Вымотался и все такое.

— Бывает — снова повернулся я к нему — Вы кем были в той жизни?

— Специалист по антикризисному управлению — совсем уже спокойным голосом ответил тот.

— Ну, тогда вы не пропадете — заверил я его — Как-нибудь да выживете. Хотя при вашей профессии надо быть поспокойней.

— И тем не менее — я приношу свои извинения — здоровяк замялся — Может, спишем эту мою эмоциональную вспышку на стресс?

— Может и спишем — я помолчал — Вас как зовут?

— Николай — немедленно ответил здоровяк.

— Вот что, Николай — я снова выдержал паузу — Испытательный срок — неделя, все это время вы проведете на самых сложных работах и за вами будут наблюдать, внимательно и постоянно. Покажете себя — останетесь с нами, будут нарекания — отравитесь в степь. Вас устраивает такой расклад?

— Да — не сразу ответил он.

— Тогда — вам вон туда, ко всем — я показал на новеньких, которых уже окучивал Проф — Ждите, скоро вас отведут внутрь и покормят.

Николай выдохнул воздух и потопал к людям, которым от пролома уже махал Проф.

— Приглядывай за ним — проводил я его взглядом — Сдается мне, не вытянет этот Николай, больно нервный.

— Так ведь он много чего узнает — Ювелир скривился — У нас пока все на виду.

— Ну, вот и опробуем тюрьму — спокойно ответил ему я — Окунь пока для этого не годится, а технологию знать надо, жизнь, она исключительно многообразна. На своих экспериментировать неохота, а чужих мне не жалко. И еще — дружище, держи эмоции в узде. Тебе дней пять, а то и семь тут рулить процессом, так что...

— Думаешь, быстрее не управитесь? — уточнил Ювелир.

— Уверен, что нет — если честно, я до конца не был уверен, что мы вообще сюда вернемся. Ну, по крайней мере все — Дай-то бог чтобы за неделю обернуться.

С листочками народ расставался без жалости, видно не воспринимая все это всерьез. Даже Николай (я следил за его мимикой) не стал ничего спрашивать.

— Есть что полезное? — поинтересовался я у Профа, когда новенькие ушли в крепость.

— Нет — ответил тот, закрывая Свод — Хотя из забавного — попался дубликат, описание цветка, 'Крестоцвета равнинного'. Стало быть, листки не уникальны, это интересный поворот событий. Я думал, каждому выпадает что-то свое, ан нет.

— Ну, народу много, поди на всех свое придумай — утешил я ученого — Ладно, пойду, мне собираться пора. А ты найди Настю и последнюю информацию ей перекинь. Только тихонько, без свидетелей. Ну, и не забудь прийти нас проводить.

На самом деле мог бы и не говорить. На площади крепости собрались все, появился даже Рэнди, перемазанный ржавчиной. Насколько я понял, он копался в машине монитора и даже пришел к выводу, что там не так уж все и плохо. Его это увлекло до такой степени, что он перестал нам надоедать по поводу бункера и даже не слишком сильно ругался, когда Голд изъял у него топор. Поругался, конечно, на певучем испанском, но не сильно.

Люди смотрели на нас, отпуская шуточки, но было видно — им не по себе. Далеко и надолго у нас никто никогда еще не уходил, а потому все немного волновались. Да я и сам ощущал некий мандраж, чего уж.

— Не шляйтесь долго — пискнула Аллочка — А то опять придет какое-нибудь чудище страшное, ужасное — а вас нет.

— Типун тебе на язык — ругнулась Галка.

— Все, долгие проводы — длинные слезы — решительно сказала Валентина — Идите уже!

Я обернулся только один раз, когда мы отошли от крепости на полкилометра, хотя и дал себе зарок этого не делать.

Люди стояли у на холме и смотрели нам вслед, а у самой маленькой фигурки в руках трепыхался беленький платочек.

Глава девятнадцатая

Первоначально народ шел молча. Оно и понятно — почти все присутствующие оказались здесь, в этой группе, либо случайно, либо потому что надо, я и сам относился к последним. Да, я не сильно рвался в этот рейд, чего уж там. Слишком много всего недоделанного или даже не начатого осталось за спиной и, скорее всего надолго. Как у них сложится эта неделя (на меньшее я не рассчитывал)? Кого занесет под наши стены? Поди знай...

Впрочем, нашлись и те, кто был очень доволен происходящим. И в первую очередь это были Одессит и Настя — первый по легкости нрава, вторая... А фиг знает, почему, но по ее сияющей мордашке было видно, что ей все это по душе. Должно быть, просто надоело сидеть в четырех стенах.

Еще из общего ряда выбивался Азиз. Он к данному походу явно отнесся с определенным фатализмом, исходя из принципа 'Надо идти — пойдем'. Чернокожий исполин шагал прямиком за мной, на одном плече он тащил наши продуктовые припасы, завязанные в парусину, на другом у него лежало лезвие меча, рукоять его она сжимал в ладони. И ведь какой здоровый — ни малейших признаков усталости.

Впрочем, личное оружие все тащили сами. Хотя — какое оружие? Дубинки, которые достаточно умело навострился делать все тот же Рэнди, вот основное оружие нашей группы. Исключение — Азиз со своим мечом, я с пистолетом и штырем, который превратился в подобие мизекордии — к нему приделали деревянную ручку, да Голд с винчестером. Есть еще топор, но его я запретил использовать как оружие — не дело это. Впрочем, о строительстве плотов я старался вовсе не думать — это было очень похоже на воздушный замок. Деревья для него сначала надо повалить, потом с них сучья обрубить, а потом... Потом видно будет.

— Бабочки — вдруг совершенно по-детски захлопала в ладоши Милена — Смотрите — бабочки!

И впрямь — над цветами с высокими желтыми соцветиями порхало несколько крупных бабочек, с пестрыми коричнево-оранжевыми крыльями.

— Хорошая наживка — сообщил всем Владек, который и впрямь навострился говорить по-русски. Слова он еще не все произносил верно, но мы его понимали.

— Приземленный ты человек, Владя — ответил ему Одессит, с доброй улыбкой, странно выглядящей на его обычно шкодливом лице, смотрящий на Милену и Настю, припустивших за порхающими красавицами — Они же ж девочки, им самое то цих крылатых ловить и на пальчики свои сажать, как перстеньки.

Остальная группа тоже остановилась и смотрела на двух девушек, шныряющих по траве и с хохотом гоняющихся за поразительно красивыми бабочками. Наверное, следовало на них прикрикнуть, но мне не хотелось этого делать, не знаю почему. Может, потому что в этой картине была часть той мирной жизни, которой больше не будет? Нет, в моем мире бабочки были только в музеях, частных коллекциях и в сериалах, в живой природе их не осталось, но все-таки...

— Какая классная! — одну из порхающих красавиц Настя все-таки поймала и теперь вертела перед глазами — Какая нарядная!

— Ага — вторила ей Милена — Отпусти ее, пусть летит!

Надо отметить, что это маленькое происшествие сняло некоторую напряженность с отряда, зазвучали разговоры, там, где шел Одессит, слышался смех — этот балагур как всегда травил байки, через слово поминая свой любимый город.

— И тогда он пришел к памятнику, который жители нашего города от всего сердца поставили дяде Лёде Вайнсбейну, и спросил у него... — донеслось до меня.

Интересно, кто такой дядя Лёдя, и за что ему поставили памятник?

Но молодец этот парень, ничего не скажу. Нарочно или случайно, но он делает очень большое дело — он снимает с людей напряжение, которого у них не может не быть.

— Часам к четырем дня будем у леса — подошел ко мне Голд — Можно будет сделать небольшой привал, но я обошелся бы без перекуса. У нас очень специфическая еда, от нее может быть хуже, чем без нее.

Это да, это правда, харчи у нас еще те. Сушеная рыба, из самой первой партии. Она уже дошла до нужного состояния, того, когда ее надо бить о твердую поверхность, чтобы легче чистилась. Я-то про это не знал, а вот Одессит был в курсе.

Он, только появившись у нас, сразу же цапнул одну рыбину с веревки, на которой та сушилась, попутно чуть не оборвав ее, мастерски увернулся от удара Фрау и сообщил всем —

— Это ж таранька! От це дило. А пива нема?

Заметим — за ним гналось человека три, но он все-таки от них убежал, приговаривая —

— Я от бабушки, ушел, я от дедушки ушел.

Но чистил он ее и впрямь мастерски, мы все, которые видели сушеную рыбу только в гермоупаковках и уже разделанную, смотрели на него и поражались. Он стучал ей по тому предмету, который находился под рукой, немного разминал, умелым движением сворачивал ей голову, лихо отрывал плавники, которые потом непременно вручал Аллочке со словами —

— На, дося, сувай это в рот. Это вкусно.

После он лихо сдирал с рыбы шкурку или как это у нее называется, разламывал ее вдоль по хребту...

В общем, он это умел делать.

Но есть рыбу сейчас было очень неразумно — воды у нас не было. Точнее, по-прежнему не было емкостей, в которых ее можно было бы нести. Увы, но монитор не подарил нам фляг, бочонков, анкерков... Рэнди нашел несколько ободов, которые видимо некогда были на подобных емкостях, но сделать что-то вроде бочки было ему не под силу. Как он сказал 'Это надо знать, как делать'.

Была надежда на то, что нам попадется ягодник, мы прихватили с собой несколько кузовков на этот случай. Какая-никакая — а влага. Ну, еще были шансы найти в лесу родник, ключ или что-то подобное. Голд еще говорил о каких-то бочажках, но я даже не знаю, что это такое, а спрашивать не стал. Попадется — узнаю, а не попадется — да и шут с ними.

Шаг за шагом, час за часом — и к входу в лес мы попали в то время, когда и предполагали — солнце потихоньку начинало валиться к горизонту, хоть еще и не было вечерним, а в воздухе был разлит предвечерний зной.

— Вчера тут — пробасил Азиз, оглядываясь вокруг — Хорошо бы!

Слов он знал немного, но и понять его сейчас было немудрено — он был бы не против с этой славной штукой в руках сейчас повидаться со своими вчерашними обидчиками.

— Жаль — закончил он свою незамысловатую речь и улегся на землю, положив меч рядом.

Жаль — согласился с ним я. Людишки там были некудышные, как по мне, зато в Сводах у них могло оказаться что-то полезное. А что? Нормальная добыча, ни лучше, ни хуже. Специально за ней гоняться мы, само собой не станем, но и если в руки пойдет — не откажемся. Нам, на нашу бедность, все что ни дай пригодится.

Никто так на опушке и не появился, но Настю одну я в лес не отпустил — кто знает, что там. Как все пойдем — так и посмотрим, что там.

— Голд, теперь ты наш рулевой — подошел я к своему советнику, пусть пока и неофициальному — Я в лесу без специальных устройств ориентироваться не мастак, да и остальные такому не обучены, так что тебе и карту в руки.

Да, я взял с собой карту. Не оригинал, конечно — Проф аккуратно перенес все ориентиры по тому складу, куда мы держали путь, на их с Германом самопальное изделие, причем очень умело. И напоследок попросил по возможности дорисовывать ее, нанося новые пометки того пути, в который мы пустились.

— Не люблю ночевать в лесу — внезапно сказал Голд, присаживаясь рядом со мной — Темно, все время что-то где-то трещит, обманок много. Не люблю.

— Не знаю, не ночевал — отозвался я — Как-то не сложилось. Сам знаешь, с лесами на старой Земле было худо.

— Не везде — Голд погладил ложе 'винчестера' — Остались еще кое-где дебри... Точнее — они кое-где тогда еще были.

— Это все прекрасно — я хотел получить четкий ответ на четкий вопрос — Но скажи мне — ты точно доведешь нас до места?