Фераблим (Рабочее название)

Злость сменялась досадой, а она — мыслями о том, что теперь со мной будет? Я долго томился в неведении, потом, пользуясь тем, что меня, в отличие от Урфины, не стали приковывать к стене, подошел к двери и вежливо постучал. Не дождавшись никакой реакции, я постучал настойчивее, а потом и вовсе принялся колотить в дверь, но и это ни к чему не привело. Лишь сильнее разболелась разбитая Раксом Минниксом голова. Я вернулся на прежнее место, уселся, подтянул к груди ноги и закрыл глаза...

И опять понятия не имею, сколько времени прошло с тех пор, как я очнулся в первый раз. Головная боль утихла, а за дверью послышались голоса. Я хотел снова постучать, но дверь открылась сама, и в камеру вошел охранник из числа городской стражи. Не желая провоцировать меня на необдуманные поступки, он держал в руке иглострел. Призывный взмах оружием и короткая команда:

— Следуй за мной!

Я вышел в знакомый коридор, сумерки которого после темной подсобки показались чуть ли не солнечным светом в ясную погоду. Щурясь, я остановился, но охранник подтолкнул меня в спину.

— Шевелись давай!

Он довел меня до лестницы, мы поднялись на второй этаж, потом прошли по коридору еще немного...

— Стоять!

Я остановился и обернулся. Охранник постучал в дверь слева и открыл ее, не дожидаясь ответа. После чего грубо затолкал меня в кабинет, хозяином которого оказался Ракс Минникс. Самозваный правитель Моросана стоял у окна и обернулся лишь после того, как предупредительно кашлянул сопровождавший меня стражник. Потом он долго глядел на меня, молча, кивком головы отправил конвоира восвояси, и лишь после того, как дверь за ним закрылась, сказал устало:

— Садитесь, Ваше Высочество!

Мне был предложен стул у стола, но я так и остался стоять на месте. Минникс пожал плечами, выложил на стол иглострел и снова вернулся к окну.

— Столько неприятностей, сколько мы пережили с момента вашего прибытия в Моросан, доставляли нам разве что иллатхи. Отчего я невольно пришел к мысли, что появились вы в нашем городе не только и не столько ради бракосочетания с Урфиной. Все то, что случилось за последние несколько дней, напоминает мне откровенную диверсию. И должен отметить, она вам удалась в полной мере.

— Вот только не нужно все валить с больной головы на здоровую!— воскликнул я.— Вы хотя бы сейчас, после того, что случилось и в отсутствие посторонних ушей, могли бы перестать играть роль эдакого патриота и борца за справедливость! Ведь на самом деле за высокопарными словами стоит исключительно непреодолимая жажда власти. Впрочем, я не исключаю того, что свою роль в этом сыграли некие события из вашего далекого детства, после которых вы чувствуете себя в чем-то ущемленным. Впрочем, я не психолог и мне плевать на ваши мотивы. Но смею напомнить, что с вашей стороны подло обвинять меня во всех грехах. Разве это я покушался и убил безобидного в общем-то Аристаса Зеркани? Или может быть, это я пригласил на праздник Высшего иллатхи, погубившего Ливина Лара? Наверное, это я, пользуясь возможностью, совершил откровенный дворцовый переворот и захватил власть в Моросане...

— Но в событиях, которые этому предшествовали, виноваты именно вы,— оборвал меня Ракс Минникс.— Видели, во что превратилась прекрасная Урфина? Просто жуть! Если вы не хотели жениться, так бы сразу и сказали! Зачем делать такое с девушкой, у которой еще вся жизнь была впереди?— Судя по тону, с которым были сказаны эти слова, Минникс надо мной издевался.— Или я ошибаюсь? Но тогда вы вынуждаете меня прийти к выводу о том, что у вас на этот счет были совершенно иные планы, нежели неравный союз островного дикаря и очаровательной дочки наместника. Какой? Впрочем, мне все равно. Если в ваши планы входило уничтожение Моросана, то вы много достигли. Единственное, что помешало окончательному решению вопроса, это мое своевременное вмешательство. Это я обезвредил сбрендившего от горя Беллингана и, да, взвалил на свои плечи тяжкий груз государственной власти. Это решение далось мне не легко, но ведь кому-то же нужно было навести порядок в Моросане?

— Хотя бы сами себя не обманывайте,— брезгливо поморщился я, слушая жалкие оправдания Минникса.— Я не посланник Счастливых Островов и прекрасно знаю, как все было на самом деле.

— Кстати, о посланнике...— пробормотал Ракс.— До сих пор неведомо, кто уничтожил правительственный лианг и находившегося на его борту Айена Тиртока...

— Только не нужно еще и это валить на меня! Вам, как никому другому, известно, что это был не я. В мои планы не входила смерть Айена Тиртока. Напротив, он мне нужен был живым для того, чтобы он, данной ему властью, упрятал за решетку одного не в меру зарвавшегося выскочку.

— Вы это были или нет — уже не важно,— махнул рукой Ракс.— С одной стороны, убийство посланника накалило до предела отношения со Счастливыми Островами. Их флот, как вам, должно быть, известно, уже стоит под стенами Моросана, и, уверен, это только начало. С другой стороны, рано или поздно это должно было случиться, и я даже немного благодарен настоящему атентатору за то, что он своими действиями подтолкнул нас к давно назревавшей необходимости избавиться от опостылевшей власти Счастливых Островов. Теперь уже многие понимают, что назад хода нет, что им придется взяться за оружие.

— Вы еще больший безумец, нежели я предполагал, если думаете, что сумеете выстоять против мощи Счастливых Островов.

— Безумец? Может быть. Но такие, как я, творят историю... А что касается того выстоим мы или нет, то как раз в этом я и рассчитываю на вашу помощь, Ваше Высочество.

— Вы бредите?— удивился я.— Чем я-то могу вам помочь?

— О-о, вы слишком принижаете собственные возможности. Одна дружба с высшими иллатхи чего стоит! Уж не знаю как, но вам удалось перетянуть на свою сторону самых кровожадных чудовищ, каких только удалось обезвредить и заточить в специальное хранилище на острове Клерши. Вам или кому-то еще, с вами связанному — не суть. Важно то, что именно с их помощью бывшему наместнику и его некогда преданному слуге Сотфору удалось бежать из Моросана, а вам — проникнуть в центр управления и отключить сегмент Защитного Купола. А до этого вы провели блестящую операцию и схватили самого Ракса Минникса. Опять же не без помощи иллатхи... Признаюсь, еще вчера я считал, что наше положение безнадежно. Нет, я не безумец, по крайней мере, не глупец. Я прекрасно понимаю, что с имеющимися у нас в наличии силами и средствами, мы долго не продержимся. Естественно, ни о какой сдаче речи не шло, но... И тут появляетесь вы и дарите мне надежду на то, что Моросан все-таки будет свободен.

— Я вас не понимаю,— пробормотал я.

— Все вы прекрасно понимаете, но я охотно поясню. Меня интересуют ваши связи с иллатхи. С их помощью мы могли бы не только отразить удар неприятельского флота, но и нанести ответный удар по Счастливым Островам. Скажу честно, еще недавно я о таком и помышлять не мог, а сейчас...— его глаза алчно заблестели. Должно быть, он уже видел себя правителем всего этого мира.

Впрочем, в его словах все же была изрядная доля правды, а мечты не казались мне такими уж неосуществимыми. Иллатхи на самом деле были силой, с которой следовало считаться. Однако...

— И все же вы слишком высокого мнения о моих возможностях,— покачал я головой.— Да, я не стану скрывать, до сих пор мне удавалось найти общий язык и определенные точки соприкосновения с некоторыми из иллатхи. Но это значит лишь то, что до сих пор и в некоторых аспектах наши интересы совпадали. Вы знаете их даже лучше моего. Знаете, что они отличаются от людей лишь своей природой и внешностью. Но в остальном это то же кипение страстей, интриги, заговоры, далеко идущие планы. С чего вы взяли, что они согласятся потакать моим прихотям, а уж тем более вашим?

— А у вас нет особого выбора,— подмигнул мне Ракс.— Если мы не договоримся, то вы умрете... Вы даже не представляете, с какой охотой я собственноручно выпущу вам кишки,— хищно оскалился он.— Руки так и чешутся... Видите, я с вами предельно откровенен. Я ненавижу вас, пожалуй, даже больше, чем этих омерзительных тварей иллатхи, и не скрываю этого. Но ради высокой цели, ради будущего я готов заключить договор даже с вами. Так почему бы вам и вашим... друзьям не последовать моему примеру?

Возможно, в Фераблиме и нашлись бы иллатхи, которые охотно поучаствовали бы в хорошей резне — даже неважно на чьей стороне. Но если я правильно понял, если Шоран не лукавил, то он совершенно иначе представлял себе будущее этого мира. Исходя из этого, я сомневался, что ему понравится предложение Ракса Минникса. Но в одном самозванец был прав: выбирать мне было не из чего. Я находился в полной власти узурпатора с далеко идущими планами. И если он сам давал мне возможность вырваться на свободу — пусть даже ценой обмана,— я должен был ею воспользоваться. Правда, я пока что не представлял, как Ракс, отпустив меня на переговоры с иллатхи, собирался меня при этом контролировать. Он, конечно, безумец, но не идиот.

А Минникс, заметив мою неуверенность, решил подбросить козырей. Он выдвинул ящик и выложил на стол Анализатор, который у меня отобрали вместе с остальными вещами, пока я находился в беспамятстве.

— Интересная штука,— промурлыкал он, взял его в руки и после определенных манипуляций брусок превратился в обруч.

Я насторожился.

Неужели он знает, что это? Но откуда? Может быть, он...

— Понятия не имею, что это,— разрушил мои сомнения Минникс. Наверное, раскрытию тайны Анализатора поспособствовала чистая случайность,— но уверен, что вы захотите получить обратно этот загадочный предмет... И это тоже.

С этими словами на столе появился сосуд с Эликсиром.

— Мне он не к чему,— заверил меня Ракс.— Я собираюсь прожить ровно столько, сколько отведено мне судьбой. Я не боюсь смерти и готов умереть в любой момент, но у вас, возможно, иные планы, раз вы, решив покинуть Моросан, взяли с собой Эликсир. Но на вашем месте я бы особо им не увлекался. Одной порции бывает достаточно, чтобы человек начал превращаться в чудовище. Впрочем, это ваше дело. Если захотите его выгодно продать — не продешевите! Он стоит целое состояние. И вы получите его сразу же после того, как мы договоримся. Кстати, если вас что-то еще интересует — редкие минералы, богатства, какие-то иные пожелания, — только скажите, и, я думаю, мы сможем с вами договориться по душам.

— Я собираюсь покинуть Моросан,— сказал я ему.

— Хотите вернуться на родину? Я не стану вам препятствовать. Более того, я помогу вам. В моем распоряжении есть пара лиангов. И если мы с вами придем к взаимовыгодному согласию, я готов уступить вам один из них вместе с преданной командой, которая поможет вам добраться до острова Сура. Вам даже не обязательно дожидаться, когда закончится вся эта игра вокруг Моросана. Как только я получу гарантии того, что иллатхи помогут мне уничтожить флот Счастливых Островов, я отпущу вас на все четыре стороны.

— И в чем, по-вашему, должны заключаться эти гарантии?— спросил я и затаил дыхание.

Ракс Минникс посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся. Возможно, он уже понял мой замысел — наобещать с три короба и сбежать при первой возможности. И теперь готовился разбить все мои коварные планы. Но не спешил, наслаждался моим напряжением. Впрочем он и сам изрядно волновался. Несмотря на внешнее спокойствие, внутри него пылало пламя, да так, что на лице выступила испарина.

— При иных обстоятельствах мне бы хватило вашего слова,— сказал он, повернувшись ко мне спиной, и распахнул окно, чтобы впустить в кабинет порцию свежего воздуха.— Но вы ведь сами понимаете, что это было бы опрометчиво с моей стороны... Я долго размышлял о том, как обезопасить себя в том случае, если вы решите пойти на сотрудничество, и мне в голову пришла замечательная идея...

К сожалению, я так и не узнал, что именно задумал Ракс Минникс. После слова "идея" его бросило на стол так, словно в спину его ударили тараном. Он распластался по столешнице, сбив при этом на пол сосуд с Эликсиром — я едва успел подхватить его. А когда снова взглянул на самозванца, то увидел аккуратное отверстие у него в спине прямо под правой лопаткой и вытекавшую из него толчками кровь.

Странная штука жизнь... Непредсказуемая... Вот ты строишь грандиозные планы и вроде бы все у тебя здорово. А секундой спустя ты уже лежишь мертвый и все проблемы этого мира для тебя остались в прошлом.

Сначала я подумал об иллатхи. Точнее об одной их представительнице — Лале. Я уже видел, как мастерски она стреляла из снайперской винтовки. Мои друзья не могли преодолеть силовое поле вокруг центра управления, чтобы прийти мне на помощь, поэтому они решили действовать на расстоянии. Но при ближайшем рассмотрении я вынужден был отказаться от первоначальной версии: выстрел был произведен не из местного оружия. Тело Ракса Минникса пробила не игла, а, хоть и необычная, но все же пуля. Войдя в спину самозванца, она прошла насквозь, уж на излете ударила в стену рядом с дверью и отлетела на пол.

Я инстинктивно отпрянул в сторону, добрался до окна и осторожно выглянул наружу. Во дворе центра управления находились подчиненные мертвеца, лежавшего позади меня на столе. Они даже не подозревали о том, что только что остались без командира и идейного вдохновителя. Мой взгляд заскользил по окрестностям, и я пришел к выводу, что стрелять могли откуда угодно: с одной из крыш, из одного из десятков окон, выходивших на площадь. Как я не вглядывался, но так и не смог обнаружить месторасположение стрелка.

Впрочем, не так уж это и важно. Возбужденный неожиданным поворотом событий, я с запозданием сообразил, что провидение даровало мне исключительную возможность обрести свободу. Только не следовало терять понапрасну времени.

Я сунул в карман флакон с Эликсиром, в другой — сложенный в брусок Анализатор, взял со стола иглострел... и задумался.

Выйти через дверь я не мог — здание было набито вооруженными военными. Я мог бы рассчитывать на неожиданность. Но в случае неудачи выбраться из центра управления будет практически невозможно. Поэтому сам собой напрашивался другой вариант — через окно. Правда, во дворе тоже было полно вояк, отдыхавших после вчерашнего штурма. Но благодаря фактору неожиданности шанс прорваться за ограду у меня все же был. Мне даже необязательно при этом ломиться через ворота — тем более что они были заперты. Достаточно было добраться до смотровой вышки в углу крепости, а уже с нее преодолеть забор.

Когда я появился в окне, никто не обратил на меня внимания. Я взобрался на подоконник и, быстро свесившись вниз, спрыгнул во двор. Еще целую секунду меня не замечали. Но потом...

Понимание к стражникам приходило постепенно. Вначале они замечали человека, неожиданно появившегося под стенами центра управления, потом признавали в нем того самого Тибура Пинетреля, которого давеча схватили и посадили под замок. Возможно, у кого-то и возникал вопрос: а что он делает один и на свободе? Но большинство видело иглострел в его руке, и вопросы отпадали сами собой. Еще какое-то время требовалось на принятие решения. Это длилось гораздо дольше, так как служивые люди привыкли выполнять приказы, а не проявлять инициативу. Наконец, кое-кто потянулся к оружию.