Фераблим (Рабочее название)

Я посмотрел на Сотфора. А он взглянул на своего хищно скалившегося слугу, который, перевесившись через борт, будто бы пытался дотянуться до виллинга голыми руками.

— Масбат!— окликнул его капитан. Я заметил, как при этом вспыхнула гравировка на браслете, украшавшем запястье Сотфора.

Чудовище с готовностью откликнулось и тут же предстало перед хозяином, готовое выполнить любое его поручение.

Не знаю, что ему сказал капитан, однако Масбат оскалил клыки и зарычал, проявляя то ли воодушевление, то ли недовольство. А потом вооружился своим примечательным клинком, вернулся на прежнее место и без промедления прыгнул за борт.

Не скрывая своего удивления, я уставился на капитана. Он сохранял спокойствие, я бы даже сказал, полное хладнокровие. Потом я глянул вниз, ожидая увидеть летящего к земле Масбата, однако того и след простыл.

А потом из-под корабля раздалось шипение, скрежет, хлопки крыльев, рычание, глухие удары...

Затаив дыхание, я сожалел о том, что не могу рассмотреть, что же происходило за пределами моего обзора, и терпеливо ожидал развязки. И она вскоре наступила.

Виллинг отцепился от днища лианга и камнем рухнул вниз. Он падал, закручиваясь по спирали, расправив безвольно поникшие крылья и оставляя за собой черный след из частичек слагавшей его тело субстанции. Он словно таял на глазах. В это время Масбат каким-то чудом держался у него на загривке, обхватив длинную шею одной рукой, а другой продолжая рубить чудовище изогнутым мечом. Поскольку лианг несся вперед, эти двое остались далеко позади, и мне пришлось быстро переместиться на корму: я не хотел пропустить момент их соприкосновения с землей. Однако в сотне метров от поверхности пустыни они разделились и еще некоторое время падали, расходясь в стороны. Через несколько секунд чудовище с длинной шеей рухнуло на песок, срезав вершину бархана. А Масбат расправил неожиданно выросшие крылья, заложил резкую дугу над самой землей, взмыл ввысь и ринулся вдогонку за кораблем. Я внимательно наблюдал за тем, как быстро сокращается расстояние между нами. Прошло не больше пяти минут, и он мягко опустился на палубу перед своим хозяином, сложив крылья. Они обменялись парой фраз, после чего монстр удалился зализывать полученные в коротком сражении раны, а капитан в сопровождении Роо подошел ко мне и мысленно сказал:

— Вы спрашивали, кто такие иллатхи? Только что вы видели одного из них... А теперь предлагаю продолжить прерванный разговор. Только на этот раз без пустых угроз...

Глава 2

— Роо отслеживал ваше душевное состояние, а я внимательно наблюдал за вами и пришел к выводу, что вы на самом деле готовы были совершить то, о чем сказали вслух. Я имею в виду угрозу касательно моей шеи. Это несколько неожиданно, учитывая тот факт, что именно мне вы обязаны жизнью. Если бы не я, вы бы умерли от жажды и голода в этой бескрайней пустыне.

— Вы сами виноваты,— парировал я.— Не нужно было мне угрожать.

Мы снова сидели в тени триселя на юте. Слуга заменил посуду и напитки и готовил стол к обеду.

— Это была провокация. Мне хотелось увидеть вашу реакцию.

— Увидели. Довольны?

— Более чем. Вы решительный человек, готовый совершить безумный поступок. Поэтому я почти уверен, что вы согласитесь принять мои условия.

— А если нет?

— У меня достаточно средств, чтобы убедить вас на сотрудничество, не прибегая к крайним мерам.

— Например?

— Например, мое положение в Моросане. Без моих связей в этом городе вам придется нелегко. В лучшем случае, вам уготовлено жалкое прозябание в квартале Отбросов. В худшем же вас и вовсе не пустят в пределы города. А если решат, что вы листанг, вас прикончат, не раздумывая.

— Кто?— не понял я.

— Человек, в которого вселился иллатхи.

— Понятно. Но все дело в том, что я не собираюсь задерживаться ни в вашем замечательном городе, ни в этом великолепном мире.

— Ваше решение, и я не стану вас отговаривать. Напротив, я помогу вам добраться до Портала, о котором я вам рассказывал. Правда, дальше вам придется действовать самому. Но, уверяю вас, большего вы не добьетесь ни от кого, кроме меня. Немногие решатся приблизиться к территории, захваченной иллатхи. Да и лианг есть не у всех.

— Что-то еще?

— Есть и другие способы прийти к взаимопониманию. Поверьте, я могу убеждать!

Что ж, охотно верю.

И хотя меня он пока что не убедил, было о чем подумать.

— Зачем вам это нужно?— спросил я.— Зачем вы хотите выдать меня за человека, которого я видел только мертвым?

— Я обязательно расскажу вам об этом, но сначала мне хотелось бы убедиться в вашей лояльности.

— Вы же не глупый человек и должны понимать, что угрозами и насилием невозможно добиться ПОЛНОЙ лояльности,— возразил я.

— О полноте я не говорю. Вполне достаточно, если бы будете делать то, что от вас потребуется, и держать при этом язык за зубами.

— Но ведь это... абсурд! Какой из меня принц?! Вы же сами говорили, что я на него ничуть не похож! Я чужой в этом мире, я не знаю о нем ровным счетом ничего! В конце концов, я даже не говорю на вашем языке! Не кажется ли вам, что вся ваша затея попахивает бредом?

— Ничуть,— Сотфор даже не смутился.— У меня было время, чтобы все обдумать. И поверьте, на самом деле все не так скверно, как вы себе представляете. Несомненно, у нас с вами возникнут определенные проблемы, но я уверен — совместными усилиями мы сможем их решить.— Отпив из своего бокала, капитан продолжил: — Принц Тибур — необычный человек. Необычный настолько, что его не впустили бы ни в один приличный дом на Счастливых Островах. Но Моросан — это другое дело. Город остро нуждается в ресурсах, и наместник Беллинган готов рискнуть своей репутацией, заведя дружбу с теми, кого в высших кругах считают сущими дикарями. И, сдается мне, ему совершенно плевать, как вы выглядите и как себя ведете — лишь бы заключить выгодную для Моросана сделку с владыкой острова Сура. К тому же ни он, никто другой, как вы выразились, в глаза не видели сына Вазияра. И это должно сыграть нам на руку.

— Вы меня не убедили,— покачал я головой.

Слуга расставил перед нами тарелки с горячим. От непередаваемого аромата и проснувшегося голода у меня закружилась голова.

— Мой повар — один из лучших в Моросане,— отметил мою реакцию Сотфор.— Кушайте, не стесняйтесь! А я тем временем все же попытаюсь вас убедить.

Я не стал отказываться, взял вилку, нож, отрезал кусочек сочного мяса, отправил его в рот и зажмурился от приятного наслаждения. Остальная пища была такой же аппетитной и непривычной.

— Налейте и себе немного Моросанского. Думаю, глоточек вам не повредит.

Я не стал возражать, наполнил бокал до краев и одним залпом осушил до дна. Напиток был алкогольный, фруктовый, но не винный. Приятный на вкус, но не более того. На любителя. Правда, эффект оказался вполне привычным: в голове зашумело, тело размякло.

— Остров Сура — это небольшое государство к северо-востоку от Игиса,— заговорил между тем Сотфор.— Не так давно Вазияр расширил свои владения, подчинив себе ряд других островов, но этого слишком мало, чтобы сильные мира сего начали считать его ровней. А он, между прочим, очень тщеславен, как, впрочем, и любой другой обитатель Ветреных Островов. Когда он узнал о намерении Беллингана наладить торговые и экономические связи с Сурой, он понял, что это его единственный шанс прыгнуть выше своей головы. Ну, и, конечно, возможность приобщиться к Эликсиру Избранных сыграл в этом немаловажную роль. Сурэнцы горды от рождения, однако и у них есть свои слабости и сокровенные желания.

— Эликсир Избранных?— переспросил я с набитым ртом.

— Придет время, мы поговорим и о нем,— пообещал капитан и продолжил: — Теперь что касается Тибура Пинетреля... Он незаконнорожденный сын Вазияра. Но так как других детей у правителя Суры нет, то именно он является первым и единственным претендентом на трон. Пока у Вазияра была надежда обзавестись законным потомством, Тибур жил на небольшом островке вдали от цивилизации под присмотром дальнего родственника правителя. Скажу больше, о его существовании никто даже не подозревал. И только в позапрошлом году, когда Вазияр понял, что других детей у него не будет, он признал бастарда официально.

Следует отметить, что Сура — это не Моросан, и уже тем более не Счастливые Острова. Сурэнцы — народ полудикий, со своими непостижимыми законами о чести и достоинстве. Нам их никогда не понять, как и им нас. Наши обычаи им чужды, а этикет раздражает. А Тибур и вовсе вырос в глуши и лишь совсем недавно узнал о том, что он сын правителя. Поэтому его воспитание оставляет желать лучшего... Нет, он не глуп, начитан и временами вежлив, но о наших правилах и обычаях он знает не больше вашего. Поэтому ваши... гм... причуды при дворе наместника никого не удивят, уж вы мне поверьте.

— Внешность,— напомнил я капитану, показывая, что убедить меня непросто.

— Отведайте этот плод,— предложил мне вдруг Сотфор, пододвинув вазочку с предметом, похожим на зеленого ежа.

— Что это?— поинтересовался я.

— Сампан — невероятное лакомство с Кинейских Островов. Внешне он неказист, зато внутри него сочная мякоть, замечательная на вкус... Добраться до нее можно вот так...

Он сам разрезал плод, обнажив алую мякоть. Я поддел ножом кусочек, покатал его во рту.

— М-м-м! На самом деле — восхитительно!— признался я искренне.

— Вы кушайте, кушайте... И слушайте... Как я уже говорил, внешне вы похожи на жителя Ветреных Островов, а Тибура Пинетреля в Моросане не видел никто, кроме меня. Впрочем... У наместника есть его портрет, сделанный придворным художником для Вазияра, но изображенный на нем человек мало похож на настоящего Тибура. Ох, уж эти придворные художники! Всегда выдают желаемое за действительное.

— Язык,— не сдавался я, вычищая скорлупу сампана.

Бесподобный вкус!

— Жители Ветреных Островов говорят на языке, отличном от нашего. В Моросане найдется всего пара человек, которым знаком этот язык. А Тибур Пинетрель и вовсе не говорит по-кэрлански. Так что это не проблема. К тому же я готов уступить вам на некоторое время Роо, чтобы он послужил посредником между вами и обитателями Моросана.

Роо удивленно уставился на хозяина, а у меня появилась замечательная идея:

— Будет гораздо лучше, если вы вернете мне мои вещи. Среди них есть один... предмет, с помощью которого я смогу в кратчайший срок изучить ваш язык.

— Вы серьезно?— кажется, мне удалось его удивить. Я же стремился вернуть Анализатор и Проводник, решив тем самым хотя бы одну из возникших у меня проблем.

Я кивнул, отодвинув очищенную скорлупу. Теперь я был сыт и немного пьян. Сотфор же к своей еде даже не притронулся.

— А смысл? Я же вам сказал, что Тибур не говорит по-кэрлански.

— Никогда не помешает знание языка противника. Особенно, если он об этом не подозревает.

Возможно, я и сболтнул что-то лишнее, но моя идея понравилась капитану:

— Я понял, что вы имеете в виду. Что ж, я подумаю над этим... И раз уж последовало такое предложение, могу ли я это понимать, как согласие?

— Ну... Вы меня все еще не убедили. А главное — не сказали, что вам от меня нужно... Точнее, от меня в роли Тибура Пинетреля?

— Ничего особенного! Я доставлю вас в Моросан, представлю наместнику, и вы некоторое время поживете при дворе.

— Какой ВАШ интерес в этой авантюре?

— Об этом мы поговорим позже... Итак, вы согласны?

— Не знаю...— в этом я был искренен. Я прекрасно понимал, что Сотфор пытается впутать меня в какую-то неприятную историю. Мне это не нравилось. Но мог ли я отказаться? Пока я находился на борту летающего корабля, я был в полной власти его капитана. Возможно потом, спустившись на землю...

Но до нее мне еще нужно было добраться.

Живым.

— Я должен подумать,— сказал я.

— До Моросана два дня пути. Поэтому у вас достаточно времени, чтобы принять окончательное решение. А у меня — рассказать вам об этом мире все, что нужно знать его коренному обитателю... Еще вопросы?

— Как летает эта штука?

Я имел в виду лианг.

Сотфор поднялся из кресла и сказал:

— Идите за мной!

Он направился к кормовой надстройке, следом полетел Роо. Я шел третьим. Мы спустились на среднюю палубу, миновали кладовую и мастерскую и оказались в просторном помещении, которое освещали яркие перманентные вспышки. Сначала мне показалось, что центр помещения занимал огороженный со всех сторон бассейн, голубые воды которого сверкали и искрились. Но приблизившись к ограде, понял, что источник света находился на нижней палубе, отделенной от средней прозрачным полом. То, что происходило прямо под нами, напоминало мне кипящий бульон. Некая светящаяся масса бурлила, находясь в беспрерывном движении. Я даже смог разглядеть отдельные частички субстанции, похожие на воздушные пузырьки. Они хаотично носились по нижней палубе, временами сталкивались друг с другом, производя яркие вспышки. В самом центре ловердека возвышалось некое устройство, похожее на цветок с металлическими лепестками, сердцевиной которого служил прозрачный кристалл, раскаленный добела.

— Что это?— спросил я заворожено.

— Иллатхи — наше проклятие и наше главное богатство.

— И это тоже иллатхи?— я вспомнил крылатое чудовище, преследовавшее лианг.

— И они, и виллинг, и Роо, и Масбат. И еще множество видов, совершенно непохожих друг на друга. Все это иллатхи. Низшие и Высшие. Одни из них вполне разумны, а некоторые — даже слишком,— произнес он и посмотрел на Авогедримероо.— Другие существуют исключительно инстинктами, но и их можно использовать себе во благо, как, например, этих, воздушных. Энергия кристалла приводит их в возбуждение, и они парят, а вместе с ними и наш лианг.

Иллатхи появились на Игисе несколько веков назад. Пришли из другого мира. Долгие годы мы бесцельно истребляли друг друга с переменным успехом. За это время наш цветущий материк превратился в бесплодную пустыню, а его обитателям пришлось переселиться на острова, разбросанные в бескрайнем океане Бурь. И только на юго-востоке сохранился, выстоял город Моросан — единственный оплот человечества на мертвом континенте Игис. Исчез бы и он, если бы нашим ученым не удалось использовать способности иллатхи себе на пользу. Когда вы увидите Моросан, сами поймете, что я имею в виду. И уверен, ни в одном из миров вы не встречали второго такого города, как наш... А теперь поднимемся наверх, и я расскажу вам о Фераблиме более подробно...

Континент Игис был огромен. Чтобы пересечь его с запада на восток, лиангу, двигавшемуся денно и нощно со скоростью в двадцать узлов, потребовалось бы не менее десяти дней. И семь дней, чтобы добраться от северной оконечности до южной. Девяноста процентов этой огромной территории занимала пустыня. Лишь на севере имелись сравнительно небольшие куски земли, пригодные для обитания человека, но и там обосновались вездесущие иллатхи, изгнавшие последних жителей северной части континента на острова.

Что касалось остальной части этого мира, то большую его часть занимал океан. В прошлом суши было гораздо больше, но почти вся она ушла под воду после какого-то катаклизма, и над ее поверхностью ныне торчали лишь островки, редкими соринками разбросанные по безупречно гладкой темно-синей глади. Лишь на противоположной стороне планеты имелись обширные области суши, населенные людьми. Но жители окрестных островов с ними почти не контактировали, и Сотфор, чтобы сэкономить мое и свое время, упомянул об этих землях лишь вскользь.