Махан: Альтернативная 6-я книга

  ― Что не успеем? ― растерянно спросил я.

  Она рассмеялась, постепенно отходя от своей депрессии:

  ― Погоди, пусть сначала вернутся девушки, и тогда я всё расскажу.

  Я забрался на свою графскую кровать и подложил подушек, чтобы сеть к спинке. Элуна и Флеёта оккупировали каждая по половинке меня, поудобнее устраиваясь, и очень смешно столкнулись носами у меня на груди. Мне даже на секунду показалось, что они сейчас начнут целоваться ― с таким сосредоточенным выражением они при этом разглядывали друг друга ― но нет, пронесло, а то бы они быстро поняли, что третий в виде меня им совсем не нужен.

  Мы проболтали весь вечер и половину ночи ― мы с Алёной, наконец, взяли паузу и получили возможность в общих чертах рассказать друг другу о своей жизни. Она мне наконец разъяснила мучивший меня долгое время вопрос ― она же при первой нашей встрече сказала, что денег на человека в Картосе у неё не было, поэтому она и выбрала Зомби. Оказывается, её отец желания играть не одобрял и денег не давал ― хотя капсулу поставил самую современную ― а сэкономленных на завтраках денег едва хватило на чуть более отличную от стандартной экипировку. Сама же она до того, как посмотрела видео из Колотовки, Барлионой интересовалась постольку-поскольку, но после этого отчего-то загорелась, а уж просмотр событий в Тёмном Лесу побудил её пристать к отцу, чтобы тот купил ей капсулу.

  Элуна в основном слушала и задавала вопросы. Я рассказал об учёбе в университете, о предавшем меня учителе, пересказал ещё раз, как попал в Барлиону. Элуна снова поставила заглушку на Имитатор, чтобы я мог поведать о Лейтэ, Растяпе и Тамерханове, плавно выведя на Еву. Кроме того, я рассказал, как Натали приехала в С, и как мы с ней сошлись. Алёна с обидой заявила, что это нечестно ― я оказался совершеннейшим бабником, а у неё даже молодого человека никогда не было, если, конечно, не считать за таковых многочисленных получавших портфелем по голове одноклассников в начальной школе. Я со смехом возразил, что до того, как встретил её, ничем таким я не страдал, и лишь только появление Ученицы в моей жизни смогло кардинально меня изменить. Элуна на полном серьёзе озаботилась, не будет ли у меня проблем из-за романа с Ученицей, и мы оба рассмеялись.

  Часа в четыре утра мы всё-таки заснули и проспали до полудня. То есть, мы с Флейтой спали, а Элуна, хоть и нежилась в моих ― точнее, наших ― объятьях, но скорее всего, ещё и успевала быть в миллионе мест, верша суд и сея благодать. Когда я проснулся, они о чём-то тихо шептались у меня на груди, сомкнув лбы. Я решил было не тревожить их, притворившись, что ещё сплю, но Элуна меня сдала самым позорнейшим образом.

  ― Дима проснулся, ― громким шёпотом сообщила она Флейте, и они отчего-то вместе начали хихикать. Я понял ― это заговор.

  ― Какой сегодня день? ― спросил я.

  ― Точно, ― ответила Флейта, рывком поднимаясь.

  ― В смысле? ― не поняла Элуна, продолжая на мне лежать.

  ― Сегодня папа позвал нас в гости, ― пояснила Флейта.

  ― Как в гости? ― спохватилась Элуна. ― У меня же шея не помыта!

  Флейта рассмеялась, а потом дёрнула меня за рукав:

  ― Хватит валяться, нам ещё из капсулы вылезать нужно!

  Я ещё раз поцеловал Элуну и нажал на кнопку выхода. Потом ко мне в душ пришла Алёна, и мы немного задержались. А потом ещё немного задержались. И ещё чуть-чуть... В общем, в половине третьего мы со скрипом оказались готовыми, хотя позвали нас, вроде, к двум.

  ― Ну, что будем делать? ― с интересом поглядела на меня подруга.

  ― Во-первых, день вполне неплохо начался, ― сказал я. ― Можно просто на всё плюнуть и продолжить начатое.

  ― Ди-има-а-а! ― надула губки Алёна. ― Я сто лет с мамой не виделась! И с Линкой! ― потом она к чему-то прислушалась и согласно кивнула: ― Хотя твой вариант мне тоже нравится...

  ― Ну, ладно, пойдём, ― рассмеялся я, притягивая её к себе.

  ― Только туда с час ехать, ― вдруг вспомнила она. ― Пока из города выберешься, пока по трассе разгонишься...

  ― Ничего, ― махнул я рукой, ― что-нибудь подшаманим!

  Я поцеловал её в губы, и мы скользнули в Астрал. Там на нужной карте быстро нашлось место назначения, я уменьшил масштаб до предела, и мы вывалились обратно буквально в нескольких метрах от крыльца не очень большого ― дворец Альтамеды раз в десять больше, я уж не говорю про скромную лачугу Императора ― трёхэтажного особняка на ровную дорожку, присыпанную гравием. Алёна подошла к двери и встала.

  ― Собственно, открыто, ― сообщила она мне, подбородком указывая на дверь. Пока я пытался сообразить, что она пытается этим сказать, со всех сторон набежали здоровенные мужики числом не менее десятка, однако, не доставая при этом своих пушек, явно припрятанных под мышками и на ремнях. Они сразу узнали Алёну, достаточно быстро ― меня, и один из них ― явно старший по виду ― кивнул остальным расходиться. Пространство вокруг нас так же быстро опустело, как до этого ― заполнилось. Самое поразительное ― глухая, мертвая тишина, сопровождавшая это действо. Словно призраки ― сильно накачанные мордатые призраки с короткими стрижками. Я помотал головой, отгоняя видение. Дверь открылась, и оттуда выскользнул уже нормального вида мужик, скорее всего, дворецкий, приглашая мою спутницу вовнутрь:

  ― Добрый день, Алёна Сергеевна! Проходите пожалуйста, все снаружи! ― он смерил меня взглядом и добавил: ― Дмитрий...

  ― Дмитрий, ― остановил его я.

  ― Проходите, вас ждут, ― пожал он плечами.

  Алёна сразу потащила мена за руку через просторный бальный зал сквозь особняк на лужайку с другой стороны. Выйти мы не успели.

  ― Алёнка! ― раздался радостный крик, и моя красавица сначала обернулась, а потом рванула от меня. Она с воплем налетела на позвавшую её девушку, и они сначала принялись друг друга тормошить и тискать, издавая при этом звуки, какие только могут издавать молоденькие девушки, и которые у нормальных мужиков сразу вызывают выворачивание головы вместе с приливом тестостерона. Несколько минут пообнимавшись, они взялись за руки и принялись о чём-то щебетать, причём, слова вылетали из них с такой скоростью, что я понять ничего не мог, и лишь бесполезно таращился. А таращиться было, на что.

  Алёна была девушкой безумно красивой. Я иногда, любуясь ею, просто зависал, и она со смехом начинала тормошить меня, чтобы привести в чувство. Та же, что стояла рядом с ней, как бы мне это описать... Она была ― на лицо всё та же Алёна, но при этом совершенно другая. Упрямый характер уже начал проявляться на лице, и если Алёна ещё пока выглядела обманчиво-легкомысленной, то при первом же взгляде на её сестру становилось ясно, что этот орешек не каждому по зубам. То есть, по зубам можно получить, скорее. Я почувствовал, как внутренний Хомяк начал радостно потирать руки, и мысленно ему по ним нашлёпал. Это ― чужое, фу!

  ― Вот, познакомься, мой Дима, ― подвела ко мне сестру Алёна. ― А это моя любимая и единственная сестрёнка Алина, ― представила она нас.

  Я машинально взял в руку изящные пальчики и поднёс их к губам, краешком сознания отметив, что моя любимая отчего-то очень внимательно за мной наблюдает. Придирчиво.

  ― Очень приятно, Алина, ― сказал я. ― Я о вас премного наслышан.

  ― Мы о вас, положим, тоже наслышаны, ― благожелательно проворковала она. ― Говорят, что вы какой-то модный лекарь, ― она закатила глаза и наморщила лобик, делая вид, что мучительно пытается вспомнить. Ну-ну, так я тебе и поверил. ― Шаман, вот.

  ― Слухи преувеличивают, ― покачал я головой. ― Я хакер. В нашей среде танцы с бубном ― необходимый ритуал. Наверное, кто-то что-то перепутал...

  ― Мы позже поговорим, хорошо? ― оборвала она меня на полуслове, совершенно правильно определив, что я уже готов то ли растечься мысью по древу, то ли улечься ковриком у её ног, и дождавшись моего кивка, упорхнула куда-то в глубины дома. Я проглотил застрявший в горле комок, до этого мешавший мне нормально говорить. Алёна продолжала пристально на меня смотреть.

  ― Пойдём отсюда, ― попросил я, понимая, что унести ноги ― это мой единственный шаг на спасение. ― Ну, пожалуйста! Или, хочешь, я за тобой позже приду?

  ― Нет уж, ― решительно сказала она, хватая меня за локоть и пытаясь развернуть к себе, но в итоге это привело к тому, что она сама облетела меня по окружности и недовольно зашипела: ― Стой, не двигайся!

  ― Дмитрий! ― послышался голос Иванова, который как раз зашёл через стеклянную дверь со стороны прекрасной лужайки позади особняка. ― Наконец-то! А вы опоздали! Алёнка!

  ― Здравствуй, папочка, ― обняла она его, а потом кивнула на меня: ― Ты позволишь? У нас возникли небольшие разногласия, хотелось бы вопрос на месте разрешить.

  ― Надеюсь, вы не расстанетесь наконец? ― с преувеличенной тревогой на лице спросил Иванов.

  ― Папа! ― возмутилась Алёна.

  ― Всё, всё, оставляю вас одних! ― в примирительном жесте поднял он руки и снова вышел на улицу.

  ― Мне срочно нужно уйти отсюда, ― сказал я ей.

  ― Почему? ― требовательно спросила она. ― Объясни мне сейчас же!

  ― Потому, что, оказывается, я ― ужасный бабник, ― устало ответил я. ― И ещё потому, что больше всего на свете я боюсь тебя обидеть.

  ― Скажите пожалуйста, ― язвительно заметила она, подходя ко мне и опираясь на грудь, ― какие мы нежные! Через несколько дней прилетает лайнер с Марса, и ты меня не боишься обидеть, а тут... Какая неожиданная разборчивость. То ему наплевать, что я думаю...

  Я схватил её за плечи и приподнял, удерживая перед собой.

  ― Ты ― самый дорогой мне человек, ― сказал я. ― Мне никогда не наплевать, что ты думаешь.

  ― Пусти меня, ― хмуро попросила она. Вместо этого я притянул её к себе и обнял. ― Ну, ладно, так тоже неплохо, ― согласилась она, обвивая меня руками. ― Скажи мне, ты готов расстаться с... с остальными, раз уж я тебе так дорога?

  Сердце моё сжалось. Расстаться с Евой и Натали? Даже если они сами решат уйти... А они вполне могут, учитывая состав комитета по встрече... Это просто разобьёт мне сердце. Я люблю их обеих.

  ― Да, ― сказал я не дрогнувшим голосом. ― Ты мне дорога, и я готов расстаться с ними.

  Она внимательно смотрела в мои честные глаза. Я точно знал, что на моём лице ничего не отражалось в тот момент, но предательское сердце, набатом колотившее мне в уши, я унять не мог. Алёна ласково погладила меня по макушке.

  ― Отличная попытка, ― грустно сказала она. ― Но, видать, мне на роду написано провести остаток жизни с невоздержанным кобелём...

  ― Почему же остаток-то? ― возмутился я. ― Всю жизнь!

  ― Именно, ― поцеловала она меня в нос. ― Я хочу тебя попросить кое о чём взамен...

  ― Взамен чего? ― не понял я.

  ― Взамен того, что я буду любить твоих избранниц, как родную сестру, ― пояснила она.

  У меня словно камень с души свалился.

  ― Что угодно, ― сказал я, пока она не передумала. ― Я сделаю всё, чего ни пожелаешь.

  ― Собственно, две просьбы, ― хитро улыбнулась Алёна.

  ― Да хоть миллион, ― не остался я в долгу.

  Она поцеловала меня, на этот раз в губы.

  ― Миллион не нужно, ― сказала она. ― У меня есть ты, и этого достаточно. Так вот... Для начала... Раз я буду любить твоих избранниц, как родную сестру, то ты будешь любить мою сестру, как своих избранниц, ― она запрыгала, хлопая в ладоши: ― Здорово я придумала, правда?

  Я выпучил на неё глаза и набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы заорать. Она сразу же подскочила ко мне и плотно закрыла ладошкой рот.

  ― Только не кричи, ― попросила она.

  Я выпусти воздух и кивнул:

  ― Не буду.

  ― Ну, послушай, ― снова повисла она у меня на шее. ― Она же тебе понравилась, правда? Понравилась ведь? ― я попытался отвести взгляд, и она, сначала попробовав его поймать, скомандовала: ― В глаза смотреть! ― я посмотрел ей в глаза, и она ещё раз спросила: ― Понравилась?

  ― Понравилась, ― сдался я. ― Но это же ― не причина! Если я буду каждую понравившуюся девушку в постель тащить...

  ― А вот это будет моя вторая просьба, ― перебила меня Алёна.

  ― Что это за вторая? ― поинтересовался я.

  ― В общем, вторая просьба ― что ты больше ни на кого заглядываться не будешь, ― сказала она. ― И в игре тоже, как бы тебе ни была желанна принцесса, герцогиня и графини. Однако, ты можешь с ними попрощаться, ― выразительно изогнула она бровь.

  ― Я понял и принял, ― согласился я.

  ― Ну, Дима, ― надула она губки. ― Алина мне дорога, и я хочу, чтобы она была счастлива. Я уверена, что ты, только пожелай, мог бы сделать её счастливой...

  ― Вокруг неё целый мир, полный... ― начал я.

  ― Это моя первая просьба, ― сказала она. ― Первая моя просьба касается моей сестры.

  То есть, напрасно я её слова накануне воспринял, как неудачную попытку надо мной поиздеваться. Неудачную ― потому, я тогда просто пожал плечами и сразу же забыл. Ха-ха, шутка оказалась не столь уж неудачной... И назад не отмотать, потому, что пообещал. Алёна обещает мне ужиться с остальными девушками, если я уживусь с её сестрой. Чёрт, как же всё запутано!