Фераблим (Рабочее название)

"Успокойся! Потерпи немного!"— прозвучало у меня в голове.

В пленке образовались два отверстия на месте ноздрей, и я, наконец, смог вдохнуть воздуха. Еще два появились на уровне глаз, и это обнадеживало. Я бросился к зеркалу и, взглянув на свое отражение, запаниковал еще сильнее. У меня не было лица! Вместо него — какая-то рыхлая бугрящаяся, находящаяся в постоянном движении масса.

Я снова заорал. Но опять наружу не вырвалось ни звука.

"Спокойно, ты мешаешь мне работать!"

Хладнокровие Роо выводило из себя не меньше, чем происходящее. Таким тоном говорят хирурги, делающие операцию без анестезии: "Потерпите, пациент, это почти не больно".

Однако постепенно все начало приходить в норму. Сначала наметились грубые контуры нормального лица, потом началась более тонкая работа. Нос тал немного крупнее, образовалась легкая горбинка, скулы приобрели более острые очертания, подбородок вытянулся, а щеки, напротив — впали. Не доставало только рта. И я подозреваю, Роо занялся им в последнюю очередь умышленно: чтобы не слышать моих разъяренных воплей.

Прошло не больше минуты, и я увидел в зеркальном отражении совершенно незнакомого человека. На меня он не был похож ни капли...

О чем только думал Сотфор, когда решил втянуть меня в эту авантюру?

Неужели это и есть Тибур Пинетрель?!

"Я видел его и постарался воспроизвести черты по памяти, но за полное сходство все же не ручаюсь",— ответил мне Роо.

— Это безумие! Возможно, нам удастся обмануть постороннего человека, но Вазияр, наверняка, догадается, что перед ним не его сын!

"Спорное утверждение. Насколько мне известно, они не часто виделись — особенно в последнее время",— уверенно заявил иллитхи.— "К тому же мне не составит труда исказить изображение на панели связи... Успокойся, все будет хорошо!"

— А язык?! Я совершено не знаю лапанского!

"Не бойся, я с тобой!"

Мне не нравилась эта затея. Но выбора у меня не было. Мой отказ поговорить с "родным отцом" мог вызвать справедливые подозрения, а моя искренность — решись я рассказать правду — иметь нежелательные последствия.

"Ну же, не заставляй короля ждать!"— подбодрил меня Роо.

Я сел за стол и прикоснулся к панели.

В то же миг муть развеялась и появилось четкое — вопреки заверениям иллатхи — изображение. По ту сторону экрана я увидел мужчину, слишком молодого, чтобы быть моим отцом. Прежде чем я успел удивиться, он оживился и что-то сказал. Слышимость тоже была без малейших нареканий — стоит отдать должное местным технологиям. И прилежности Роо — он тут же перевел для меня его слова:

"Повелитель, она заработала! Я вижу его!"

— Прочь из кресла, бездельник!— донесся до меня рев. Никаких сомнений — так мог говорить только настоящий король.

Я успел разглядеть его, прежде чем изображение исказилось, пошло рябью и волнами. Вместе с этим ухудшилась слышимость, и я хотел бы надеяться, что то же самое происходит сейчас и на далеком острове Сура.

— Сын?— пророкотал Вазияр. Это был огромный мужик лет пятидесяти с небольшим, с пышной бородой, сдвинутыми густыми бровями и шрамом на верхней губе.

— Здравствуй, отец,— подсказал мне иллатхи, переведя фразу на лапанский, и я старательно повторил его слова.

— Это ты, Тибур?! Сынок, я тебя плохо вижу и почти не слышу. А ты меня?

— И вижу, и слышу, но тоже плохо,— ответил я с подачи Роо.

— Ты выглядишь неважно, и... что у тебя с голосом?

— Так бывает, если пользуешься панелью связи,— ответил я, едва сдерживая волнение. Неужели он о чем-то догадался?

— Да? Ох уж, эти кэрланы, будь они неладны! Ничего толком делать не умеют, а еще учат жизни порядочных людей... Но я не об этом хотел поговорить... Мне сказали, что пустыня убила... хм... наше посольство. Неужто никто, кроме тебя, не выжил?!

— Нет.

— Скверно, очень скверно... Ты один? Нет рядом... этих?

— Один.

— Это хорошо... Плохо, что ты теперь остался без поддержки Эдриха и его парней. Сам-то справишься?

— Справлюсь,— не стал я его разочаровывать, хотя понятия не имел, о чем идет речь.

— Смотри у меня! Сам знаешь: если что не так — шкуру спущу!

Во как!

— Хорошо, отец,— смиренно произнес я.

— И не смей называть меня отцом, когда рядом нет посторонних!

А вот это было уже совсем интересно.

— Хорошо, повелитель!— подсказал мне Роо.

— Так-то лучше. Ты там особо не расслабляйся. Помни, что времени у тебя немного, до окончания Сезона Штормов. Как только сделаешь дело, дай знать и немедленно уходи из Моросана. Корабль будет ждать тебя в условленном месте. Не подвели меня!

После чего связь оборвалась.

Масса, покрывавшая мое лицо, отделилась и снова приняла форму головастика. Я спросил Роо:

— И что это все значит? Я правильно понял: Тибур Пинетрель не его сын?

— Похоже на то,— задумчиво ответил Роо. И судя по его реакции, он об этом не знал.

— Интересно, что задумал Вазияр?— пробормотал я.

— Какая разница? Забудь о Вазияре! Тебя это не касается, у тебя другое поручение.

— Какое?

Он не собирался мне отвечать. К тому же в дверь снова постучали, и появился давешний слуга. Он забрал панель связи и сказал:

— Ваше Высочество, вас ожидают в саду.

— Кто?— спросил я.

— Урфина Беллинган...

"Постарайся произвести впечатление на прекрасную Урфину",— сказал мне капитан. Зачем? Это уже отдельный вопрос.

Насколько я успел понять, интриги были не чужды этому миру. Их плели все, кому не лень: Сотфор, Вазияр, неведомые мне Непримиримые. И это только те, с кем мне пришлось познакомиться всего за один день. Не удивлюсь, если в ближайшем будущем их число значительно возрастет.

На встречу с дочерью наместника я отправился в легком волнении. И дело даже не в том, что от того, смогу ли я произвести на нее впечатление, зависело мое собственное благополучие. И не в том, что этого требовал Сотфор. Я шел на встречу с невестой Тибура Пинетреля. А в сложившихся обстоятельствах — со своей невестой, которую никогда не видел. О ее внешности трудно было судить по гемме, которую носил с собой настоящий жених. На ней был изображен всего лишь смутный профиль, который к тому же мог разительно отличаться от оригинала. И я почти не сомневался, что разница будет колоссальной. Почему? Потому что, подозреваю, технологии этого мира позволяли создать изображение, не уступающее качественной фотографии. А раз это не сделали, значит, девушке было что скрывать. И если еще недавно меня утешал тот факт, что, по словам Сотфора, настоящий Тибур Пинетрель был без ума от дочери наместника — которую, кстати, тоже никогда не видел живьем,— то после общения с Вазияром я в этом уже не был столь уверен: парень попросту играл свою роль. Какую? Не знаю. Возможно, Вазияр, как и Сотфор, хотел, чтобы его засланец произвел впечатление на свою невесту. Зачем?

Хм...

Впрочем, Роо прав: мне не стоило забивать голову всей этой чепухой. У меня были свои цели. Ближайшая — не сдохнуть от яда. Среднесрочная — не быть разоблаченным, как самозванец. Конечная — найти портал и убраться из этого мира.

Куда?

Не важно! В Фераблиме я не собирался задерживаться надолго.

Увидев Урфину, я понял, что не ошибся: разница между оригиналом и профилем на гемме оказалась разительной. Никакое изображение не способно передать той красоты, которой была наделена дочь наместника. Никакие слова не в состоянии описать ее утонченности, притягательности и шарма. Это нужно было видеть и чувствовать. И поначалу у меня сложилось впечатление, будто передо мной иллатхи, не только принявший облик очаровательной девушки, но еще и неведомым образом воздействовавший на мое сознание, сводя с ума, заставляя забыть обо всем на свете.

Единственным ее недостатком был, разве что, ее возраст: я думаю, ей не было и семнадцати. Но юность — это то, что проходит — хочешь ты того или нет.

Увидев меня, она улыбнулась так, словно мы давно уже были знакомы, и она только и ждала моего появления. Столько радушия, неподдельной радости, счастья. И это не только располагало, но и внушало определенные надежды.

— Как я рада вас видеть, дорогой Тибур!— сказала она, и ее голос колокольчиком зазвенел под крышей беседки, где она дожидалась моего появления. Она взяла меня за руки своими нежными пальчиками, и сердце едва не выскочило из груди.— Я вас именно таким и представляла.

— Каким?— робко спросил я.

— Мужественным и в то же время милым и не лишенным обаяния.

Но вот что-то изменилось в ее глазах. Она осмотрелась по сторонам, мельком взглянула на зависшего у моего плеча иллатхи и сказала:

— А теперь, после того как были соблюдены все нормы приличия, поговорим серьезно. Я хочу, чтобы вы с самого начала уяснили: ЭТО династический брак, который ни к чему не обязывает ни вас, ни, тем более, меня. Обстоятельства и положение требуют того, чтобы жители Моросана видели любящую пару будущей наместницы и ее заморского супруга. Поэтому, пока мы на людях, постарайтесь сохранять то глупое выражение лица, которое вы продемонстрировали, появившись в этом саду. Но никаких вольностей! Большее, что я могу вам позволить,— это взять меня за руку. И запомните: как только за нашими спинами закрываются двери, и на нас не смотрит восторженная толпа, каждый из нас продолжает жить собственной жизнью: я сама по себе, вы — сами по себе. Спать мы будем в разных комнатах, поэтому не забывайте стучать пред тем, как войти в мои покои... Вы, вообще, понимаете, о чем я говорю?!

Куда исчезло очарование? Куда пропали колокольчики?

Передо мной стояла обворожительная малолетняя стерва с ледяным сердцем и замашками повелителя мира.

Я посмотрел на Роо. Головастик, наверняка, знал о том, что дочь наместника обладает скверным характером. Мог бы и предупредить. Впрочем, эффект был бы, наверняка, не тот. А сейчас я испытывал такое чувство, будто меня окатили помоями. Не холодный душ, но что-то очень близкое.

— Я вас понял, Урфина,— сдержанно ответил я.

Ее взгляд смягчился:

— Не обижайтесь на то, что я посмела быть с вами честной. Неужели это хуже, чем, если бы я продолжала изображать то, чего нет на самом деле? Я могу, но, боюсь, это окончательно разобьет вам сердце.

Что ж, в этом она была права.

— Я не обижаюсь. Просто мне говорили...

— Что я — само совершенство? Что лучше меня нет во всем мире? Не верьте россказням! У меня ужасный характер, я избалованна и порой бываю жестока. Но вам придется воспринимать меня такой, какая я есть... Если после всего сказанного вы еще хотите, чтобы я стала вашей женой,— усмехнулась она.

Упаси Боже от такой супруги...

Но мне следовало продолжать игру, начатую не мной.

— Возможно, когда-нибудь, когда мы узнаем друг друга получше, вы измените свое мнение.

— Не могу вам этого обещать, но, как знать: возможно, мы на самом деле когда-нибудь станем друзьями...

— Я вижу, вы уже познакомились?!

Появился наместник, а с ним еще какой-то субъект.

Итон Беллинган посмотрел на меня. Увидав Роо, поморщился. После чего обратился к Урфине:

— Ну, и как тебе твой жених?

Девушка наморщила носик, сказала:

— Я думаю, что мы найдем общий язык.

Наместник согласно кивнул.

— Я только что говорил с вашим отцом.— Это предназначалось уже для меня.— Он подтвердил, что принятые ранее договоренности остаются в силе. А значит, ничто не препятствует сближению наших домов. Предлагаю объявить об этом на балу, который я собираюсь устроить в честь нашего гостя и будущего родственника.

— Бал?! Это замечательно!— захлопала в ладоши Урфина. Несмотря на гонор и проницательный ум, она, в сущности, была еще ребенком.— У меня будет возможность надеть свое новое платье.

— Кстати, о платье... Это мой портной. Он лучший в Моросане, да и на Счастливых Островах с ним мало кто сравнится...

Несмотря на явную лесть, портной обиделся. Наверняка, он считал себя САМЫМ лучшим.

— Сейчас он снимет с вас мерки для того, чтобы вы смогли появиться на балу в наряде, соответствующем вашему положению. А потом милости прошу на обед.

Наместник покинул беседку, и я оказался во власти повелителя ножниц и иглы.

Снятие мерок не заняло много времени. Портной записал размеры в блокнот и, поклонившись, удалился. Урфина все это время молчала, но внимательно наблюдала за мной. Когда мы остались в беседке одни — Роо не в счет, — она спросила:

— Хочешь покататься на ворфе?

Я понятия не имею, что она имела в виду, поэтому ничего не сказал. Девушка оценила мое молчание по-своему:

— А-а, я совсем забыла: ты же боишься высоты!— Она произнесла это с нескрываемым чувством превосходства.

Я понимаю, она была невысокого мнения о высокопоставленном дикаре с богом забытых островов. Она могла считать Тибура Пинетреля глупым и невеждой, но сомневаться в его храбрости не имела права.

— Давай, покатаемся!— равнодушно пожал я плечами.

Девушка улыбнулась так, словно только что развела лоха на бабки, крикнула "Догоняй!" и побежала по аллее в направлении дворца.

Я посмотрел ей в след, не в силах оторваться от ладной фигурки в брючном костюме.

— Чего стоишь?!— подзадорил меня Роо.— Догоняй!

Я не собирался изображать пылкого влюбленного, но вынужден был принять правила игры. Поэтому следом за молодой стервочкой пошел не спеша, сохраняя чувство собственного достоинства.

Девушка уже стояла у двери, хмурясь моей неспешности, а я был на полпути ко дворцу, когда со стороны главного входа до меня донесся шум. Я увидел бегущих охранников, услышал крики, хруст веток, звуки борьбы...

— Что там происходит?!— еще больше нахмурилась Урфина. Она позабыла о своих ранних намерениях, спустилась по лестнице и направилась на шум.

Пришлось идти за ней следом.

Обойдя пышную клумбу, я увидел, как дюжие охранники, среди которых была пара иллатхи, уводят растрепанную девушку в униформе прислуги. Пытаясь ее задержать, ей порвали рукав и разбили губу. Но и она успела отличиться. У стены жался один из охранников, зажимая руками причинное место. Еще двое валялись на дорожке, ведущей к главным воротам.

Тут как тут появился Ракс Минникс, бросил взгляд на пленницу, которую провели мимо него. К нему подошел один из охранников и тихо заговорил. Начальник службы безопасности слушал его молча, грозно двигая нижней челюстью.

— Что здесь происходит?— спросила на ходу Урфина. Так как никто не ответил, она вынуждена была повторить:— Я вас спрашиваю: что здесь происходит?!

— Задержали воровку,— отстраненно и с неохотой ответил Ракс.— Она попыталась украсть Эликсир,— сказав это, он кивнул на осколки стекла, покрывавшие дорожку — все, что осталось от причудливого сосуда, разбитого вдребезги. Образовавшаяся лужа красноватой жидкости уже успела просочиться между камней.

— При ней нашли вот это.— Подошедший к начальнику службы безопасности охранник передал предмет, в котором я узнал...

...Проводник.

Вряд ли тот самый, потому что мой остался у Сотфора. И было бы совершенно невероятно предположить, что перед визитом во дворец наместника воровка успела обчистить еще и капитана. А это значило...