Отвергнутые Боги Годвигула. Книга первая

Это хорошо...

Я появился в Годвигуле первым, покинул личную комнату, спустился на крыльцо и увидел Литвида, вышедшего из хлева. Вид у фермера был подавленный.

— Еще одной коровки не стало,— вздохнул он обреченно, вытирая руки о кожаный передник.— Последняя осталась.

— Ильмера?— спросил я, хотя итак все было понятно.

Он сокрушенно кивнул.

— Сегодня ночью она неистовствовала, как никогда прежде. Должно быть, почувствовала, что в доме были посторонние.

— Ну, нас-то ей так просто не одолеть,— заявил я.

Я не терял времени даром, почитал кое-что о банши. Персонаж неприятный, то ли нежить, то ли дух. Появление банши предвещает скорую смерть человека, который услышит ее крик. В данном же случае страдали коровы, что само по себе было довольно необычно, но не исключало и более драматического развития событий. В наш актив можно было записать тот факт, что, как и говорила Эллис, единственным оружием банши был крик. И если нам удастся раздобыть воск, Ильмера станет практически безвредной. Правда, были и свои минусы: раз уж банши — это дух, которому нестрашны ни меч, ни стрела, то избавиться от нее будет довольно затруднительно.

Из дома вышел Альгой, потянулся и присел на крыльцо. Я направился к нему.

— Сегодня ночью сдохла еще одна корова,— сообщил я ему последнюю новость.

— Хорошо, что нас на ферме не было... Может, зря мы ввязались в это дело?— спросил он меня вдруг.

— Что так?

— Какое-то нехорошее у меня предчувствие на этот счет. Не хотелось бы выйти из игры, когда до Долины Грез осталось совсем ничего.

— Не боись, прорвемся.

Хандра Альгоя улетучилась с появлением Сэнвен. Кажется, он запал на эльфийку, поэтому старался хотя бы в ее присутствии держаться бодрячком.

Сэнвен заполнила колчан до отказа. Это были как обычные стрелы, так и специальные, покрытые какой-то эльфийской вязью. Ее поясная сумочка была полна зелий, да и в рюкзаке, думаю, было еще немало всяческих сюрпризов.

Последней пришла Эллис. В новом наряде и с плетью за поясом.

— Решила помочь фермеру с коровами?— подколол ее Альгой.

— Нет, эта плетка исключительно для тупорогих быков,— парировала менталистка, выдав очаровательную улыбку.

Я сообщил о том, что, возможно, еще сегодня наш отряд пополнится толковым гномом. Новость порадовала не только меня: помощь еще одного воина никогда не помешает. Однако мы не стали менять наши планы, решив, что с пчелами справимся без Урсуса.

— Ну, все готовы?— спросил я.

После чего мы отправились в путь.

Звенящая Скала находилась к северо-западу от фермы Литвида. Еще издалека мы поняли, почему бесформенному куску камня было дано такое странное название. Скала на самом деле гудела... Не сама, конечно. Гул создавали пчелы, превратившие гигантский обломок горной породы в свое гнездо. Они настолько рачительно использовали каждый квадратный сантиметр поверхности скалы, что порой не было видно самого камня. В глазах рябило от идеально правильных шестигранных сот, большая часть которых была заполнена медом.

Но больше всего поражали воображение все же сами пчелы. От обычных они отличались своими размерами. Эти были крупные, величиной с кулак, с большими плотным крыльями. Оттого и гул стоял тяжелый, давящий, тревожный.

Место гнездовья было выбрано неслучайно. Холм, на котором стояла скала, покрывал пестрый цветочный ковер. Растения были такими же крупными, как и сами пчелы, и просто сочились нектаром.

— Что будем делать?— спросила Эллис.

Вопрос далеко не праздный. Чтобы добраться до восковых сот, нужно было преодолеть цветочный склон. Но проблема в том, что рабочий день был в самом разгаре, и трудолюбивые насекомые бесперебойно курсировали от цветов к сотам и обратно. К тому же внимание на себя обращали наиболее крупные особи, расположившиеся по периметру, а так же на ветвях могучего древа, росшего у подножия холма. То ли они отлынивали от работы, в чем я очень сомневался, то ли сторожили подходы к гнезду, осматривая окрестности скалы своими крупными фасеточными глазками.

— Что бы вы без меня делали,— с излишней деловитостью заявил Альгой и достал из рюкзака тонкостенный сосуд, заполненный какой-то мутной жидкостью.

— Что это?— настороженно спросила Сэнвен.

Хорошая девочка, но я уже заметил, что в ней слишком часто и не ко времени просыпался охранник природы.

— Дымовуха. Побочный результат моих экспериментов. Оказывается, и для нее можно найти применение.— Заметив недоуменный взгляд Эллис, он пояснил:— Пчелы не любят дым. Он их нейтрализует, и они становятся безопасными... Это же всем известно.

— Ты только что назвал меня дурой?— нахмурилась магичка.

— Что вы, сударыня! Я по мере сил пытаюсь заполнить пробелы в вашем образовании.

— Ну, вот, опять...

Альгою очень хотелось выглядеть остроумным, но чем больше он старался, тем лишь усугублял положение.

— Мы теряем время,— вмешался я.— Давай, ботаник, разгоняй пчел!

— Не думаю, что эта идея понравится Пасечнику,— высказала свое мнение Сэнвен.

— Что-то я его нигде не вижу,— сказал алхимик.— Эй, Пасечник!— крикнул он, растревожив пчел.— Ау, ты где?! Нет здесь никого.

После чего он приблизился к цветочной поляне, насколько позволяли пчелы-дозорные, и, размахнувшись, бросил свою склянку в сторону скалы.

Задумка Альгоя сработала. Разбившись, сосуд выпустил густое облако дыма, окутавшего весь склон холма. Хлопотавшие над цветами пчелы ринулись к гнезду и принялись спасать самое ценное — мед. Заполнив зобики, они поспешно покидали место мнимой катастрофы.

Но не все. Пчелы-охранники так же покинули свои насиженные места, но не обратились в бегство, а стали кружить над задымленной поляной в поисках причины переполоха. Этого находчивый алхимик не учел, но сдаваться не спешил.

— Пока дым застилает поляну, они не опустятся к земле,— заявил он.— Я быстро, туда и обратно. А вы, если что, прикройте.

Последние слова относились в первую очередь к Сэнвен и отчасти к Эллис, обладавшим навыками дальнего боя. Мне же выпала роль почетного наблюдателя со стороны.

Держа наготове еще один сосуд с хитрым веществом, Альгой двинулся к скале. Созданный им дым был тяжелее воздуха, отчего стлался низко над землей, скрывая нашего алхимика по пояс, стекал к подножию холма клубящимися потоками. Оставшиеся для охраны гнезда пчелы — а их было не меньше двух десятков, — тут же приметили нарушителя и, сбившись в жужжащую тучу, принялись кружить над его головой. Альгой опасливо косился на них и упрямо продвигался к скале. Пчелы пытались приблизиться к нему, но беспомощно шарахались назад, подстегиваемые время от времени рвавшимися вверх языками дыма. Лишь поняв, что цель атаки недостижима, они изменили свою тактику. Я увидел, как одна из пчел зависла на месте, как она изогнула тельце, раздался чавкающий звук, и в Альгоя полетело остроконечное жало, впившееся алхимику в плечо.

— Ой!— воскликнул от неожиданности алхимик. Он вырвал жало длиной сантиметров пяти и раздраженно отбросил его в сторону. Не знаю, насколько просело его Здоровье, но алхимик позабыл о заветной цели и поспешно принялся восстанавливать жизненно необходимый показатель магией Исцеления. Однако было уже поздно: пчелиный яд начал распространяться по организму, а место попадания жала распухало на наших глазах.

И это было только начало. Следующее жало угодило Альгою в спину. Ему пришлось изрядно изогнуться, чтобы избавиться от инородного предмета. Но пока он возился с одним жалом, прилетели два новых. И снова алхимику пришлось налечь на зелья Исцеления.

— Беги оттуда!— закричала ему Сэнвен, все еще не решаясь выстрелить в насекомых.

Бежать Альгой уже не мог. Пчелиный яд обладал еще и парализующим свойством. И если первые шаги к склону холма алхимик сделал довольно резво, то каждый последующий давался с большим трудом. Особенно, когда одно из жал угодило ему в бедро.

Альгой неуклюже ковылял вниз по холму, продлевая жизнь и сопутствующие ей мучения при помощи магии и напитков. Он уже не мог пошевелить языком и лишь полным мольбы о помощи взглядом смотрел на нас. А пчелы, окончательно определившись с тактикой, упрямо преследовали его по пятам.

— Ну, чего ты ждешь, помоги ему!— обратилась Эллис к Сэнвен.

Преодолев внутреннее сопротивление, эльфийка все же взяла в руки лук и, прицелившись, выстрелила в пчелу, готовую выпустить очередное жало. В меткости Сэнвен было трудно отказать: стрела попала в цель, и пчела камнем рухнула на землю.

И тут же мы услышали протяжный вздох, похожий на стон, а потом увидели, как вздрогнуло, взмахнуло ветвями дерево, росшее у подножия холма, затрепетало листьями, забило могучими корнями, полезшими из земли. Треснула плотная кора, и на нас посмотрели два зароговевших глаза-уголька. И только тогда я понял, что перед нами энт.

Пасечник...

— Энта не трогать!— категорично предупредила нас Сэнвен. Эльфы трепетно и с любовью относились к хранителям леса, и те отвечали им взаимностью.

В обычной ситуации энты — довольно мирные создания. Они не вмешиваются в дела простых смертных и кроме проблем, связанных с защитой леса, их больше ничего не интересует. Однако грубое вторжение в мир дикой природы неизбежно карается этими существами, считающимися сверстниками Древних Богов. Да и в силе своей они немногим уступают последним. Своими лапами-ветками они способны крушить камень, бросать глыбы лучше всякой баллисты. Прочная кора защищает их тела от любого оружия, а магия леса быстро восстанавливает Здоровье древовидного гиганта.

Ни одно разумное существо не осмелится напасть на энта, поэтому предупреждение Сэнвен казалось излишним. Но Пасечник был слишком зол, чтобы оценить миролюбивый жест эльфийки. Покинув свое "гнездо", он, не спеша, вразвалочку, направился к ближайшей цели, каковой оказался наш незадачливый алхимик. Распухший и частично парализованный Альгой обернулся, увидел гиганта и поднажал из последних сил, но зацепился за камень и растянулся на земле. При падении он разбил склянку с зельем, и его тело утонуло в клубах едкого дыма.

Нужно было спасать нашего товарища. Я в мгновение ока преодолел разделявшее нас расстояние, краем глаза заметив, что вместе со мной к холму ринулась и Эллис. Задыхаясь от дыма и наблюдая, как медленно тает мое Здоровье, я разглядел неподвижное тело алхимика, склонился над ним...

... и тут же мою ногу оплел корень, выпущенный приблизившимся Пасечником. Рывок, отнявший у меня изрядную часть Здоровья, — и я повис в нескольких метрах над землей. Мгновение спустя ко мне присоединился Альгой.

— М-м-м...— гневно промычал энт, разглядывая добычу своими горящими глазами. Должно быть, решал, как нас прикончить: разорвать на куски, расплющить, переломать кости...

— Эни тинаре!— раздался голос Сэнвен.— Паравент...

— М-м?— Пасечник замер, даже перестал хлестать по сторонам корнями.

Изогнувшись, я увидел безоружную эльфийку, осмелившуюся приблизиться к лесному великану. Полная смирения, она стояла под деревом и продолжала что-то лепетать то ли по-элфийски, то ли еще на каком-то неизвестном мне языке.

— Ифельсин не сулан жераль. Мени зерас, онт адаре. Аватрем кире марес...

— Уф-ф... Гу-о-онт-х ире стар-рх-х-х... Уф-ф-ф...— вздыхая, ответил ей Пасечник.

— Алези тинаре, онт иллири...

Мы с Альгоем продолжали висеть вниз головами, а это двое, словно позабыв о нашем существовании, мило беседовали еще битых пять минут. После чего энт аккуратно опустил нас на землю и убрал свои корни.

— Селим, онт анаре,— сказала Сэнвен и учтиво поклонилась могучему древу.

Вздохнув напоследок, энт неуклюже развернулся и направился к своему "гнезду".

А мы с Сэнвен подхватили алхимика под руки и потащили товарища прочь от холма с его агрессивными пчелами и сердитым Пасечником.

На кромке леса нас поджидала запыхавшаяся и раскрасневшаяся Эллис.

— Ну, слава Богам!— обрадовалась она.— Как тебе удалось уговорить это полено, чтобы оно отпустило наших мальчиков?

— Попросила прощения... за пчелу,— сдержанно ответила Сэнвен.

— Всего-то?!

— И получила штраф: целый месяц я буду лишена помощи леса,— обреченно добавила эльфийка. Судя по ее тону, наказание было слишком суровым.

— Не расстраивайся, подруга. Зато у тебя теперь есть два должника,— подмигнула ей Эллис.

Мне пришлось согласно кивнуть.

— Но ведь воск мы так и не добыли?— вздохнула эльфийка.

— А это что?!— улыбнулась магичка, показав нам комок мутно-молочного воска.— Пока вы окучивали дерево, я добралась-таки до скалы. В дыму меня ни одна пчела не заметила. Учитесь, дети мои!

Задание: "Пчелиное хозяйство" — выполнено!

+2000

— Хорошо, что так,— сказала Сэнвен, но радости в ее голосе я не заметил.

Мы опустили Альгоя на траву. Выглядел он... не очень: опухший, посиневший, дрожащий. Эльфийка насильно влила ему в рот исцеляющее зелье, что несколько привело в чувство нашего алхимика. Потом уже он сам, хотя и не без труда, продегустировал несколько напитков из собственной коллекции. Одно из противоядий подействовало положительно, и опухоль начала спадать.

— Это какие-то неправильные пчелы,— пробормотал он, с трудом шевеля языком.— Что бы я еще хоть раз...

Глава 24

Впервые за долгое время мне некуда было спешить, некуда было идти, нечем было заняться до вечера. Поборов соблазн прогуляться в Долину Грез — все-таки, договаривались идти вместе, — я покинул Годвигул и вернулся лишь к вечеру.

— Сюрприз!— растянул рот до ушей Альгой, встретив меня на крыльце фермерского дома. Рядом с ним стоял гном, с которым мы познакомились в Восточной шахте.

— Привет, Урсус!— поздоровался я и приятельски обнял коротышку.

Гном выглядел потрепанно: утомленный вид, запыленные сапоги, рваная накидка, поврежденная кольчуга, перепачканный кровью топор, закопченное лицо, всклокоченная борода... Нелегко дался ему переход от Арсвида до владений Литвида.

Заметив мой придирчивый взгляд, он начал оправдываться:

— Сам знаю. Я только что пришел, еще не успел до Шкафа добраться.

— Тогда самое время. Потому как с минуты на минуту должна пожаловать Ильмера,— сказал я ему.

— Это, типа с корабля на бал?— поморщился гном.

— Вроде того... Или ты пас?

— Да, нет, я как пионэр — всегда готов... Без меня не начинайте,— добавил он и вошел в дом.

Глянув на Альгоя, я спросил:

— А девчонки где?

— Сэнвен должна вот-вот появиться,— ответил алхимик.— А Эллис где-то неподалеку крутится.

— Зря ты ее одну отпустил,— посетовал я.

— Ты думаешь, ее интересует моя забота?

— Не знаю... Сложно все у вас как-то.

— У нас? Нас уже давно нет... Да, в общем-то, и не было никогда.

Появилась эльфийка, за малым разминувшаяся с гномом. Личная комната в доме была одна единственная, и при этом у каждого своя. Такой вот пространственно-временной парадокс. Поэтому они и не встретились.