Трансформа: Прайд (книга 4)

— Я понимаю о чём ты хочешь сказать, — остановила меня та, едва я попытался ей всё объяснить, — вот только правда выглядит немного иначе, — улыбка Лиэль стала мягкой, как у доброй и умудрённой жизненным опытом наставницы, готовой объяснить несмышлёному ребёнку прописные истины. — Для начала Теллуру не создали, а возродили, или даже переродили, но это нюансы. Те, в чьих силах создавать миры на пустом месте, именно этим и занимаются. Твои же...друзья нашли опустевшую или умирающую оболочку, после чего пустили в неё силу, буквально оживив труп, что, впрочем, тоже довольно тяжело, но одно с другим сравнивать не стоит, деяния совершенно разных порядков.

Сравнение потенциального дома с ожившим трупом не вызывало приятных ассоциаций. Мир-зомби не навивал радужных перспектив. Судя по тому, как рассмеялась Лиэль, я выдал занятную гримасу. Слишком привык, что за меня все эмоции прячет маска Двуликого.

— Не стоит так реагировать, при должном умении оживший мир не только не уступит изначальному, но и вполне может превзойти его, но мы отклонились от темы. Относительно истории Теллуры, чтобы ты не думал, она реальна. Я помню каждый день своего заточения в Перекрестке, абсолютная память далеко не всегда благо. Моё тело сохранило каждую отметину о том или ином воспоминании, а на остатках души зияют раны, нехотя обращающиеся в грубые и уродливые шрамы.

— Но как история в несколько тысяч лет уместилась в один год? — аргумент казался достаточно весомым, чтобы выиграть спор, но не тут-то было.

— Время довольно относительное штука, особенно когда вопрос затрагивает разные миры, но суть в ином. Артём, а что, если Твоя жизнь так же была придумана и все твои воспоминания лишь плоды чьих-то трудов? — со всё той же улыбкой наставника продолжила Лиэль. — Получается, всё пережитое тобой иллюзия? Ничего не значащая картинка? И ты, открыв эту тайну, сможешь отринуть это самое ненастоящее прошлое?

Возразить было нечего. У Местных нет выбора, ведь это не обманка затмившая истинные воспоминания, а единственные что у них есть.

-...сможешь ли ты отказаться от якобы придуманных родителей? Кого выберешь, если на чаше весов окажутся жизни твоего придуманного лучшего друга и человека, которого не было в твоем ненастоящем прошлом? — примеры были достаточно живыми, чтобы окончательно поверить в правдивость слов Греха. — Пойми, дело в том, что твоя душа на самом деле пережила всё то, что ты помнишь. Так что не жди, что Местные отбросят Придуманную, как тебе кажется, жизнь.

Последние слова Лиэль заставили задуматься о том, что нас — Вечных, после слияния с Теллурой могут ждать большие проблемы. Человек, играя, без зазрений совести может вырезать целую деревню, если на то хватит сил, причем развлечения или лута ради. А что будет, после того, как всплывёт правда о мирах?

Мысль о собственном бессмертии породит иллюзию вседозволенности. Думаю, у многих...землян возникнет замашка высшей расы. Не пройдет много времени, и люди сделают простой вывод — Теллура принадлежит Вечным, а удел Местных-НИПов быть рабами. В корне не верные мысли — если конфликт выйдет на новый уровень, то мы проиграем.

Двадцать три к одному — именно такое соотношение Местных к Вечным мне попалось в одной из статей на заветном планшете. Перевес более чем весомый. Да, мы бессмертны, и я надеюсь это не измениться, вот только в Теллуре хватает созданий способных в одиночку отчистить целые кластеры от зарвавшихся нас — людей. Да, мы будем раз за разом возрождаться, но при этом теряя опыт. Делевел штука редкая, но не более того, при должном подходе уже из нас сделают слабых и забитых рабов. А ведь может быть перспектива и куда хуже, бессмертный — идеальное пособие для палача или вивисектора.

От размышлений отвлекла озорная улыбка Лиэль. Складывалось такое впечатление, что малышка кивает в такт моим размышлениям. Неужели читает мои...

— Мысли? — с готовностью подхватила Ультионис, воплощение греха Мести, которую я всё ещё воспринимал как маленькую девочку. — Отчасти ты прав, но лишь отчасти, ведь мысли не твои, а наши! И нет, мы не единое целое, я лишь часть тебя. Изъеденный кусок Искры, нашедший временное пристанище в чужой плоти, но не переживай, это временное явление.

— Насколько временно? — для создания, прожившего несколько тысячелетий, и пара веков не так уж и много.

— Несколько дней, точнее не скажу, после я исчезну, — очень странно успокоила меня малышка. — Ты слишком хорошо приспособился перемалывать и поглощать чужие Искры, так что я, в нынешнем состоянии, не смогу оказать должное сопротивление.

— Но ведь сейчас ты не часть меня!?

— Плоть от плоти, — усмехнулась она, — ты ведь это и сам уже должен был понять, откуда взялось моё тело. Физически мы разделились, а вот остатки моей души так и остались внутри тебя. При этом твоя сущность видит во мне нечто инородное, и вместе с тем осознает, что именно мои силы послужили той преградой, что сдержала Пустоту. Благодаря этому я проживу какое-то время, ведь твоё тело хочет не просто сожрать, но и приспособить меня как защитную оболочку.

Я несколько раз порывался заговорить, но в итоге лишь молча смотрел на Лиэль. А что тут скажешь? Банальное 'прости' казалось пустым и неуместным. Я ведь не на ногу наступил, а буквально заживо её пожираю.

— Знаешь, чтобы прочитать твои мысли достаточно просто взглянуть на лицо, — посмеялась Лиэль. — Я существовала тысячи лет ожидая забвения на проклятом всеми богами Перекрёстке. А сейчас у меня есть несколько дней. Которые я смогу прожить, прежде чем уйти. А дальше, возможно протяну достаточно долго в Ничто, чтобы переродиться в каком-нибудь новом мире — один раз это уже получилось.

— Но ведь и местные возрождаются!? — в то, что история малышки закончится так попросту не верилось.

— Истинным возрождением обладают единицы, моя сила позволяет некоторое число раз ускользнуть из объятий Серой Госпожи, но уж точно не в этом мире и не когда твою искру сожрали, — пожала крохотными плечами малышка. — В Теллуру вернётся пустая оболочка, которую займёт иная сущность, таков удел большинства Местных.

— Я однажды вернул жизнь Пару, или ты хочешь сказать, что его место заняло нечто иное?

— Возрождение Дитя — твоя заслуга, причем обошлась она тебе не дешево. Дам один совет — если тебе будет дорога чья-то жизнь из числа Местных, то ты можешь привязать их к Пристанищу, так плата перед Госпожой будет намного меньше и... — Лиэль резко замолчала, приложив руку к лицу, преградив путь слезе. — Надо же, кажется я начинаю вспоминать, каково быть тем самым ребёнком, которого обратили в Ультионис, — совсем не весело усмехнулась она, — если так и дальше пойдёт, то думаю спустя день ты окажешься в компании с маленькой плачущей девочкой...

— Почему ты всё это время спасала меня? — я и сам не понял, почему задал этот вопрос, прежде чем озвучить пришедшую в голову мысль. Наверное, в попытке понять мотив...воплощения Греха.

— Ты боролся за свою жизнь, как и я, — смахнув слезу, Лиэль сделала вид, что всё в порядке, — для меня этого было достаточно.

— Что если между нами создать связь? Ту самую, что между Проклятым и Грехом? Что если я познаю Месть?

— На тебе метка толстяка, — отрицательно покачала головой малышка, — в нынешнем состоянии я ему не соперница, — словно показывая всю безысходность ситуации, она ещё и руки развела.

— Я с ним договорюсь, — в том, что смогу выполнить сказанное не сомневался, благо с По у меня сложились довольно близкие отношения, а на фоне последних событий, после которых тот обратился в Чумного Лорда, у меня и вовсе появилось некое влияние.

А ведь я даже не знаю, останется ли он Грехом или же окончательно переквалифицируется в Лорда.

— Может получиться, — кивнула Лиэль, — при условии, что ты сумеешь договориться и с Единым. Впрочем, ты единственная его ниточка к пробуждению, так что он наверняка закроет глаза на многое, правда это вполне ожидаемо внесёт определённые коррективы...

— Наставник мне говорил, что ваши силы могут противостоять друг другу, — вспомнил я Унгафа.

— Могут, — не стала она отрицать, — но выяснить это удастся только, испытав на собственной шкуре. На моей памяти раньше ничего подобного не было, хотя какой с меня спрос, почти всю свою жизнь я провела в Перекрёстке. И да, относительно слияния, тут есть ещё одна загвоздка. Это твоё тело слабо, оно просто не выдержит Познания Греха, а в тот мир я попросту не смогу сама вернуться, но ты можешь перенести меня в себе.

— И как это сделать? — не верилось, что решение будет простым, последнее время в моей жизни вообще мало чего-либо простого, а всё больше походит на бред сумасшедшего.

— Всё просто, нужно лишь убить меня и захватить остатки души, ты ведь обладаешь способностью...отложить искру на потом. В таком состоянии я протяну сутки, не больше, но иного варианта я не вижу.

— Убить? — план малышки мягко говоря не внушал доверия.

— Условно, — отмахнулась от моих не высказанных возражений Лиэль, — по сути это тело — твоя плоть, да и моя душа останется живой, пусть и отчасти, — новые объяснения не прибавили мне уверенности. — В любом случае, так у меня хотя бы будет шанс, если же ничего не делать...

Закончить фразу малышка не успела — в дверь постучали. В голове вновь промелькнула мысль о группе зачистки, которую я быстро отбросил. Бравые вояки не станут стучать в дверь, особенно находясь на своей территории. Впрочем, это не давало гарантий безопасности, кем бы ни был незваный гость, он наверняка будет осведомлён о том, что я здесь один. А значит необходимо спрятать Лиэль — светить воплощением Греха я не собирался, вот только в крохотной комнатушке особо не поиграешь в прятки.

Под кроватью, между ножками, выдвижные ящики. В шкафу полно намертво прикрученных полок. Да и вообще, комната была как на ладони.

Разве что...

Пустить гостя я не успел, тот справился сам, благо и Лиэль не растерялась, успела стать у стены точно за дверью, которая к счастью открывалась внутрь, так что малышка оказалась спрятана в импровизированном углу.

— Привет, не отвлекаю, — смотря в одну точку перед собой поинтересовался давнишний мой знакомый, татуированный коллега.

Даже не будь в комнате Лиэль, я бы не стал пускать незваного гостя. Глаза пустые, без каких-либо эмоций, такие я видел лишь один раз у обдолбавшегося наркоши, которого в каталке провезли мимо во время одного из моих походов в больницу. Тогда вроде как мельком заметил, а тут вспомнил.

— Вообще-то я немного...

Тату не стал слушать отговорку и со всё тем же спокойным лицом с разворота ударил ногой мне в грудь. Пролетев едва ли не всю крохотную комнату, я оказался на полу не в силах вдохнуть воздух в объятые огнём лёгкие! Перед глазами поплыло, но сознания я не потерял.

Я ещё только пытался подняться на ноги, лёжа на спине особо не повоюешь, а Тату во всю...магичил. В его руках блеснула пара лезвий, оставив после себя алые полосы на запястьях. Не обращая внимания на нанесённые себе же раны, парень поднял руки так, чтобы кровь лилась по ним вниз, прямо к татуировкам переплетающихся змей! Чернильные твари с готовностью приняли подношение и впитав без остатка всё, до чего смогли дотянуться, пришли в движение обретя жизнь и тут же бросились на меня.

Я едва успел закрыть лицо руками, в которые тут же вонзились ползучие гады. Первым под удар попал трансформовский напульсник, за доли секунды обратившийся в металлолом, а после черёд дошёл и до живой плоти.

Боль хлестнула неожиданно сильно — слишком привык, что Иллания всегда рядом. Едва не взвыв, я, толком не соображая, что творю, вцепился в одну из змей зубами и откусил той голову. Рот наполнил привкус чернил и крови.

Перед глазами промелькнула смазанная тень системки, но вникнуть в её смысл я не успел. Тату, со всё тем же отрешённым взглядом, вновь пустил в ход ногу, на этот раз метя в челюсть. Мир на пару секунд погрузился во тьму обильно сдобренную вспыхивающими перед глазами пятнами, а когда пришёл в себя, по мне уже ползали первые паучки, сорвавшиеся с очередной татуировки. Мелкие твари активно жалили, не забывая окутывать жертву паутиной.

Попытка вырваться из зарождающегося кокона ни к чему не привела, Артёму было далеко до Алькора, и после удара по голове меня не слабо шатало, а всё тело было ватным. Положение спасла Лиэль, подгадав момент, она вышла из укрытия и растянула губы в кровожадном оскале — обитательница Перекрёстка вернулась, а малышка, некогда обращённая Грехом, вновь ушла на задворки сознания.

Ультионис двигалась бесшумно. Подобравшись к Тату, она всего лишь положила ладонь ему на спину. Малышка и парень едва заметно дёрнулись, причем тьма в глазах первой развеялась, обнажив голубые радужки. Сейчас лицо девочки выглядело совершенно по-иному, совсем как у нормального ребёнка, вот только идиллию портило вышедшее из грудины напавшего на меня тестера чёрное лезвие. Миг и оружие развеялось, а тьма вернулась на своё законное место, в глаза Лиэль. Парень же даже не вскрикнул, он без единого звука упал на пол подобно марионетке, которой обрезали нити.

Паучки, не меньше чем пара дюжин, тут же расползлись чёрными с примесью красного кляксами по полу, да и кокон потерял свою прочность, попросту начав расползаться. Со злостью сорвав с себя остатки паутины, попытался встать, но не получилось — пришлось помогать себе руками и хвататься за край кровати.

— Думаю прежде чем отправиться в Теллуру тебе стоит подыскать более безопасное место, окажись гость расторопней и зайди на немного раньше, аватару этого мира ждала бы гибель, — резонно заметила малышка. — Чувствую ты со мной согласен, тогда не будем тянуть, убей меня побыстрее и поглоти Искру, а я попытаюсь помогать тебе изнутри. Не тяни, максимум через полчаса он очнётся...если всё оставить так как есть.

Продолжавшая растекаться под ним лужа крови, сочащейся из пробитых спины и груди, заставляли сомневаться в словах Лиэль. С такими ранами после получасового беспамятства не поднимаются, а медленно умирают от кровопотери. Впрочем, и причин сомневаться в словах малышки у меня не было, так что стоило как минимум прислушаться, а ведь её намёк был более чем прозрачным, и я с радостью бы воплотил его в жизнь — внутри меня бушевала злость, требующая выхода. Тату был в полной моей власти, а полчаса было более чем достаточно чтобы подготовиться к его пробуждению. Пусть я стал Палачом в том мире, основы сгодятся и для этого.

От немедленной расправы тестера спас...демон, его частичка во мне. Драка не поспособствовала душевному спокойствию, и я не мог ручаться, что смогу сейчас принять собственное решение, а не поддаться мотивам чуждой мне сущности.

Мысли перескочили на иную тему — убийство Лиэль, вот только тут моя кровожадность пасовала, и я был этому скорее рад. Можно хоть тысячу раз понимать, что это единственный шанс спасти Лиэль, но переступить черту я не мог, не хотел. Врождённый Человеческий инстинкт призывал защищать детей, а никак не отнимать их жизни.