Земля Меча и Магии. Волшебница. Книга 2. Версия 1

— Скажите, Уважаемый, — обратилась я к старшему друиду. — сколько времени может обходиться "их светлость" без магической подпитки от целителя?

— Максимум два дня, — хищно, так, как это умеют делать только дикие звери, оскалился старик. Судя по его реакции, сыночек достал тут всех.

— А какой прогноз по его пребыванию здесь, в ожидании Целителя, которого не запугают и не перекупят всякие недоброжелатели?

— Месяца полтора, от силы два. Опять же, по поводу тех двух дней, о которых я сказал ранее. Уже через день Его Светлость не сможет удерживаться в седле, а транспортировка в повозке либо телеге будет затруднена возможностью достать требуемое транспортное средство.

— Я не понял, что это еще за разговоры! Эй ты, эльфийка, тебя наняли, чтобы ты сопро...

— ЗАКРОЙ СВОЙ ВОНЮЧИЙ РОТ! А теперь слушай меня, "бедный Йорик". Я — Илленелла, он — Прошка, и на ближайшие десять дней от нас и только от нас зависит твоя жизнь. Поэтому не ты будешь диктовать нам, как тебя называть и как нам отзываться, а ты будешь слушаться меня во всем и везде.

— Да как ты смеешь так со мной? Какое право? Да я тебя сейчас...

Сын герцога выхватывает клинок и, пришпорив коня, бросается на меня в атаку. Прошка, полный решимости, бледный как мел, выступает вперед, прикрывая меня своим телом. Друиды...

А вот друиды стоят в полной отрешенности от происходящего, словно истуканы, которые равнодушно наблюдают за происходящим. Следя краем глаза за несущимся в атаку на нас Йориком, я напряженно пытаюсь понять, что не так во всей этой сцене?

Наконец, когда сыну герцога остается несколько шагов до нас, я решаюсь применить заклинание.

"Слабость"... И у коня Йорика подгибаются ноги... Всадник кубарем летит на землю, разбрасывая по сторонам оружие, части доспехов...

— Дорогой Йорик, настоятельно рекомендую Ва... тебе запомнить, что не ты наши, а мы защищаем твою жизнь. Ты. Все. Понял?

Последние слова я произношу, стоя прямо над распластавшимся на земле сынком герцога. Прямо над его головой, стараясь создать как можно более внушительный эффект давления взглядом сверху вниз.

Миг, и слабая, еле движущаяся рука Йорика лезет к подолу моего платья. Еще миг, и я понимаю, что это не мольба о пощаде, а попытка задрать мне оный...

Фыркнув, я разворачиваюсь и ухожу к Ларе, давая отмашку Прошке занять свое место на его кобыле.

Спустя полчаса, униженный и оскорбленный, Йорик занимает свое место на коне, и мы выдвигаемся прочь из обители друидов.

— Эй ты, как там тебя, Илела... Слышишь? Да подожди ты! Ну не запомнил я с первого раза твое имя!

— И-л-л-е-н-е-л-л-а! — четко и раздельно произношу я.

— Илленелла... Давай остановимся. Я устал!

— Остановимся вечером, когда настанет пора разбить лагерь и ужинать. Нам надо как можно быстрее достичь замка твоего двоюродного дядюшки.

— Послушай, я договорюсь с отцом, тебе заплатят больше, только не надо спешить... Ты меня слышишь? Мне плохо!

Не оборачиваясь, я накладываю на Йорика "Лечение" и продолжаю движение.

— Фу-у-х... Слушай, а реально легче стало. Словно "звездной пыли" нюхнул... А ты часто можешь так колдовать? А сколько стоит такое колдовство? А...

— ЗАТКНИСЬ! Я не колдунья, а Волшебница, поэтому не колдую. Заклинание называется "Лечение", творить его я могу...

Ага, стоп! Замка то у меня, теперь нет! Что там у меня с запасом маны? Ой, плохо... Восстановление запаса идет гораздо медленнее, чем я его расходую.

— ...Редко. Раз в день тебе будет достаточно.

— Слушай, а можно тогда тебя спросить...

— НЕТ! — я развернула Лару так, чтобы перегородить путь коню Йорику. — Если у тебя есть желание почесать языком, то выскажи нам вслух ответ на вот такой вопрос: какого Темного Бога герцог Анджубойский лично пытался не допустить мое прибытие в обитель Друидов? С какой радости мне предлагали золото за то, чтобы я отказалась от твоего спасения и уехала прочь?

— Как... Какой такой герцог? Как герцог Анджубойский?

— Какой-какой... Самый обычный. В широкополой шляпе, с маской на морде, чтобы не узнали и мечом в руках. Предлагал мне три тысячи золотых, чтобы я отказалась от задания и уехала прочь. Вон, Прошка может подтвердить.

— Да, Ваш... Йорик, я подтверждаю. Когда мы убили троих из четверых напавших на нас, то в одном из убитых я опознал герцога.

— Вы убили герцога Анджубойского?!?! Пресветлые боги, я немедленно разворачиваюсь назад, к друидам! Вы собираетесь меня убить! Вы — заговорщики, вы — мятежники! Вы...

— РОТ ЗАКРОЙ! И слушай меня внимательно. Мы тебя убивать не намерены. Более того, нам поручено довезти тебя живым и здоровым до Замка твоего двоюродного дядюшки, чей придворный лекарь сможет исцелить тебя от той болезни, которой ты болен. Кстати, можешь мне рассказать, что за болезнь и откуда она у тебя? И почему мне говорят. что это не болезнь, а проклятие?

— Проклятие??? Но... отку... Да нет, не может быть... Из-за какой-то... нет, не верю...

— А ну-ка, давай поподробнее, что ты там сказал? Из-за кого там у тебя это проклятие появилось? — проявила заинтересованность я.

— Если позволите, я расскажу. — вмешался Прошка.

Некоторое время назад, через наш город, направляясь на курорт, наш город Маребург посетила кавалькада всадников, составлявших свиту младшего сына герцога Эрцеля Великолепного. В честь прибытия в наш город такого высокого гостя, мэром был дан бал. Поздним вечером, покидая бал, молодой дворянин обесчестил дочь мэра. Когда преступление раскрылось, виновник был уже далеко. Безутешный отец в присутствии всех гостей прокричал страшное проклятие в адрес насильника. Ну что, как там твоя "висюлька"? Висит пока еще?

— Но... но я ни причем! Я не насиловал дочь мэра! — бледный Йорик испуганно смотрел широко раскрытыми глазами, переводя взгляд с Прошки на меня и назад.

— Не знаю, Ваш... Йорик, не знаю. Все гости видели, что Вы... ты передал какую-то записку кому-то из слуг, а сам. пройдя пару залов прочь от танцевальной, вдруг отправил свиту вперед, а сам исчез в одном из боковых проходов.

— Я не передавал никаких записок. Да, я теперь вспоминаю, когда я прощался с присутствующими, ко мне подошел один из доверенных людей герцога Анджубойского и пожал мне руки. Потом, когда я...

— И в момент пожатия ты передал ему в руки записку для девушки, несчастной Марки!

— Да не передавал я ему ничего! Потом я развернулся и пошел прочь. Да, спустя пару залов, меня перехватил еще один человек герцога и, дав знаком понять, что свиту следует отправить прочь, позвал за собой. Мы долго ходили темными переходами, потом он... схватился за карман, достал оттуда смятые трусики и, сунув мне их в руки, махнул рукой в сторону окна. Выпрыгнув из окна, я оказался среди своей свиты и мы уехали. По прибытию на курорт я, спустя пару дней, внезапно заболел... все! — тяжело дышащий сын герцога создавал впечатление загнанной лошади.

— Не знаю. Когда упомянутый тобой слуга подошел к Марке, та, прочитав записку, опрометью бросилась прочь из танцевальной залы. Гости, сопоставив события, начали насмехаться над мэром, подсказывая ему порядок подготовки к свадьбе. Отец собирает толпу и идет к комнате дочери, надеясь застукать тебя на ней. Ворвавшись в покои, он обнаруживает Марку, изнасилованную и истерзанную на кровати и какой-то силуэт, исчезающий в окне ее комнаты. Баронесса Огинская, вышедшая чуть ранее на улицу. чтобы подышать воздухом, свидетельствовала, что видела, как из окна выпрыгнул какой-то силуэт, сел на коня и поскакал прочь от замка. в сопровождении кавалькады всадников.

Чем дальше Прошка рассказывал, тем сильнее слетали лоск и спесь с Йорика.

— Но... но это все неправда! Я не делал такого! — еле выдавил он из себя по завершении Прошкиной речи.

— Хм... Знаешь, Йорик, а ведь есть одно, что подтверждает твою невиновность. — подумав, сказала я. — мне было сказано, что твоя болезнь, это проклятие, переведенное на тебя с другого человека! А по словам Прошки, мэр проклял насильника. Значит, проклятие пало на истинного виновника, но потом было переведено на тебя! А перевести проклятие можно...

Хм... А действительно. как перевести проклятие на другого человека?

В мануале, который я тут же начала просматривать, было написано, что такое возможно, только если известно точное местонахождение "получателя".

Вывод? За нами следят?

Призванная Сова получает приказ самым внимательным образом изучить окружающую нас растительность на предмет любого живого существа, проявляющего внимание к нашим персонам.

* * *

— Слушай, Йорик, а что было в том свертке, который тебе передал тот человек, который водил тебя по дворцу?

— Не твое дело! — мгновенно переменившись в лице ответил герцогенок. — Я в твоих вещах не роюсь и ты, будь добра, не суй свой...

— Так, всем стоп! — я резко развернула поперек дороги Лару, перегородив таким образом путь и Йорику, и Прошке.

Впрочем, последний не проявлял ни малейших склонностей к непослушанию, добросовестно выполняя все мои указания. В частности, когда я поставила ладонь ребром, словно перегораживая кому-то дорогу, он сию же секунду развернул своего коня так, чтобы перекрыть пути к отступлению Йорику.

— Значит слушай меня второй и последний раз, Твое Сиятельство! Я получила задание доставить тебя живым и невредимым и я сделаю это! Если для этого мне надо будет заставить тебя раздеться догола — ты разденешься! Если надо будет съесть живьем жабу — съешь и не поморщишься...

Что-то все названные мною "кары" не возымели действия на спесивого дворянчика. Ну, что ж, значит будем подбирать варианты, которые тебя смогут "пронять", а то что-то ты сидишь, прямой как копье, только желваки гуляют.

— Надо будет, будешь жрать недожаренное мясо прямо с куска, без ножа и вилки, понятно? Вино пить из горла, а не из резного кубка...

— Да как ты смеешь...

— Смею! Потому что я отвечаю за твою жизнь, а не ты — за мою! Если надо будет переодеться в одежду вшивого нищего — переоденешься! Если...

— Ни за что! Я не опущусь до того, чтобы подражать презренному крестьянину, я не буду...

Прошка без лишних слов вытащил меч и аккуратно уперся Йорику в спину его острым концом.

— Ты, смерд, что себе позволяешь? — возмутился наш подопечный, впрочем, не делая резких движений.

— Он всего лишь выполняет свою часть обязанностей. — ответила я. — Так я все же жду ответа, тебе все понятно по своим "обязанностям"?

Немного пожевав губами и поизображав из себя оскорбленную невинность, Йорик высокомерно кивнул головой, но, поняв, что нам этого мало, все озвучил свое согласие и готовность выполнять все мои распоряжения, направленные на обеспечение его безопасности.

Под вечер, устав от долгого и утомительного движения, мы решили расположиться на отдых. Местом нашей стоянки была выбрана опушка леса, вдоль которого длилось наше путешествие.

Именно здесь выплыла абсолютная неспособность нашего подопечного обслуживать себя. Мы успели не только покинуть наших верховых животных, но и расседлать и разнуздать (Прошка) или просто поблагодарить за поездку и обтереть бока (я), а Йорик продолжал сидеть в седле, недоуменно и даже гневно взирая на нас с высоты своего, весьма глупого, положения.

— Мне кто-нибудь собирается помочь? — наконец подал он голос.

— В чем же именно, позволь тебя спросить? — ответили мы с Прошкой хором.

— Ну, как минимум, покинуть седло. — изумленно приподняв брови ответил он нам, словно это само собой разумелось.

— Ну так, в чем проблема? Давай, одну ножку перекидываешь через круп коня и...

— Но тут высоко! Где моя подставка, по которой я могу спуститься на землю, как все нормальные люди? А кто моего коня оботрет, расседлает и...

— Вот слезай и делай это все! Запомни, никто ничего за тебя тут делать не будет! — зло ответила я ему, постепенно свирепея.

Ишь, барчук-дворянин выискался! С седла слезть помоги, руку подай... Небось ужином покорми, спать уложи, еще и постельку согрей?

Наконец, уставший ждать, с выражением неимоверной муки и страха на лощенном личике, Йорик соизволил перекинуть ногу через седло и... и попытался спрыгнуть с коня, не вытащив вторую ногу из стремян!

Громкое "бум!" и последовавший за ним стон, возвестили окружающий мир о том, что представитель славного рода герцогов Эрцелей Великолепных, или как там у короткоживущих принято говорить, соизволил покинуть седло и снизойти на грешную землю.

— Вы обязаны оберегать мою жизнь! А вместо этого равнодушно наблюдаете, как я ломаю себе конечности! У меня, может, рука сломана!

Я быстро просматриваю его статы. Здоровье не на максимуме, но так и должно быть, ведь он под воздействием проклятия. Повешен дебаф... и все. Перелома нет.

— Когда надоест стенать и сидеть на холодной земле, встанешь и сходишь в том направлении, — вмешался Прошка. — там есть ручей, помойся. И вот тебе котелок, воды принеси, а я тем временем...

— Еще чего! Одна угрожает, второй командует... то же мне, охранники нашлись. Сами за водой сходите. И это, я замерз, разведите быстрее костер, а то я простужусь!

Выслушав всю эту гневную тираду, Прошка спокойно достал из своих седельных сумок кусок хлеба, ломоть вяленного мяса и кусочек сыра.

— Лена, будет...ешь? Будешь?

— Спасибо, Прошка, хлеб и мясо я не могу есть, а вот сыр с удовольствием у тебя возьму. Подожди, не ешь свое...

Я быстренько нахожу несколько листиков дивновкуса придорожного и, "попросив", беру их у куста. Подойдя к Прошке я кладу их ему на ломоть хлеба и жестом даю понять, что их надо накрыть мясом.

— Теперь подожди пару минут, пусть листья отдадут свой запах и насытят вкус твоей пищи.

— А кто мне приготовит еду? — раздался возмущенный голос Йорика. — И когда уже будет разведен костер, я совсем замерз!

— Ну, вот когда будет доставлена вода, тогда мы и костерчик разведем, — ответил Прошка и добавил, — а насчет поесть, так у вас же там. целая куча сумок приторочены.

Действительно, бедный конь Йорика едва не шатался под грузом всех тех сумок и вьюков, которые были приторочены к седлу.

— Там, между прочим, очень важные и необходимые вещи! И чтобы не перегружать коня, я еду не грузил на него!

— Ну вот и ешь теперь свои "очень важные и нужные вещи".

— Но они не съедобные! И вообще, что вы себе позволяете в присутствии дворянина? Вы обязаны позаботиться о том...

— Чтобы ты доехал целый и невредимый. А о том, чтобы мы тебя кормили, опили, ухаживали за тобой, выполняли все твои прихоти — речь не шла!

— Ну, хорошо, я понял. Вы такие же, как и все, вам нужно вот это, да?

Йорик достал из одной из сумок пару серебряных монет и звонко пересыпал их из руки в руку.

— Вот. Я заплачу! Давайте, сколько стоит, чтобы вы развели костер и накормили меня ужином?

Я вполголоса обратилась к Прошке.

— Прошка, учти, у меня денег нет, поэтому оплатить твою гордость и желание быть на моей стороне я не смогу. Если для тебя деньги важны, я не обижусь, бери, делай.