Фераблим (Рабочее название)

— Будьте так любезны,— процедил я сквозь зубы.

— Согласно нашему уговору, Роо поступает в ваше полное распоряжение,— продолжил Сотфор.

Я понимал, что капитан навязывал мне своего эрудированного раба исключительно для того, чтобы иллатхи шпионил за мной, следил за тем, чтобы я не сказал чего лишнего, и напоминал о бренности жизни. И первым желанием было отказаться от его "заманчивого" предложения. Но только что Роо доказал, что, на самом деле, может быть полезен в некоторых затруднительных ситуациях.

— Хорошо,— мне пришлось смириться с обузой. Роо, видать, тоже не был особо воодушевлен намечавшейся перспективой, но, повинуясь воле хозяина, приблизился ко мне и завис над правым плечом. Его место рядом с хозяином занял Масбат, околачивавшийся до сир пор в отдалении.

— На днях я навещу вас во дворце...— сказал Сотфор и тут же добавил, посмотрев на Ливина Лара.— Если наместник не будет против.

— Вам заблаговременно сообщат о волеизъявлении наместника,— сухо ответил управляющий делами и обратился ко мне.— Если вы закончили, то мы немедленно направимся во дворец.

Я кивком попрощался с Сотфором, одарившим меня красноречивым взглядом, и направился следом за покинувшими причал моросанцами.

— Вы плохо себя чувствуете?— спросил меня Ливин Лар. Он шагал рядом со мной, в то время, как остальные ушли вперед.

Анализатор работал безупречно, не только переводя его слова, но и помогая дать грамматически правильный ответ.

— С чего бы взяли?— удивился я.

— Сотфор говорил о каком-то лекарстве...

— Ах, это...

А не сказать ли мне ему всю правду?

Как знать, может быть, не один Сотфор знал толк в противоядиях. Возможно, моя откровенность помогла бы мне выпутаться из положения, которое мне нравилось все меньше, избавиться и даже покарать человека, угостившего меня ядом ради какой-то неизвестной мне цели. Но, взглянув на летевшего рядом Роо, я наткнулся на взгляд, полный упрека, и в который раз подумал о том, что этот иллатхи умеет читать мысли.

— Ничего особенного,— ответил я.— Я все еще не оправился от тягот утомительного пути по пустыне Карафлет.

— Вы — мужественный человек, достойный сын своего отца. И я очень сожалею о том, что случилось с вашими спутниками,— сказал Лар. Заметив мое удивление его осведомленностью, он пояснил: — Раб Сотфора вкратце поведал нам о ваших приключениях. Однако он был немногословен, поэтому я с нетерпением жду услышать эту увлекательную историю из ваших уст.

Мы с Сотфором не теряли времени даром и совместно придумали историю злоключений Тибура Пинетреля, чтобы потом не возникло никаких разночтений. Я мог бы немедленно удовлетворить любопытство управляющего делами, но решил все же иначе:

— Я полагаю, будет справедливо, если первым эту историю услышит достопочтенный наместник... и его очаровательная дочь.

— Вы правы,— ничуть не смутился Ливин Лар.

Порт Моросана заметно отличался от прочих гаваней, встречавшихся на моем пути. Здесь не было привычной сутолоки, характерной для других миров. Ни толп снующих без дела моряков, ни встречающих, ни провожающих, ни грузчиков, таскающих на плечах тяжелые тюки. В первую очередь это объяснялось тем, что лианг Сотфора оказался в той части порта, которая была рассчитана на прием, надо полагать, VIP-персон, и отгорожена от остальной гавани высоким забором на суше и железной решеткой на пирсе, служащем естественной границей территории. VIP-зона была невелика по сравнению с остальной частью порта. Здесь у причалов стояло меньше десятка кораблей, похожих внешне и размерами на доставившее меня в Моросан судно. Трудно сказать, были ли это лианги или обычные корабли. На мачтах трех из них развевались одинаковые штандарты, в которых я признал флаги Моросана. Остальные же стяги я видел впервые и мог только догадываться о государственной принадлежности судов.

Людей на пристани было по минимуму. Гораздо больше я встречал иллатхи, занимавшихся погрузкой на борт коробок, ящиков и бочек с провиантом. Они были настолько непохожи друг на друга, что рябило в глазах. Их можно было принять за представителей различных рас, если бы я заранее не знал, что все это иллатхи. Одни из них — огромные, неуклюжие — таскали грузы вручную. Другие — маленькие и тщедушные — управляли причудливыми самодвижущимися транспортными средствами, похожими на вагонетки с площадкой для водителя. Двигались они медленно, зато были в состоянии перемещать крупногабаритные и на вид очень тяжелые грузы. Существовал и еще один вид транспорта — широкие платформы, парившие низко над землей. Я увидел одну такую. Она зависла у борта корабля, стоявшего по соседству с лиангом Сотфора, и два дюжих раба перекатывали с нее на палубу тяжелые бочки.

Мы прошли под аркой, отделявшей порт от города, а затем сквозь коридор из двух шеренг солдат, приветствовавших заморского гостя поднятыми вверх обнаженными палашами. Таким образом, дипломатический этикет был соблюден.

И мы оказались на площади, на которой брали свое начало несколько улиц.

Я бы с удовольствием прогулялся по городу пешком, чтобы ознакомиться с его достопримечательностями, но это не входило в планы моих сопровождающих. На площади нас дожидались два экипажа, похожих на ландо из моего родного мира. Это были четырехместные повозки с большими колесами и местом возницы на передке. Зримая тягловая сила отсутствовала. Однако подозреваю, и в этом случае не обошлось без внедрения способностей иллатхи.

Мы вчетвером могли бы удобно разместиться в одном экипаже, но моросанцы решили не тесниться. Ливин Лар и Ракс Минникс сели в первый, а мы с Аристасом Зеркани заняли второй. Раб-иллатхи разместился позади повозки и крепко вцепился в специальные поручни. А Роо, к молчаливому неудовлетворению моего спутника, опустился на сидение рядом со мной. Потом на боковые подножки запрыгнули сопровождавшие нас охранники, экипаж резко тронулся с места и покатил через площадь к ближайшей улице. Я невольно схватился за подлокотник, что не ускользнуло от бдительного взгляда наблюдавшего за мной "министра иностранных дел":

— Вам, должно быть, в диковинку самодвижущийся экипаж,— заметил он с ехидцей.

Разумеется, я же дикий островитянин, не видевший в своей жизни ничего, сложнее табуретки!

Впрочем, я не стал переубеждать моего собеседника, поддакнул:

— У меня было трудное детство и исключительно деревянные игрушки.

— Да-да,— закивал толстяк,— нам известно о том, что большую часть своей жизни вы провели в дикой глуши. И если честно, я вам даже немного завидую: теперь, когда вы оказались в Моросане, вам на каждом шагу будут встречаться удивительные вещи, созданные представителями более передовой цивилизации, нежели ваша.

Он снова не упустил возможности уязвить меня своим мнимым превосходством. Впрочем, я был благодарен ему уже за то, что он не стал говорить со мной по-лапански. В остальном же этот тип вызывал жгучую неприязнь.

И все же кое в чем он был прав: я слишком мало знал об этом мире. И чтобы восполнить пробелы, я спросил:

— В таком случае, может быть, объясните мне, что за сила движет эту повозку?

Толстяк неловко замялся.

— Видите ли... Технические вопросы меня лично никогда не интересовали. Моя стихия — налаживание контактов с нужными людьми. Такими, например, как ваш отец и вы, Ваше Высочество.

Уверен, если бы не крайняя надобность, эти снобы даже в пределы города не впустили бы Тибура Пинетреля.

— Механизм приводится в действие силой двух Низших иллатхи,— подал голос Роо.— Они крутят барабан, расположенный под сидением возницы, а тот, в свою очередь, вращает передние колеса. Скорость зависит от мощности питающего кристалла, которая регулируется при помощи рычага под правой ногой возницы.

В знак благодарности я кивнул рабу Сотфора. Он не только удовлетворил мое любопытство, но и ненавязчиво уличил Аристаса Зеркани в невежестве. На что реакция толстяка была неожиданна и мгновенна. Подавшись вперед, он проткнул тростью иллатхи.

Еще недавно я считал, что бесплотному существу невозможно причинить боль. Однако я ошибался. Вспыхнули витые знаки, покрывавшие трость, и Авогедримероо затрепетал крупной дрожью, словно через его тело пропустили ток.

— Не вмешивайся в разговор людей, презренный раб!— зашипел на него Аристас. И лишь после этого убрал трость и обратился ко мне: — Сотфор совершенно распустил своих иллатхи. Какая наглость — заговорить без разрешения в присутствии высокопоставленного лица.

Таковым он, разумеется, считал себя любимого.

Роо испуганно скукожился, уменьшившись в размерах, и вжался в сидение повозки, бросая гневные блики на своего обидчика.

"Мерзавец",— прозвучал у меня в голове его голос. И тут я был с ним полностью согласен.

У Аристаса пропало всякое желание к беседе, и я воспользовался возможностью ознакомиться с Моросаном.

Улица, по которой мы двигались к центру города, была довольно широкой — здесь без труда могли проехать две встречные самодвижущиеся повозки, и оставалось место для пешеходов, следовавших в обоих направлениях по тротуару. Движение на проезжей части трудно было назвать оживленным. Но по пути нам встречались повозки, отличные от наших. Эти были попроще, в большинстве своем двуместные. Но пару раз я видел огромные телеги, заполненные всевозможным полезным грузом, будь то ящики или бочки внушительных размеров. Гораздо чаще нам попадались рикши. Да-да, те самые! Правда, тягловой силой в них были все те же иллатхи, доставлявшие своих хозяев по месту назначения. А еще — и это поразило меня больше всего — время от времени над головами пролетали лодки без парусов — небольшие, похожие на гондолы суда с тенистым балдахином над головами пассажиров.

И все же большинство населения перемещалось пешком. Люди разного достатка, одетые скромно и привычно — никакой чрезмерной экзотики в нарядах. Внешне моросанцы мало чем отличались от жителей южной Европы — смуглые, темноволосые, невысокого роста. Оттенки цвета кожи разнились в зависимости от социального статуса: чем выше положение моросанца в обществе, тем бледнее была его кожа. Ничего удивительного — господа все больше времени проводили в тени садов и веранд, в то время как простые горожане вкалывали под палящим солнцем. Они и сейчас были заняты своими делами: торговлей, доставкой, обеспечением. Судя по отсутствию промышленных предприятий, замеченных мною с высоты птичьего полета, это был, скорее, деловой и торговый квартал со своим укладом жизни. Особо неимущих — если таковые существовали в Моросане, — я не заметил. Все больше представители так называемого среднего класса. Некоторые перемещались по городу в сопровождении рабов-иллатхи — таких же разных, как и их хозяева.

Я заметил еще на подлете к Моросану, что дома в городе росли вверх. Трехэтажные были самыми скромными, а иные достигали и шести этажей. Архитектура приземленная, но не лишенная своего шарма. Улицы ухожены, дороги выше всяких похвал. Время от времени нам встречались высокие столбы, увенчанные Излучателями, прикрывавшими город от атак иллитхи с воздуха. Тонкая пленка перекрывавших друг друга защитных куполов при взгляде снизу был похожа на соты.

По мере того, как приедалась экзотика, я начинал замечать, что быт Моросана, в общем-то, мало чем отличался от такового в других посещенных мною мирах. Немного необычным было разве что наличие присутствие на каждом углу, на каждом перекрестке звуковых ретрансляторов, своей формой похожих на шляпные коробки. Из них лилась довольно громкая бравурная музыка, чем то похожая на торжественный марш.

Возможно даже, в мою честь.

Солнце, так досаждавшее мне в пустыне и такое ласковое в городской черте, садилось за горизонт. Оно лишь изредка появлялось в пробелах между домами, отбрасывавшими на проезжую часть черные как сажа, тени. Аристас по-прежнему молчал, совершенно позабыв о том, что ему по должности было обязано добиваться расположения высокопоставленного гостя. Пусть даже такого дикого, как я. Экипаж, в котором находились два других представителя двора наместника, ехал впереди и постепенно расстояние межу нами увеличивалось. Но я мог не опасаться, что мы отстанем и заблудимся: возница прекрасно знал город, и вел самодвижущуюся повозку аккуратно, стараясь не растрясти "заморского принца".

Таким образом, я был предоставлен сам себе, поэтому заметил человека, вышедшего навстречу нашему экипажу из переулка. Первое, что бросилось мне в глаза — его лицо было скрыто повязкой, способной защитить дыхательные пути во время песчаной бури, и оттого более уместной в пустыне, нежели в центре города. Впрочем, я не придал бы этому особого значения, если бы он не протянул в нашем направлении руку, вооруженную пистолетом. Привычного звука выстрела я не услышал — разве что приглушенный шлепок, похожий на резкий выдох. После чего голова нашего возницы запрокинулась назад, а потом он и вовсе рухнул на спинку переднего сидения, и я увидел рану, образовавшуюся на месте правого глаза, из которого торчал тупой конец короткого металлического шипа. Экипаж, предоставленный сам себе, резко свернул в сторону и врезался в стену дома, прополз еще немного, высекая искры, и замер, наткнувшись на препятствие в виде ступени крыльца. Меня бросило вперед, отчего я навалился на сидевшего напросив толстяка. И это спасло меня от второго шипа, пробившего спинку сидения в том месте, где я только что сидел. Одного из двоих охранников размазало по фасаду дома, и его окровавленное тело застряло между экипажем и стеной. Другой умудрился спрыгнуть на дорогу и при этом не упасть. Он тут же выхватил свой пистолет, однако не успел выстрелить: откуда-то сверху ему на плечи обрушилось чудовище, бугрящееся стероидными мышцами. У него было тело человека, покрытое легким налетом серой шерсти, и голова хищника неизвестной породы. Обезоружив и сбив с ног охранника, оно парой стремительных ударов когтями разодрало ему грудную клетку и, оскалив клыкастую пасть, бросилось к экипажу. Я так и не узнал, кого из нас с Аристасом оно избрало своей целью: на его пути вырос раб главы службы внешних связей. Мощным ударом лапы он отшвырнул нападавшего от повозки и теперь уже сам набросился на него, защищая своего хозяина.

Но это было еще не все.

Человек, убивший возницу и пытавшийся прикончить меня, оказался не один. Пока он перемещался по улице, пытаясь взять на прицел недобитую жертву, появились двое других. Эти сразу бросились к экипажу с палашами в руках. К этому времени я успел встать на ноги, выхватить свое оружие и выпрыгнуть из экипажа. Нападавшие не ожидали такой прыти, а потому были удивлены еще больше, встретив достойный отпор. Зазвенела сталь, пролилась кровь — я получил ранение в плечо, но все же прикончил одного из злоумышленников прежде, чем появилась подмога. К нам спешили с одной стороны улицы стражи порядка, привлеченные визгом прохожих, а с другой грозного Ракса Минникса, стрелявшего на ходу из пистолета. Мой второй противник не стал искушать судьбу и бросился в переулок, откуда и появился. Его сообщник, убивший возницу, схлопотал пару шипов с обеих сторон, но, прежде чем упасть на землю, успел бросить в сторону экипажа некий округлый предмет, угрожающе шипевший и пульсировавший. Эта штука подкатилась к моим ногам и взорвалась ярким огненным цветком. Но за мгновение до этого рядом со мной оказался Роо. Его тело стремительно раздулось огромным шаром, внутри которого оказался я сам.