Фераблим (Рабочее название)

— С твоими друзьями,— поправил я его.

— Зачем ты так? Теперь у нас есть общие интересы.

— Это только так кажется,— буркнул я, оделся, умылся и направился к Сотфору.

— Ты куда?— завис передо мной Роо.

— Хочу поговорить с твоим хозяином. Одним из...

— О чем?

— Тебя это не касается.

Роо обиделся, а мне было на это наплевать. С тех пор, как я узнал, что он работал как минимум на два фронта и использовал меня в своих интересах, мое к нему доверие изрядно пошатнулось...

Интересы Сотфора и Шорана совпадали в главном: оба желали видеть Итона Беллингана на свободе. Но иллатхи стремился достичь этого мирным, можно сказать, дипломатическим путем. А капитан, как всегда, выбирал силовой вариант. Тем не менее, выполняя задание одного, я оказывал услугу и другому. И хотя оба варианта были опасны, лично я отдавал предпочтение плану Шорана. Но и Сотфора не стоило сбрасывать со счетов.

Капитан смотрел на меня со своего ложа с надеждой. И я не стал обманывать его ожидания:

— Где мне искать Непримиримых?

— Ты принял правильное решение,— облегченно вздохнул капитан.— Но тебе необходимо поторапливаться. У нас мало времени. Скоро прибывает лианг со Счастливых Островов, а вместе с ним — очень важная персона — Айен Тирток. Именно он будет решать, останется ли у власти Ракс Минникс или наместником Моросана станет кто-то другой. Насколько мне известно, Тирток терпеть не может начальника службы безопасности, но он никогда не путает личные и государственные интересы. Скорее всего, Ракс сохранит кресло наместника. В Моросане попросту нет более подходящей кандидатуры. Если, конечно, нам не пришлют нового с Островов. Впрочем, не это главное, по крайней мере, пока. Следственная комиссия задержится в городе на несколько дней. Я даже не исключаю, что Айен Тирток решит остаться на более длительный срок. Но Итона Беллингана увезут на Острова сразу же после того как закончатся следственные действия. Это от силы два-три дня. За это время тебе и Непримиримым предстоит найти способ освободить бывшего наместника... Понимаю, задача не из легких. Но иного выбора нет. Только Беллинган сможет привести нас к Разрушителю.

— Кто тот человек, с которым я должен встретиться?— напомнил я ему о том, ради чего пришел.

— Его настоящего имени я не знаю, но среди Непримиримых он известен как Полуночник. Найти его будет не так-то просто. Его организация серьезно законспирирована, ее представители повсюду... и нигде. После того, как я... хм... оказал Полуночнику кое-какую услугу, он назвал себя моим должником, но не сказал, где его искать в случае необходимости. Поэтому тебе предстоит нелегкое задание... Ты меня слушаешь?

Я задумался сразу же после того, как Сотфор упомянул Полуночника. Вряд ли в Моросане было два субъекта, носивших такое необычное имя. Значит, должник капитана и контактер Лисы был одним и тем же человеком?

— Да,— я все слышал... И, кажется, я знаю, как найти Полуночника.

— Даже так?— удивился Сотфор.— Вот и славно! Только поторопись, прошу тебя! Время неумолимо уходит.

— Я найду его.

И не только потому, что этого хотел капитан. Не исключено, что с Полуночником захочет встретиться Лиса, а значит, если я найду главаря Непримиримых, возможно, найду и девушку. Несмотря на все ее выкрутасы, именно с ее помощью я собирался покинуть Фераблим. На Сотфора и Шорана, обещавших решить мои проблемы, надежды было мало. Они оба преследовали свои цели, далекие от моих. К тому же я не доверял ни одному, ни другому. Лиса тоже была та еще штучка, но рано или поздно она захочет убраться из этого мира, и мне к тому времени лучше быть где-нибудь поблизости.

Но и рвать с двумя другими "помощниками" я не собирался. У Сотфора был мой Проводник. А без него даже при содействии Лисы воспользоваться Точкой Перехода будет невозможно. Шоран же мог стать как незаменимым союзником, так и опасным врагом, поэтому ссориться с ним мне не хотелось. Кроме того, я мог использовать их обоих в собственных интересах, так же, как они использовали меня.

— Куда запропастился Масбат?— спросил я, прежде чем покинуть спальню капитана.

— Он занят делом, не менее важным, чем твое,— уклончиво ответил Сотфор.

— Понятно...

И еще кое-что.

— Что, если мне понадобятся деньги или оружие?

— Обращайся к Грэну! Я поговорю с ним, он снабдит тебя всем необходимым. И возьми вот это...— он протянул мне гемму, на которой был изображен девичий профиль. В нем я без труда узнал облик Ферин. Сотфор пояснил:— Покажи медальон Полуночнику, он послужит доказательством того, что ты действуешь по моему поручению... Да, кстати!— окликнул меня капитан, когда я открывал дверь спальни.— Когда пойдешь на встречу, не бери с собой Роо. Они терпеть друг друга не могут.

У меня не нашлось причин для возражения. Иллатхи я доверял ничуть не больше, чем самому Сотфору...

До вечера, когда прибывал лианг со Счастливых Островов, оставалось еще предостаточно времени, поэтому я решил заняться Полуночником. Моросан был не особо велик, но найти в нем человека, который не хотел, чтобы его нашли, казалось проблематичным. И все же был у меня на примете человечек, который мог посодействовать нашей встрече.

Я имею в виду Хромого Матуса.

На встречу со старым знакомым я на этот раз отправился во всеоружии. На моем поясе висели кинжал, палаш и иглострел, плюс пара гранат местного производства, плюс внушительный запас игл и силовых батарей к пистолету. На этот раз Грэн расстарался: мою грудь прикрывал "бронежилет" из тонких, но прочных пластинок, бывших некогда частью панциря какого-то хищного иллатхи. Поверх него я нацепил фиолетовую накидку, скрывавшую и мое снаряжение, и лицо. Авогедримероо порывался "пойти" со мной, но я сказал лишь:

— Твой хозяин против.

И этого оказалось достаточно.

Я вышел из дома и переулками добрался до рыбной лавки. С тех пор как я побывал здесь в последний раз, зловоние только усилилось. Я наполнил легкие воздухом и вошел в лавку.

Хромого Матуса не было в зале, но я слышал грохот отсекающего рыбьи головы тесака о разделочную доску, и знал, где искать нужного мне человека.

Занятый работой Матус не услышал моего приближения. А я особо и не скрывался, вошел в подсобку, заставленную ящиками с рыбой и бочками с солью, приблизился к Матусу сзади, резко развернул его за плечо и впечатал кулаком в лицо. Грешно, конечно, бить калеку, но он сам напросился. Больше всего в жизни я не люблю предателей, а этот "рыбный король" был одним из них. Он сдал меня Раксу Минниксу и, наверняка, доносил ему на Непримиримых. Я уже задумывался насчет того, почему, в таком случае, начальник службы безопасности Моросана не переловил всех этих бунтарей и террористов? И пришел к выводу, что он попросту использовал их в собственных корыстных целях. В темную.

Матус не устоял на ногах, рухнул на пол, завалив при этом ящики. Он попытался быстро подняться, но поскользнулся на рассыпавшейся по полу рыбе, а я наступил ему на кисть руки, продолжавшей сжимать мощный тесак. Торгаш от боли взвыл и разжал пальцы — я тут же отфутболил холодное оружие в дальний угол подсобки, придавил Матуса коленом к полу и сказал:

— А теперь поговорим.

Чтобы подопечный не вообразил, будто разговор пойдет о цене на рыбу, я приставил к его голове иглострел и развернул на спину.

— А-а, это ты...— узнал он меня.— Сбежал, значит... Что тебе от меня нужно?

Особого страха в его голосе я не услышал, но и равнодушным его нельзя было назвать. Что-то вроде неприязни.

— Я все еще хочу встретиться с Полуночником. Если поможешь, будешь жить.

Он рассмеялся:

— Ты меня не убьешь!

— Уверен?

— А то! Без меня тебе ни за что не найти Полуночника.

— Ты ошибаешься. Я его найду. Рано или поздно. Но ты об этом не узнаешь, потому что я нашпигую тебя иголками с ног до головы, и ты подохнешь, истекая кровью.

Должно быть, я говорил убедительно, потому что улыбка исчезла с лица Хромого Матуса, он поморщился, утер юшку, сочившуюся из носа, и прохрипел:

— Хорошо, твоя взяла.

— А ты сомневался?

— Зачем тебе Полуночник?

— Не терпится рассказать об этом Раксу Минниксу?

— Я рассказываю ему только то, что посчитаю нужным.

— Например, о Тибуре Пинетреле, за голову которого, наверняка, пообещали немалую награду... Кстати, ты уже получил обещанные деньги?

— Да,— неохотно ответил Матус и тут же поспешно добавил: — Но он заплатил мне в два раза меньше, чем было обещано... Жадный ублюдок...

— Я вижу, ты не очень-то любишь своего хозяина.

— Он мне не хозяин!— рявкнул Хромой.— Но я плотно сижу у него на крючке, и время от времени приходится от него откупаться такими вот... услугами.

— Это твои проблемы... Отведи меня к Полуночнику!

— Он не любит, когда к нему приходят незваные гости,— проворчал Матус.

— А это уже мои проблемы... Или ты все же хочешь умереть в этот прекрасный солнечный день?

— Нет.

— Тогда вставай и веди! И не вздумай дергаться — иглострел будет нацелен тебе в спину, и я не промахнусь.

Матус нехотя подчинился, начал было снимать фартук, но я подтолкнул его к выходу:

— Шагай!

Город казался опустевшим. Такое впечатление, будто все жители покинули его в одночасье... Почти все. Изредка нам все же попадались одинокие прохожие, которые торопливо проскакивали мимо, бросая затравленные взгляды на окровавленную рожу торговца рыбой, либо вовсе спешили свернуть в ближайший переулок. Поэтому напрасно бросал Матус в их сторону жалостливые взгляды. Мне кажется, даже если бы я начал резать его на ремни, никто не пришел бы ему на помощь. Одни обитатели спального района были слишком напуганы, лругие в первую очередь думали о собственной шкуре. Чтобы чрезмерно не шокировать редких прохожих и зевак, любящих выглядывать в окна, я спрятал иглострел под накидку, но, клянусь: сделай Хромой Матус одно неосторожное движение, произнеси лишнее слово — и моя рука бы не дрогнула.

А он до последнего на что-то рассчитывал. Может быть, на внезапное появление служителей закона? Что ж, в этом случае ему не повезло: ни пеших стражников, ни летающих патрулей мы не повстречали. Да и идти, как оказалось, пришлось не так уж далеко и в противоположную от центра города сторону. Оставив позади спальный район, мы вошли на задворки промзоны, навевавшие печаль своей запущенностью. Заросшие бурьяном руины каких-то промышленных предприятий, ржавый металл, кучи мусора, вонь и разложение. И над всем этим "великолепием" нависала высокая фабричная стена, поверх которой была натянута колючая проволока.

Окольными путями мы добрались до складов, расположенных на окраине грузового порта — тех самых, в одном из которых иллатхи спрятали угнанный из дворца наместника ворф, только с противоположной стороны. Впереди был тупик и металлическая дверь в кирпичной стене.

— Это здесь,— тихо сказал Хромой, остановившись в двадцати шагах от двери.

— Не врешь?

— А зачем? Ты сам искал встречи с Полуночником. Если ты ему не понравишься, он тебя убьет, и я очень скоро забуду о твоем существовании. А если вы с ним поладите, то все равно мы с тобой больше не увидимся.

— Это почему?

— Надоело мне уже все это! Ненавижу Моросан! Уйду я отсюда...

— Ты думаешь, Ракс Минникс тебя отпустит?— усмехнулся я.

— А я и спрашивать никого не стану, уйду и все тут! Я знаю — как... Отпусти меня, а? Пожалей! Полуночник ведь шкуру с меня снимет, если узнает о том, что я связан с Раксом Минниксом.

Я бросил взволнованный взгляд через его плечо. Он повелся и обернулся. И я тут же приложился рукоятью иглострела к его затылку. То ли я сделал что-то не так, то ли вырубить человека по голове удается только в кино, но Матус не упал к моим ногам, хотя и слегка присел, скукожился и глухо застонал, схватившись за голову руками. Пришлось стукнуть его еще. В лоб. На этот раз все получилось. Глаза Хромого закатились, тело обмякло и осыпалось.

Я не хотел его отпускать. Матус, на самом деле, мог плюнуть на все и смыться из Моросана. А мог ведь и побежать к Раксу Минниксу с известием о том, что снова объявился Тибур Пинетрель.

Но и убивать его я не стал. В драке, в бою, в пылу ярости — куда ни шло. Но прикончить безоружного человека, пусть и негодяя... Нет, это не по мне. Была и еще, по крайней мере, одна причина: если Матус меня все же обманул, я вернусь, и тогда мы поговорим по-другому.

Я вытащил из его штанов пояс и связал руки, а свой пожертвовал на его ноги. Потом я оттащил тело в кусты, а сам направился к двери. Стучал я в нее левой рукой, а в правой держал иглострел, спрятанный под накидку. Даже без предупреждения Матуса я отдавал себе отчет в том, с кем мне предстояло встретиться.

С обыкновенными террористами.

И совершенно неважно, ради каких идей они отправляли на тот свет тех, кто эти идеи с ними не разделял.

Вряд и они обрадуются моему появлению. А оружие в таких случаях часто бывает последним, но очень доходчивым аргументом.

Стучать пришлось сильно, а ждать — долго. Но я не сдавался, и мои старания были вознаграждены. Приоткрылось крохотное смотровое окошко, и наружу выглянул мужчина, заросший густой щетиной.

— Чего надо?— спросил он грубо.

Я не стал юлить, ответил искренне:

— Передай Полуночнику, что с ним хочет поговорить Тибур Пинетрель,— и легким кивком головы намекнул, что это я и есть.

Похоже, он собирался послать меня к дьяволу, но что-то пошло не так. Непримиримый окинул меня взглядом, что-то буркнул и закрыл окошко.

Это был добрый знак. Если бы я пришел не по адресу, он так бы и сказал, чтобы от меня отвязаться. Поэтому его реакция обнадеживала: наверняка, сейчас он разговаривает с самим Полуночником или с кем-нибудь другим, кто обладает большей властью, чем обычная шестерка.

И я не ошибся.

Где-то через три минуты снова лязгнул засов, но на этот раз большой, дверь распахнулась и все тот же "привратник" пропустил меня внутрь. Я заметил в его руке иглострел, а как только за моей спиной закрылась дверь, точно такой же уперся мне в затылок и не менее грубый голос приказал:

— Сдай оружие!

Думаю, хотели бы убить, сделали бы это сразу. Поэтому я отдал и иглострел, и палаш, и кинжал, выложил на стол гранаты и даже снаряды к пистолету. Недоверчивый Непримиримый все же ощупал меня с ног до головы, ничего не нашел и подтолкнул в спину:

— Топай!

Некогда это на самом деле был склад. Теперь же сквозь распахнутые настежь двери я увидел только пустые полки. Меня вели по длинному коридору, богато усыпанному строительным мусором. Если это была штаб-квартира Непримиримых, то выглядела она совершенно непрезентабельно. Впрочем, думаю, они не часто принимали здесь посторонних, а из тех, кому все же "посчастливилось", не все смогли потом покинуть это заброшенное сооружение.

Никаких товаров здесь не было, зато народу оказалось предостаточно. Пока мы шли по коридору, я насчитал почти два десятка человек, скучавших от безделья. Все они были при оружии. На ум пришло: если вдруг приспичит, то вырваться наружу будет непросто.