Песочница

'Ну, хоть реалистичность убрали, а то бы, наверно, вырвало к чертям', — отстранённо подумал Артур, наблюдая за тем, как нога огра прошла сквозь тело гнома, и, подняв клубы пыли, топнула по полу. А тело гнома, моргнув пару раз, просто исчезло.

Тут же раздался металлический скрежет открывающейся двери тюремного подвала.

— А ну унялись обезьяны недорезанные, — раздался сонный окрик тюремного стражника. — Трым ещё раз кого-нибудь убьешь и встретишься с палачом, так и не дождавшись рассвета.

На пороге тюремной камеры показался бородатый мужик с голым пузом и сжимающий ржавый меч.

— Трыму мешают спать, — односложно попытался оправдаться огр.

— Отоспишься скоро, даун — пообещал ему стражник, внимательно изучая криминагенную обстановку в вверенном ему помещении.

— Эй... — покосившись на Трыма, Артур всё же рискнул крикнуть, — а меня когда выпустят-то?

— Да завтра, вместе с Трымом на центральной площади вас всех и выпустят, — скрежет закрывающейся двери заглушил гогот стражника.

— Приплыли..., — ошарашено прошептал себе под нос Артур.

* * *

'И где же презумпция невиновности, суд или исправительные работы в конце-то концов?' — мысленно негодовал над судебным произволом Артур. Его настолько ошарашила новость о своей предстоящей казни, что он даже не обратил внимание на огра, усевшегося рядом с ним.

— Мягко! Шизик не шевелится, — проревел в ухо парня Трым и всей своей массой навалился на Артура.

'Да чтоб тебя!!! — мысленно воскликнул опомнившийся парень, с опаской покосившись на огра. — Хорошо, что хоть сверху не сел'

Через минуту размышления Артура о том, как бы без последствий стряхнуть с себя эту гору мышц, были прерваны скрежетом тюремной двери.

— Пошёл вперёд недомерок! — гаркнул всё тот же стражник с голым пузом и в камеру ввалился убитый Трымом гном.

'Игровая смерть, как способ побега, — отменяется', — со вздохом сделал вывод парень. Дождавшись, когда гном молча встанет напротив него, Артур вернул ему свёрнутую карту и золотой. Затем, парень передал изумлённому гному одну из заточек и, скосив глаза на почему-то босые ноги этого мелкого уголовника, кивком указал на одного из заключённых. Понимающе улыбнувшись, гном быстрым шагом направился в сторону несчастного. Не было ни возни, ни вскриков, всё что услышал Артур, — это лёгкий шорох, когда обувной воришка молча попытался отползти от гнома.

— Не могу я без хорошей обуви! — нисколько не опасаясь разбудить огра, чуть ли не воскликнул вернувшийся к Артуру необычно жизнерадостный гном. — Похоже, что годы всё же берут своё. Вроде бы и в игре, а все равно, ноги начинают гудеть через пару часов после того, как обуюсь в это бесплатное дерьмо, — тут гном указал на 'лапти' Артура. — Как по мне, так лучше уж ходить босиком, чем в этих обносках.

Медленно подняв свободную руку, Артур повертел пальцем у виска.

— Да не боись, его очень трудно разбудить, — отмахнулся от своеобразного предупреждения гном и уселся рядом с Артуром. — Придумал, как отсюда выбираться будем?

— С чего ты решил, что я вообще могу что-то тут придумать? — резонно поинтересовался Артур.

— Только не коси снова под сумасшедшего. На этого огра, ты точно не похож. Да и на уголовника ты не тянешь. Инвалид? Кажется, я встречал пару таких, как ты.

— Возможно и инвалид, — уклончиво ответил на вопрос Артур — А огр, кстати, давно дрыхнет?

— Да наверное уже пару часов, — задумавшись на секунду, ответил гном. — До этого всё пытался дверь выбить.

— Значит, отменяется и план по выбиванию двери, — с деланным сожалением, отмёл очередной план побега Артур.

— А ещё какой был? — поинтересовался гном.

— Разбиться головой об стену, — на полном серьёзе ответил Артур.

— Это тоже плохая идея, — почесав макушку и благоразумно воздержавшись от комментариев насчёт 'плохой идеи', Вернер решил пояснить, почему удрать таким странным способом невозможно. — Кладбище между тюрьмой и казармами. Тюремщикам просто достаточно из окна свистнуть, что бы из казарм целая армия по твою душу вышла. Они конечно на кладбище зайти не могут, но уж лучше один раз казнь пережить, чем вечность на могилах куковать.

— А что будет, если нас казнят? — поинтересовался Артур.

— Неделю без сознания побудем, — с необычным равнодушием к собственной казни, ответил гном. — А потом выкинет где-нибудь на болотах с памяткой о том, что в течении следующего игрового года нам запрещено появляться в нейтральных городах.

— Вроде бы не критично, — сделал вывод парень.

На самом деле, Артур даже был рад подобной развязке. Получается что смертная казнь, не такая уж и смертная. Неделя без сознания по сравнению с оставшимся реальным годом в этой психушке — пустяк. В некотором смысле это будет что-то вроде отпуска. Катрина успела уйти, а оставаться в городе, в котором начальник охраны эта бесхвостая псина, у Артура не было никакого желания. Вот только, — откуда у него к этому бесхвостому воргену такая ненависть? Неужели из-за его слов про эту девчонку? Словно, по заказу, Артуру услужливо вспомнилась фраза этого волчары: 'Не мог ублажить её так, что бы она до вечера ходить не могла'. В следующий миг, Артур передёрнулся от омерзения.

— Эй! Ты что дергаешься-то? — всполошился, сидящий рядом с Артуром гном. — Огра что ли захотел разбудить?

— Да вспомнилось кое-что об этом городе, — не вдаваясь в подробности, ответил парень, с опаской покосившись на мерно сопящего огра.

— Это да... — неожиданно посочувствовал Артуру гном. — Я и сам рад бы в этом городишке больше не появляться. Даже в его пригороде чёрте-чё твориться. Но вот только, одно дело когда тебе запрещено в одном городе появляться, а другое, когда запретят появляться во всех нейтральных городах разом. А нам как раз это и запретят, когда казнят. И трындец нам с тобою.

Ведь за пределами этих нейтральных городов такой дурдом твориться, что если бы не нужда в золотых монетах, то фиг бы и вышел за пределы городских стен. Тут весь континент, — одна большая психбольница. Уж не знаю, что тебе такого впарили, коль ты добровольно в эту игру решил сам себя упечь, но поверь мне на слово, за территорией нейтральных государств игроки разве только не жрут друг друга. Да и жрали бы, если бы правила позволяли. К тому же, после казни на нас весь год будет висеть преступная метка, как своеобразное клеймо, которое не сможет разглядеть разве что слепой. Благодаря этой метке, простые игроки будут знать, что ты вор...

— Я тут не за воровство, — холодно поправил гнома Артур.

— Да всем начхать на это, — отмахнулся от слов Артура гном. — Главное что ты тут и завтра тебя казнят. Так вот, — простые игроки будут думать, что ты вор и в открытую, не стесняясь тебя, будут проверять свои карманы. При приёме тебя в гильдию или просто, хотя бы в отряд на время, метка будет вешаться на всех членов гильдии или отряда. Причём, лично я без понятия, — будет ли висеть метка до тех пор, пока ты с ними, или твои новые знакомые весь оставшийся год будут с этим клеймом догуливать. В любом случае от придурков, которые после нашей казни вдруг рискнут объединиться с нами в группу, — лучше держаться подальше. Они явно не для благотворительности нас будут в компанию приглашать. Можем вляпаться потом в такое, что метка по гроб жизни останется.

При этом учти, что обычным игрокам разрешается раз в месяц удалять своего игрового персонажа и создавать нового. При этом, всё имущество удалённого, будет автоматически переписано на вновь созданного. А для таких, как мы, — эта метка будет похуже смертного приговора. Нам от неё так просто не избавиться. В общем, после казни, наверное, для нас только один выход и останется, — весь год кантоваться либо на болотах неподалёку от сюда, либо пробираться в степи, к оркам да троллям. Там на такие метки редко обращают внимания. Но поверь моему опыту, — лучше уж болота, чем юг. Уж больно на том юге жутковатые порядки царят для нормального человека. Хотя, не знаю.... Может это многим игрокам действительно нравится, когда даже в южных городах-нейтралах, официально разрешены убийства, разбои и работорговля. В тех краях вообще действует всего лишь один закон, — если ты не можешь отстоять своё право на жизнь и свободу, то прописывайся на кладбище. И какое-то подобие порядка поддерживается только в начальных 'родовых селениях' для стартующих новичков. Н в такие селения мы сможем попасть разве что в качестве рабов.

— А разве игроки могут попасть в рабство? — удивился Артур, внимательно слушая разглагольствования гнома. — Как-то даже глупо звучит.

— Ещё как могут, — ничуть не смутившись, подтвердил свои слова гном. — Правда, это не прямое рабство. Это больше всего похоже на зависимость от другого игрока. В общем, 75% от всевозможных наград причитающихся 'рабу' отходит его 'хозяину'. 'Рабу' запрещено убивать своего 'хозяина' или соклановцев 'хозяина'. А ещё ему запрещено в течении всего срока рабства менять или удалять игровых персонажей. Если в течении игровой недели 'хозяин' не отпустит 'раба' или тот не накрабит достаточную сумму для своего выкупа (которая устанавливается автоматически по никому не ведомому принципу), то несчастный теряет по 2% от каждой специализации и вышвыривается в свою стартовую локацию. Учитывая, что при смерти ты теряешь всего лишь по полпроцента, — можно с уверенностью сказать, что рабство тут страшнее смерти. А как человек, уже побывавший на юге, могу тебя заверить, что работорговлей там занимается чуть ли не каждый второй, если не первый.

А вот нам, северным народам, брать кого-то в рабство, — религия не позволяет. 'Северянам', к которым мы с тобой принадлежим, вместо работорговли дали способность под названием — 'Основы демократии'. Но вот что эта за хрень такая, эта способность, — похоже, никто толком не понимает. Что-то связанное с выборами старост в мелких деревеньках. Вроде как кандидатура, которую ты поддержал, в случае победы будет тебя боготворить. Но на кой чёрт это обожествление нужно в непросветной глуши, — я без понятия.

Кстати, — о чём-то вспомнив, гном тыкнул указательным пальцем в потолок, подчёркивая тем самым важность момента. — Ещё абсолютно у всех игроков есть возможность 'долговой кабалы'. Она абсолютно ничем не отличается от рабства, но это дело уже добровольное и назначается только судом любого нейтрального города. Да к тому же 'кабала' бессрочная. Накладывается до тех пор, пока полностью не погасишь долг. Её тут чаще всего используют, как своеобразный вид гарантии при заключении рискованных сделок. Но по мне, так лучше пережить одну казнь, чем несколько лет горбатиться на возвращение долгов и компенсаций. Однако, если представится возможность, то я с удовольствием вообще бы сбежал отсюда. В этом случае на нас распространиться запрет в течении года посещать только этот город, что не такая уж и большая потеря.... Глаза б мои эту дыру больше не видели.

* * *

— Ясно, — коротко подвёл итог всему услышанному Артур. — Тогда будем ждать, когда проснётся Трым. Всё равно думать под навалившейся на меня 'скалой' не получается.

— Это да, — буркнул гном, зашнурив второй ботинок. — Может этот тупица всё же сможет дверь выломать. Опа!

Встав, гном несколько раз присел, а затем на цыпочках прошёлся вдоль огра.

— Думал, что теперь до самой казни придётся босиком ходить.

Снова подойдя к Артуру, он присел на корточки и протянул ему руку:

— Вернер.

— Артур.

— Хорошее имя, — одобрил имя парня гном. — Как у легендарного британского короля. Ты уж извини, что я на тебя наехал по началу, но сам понимать должен: 'С волками жить...', — гном развёл руками. — Я на самом деле и не уголовник. Хищение в особо крупных размерах.

— Это где ж за воровство несколько пожизненных сроков дают?

— Да хоть где дают, — тяжело вздохнув, гном поспешил выдать философскую фразу и поменять тему разговора. — Смотря у кого и сколько украсть. Ты, кстати, зачем меня про бороду спрашивал-то?

— Да было интересно, где ты тут огонь сумел раздобыть, — честно признался Артур.

— Это не здесь, — о чём-то вспомнив, гном болезненно поморщился. — Это меня у постоялого двора немного подпалили.

— Расскажешь? А то скучновато что-то вот так сидеть

— Ну а почему бы и нет...

7

... Ворота Кальяруса остались далеко позади, и Вернер наконец-то смог облегчённо вздохнуть. Всё же задержаться на пару дней в этом городишке было плохой идеей. Люди, которым он продавал свои эксклюзивные карты, начали всё более активно обсуждать свою покупку. Дошло до того, что какой-то недоумок прибил одну из нарисованных им карт прямо на доску объявлений в центре города.

Однако, обошлось. К тому моменту, когда толпа игроков, собравшаяся в центре города, обсуждала прибитую к доске объявлений карту, он уже ехал в телеге, лёжа под огромным стогом соломы. На выезде из города Вернер с философским спокойствием выслушал рассуждения стражников, о том, что они сделают с недомерком, из-за которого приходится работать сверхурочно. 'Проклятая жадность! — мысленно корил самого себя гном. — Который раз из-за неё попадаюсь. А ведь я хотел всего лишь пару карт продать и убраться отсюда куда подальше'

Попрощавшись со стражниками, возница тронул свою скрипящую колымагу дальше. Однако не успела телега, гружённая соломой и пару метров, как была вынуждена вновь остановиться.

— А ну стой! — донеслась до гнома чья-то весьма грубая команда.

— Что вам угодно господа странники? — испуганно спросил возница, остановив вновь свою телегу.

— А сейчас увидишь... — недобро пообещали в ответ.

* * *

Прямо перед округлившимися глазами Вернера в дно телеги вонзился стальной наконечник копья.

— Что вы делаете? — тут же закричал возница

— А чего ты так переполошился-то? — настороженно задали ему встречный вопрос. — Или думаешь, что пара ударов копьём твою солому испортят?

— Да причём тут солома?! — сходу ответил на 'коварный вопрос' возница. — Вы же мне дно телеги исцарапаете!

Его справедливое замечание было встречено дружным смехом в пару десяток глоток.

— Держи за свою колымагу, — донесся до молящегося гнома благодушный голос. — Большего она не стоит. Шуруп — ткни ещё пару раз по центру да отпускай, а то стражники на воротах начали волноваться.

Пара приглушенных ударов у ног Вернера заставили его проклясть всю свою жизнь с момента рождения.

— Кажись чисто... — наконец, крайне не уверенно, сделал вывод копейщик под игровым ником Шуруп.

— Ладно, — кто-то разочарованно вздохнул и отдал команду вознице. — Езжай, куда собирался.

Телега медленно тронулась дальше. И почти тут же, наплевав на всю конспирацию, Вернер схватился за сердце. 'Завязываю! — чуть ли не вслух, поклялся он самому себе. — Не хватало ещё умереть в этой игре от инфаркта. Денег на какой-нибудь ресторанчик в нейтральном городе хватит. Спокойная жизнь, спокойная старость. Всё конечно не по настоящему, но лучше уж такой сон, чем реальность, от которой просто хочется блевать'.

Через пару часов безбожной тряски и ожидания того, что телегу вновь остановить очередной копейщик, до Веренера донеслась жизнерадостная команда возницы 'Тпру-у-у'! А через пару секунд гному со слабым сердцем был задан весьма резонный вопрос.