Махан: Альтернативная 6-я книга

  Он отошёл на шаг и хлестнул розгой. Барсина изогнулась и замычала. Кальран хлестнул ещё и ещё. На пятом ударе розга разошлась на несколько прутиков, и ему пришлось взять новую. Я восхищался детализацией, с которой был проработан процесс. Интересно, будут ли наказания в Барлионе впоследствии введены или это ― одна из положенных на полку функций, на которую я случайно набрёл, измышляя свою месть? Экзекуция закончилась, и Барсину освободили. Она ещё некоторое время полежала без движения, потом с трудом вытащила ремень из сведённых судорогой зубов, и лишь потом опустила юбку на место, убирая и стыдливое серебристое облачко. Ещё немного полежав, она встала, не переворачиваясь на спину, и повернулась к Грыгзу.

  ― Я требую справедливости! Мы с Капитаном Кальраном заключили договор...

  ― Так, так... ― сказал Хранитель. ― И, что, ты переспала с каждым из пятидесяти шести членов команда Кальрана и пять раз ― с Капитаном?

  ― Да, всё так и было! ― с горячностью сказала она. Кальран кашлянул.

  ― Что у тебя, сынок? ― участливо спросил его Грыгз.

  ― Сэр, память моя совсем стала плоха, сэр!

  ― Что такое с твоей памятью, сынок?

  ― Я совсем забыл, сэр, что у меня на этот раз не такой большой корабль, сэр!

  ― Ай-яй-яй! ― пожурил его Грыгз.

  ― Выпил лишнего, сэр, вот память и отшибло, сэр! ― сокрушался Кальран.

  ― Выпил ― это святое! ― задумчиво покивал головой Грыгз. ― Так сколько человек у тебя в экипаже?

  ― Сэр, двадцать девять, сэр! ― ответил Кальран.

  ― А как же девка пятьдесят шесть насчитала? ― посмотрел в сторону Барсины Грыгз.

  ― Сэр, ребятам так понравилось, что некоторые по два раза, сэр!

  ― Что, говоришь, хороша девка-то? ― продолжал выспрашивать Грыгз.

  ― Сэр, не баба, а огонь, сэр! За ночь тридцать матросов да по два раза ― это и не каждая портовая шлюха выдюжит!

  ― А что, девонька, может, ублажишь старика? ― с надеждой спросил Грыгз.

     Вы получили задание Хранительница Постели

     Барсина, широко раскрыв глаза от удивления, помотала головой.

  ― Ну, и ладно, ― махнул рукой Грыгз. ― Поверю тебе на слово. Значит, так, девонька... Кальран ― дурак, но то, что был пьяный ― смягчающее обстоятельство. Так что, несмотря на то, что ты свою часть уговора не выполнила, тебе присуждается компенсация из расчёта... ― он наклонил голову набок, оценивающе разглядывая Барсину. ― Так что, говоришь, огонь?

  ― Да не то слово, ― отозвался Кальран. ― Как минимум, валютная.

  ― А не Элитная? ― спросил Грыгз.

  ― Может, даже и Элитная! ― он согнулся к Грыгзу и что-то прошептал ему на ухо.

  ― А, ― согласился тот, ― тогда ― точно Элитная. Итак, присуждаем тебе компенсацию из расчёта 100 золотых за один раз, итого...

     Вы получили награду: 6100 золотых

     Барсина была готова плакать:

  ― Простите, господин, что перебиваю, но как мне теперь получить кальмародельфина?

  Кальран удивлённо на неё посмотрел:

  ― Ты, что, девка? Ты знаешь, сколько лет шлюхе нужно отработать, чтобы скопить на рыболовный баркас?

  ― Так мы же раньше договаривались...

  ― Раньше мы договаривались с благородной дамой, ― подмигнул ей Пират, ― а не с бордельной девкой! Но ты не подумай, у нас для тебя всегда работа найдётся!

     Вы провалили задание Возвращение Карточного Долга

     Всё оставшееся время видео было заполнено новыми открывшимися умениями и плюшками, которыми Пираты щедро осыпали Барсину. Мне и так всё было понятно. Похоже, Феникс получил новый источник дохода. Практически, неиссякаемую жилу. Нагнать любительниц виртуала и ― по станкам! Третье письмо было от Игоря. Чёрт, я опять прокололся!

     Ну, ты даёшь! Я опять ржал, как ненормальный. Жаль, конечно, что видео нельзя показывать никому, а то бы мы на этом таких денег подняли! Впрочем, внутренний тотализатор тоже вполне неплохо сработал. Одно несчастье ― Карина уже просекла фишку и против тебя больше не ставит. А жаль!

     Я со вздохом выключил монитор и пошёл к дамам.

  ― Я, всё-таки, не понимаю, как это возможно физически! ― с укором сказала Алёна, когда я уселся на деревянную скамейку рядом с ними. Поглядев на меня, она с трудом начала выползать из шезлонга, чтобы сесть мне под бочок. Раньше, чем я успел прийти ей на помощь, её окутало серебристое облачко и тут же развеялось. От неожиданности она не встала, а буквально выпрыгнула из кресла. Помотав головой, она шагнула к Элуне и протянула той руку.

  ― Видишь ли, дорогая, ― сказала та, изящно принимая помощь и вставая с шезлонга, ― Концепцию вездесущности не столь сложно принять, как концепцию всемогущества.

  Алёна уселась рядом со мной, положив мне голову на плечо, Элуна так же уселась с другой, и она продолжили разговор, просто используя меня, как подушку. Подушку, которая целует в макушку и гладит по спине.

  ― А ты всемогуща? ― спросила Алёна.

  ― И даже не вездесуща, ― помотала головой Элуна. ― Я только лишь вездесуща в своём домене, то есть, там, где меня чтут божеством. Со всемогуществом ещё сложнее. Очень много условий и ограничений.

  ― Что за ограничения? ― спросила Алёна. Элуна подняла голову, поймала мой взгляд и нахмурилась:

  ― Что не так, любовь моя?

  Я вздохнул:

  ― Мне лучше не обсуждать подобное с моей Богиней Света.

  ― Это ещё почему?

  ― Потому, что не все счета ещё оплачены! ― ехидно отозвалась за меня Алёна. ― Дима сотворил очередную пакость, а теперь терзается оттого, что всё получилось ещё более пакостно, чем он рассчитывал!

  Я огорчённо вздохнул:

  ― Вот так взяла и одним махом сдала!

  ― А нечего! ― отозвалась она и пожаловалась Элуне: ― Представляешь, Дима даже на нашем первом свидании пакость устроил.

  ― Тебе? ― нахмурилась та.

  ― Де нет! ― беспечно отозвалась Алёна. ― Он девицу, что его в тюрьму упекла, хорошенько в воде вымочил!

  У меня даже челюсть отпала:

  ― Да откуда...

  ― Оттуда, ― погладила она меня по груди и снова продолжила: ― Представляешь, я такая дурочка, на свидание пришла, а этот корсиканец незнакомую мне девицу в системе пожаротушения топит!

  ― Где? На свидании? ― не поняла Богиня.

  ― Нет, он удалённо всё хакнул, ну и мониторил в процессе.

  ― Понятно, ― кивнула Элуна. ― Так что произошло?

  ― Поскольку в этом деле замешана дама, то я должен опустить подробности. А итог ― в том, что я действительно не рассчитал, и теперь здесь может стать жарко.

  ― Здесь будет безопасно! ― сказала Богиня. ― А в других местах...

  ― Ты не хочешь некоторое время пожить дома? ― спросил я Алёну. Та помотала головой:

  ― Нет. Здесь мой дом. Здесь, а не у папы!

  ― Кстати, ― задумчиво произнесла Элуна. ― Вы так и собираетесь во грехе жить?

  Я вытаращил глаза:

  ― Что за средневековый бред?

  ― Не спорь! ― важно заявила Богиня, садясь прямо. ― Я ― твоя Богиня, и для меня такое положение дел является неприемлемым.

  ― Поглядите, поборница морали выискалась! ― пробурчала Алёна. Элуна удивлённо на неё посмотрела. ― Ну да, как к моему... К моему любимому приставать, так ничего неприемлемого она в этом не видит!

  ― Ну да, ― ответила Элуна. ― Если люди любят друг друга...

  ― Люди! ― перебила её Алёна.

  ― А я ― что, не человек? ― она так обиженно захлопала ресничками, что я тут же притянул её к себе, целуя в лоб. Оторвавшись, я успел заметить, как она прячет только что продемонстрированный Алёне язык. Я поцеловал девушку тоже.

  ― Ладно, я понял. Что ты хочешь? И как нам быть с тем, что с тобой мы тоже, как ты сказала, во грехе?

  ― Да всё просто! ― Богиня смахнула светлую прядку волос со лба. ― Клянитесь в вечной любви...

  ― До гроба? ― спросила Алёна. Богиня жалостливо на неё посмотрела:

  ― Сначала ― клятвы, Шаман! Никаких вычурностей и банальностей. Просто скажите друг другу, что любите и будете любить друг друга вечно. Без самодеятельности ― одно лишнее слово может перевернуть всё с ног на голову или уничтожить мир.

  Я склонился к выжидательно глядящей на меня девушке:

  ― Алёна, я люблю тебя и, клянусь, буду любить тебя вечно!

  ― Дима, я люблю тебя и, клянусь, буду любить тебя вечно!

  Я вдруг почувствовал, как между нами словно нить натянулась. Девушка, похоже, испытала то же самое, поскольку глядела на меня распахнутыми глазами. Элуна удовлетворённо кивнула, и Алёна окуталась золотистым сиянием, как коконом. Сияние как бы впиталось в неё и исчезло.

  ― Вот, а ты всё ― до гроба, до гроба... Не будет теперь никакого гроба! ― она потрепала меня по макушке: ― А с тобой и так всё в порядке!

  ― Элуна, я люблю тебя и, клянусь, буду любить тебя вечно! ― сказал я ей.

  ― Махан, я люблю тебя и, клянусь, буду любить тебя вечно! ― отозвалась она. В этот раз Алёна, похоже, опять почувствовала возникновение новой связи.

  ― Это что? ― спросила она. ― Мы с тобой, что ли, тоже?

  ― Как одна большая шведская семья! ― подытожил я.

  ― Дурак! ― надула губки девушка.

  ― Это точно! ― согласилась Богиня. ― Но нам же он не для этого?

  ― Не для этого! ― отозвалась Алёна. ― Мне лично он ― для секса!

  ― Вот, именно! ― сказала Элуна.

Глава 13. Хокку, танка и бронетранспортёр

  Продрав утром глаза, я машинально отогнал от себя системное сообщение ― сказалась старая игровая привычка различные уведомления сначала закрывать, а потом уже просматривать лог. Я поцеловал спящую Алёну и отправился в туалет, постепенно по дороге просыпаясь, и тут меня осенило ― какой такой лог? Какие системные сообщения?!! Я умылся, почистил зубы и пошёл на кухню ― готовить завтрак ― размышляя, что же это такое было. Минут через двадцать ко мне присоединилась совершенно сонная Алёна, которая зачем-то натянула на себя мою футболку. Она прислонилась ко мне сзади и, казалось, продолжала спать стоя, пока я завершал готовку, недовольно бурча, когда я слишком резко двигался. Улучив момент, я подхватил её на руки и отнёс в ванную, где посадил на корзинку для грязного белья и дал в руки щётку.

  Ещё через десять минут она пришла умытая и причёсанная, но по-прежнему в моей футболке.

  ― Что дают? ― поинтересовалась она.

  ― Пока ещё не дают, ― ответил я. ― Но скоро будут. Пока сиди и любуйся.

  ― Тобой я готова любоваться вечно, ― сказала она, подпирая подбородок ладонями. Я поднял обе сковородки, синхронно подбросил пекущиеся блины и снова поймал их, поставил сковородки и показал Алёне зубы и бицепсы. Она восторженно запрыгала и захлопала в ладоши. Я отвернулся к плите и продолжил, стараясь попеременно напрягать мышцы спины, а она мне подыгрывала, время от времени издавая восторженные вздохи и обещая упасть в обморок. Мы сели завтракать, и я посмотрел на часы:

  ― А в универ ты теперь совсем не ходишь?

  ― А, ― махнула она рукой. ― Куда он денется, ― я вздохнул. Играть роль строгого... не знаю даже кого этой вертихвостки ужасно не хотелось.