Тактика малых групп

Через пять минут после начала всеобщей свалки "подрядчики" побежали. Кто-то даже бросая оружие. Бежали кто куда, кто поумнее — в лес, кто поглупее — к вратам на верную смерть. Так как у ворот их уже ждали собравшиеся, по такому случаю, хаоситы. Хотя надо отдать должное арональцам — побежало не больше трёх десятков, остальные умирали, но не прекращали сражение. В конце учинённой нами бойни мой доспех был почти весь в крови. А у меня всего-то сильный ушиб левого предплечья в результате скользящего удара топором. Из-за того удара я, кстати, потерял левый наруч, руку мне не отрубило, наверное, только благодаря везению. В отместку своему обидчику я отрубил голову. Но это в прошлом, а сейчас я с трудом вытаскиваю глубоко застрявшее в теле труса лезвие. Но прежде чем с моих уст слетает многоэтажный мат, тело врага тает, выпуская моё оружие на свободу.

И вовремя, потому как я слышу за спиной хруст сухой ветки под чьей-то ногой. Резкий разворот, оружие в позицию защиты. А, чёрт!

— Ты что здесь делаешь, Джас? — вот кого я тут точно не ожидал увидеть, так это нашего растамана пацифиста.

— А где мне быть? Рядом с тобой оно как-то безопаснее, чем где бы то ни было вне стен столицы.

— Спасибо за комплимент!

— Какой комплимент? — его удивление настолько искренне, что я почти поверил этой неуклюжей лести...

Слайд сто первый.

Я и Джастин быстрым шагом удаляемся от столицы.

— Вот, Джа! — раста в очередной раз споткнулся о корень. И это в третий раз за пару минут!

— Да что с тобой, под ноги смотри! Не в городе!

— Тогда стой.

— Зачем?

— Нам говорили, что любая травма через пять минут после выхода из боя проходит. Так?

— Так!

— Тогда стой на месте, за нами всё равно никто не гонится, потому как ты всех убил.

— Я был не один!

— Да плевать. Руку на виду с синяком держи. Мне любопытно посмотреть, как это заживление реализовано.

— Хм-м.

А ведь и правда, мой синяк от вражеского топорища должен по логике вот-вот пропасть. Оглядываюсь, врагов поблизости нет, можно и постоять на месте. И правда, как это будет? Как синяк пропадёт?

— Вот, Джа! — в сердцах бьёт себя по бедру раста. — Я моргнул! — и столько в его голосе сожаления.

Но вот беда, я только что моргнул тоже. И надо же, именно в этот момент все и произошло! Синяк исчез, вот он был, и вот его нет, за одно мгновение. Только что рука болела, а теперь не болит. На Земле с этой травмой я мучился бы больше недели, а тут раз, и здоров. Но вот что произошло за этот "раз", не увидел ни я, ни Джас...

Слайд сто второй.

— Вот, что мы ищем?

— Как, что? Я — росу, ты — травки, вроде как, — мне и правда не понятен этот вопрос растамана. Ведь всё и так ясно.

— Ну я то понятно, а вот ты, что не знаешь, что магическую росу добывают утром, а не вечером! — произнеся это он указывает на небо, где светило явственно клонится к закату.

— А! Так Павел тебе что, не сказал?

— Не сказал, что?

— А он со смотрителями поговорил, в общем, то что урги верят в то, что магическая роса появляется только под утро — это миф, не имеющий ничего общего с реальностью. Приливы ада не зависят от космогоники местной пленарной системы.

— Но урги...

— Джас, ты кому больше веришь, этим серым теням или смотрителям?

— Кх-м, — такая постановка вопроса, сразу прочищает шаману мозги. — Конечно, смотрителям.

— Я рад, что этот нюанс мы прояснили, — я искренне веселюсь...

Слайд сто третий.

— Эхо, у тебя уже по колено ноги погрузились!

— И что?

— Ты хочешь попасть в ад?

— Побоку, мы тут бессмертны, — не отрываясь от сбора магической росы, отмахиваюсь от шама.

— Но в ад!? — вокруг меня прыгает Джас и смешно размахивает руками, волнуется бедолага.

— А может я любопытный? — на самом деле мне немного страшно, и этот страх я прячу под маской безбашенной бравады.

— Вылезай!

— Не могу, прихватило так, что не выбраться, — и это правда.

Я стою уже по бёдра погрузившись в какой-то мутный кисель, что появился совершенно неожиданно. И именно в центре этого кисельного болота я и собираю ту росу, до которой могу дотянуться. Наши поиски увенчались успехом уже глубокой ночью. И то, искомое нашлось только благодаря тому, что в темноте слабое свечение магических кристалликов мы разглядели издалека.

Но теперь, после трёх минут усердно сбора этого ресурса, на поляне появился этот кисель. Я теперь думаю, что роса — это приманка для живых. Уж больно на ловушку всё это похоже! И ведь какой пакостный кисель, стоит ему только до тебя дотянутся, и всё, пиши пропало — не отпустит, сколько сил не прилагай, я уже попробовал и знаю это. Джастину повезло, его не зацепило, а вот я влип.

— Держись подальше, — останавливаю я готового рвануть мне на помощь расту. — Лови, — и кидаю ему свою пробирку, полную светящихся кристалликов. — Поймал!? А теперь кидай мне свою, да пустую! Я уже пропал, но нам нужно выжать максимум из ситуации.

— Держи!

— Грёбаный мир! — склянка скользнув по ладони упала в кисель и пропала с концами. — Тьфу.

— Вот, Джа! — поддерживает меня шаман своим обычным восклицанием.

— Так, стой! Джастин, доберись до города целым!

— Постараюсь!

— Не "постараюсь", а доберись! Меня сейчас в ад затянет, и я не хочу чтобы это было зря. Ты понял!?

— Да понял я, Эхо, понял...

Слайд сто четвёртый.

Я куда-то падаю. Но это сопровождается каким-то странным ощущением. Это падение — оно как во сне. Вот лечу, вроде, вниз, а кругом такая тьма, что даже рук своих не вижу. И ведь давно лечу, минуты три так, по субъективным ощущениям. А так как невидно ни зги, то сколько так ещё падать, вообще не представляю.

Но всему приходит конец, пришёл он и этому подобию свободного падения. Внезапно меня окутала вспышка ярко алого цвета, а по ушам ударил глухой и пробирающих до самых костей "Бум!". Когда я обрёл способность к ориентации в пространстве, то первое, на что обратил внимание, это на то, что я лежу свернувшись клубком, насколько вообще такая поза возможна в готическом доспехе.

Открыл глаза и дождался пока перед ними не перестанут бегать багровые отблески от пережитой вспышки. Но прежде чем ко мне вернулась способность видеть, мой нос учуял жгучий запах серы. Я, конечно, догадывался, и даже Джасу говорил, что знаю о том, что меня затягивает в ад. Но вот как-то не верилось. Ну какой к чертя... ой, ну какой вообще разумный человек в ад-то верит? И только этот характерный и резкий запах, он пробрал меня до самых пяток. И прежде чем вновь открыл глаза, я уже точно знал, где нахожусь.

Ад. А он совсем не такой, как его описывал Данте или представляло моё воображение. Хотя, может, дело в том, что эта преисподняя — она не земная и предназначена не для людей, а для ургов? Но, тем не менее, выглядит всё это странно для человеческого взгляда. Нет, для такого как Дали*, наверное, тут дом родной, но у меня глаза в кучу собираются.

/* Дали — имеется в виду знаменитый художник Сальвадор Дали. /

Первое, что бросается в глаза — это серый туман. Он тут повсюду, из-за него ничего толком не разглядеть дальше пятидесяти шагов. Второе — это багровая полутьма, которая в совокупности с туманом создает непередаваемо жуткую атмосферу. Страх, крадучись мурашками, начал подниматься по спине. И этот всепроникающий запах, что уже вызывает жжение в носоглотке.

Под ногами что-то похожее на болото. Ноги по щиколотку тонут в какой-то мутной жиже, от которой идёт лёгкий, на фоне серного, запашок разложения. В пяти метрах от меня из пола растёт что-то среднее между деревом или каким-то сюрреалистическим сталагмитом в три моих охвата. Его вершина скрывается в тумане, а поверхность вся состоит из острых граней каких-то зеркальных поверхностей. Поверхности, которые отражают то, чего рядом просто нет. В каждом осколке я вижу чьи-то мучения, страдания, разврат, убийства, насилие. В отвращении отвожу взгляд от этого образования. Бр-р-р. Аж до печёнок пробирает!

Перехватываю секиру поудобнее, будто она может меня как-то защитить от всё сильнее подступающего ужаса. В этом месте всё какое-то неправильное, даже не знаю как словами выразить, но всё не так. Глазам физически больно смотреть на местный ландшафт. Вот, например, эти пузыри, что иногда поднимаются из заболоченной поверхности под ногами. Ну разве могут пузыри быть квадратными или многоугольными — пузыри же, по определению, круглые должны быть, но местные пузырики, видимо, не знают какими они должны быть и разрывают мне мозг своим существованием в такой форме.

А цвета вокруг? Где зелёное, где голубое? Где, вообще, какое-либо иное, кроме оттенков крови и серости? Но самое страшное не в этом, а в том, что кругом стоит нереальная, совершенная тишина. Вот схлопнулся пузырь в виде красного, с багровыми разводами тетраэдра, совершенно беззвучно лопнул. И только мое дыхание — вот единственный звук вокруг. И ещё, мне кажется, что надо вести себя как можно тише, ни в коем случае не шуметь доспехом и, тем более, не кричать. Эдакое странное ощущение, что я не один. Причём это чувствуется столь явно, что даже не знаю, какое чувство заставляет меня так думать! Это как смотреть триллер или фильм-ужастик, и вроде на картинке всё нормально, но вот музыка явственно подсказывает, что скоро случится что-то не доброе. Только тут нет музыки, и картинка совсем сводящая с ума, а так подспудное ощущение, что я попал в плохой ужастик с дешёвыми спецэффектами. Только вот в реальности. И куда делась вся та бравада, которой я кичился перед шаманом? Истаяла как дым, я тут один, и мне не придать себе силы мотивировкой того, что мне надо выглядеть достойно в глазах других. Тут нет судий, никто меня не укорит за этот страх.

Грёбанные боги! Чего я боюсь-то? Чего!? Я же бессмертен! Ёж вашу медь, и как заору во всё горло:

— Я бессмертен! Подходи по одному!!!

И эта совершенно дурацкая выходка, на удивление, срабатывает! Стах уходит, точнее, пропадает, весь сразу. Я бессмертен, а боли не боюсь, мне плевать кто бродит в этом тумане цвета крови! Прямо как в том анекдоте про Красную Шапочку*! Это воспоминание из той, сейчас такой далёкой земной жизни, заменяет оскал страха, на яркую улыбку, во все зубы.

/* Анекдот про Красную Шапочку, которая на вопрос: "А ты не боишься ходить в лес одна, там же волки и насильники!". Отвечала: "А что? Волков я не боюсь, а секс люблю!" /

— Эй! Есть кто живой!?

Умом понимаю, что у меня, наверное, истерика, но я наоборот её даже подзуживаю, потому как лучше пусть так, чем свернуться комочком подвывающего ужаса.

— Выходите, твари!

И едва я это сказал, справа что-то мелькнуло серой тенью в багровом тумане. Я лишь разглядел некий ломаный силуэт, чего-то или кого-то раза в два большего чем я.

Стойку пониже, упереть ступни понадёжнее. Секиру в боевое положение. Как же страшно-то!!! И что бы убить этот возвращающийся вновь ужас, начинаю громко проговаривать детскую считалку.

— Стояли звери около двери. В них стреляли — они умирали...

Эти слова, срываясь с губ, выполняют роль успокаивающей мантры, не дающей страху вновь завладеть мной.

— Стояли звери около двери...

Тихий свист сзади, и я успеваю среагировать. Резкий разворот и взмах секирой. Я попал! Но это мало что изменило. Стальное лезвие бесполезно соскользнуло с похожей на гладкий хитин брони, в которую было заковано атаковавшее меня чудовище. Монстр, напоминающий невероятную смесь богомола с чудищем из кинофильма "Чужой", вот кто с небывалой лёгкостью заблокировал мой удар одной из своих лап.

— В них стреляли...

И тут же мощный удар правой нижней лапы монстра пробивает всю мою нагрудную броню, будто та из папье-маше, и вырывает мне сердце. И всё это одним резким, слитным движением, настолько быстрым, что я не успеваю даже испугаться.

Вы видели своё сердце? Не на мониторе у медицинских приборов, а, так сказать, в живую, вот так прямо перед самыми вашим глазами? Я теперь могу говорить, что видел. И не спрашивайте меня о ощущениях, мне не хватит слов. И прежде чем пелена небытия забирает меня в свои спасительные объятия, губы успевают прошептать.

— Они умирали...

Слайд сто пятый.

— Так?

Смотрю на набросок, который повернул в мою сторону Павел.

— Похоже, но что-то не то. А, вспомнил, ещё пара глаз вот тут и симметрично с другой стороны.

После того, как пришёл в себя живым и полностью здоровым в зале резуректа, едва доплёлся до койки в храме, в надежде уснуть и переждать смертный дебаф во сне. Но не тут-то было, рядом под таким же дебафом валялся наш белобрысый маг, и вот ему совершенно не хотелось спать. Пришлось ему рассказать о своих приключениях. А потом Павел предложил сделать набросок того монстра, что меня прибил. Это мне показалось интересным, и вот уже почти час, по моим смутным воспоминаниям он пытается изобразить на холсте фоторобот моего "убийцы"...

— Ладно, а ноги? Точно две?

— Да, как у кузнечика, длинные такие, худые покрытые чем-то вроде хитина. Сгибаются не как у нас, а как у насекомых, назад...

— Лап четыре, но при этом нижние более худы и более длинные?

— Именно, и у нижних не одно сочленение, а два...

В итоге, когда два часа дебафа проходят, у нас уже имелся вполне приемлемый рисунок, достаточно достоверно изображающий того, кто вырвал моё сердце. Точнее, достоверно отображающей как я его запомнил, вполне допускаю, что это может иметь мало общего с реальностью...

Слайд сто шестой.

Пока Павел рисовал, я пораспрашивал его о том, как он погиб, и что он лично запомнил из последнего боя. Оказалось, что он выжил в основной заварушке, что впрочем не мудрено, так как он держался за спиной нашего гиганта. Пережил он и второй бой, в котором я не участвовал. Оказалось, разгорячённые тем, что добили несколько бегущих слуг Порядка, хаоситы кинулись потом на наших. Хотя их было и меньше, за что закономерно поплатились. А потом Павел вместе с Эдом ушли в лес, выполняя мой наказ, искать росу. И ближе к ночи напоролись на засаду из выживших подрядчиков — те напали неожиданно, застав бафера и атланта врасплох. И если Эд успел с реагировать, то Павла убили быстро.

Но так как маг Эда больше не видел ни в зале возрождения, ни в храме, то можно сделать вывод, что наш гигант выжил и продолжает где-то бродить за стенами города.

По словам Павла, из наших он видел только Каркуша — когда маг пришёл из возрождалки, тот как раз покидал койку, уже оправившись от смертного проклятия. Это моя вина, я должен был прикрывать Ворона, но увлёкся добиванием бегущих и не уследил. Надо будет потом извиниться, Карл погиб по моей вине. Так же убили новичка Суини. Вообще, судя по рассказу Павла, танкам досталось больше всего. Не знаю с чего так получилось, но это факт, из них не выжил никто. А вот наши "шары для боулинга", как оказалось, выжили! Их просто втоптали в землю, да поломали косточки, но когда они отлежались и их раны исчезли, то приняли участие во всеобщем веселье под названием: "загони и убей слугу Порядка!".