Махан: Альтернативная 6-я книга

  Ничем не примечательная витрина со смокингом и бальным платьем. На манекенах, естественно! Внутри меня встретила девушка-администратор. Если бы я понимал что-то в одежде, я бы сказал, что на ней был безупречный костюм секретаря или администратора. Но я-то ― не понимаю! Поэтому, я просто отдал должное стилю её одежды, качеству покроя и изяществу очков. Когда я вошёл, она подняла голову:

  ― Я вас внимательно слушаю, товарищ...

  ― Дмитрий! ― подсказал я. Как будто у неё толпа посетителей на входе. Девушка посмотрела сквозь меня. Понятно, это у неё не очки, а монитор.

  ― Да-да, на час дня! Пожалуйста, пройдите! ― если бы я понимал что-то в манерах, то я бы назвал её приглашающий жест безукоризненным. Жаль, конечно, что я не понимаю, и мне остаются лишь любоваться грациозным разворотом плеч, изгибом локтя и отставленным пальчиком. В зале, куда меня пригласили, ожидал кругленький мужичок с седыми залысинами и в очках с какими-то настолько дикими диоптриями, что хозяину их приходилось смотреть поверх очков, чтобы хоть что-то разглядеть. Одет он был в серую рубашку с кожаными заплатками на локтях, жилетку и брюки на широченных подтяжках. Сантиметр через плечо и карандаш за ухом.

  ― Прошу Вас, Дмитрий! Арон Моисеевич снимет мерку, а Наталья Ильинична после этого проведёт занятие. Приятного вам времяпрепровождения! ― присев и наклонив головку, она вышла спиной вперёд, закрывая за собой двери.

  Портной, утомляя меня своим грассированием и бесконечными молодой человек, заставил раздеться до исподнего, загнал на цилиндрическую крутящуюся подставку и приступил к замерам, ошарашив меня в момент измерения длины штанины, чтоб он был здоров! С трудом подавив желание убить незадачливого ахтунга, я стоически дотерпел до конца процедуры, после чего, облегчённо вздохнув, бросился одеваться. Арон Моисеевич позвал Наталью Ильиничну, оказавшуюся весьма приветливой дамой чуть моложе меня. Причём, настолько приветливой, что лишь мой самовыданный квест не позволил предложить Наталье Ильиничне встретить следующий же рассвет на моей террасе. Как бы между делом я вытянул у неё номер телефона и адрес почты. Задел, так сказать, на будущее. Если свидание пройдёт, как мною запланировано, то сегодня же ей позвоню. Около восьми, я надеюсь.

  Вдвоём они уселись с каталогом, в котором было много плечистых мужиков в пиджаках, смокингах, сюртуках, камзолах, фраках, жилетках, рубашках. Наталья Ильинична, поглядывая на меня, водила пальчиком по каталогу, а Арон Моисеевич, грассируя, мотал головой, утверждая, что я для таких изысков рожей не вышел. Нет, у него талант какой-то! Он грассирует, даже когда ничего не говорит! Наконец, их тихое общение подошло к концу, и мне был предъявлен вариант чёрного фрака с широким красным поясом и чёрным плащом с красной каймой со стоящим воротником. С каменным лицом я попросил у Натальи Ильиничны карандаш и пририсовал мужику треугольные тени под глазами и длинные клыки, вызвав звонкий смех дамы и сдержанное покряхтывание портного. Тогда мне показали уже нормальный вариант ― чёрный смокинг с чёрным же поясом и белоснежной бабочкой.

  Арон Моисеевич удалился в свою мастерскую, а Наталья Ильинична пригласила меня к столу, на котором были расставлены приборы, салфетки, рюмки, бокалы, маслёнки и соусницы. Я сел за стол, а она, пальчиком показывая на очередную вилочку или бокал, объясняла предназначение. Потом настала очередь практического обучения. Сначала мы занялись винами. Смешной мужичок с рязанским прононсом, которого звали Сомелье, ― ага, я тоже на француза похож, ― преподал мне короткий урок того, как именно нужно выбирать вино к еде, как его пробовать, оценивать аромат и пригодность к предстоящему застолью. Заранее предупредив, чтобы я ничего не пил и не ел, он дал мне попробовать разных вин и рассказать о своих ощущениях. В общем, чтобы закосеть, пить, оказывается, совсем не обязательно. Достаточно нюхать и полоскать рот. Зато через минут сорок этого экспресс-урока я уже не должен был ударить лицом в грязь, пригласив барона из соседнего замка на чашечку кофе.

  После того, как Сомелье ушёл, мы приступили к еде. Наталья Ильинична показывала мне, как есть утку, лобстера, рыбу разных видов, салаты и мороженое, заостряя внимание на таких, казалось бы, несущественных деталях, как максимальный размер порции, которую можно за один раз положить в рот, и как именно класть. Естественно, каждый кусочек немедленно выплёвывался в подставленное девушкой-горничной ведёрко. Попутно мне разъясняли особенности вкуса того или иного блюда, и на что именно в каждом из них нужно обращать внимание. Я поневоле проникался безграничностью её терпения. Когда последний кусочек кролика был выплюнут, рот вытерт салфеткой, а приборы отложены в сторону, мне поднесли воды прополоскать рот и какую-то таблетку. На мой вопросительный взгляд Наталья Ильинична ответила, что таблетка рекомендована к использованию для быстрого выведения следов алкоголя из крови.

  Многообещающе улыбнувшись, она удалилась, а в зале появился Арон Моисеевич с двумя помощниками. Я был снова водружён на пьедестал и подвергнут унизительной процедуре примерки. Как ни странно, но подмётанный портным пиджак сразу подошёл. Со штанами накладка случилась, причём, в результате моих дрыганий во время снятия мерки. Бурча, портной удалился, а вместо него вернулась Наталья Ильинична, чтобы преподать мне урок светских манер, точнее, то, что можно было уместить в оставшиеся полчаса. Тепло, может, даже чересчур, с ней попрощавшись, ― но, клянусь, без использования языка! ― я ещё раз примерил свой наряд. После того, как Арон Моисеевич показал мне, как правильно наматывать пояс без посторонней помощи, моё приобретение запаковали в большую коробку и вызвали такси. Я посмотрел на часы. Пять, однако! Надо бы поторопиться!

  Я прибыл в фешенебельный ресторан под названием Гнездо Вампиров за две минуты до срока. Наталья Ильинична постаралась вбить в меня невозможность опаздывать, заодно предупредив, что моей спутнице, как раз, не прилично явиться раньше срока. Минут десять-пятнадцать опоздания ― это светская норма. Швейцар открыл мне дверь такси, позволив выйти, а затем впустил меня в гламурную столовку, не забыв позволить мне коснуться его браслета на запястье, перебрасывая чаевые. Относительно расценок меня тоже просветили, чтобы не попал впросак. Кому рублик, кому пятачок, кому ― двугривенный... Метрдотель сразу проводила меня к бару ― дожидаться мне надлежало там. Я попросил кофе и воды и сел ждать.

  Минут через пять я мысленно хлопнул себя кулаком по лбу. У меня же совсем вылетело из головы, что Марина осталась в городе, из которого я давным-давно уехал! А я ей свидание назначил! Ай-яй-яй, какая беспечность! Я развернул на ладони экран коммуникатора.

     Сильно надеюсь, что ты ещё не пришла.

     Ответ пришёл очень быстро, менее, чем через минуту:

     Я уже на месте.

     Интересное такое, кстати, место. Огромный зал, можно в баскетбол играть с трибунами. Естественно, золочёная лепнина, парча, хрусталь, до блеска начищенный паркетный пол со сложным рисунком. Вдоль стен стоят столики, которых, на самом деле, не очень много, около десятка. В центре выписывают стремительные вензеля две вальсирующие пары. Бесшумные тени официантов, подносящих или уносящих. Через одностороннее стекло было видно, как к ресторану подъехал черный бронированный автомобиль, а за ним ― такой же чёрный лимузин с какой-то Очень Важной Персоной в нём. Из машины сопровождения высыпали плечистые спортсмены в чёрных костюмах и очках, рассыпаясь в разные стороны. Почти сразу двое появились в зале, осматривая его, несомненно, цепкими взглядами, которых мне всё равно не было видно за стёклами их очков. К танцующим присоединилась пара посетителей ― дама в длинном белом платье и бриллиантах и мужчина во фраке. Потанцевали, нагуляли аппетит и сели обратно за свой столик. В зал вошла девушка.

  Она на сукунду замерла, выискивая меня, а потом, повернувшись в мою сторону, улыбнулась. Я пошёл ей навстречу, по пути на чём свет стоит кляня Титана. Нет, одной печёнкой он у меня не отделается! Я ему устрою... весёлую жизнь. Тоже мне, Ханума нашлась, якорь ему в глотку и бомбрамсель в печень! Девушка была одета в облегающее чёрное вечернее платье до пола, переливающееся при каждом её движении, словно оно было сделано из ртути, и жемчуга на шее и запястьях. Судя по тому, что она доставала мне до бровей, она явно была на каблуках, что делало её походку ещё более грациозной. Небольшая сумочка, тоже расшитая жемчугом и ручной работы личный браслет. Голубые глаза и тёмные волосы дополняли композицию. Меня тоже оценивали, и, судя по одобрительному взгляду, первое испытание я прошёл. Вопрос, стоило ли?

  С трудом сдерживая злость, готовую прорваться наружу и сожрать это ни в чём не повинное, ― или мне и здесь не стоит выключать свою паранойю, ― создание, я подошёл и церемонно склонил голову. Девушка слегка присела в книксене и протянула мне руку. Да, после того, как в меня было вложено столько информации по этикету, я безошибочно распознал, что мне надлежит сделать, когда мне протягивают руку именно так. Я взял пальчики в свою и прижал их к губам. Девушка улыбнулась, а моментально подскочившая тень пригласила нас пройти за столик. Я вручил спутнице принесённую орхидею, вызвав румянец на её щеках, и предложил руку, увлекая вслед за официантом. Я всё ждал, когда же в зале появится хозяин лимузина, и тут меня, как судорогой, свело яростью прозрения. Похоже, я даже дёрнулся, и спутница удивлённо посмотрела на меня.

  ― А охрану зачем с собой тащить? ― глухо спросил я.

  ― Кто ж меня без неё из дома выпустит? ― удивилась она.

  ― Понятно! ― испустил я обречённый вздох.

  Мы сели, и она озабоченно меня спросила:

  ― Ты, что, не рад?

  Я стушевался. Не могу я ей говорить неправды.

  ― Когда ты написала всё бросить, я не знал... ― замялся я.

  ― Что? ― нахмурилась она. ― Что я всё брошу?

  ― Да. Вечеринка, папа, близкий круг, ― кивнул я. ― Почему?

  ― Дурак ты! ― бросила мне девушка и отвернулась в сторону. А-аа, абордажный лом с хреном во все дыры триста тридцать три раза, потный пожиратель рыбьих потрохов, мать твоя каракатица! Мне ещё и этих проблем не хватало, которые сердечные! Только-только, наконец, дышать свободно начал, только лишь боль поутихла! Я этого Крия зубами из капсулы выцарапаю! Он у меня всю жизнь на лекарства работать будет!

  ― И я, наверное, дура! ― она сделала движение, которое могло означать только одно. Я быстро накрыл её руку своей, заметив при этом, как синхронно на моей тушке скрестились взгляды обоих охранников.

  ― Прости, ты права, я ― дурак! По крайней мере, веду себя, как... Прости!

  Она снова повернулась ко мне, сверля недобрым взглядом:

  ― Откуда у тебя мой внешний адрес почты? ― на её лице сверкнула догадка, и глаза её сузились: ― Ах, так значит, вот какое у тебя запланированное мероприятие!

  Она опять дёрнулась, вставая, и я приподнялся вместе с ней:

  ― А ну, сядь! ― шёпотом рявкнул я. Девушка, оторопело приоткрыв рот, уселась на место:

  ― Да по какому праву ты...

  ― Всё, успокойся! У меня свидание с красивой девушкой, а ты пытаешься его испортить!

  ― Но это не я...

  ― Я сказал ― всё! ― она сидела, нахохлившись, если, конечно, можно нахохлиться с такой безупречной укладкой и в этом платье, почти не оставлявшем простора фантазии. ― Посмотри мне в глаза! ― никакой реакции. ― Посмотри! ― с нажимом сказал я. Она обратила на меня свои немного покрасневшие озёра.

  ― Мне хотелось бы, чтобы ты видела, что я говорю правду. Ты обворожительна и восхитительна, ― слабая улыбка тронула её губы. Работает! ― Я просто потерял голову, увидев тебя, вот и вёл себя глупо.

  Она смущённо отвела взгляд:

  ― Я так старалась...

  ― Ты бесподобна! ― я взял её руку и поцеловал. Идиот! Что я делаю?!! Потом же не отмахаться будет! Не отмаханиться! Комплименты расточал? Расточал! Ручки целовал? Целовал! Остановись, Шаман! Девушка сосредоточенно наблюдала, как мои губы касаются её пальчиков. Ой, дурак! Как я теперь выкручиваться буду? Я подождал, пока её глаза встретятся с моими: ― Как тебя зовут, красавица?

  ― Я точно тебя сегодня убью! ― рассмеялась девушка, а потом серьёзно спросила: ― А тебя?

  ― Дмитрий! ― кивнул я. ― Буду признателен, если ты меня полным именем звать не будешь!

  ― А я ― Алёна! ― отчего-то смущённо сказала моя спутница.

  ― Мне очень приятно, Алёна!

  Потом мы ужинали, и беседовали. Сделали по паркету зала пару кругов, которые выявили, что, может, я и отличный Шаман, но вот танцор из меня... Ничего, спишу всё на гипертрофированное достоинство. Я развлекал девушку байками из прежней жизни, смешными и не очень, рассказал, как попал в Барлиону. В какой-то момент вспомнил про Марину, извинился и набрал на коммуникаторе сообщение

     Джезве

     Это сообщение я послал на адрес, который сам собой завёлся на одном из виртуальных серверов Тампере не далее, как этим утром. Имитатор, получивший его, должен переслать другому, а потом полностью стереть из своих логов. Итогом цепочки из двух десятков Имитаторов должен был стать тот, что заведовал включением противопожарной системы в ресторане Панорама. Ещё через несколько минут мне пришло сообщение с фотографией мокрой рассерженной кошки в приложении. Я быстро набрал послание:

     Марина!

     Глядя на мою довольную физиономию, Алёна улыбнулась:

  ― Судя по твоему виду, ты только что провернул какую-то пакость!