Махан: Альтернативная 6-я книга

  Я дохнул на пушку у основания, пытаясь не столько расплавить её, сколько сделать, чтобы её заклинило, не обращая при этом внимания на периодически разрывающиеся у меня перед носом ракеты с тепловым наведением. Наконец, удалось ― насчёт заклинило я не уверен, но толстая оружейная сталь у основания пушки раскалилась добела, и мне удалось лапой немного отогнуть её в сторону. Вот, теперь он годится для городских боёв ― за угол стрелять может! Я снова обессиленно устроился отдыхать, с грустью провожая взглядом уходящие хиты. Чёрт, а со здоровьем-то у меня пузырёк ещё оставался!

  Я достал Малый Флакон Исцеления и одним махом его выпил. Ну, что такое сто единиц для моей шкалы? Накопилась бодрость, и я взлетел вверх, задумавшись, что мне делать. Мана, вроде бы, тоже накопилась, и я смогу вызвать ещё одного Духа Исцеления, если обернусь человеком. При этом, правда, ко мне может прилететь что-нибудь, снося остатки и уводя здоровье в глубокий минус... О глубоком минусе думать не хотелось. Я машинально сделал бочку, уклоняясь от двух пущенных ракет, и начал пикировать на более многочисленную группу нападающих, которые к моменту, как я загнул танку ствол, уже успели стянуться ближе.

  Навтречу мне ударила очередь... Из чего-то крупного, похоже ― две дырки в крыле. Я, не глядя, плюнул огнём. Три точки сразу погасли, но в ответ прилетела ракета и ещё две очереди из пулемёта. Происходящее меня уже начало утомлять. Ни за что не поверю, что на ликвидацию знаменитого Ужаса Городских Коллекторов отправили настоящий танк в сопровождении взвода спецназа. Похоже, имеет место утечка на самом высшем уровне. Я ещё два раз плюнул и закружил, вывалив язык на плечо ― Бодрость откатилась до минимума, ещё плевок, и я камнем рухну на землю. Сбоку прилетела ракета. Всё никак не успокоятся. И где, скажите мне, таки эта подмога? День я уже простоял, а ночь мне уже не продержаться. И танк постепенно подползает. Стрелять не может, конечно, но вот задавить ― легко!

  Бодрость немного поднялась, и я коротко дохнул себе на рану в пузе, добавляя здоровья. Вот так ― здоровье постепенно растёт, Бодрость постепенно растёт, и одно я размениваю на другое... Может, Флейту позвать? Она бы из этих боевиков быстро бы жизнь высосала... Чёрт, как мне хреново! Я плюнул огнём и попал, с удовлетворением заметил, как погасла красная точка, потом, помигав ― ещё одна, и ещё одна вслед за ней. Осталось около двенадцати нападающих, но они теперь рассредоточились по небольшому леску так, что тратить по драгоценному плевку на каждого ― слишком жирно. Я спикировал на одного из них, увернулся от летящей навстрецу гранаты из РПГ и схватил человечка в зубы. Он пытался трелять, выбивая жалкие единички хитов, размахивал ножиком, а я по спирали поднимал его всё выше. Потом, прицелившись, я отпустил его, следя за совмещёнными в одну красными точками.

  Вот точка замигала и продолжила гореть, и я было огорчённо вздохнул, но вот она снова замигала и пропала. Ага, значит, всё-таки попал! Я спикировал и схватил ещё одного, который, на свою беду, был без брони, и просто перекусил его пополам. Я не успел взлететь, как мне в бок прилетело сразу бве ракеты. Я прыгнул на ближайшего, и мясо брызнуло из скорлупы брони, как из консервной банки, в меня ударила очередь из путемёта, но я извернулся в тесном пространстве между деревьями и рухнул на бойца, вышибая из него дух. Маны было уже до середины шкалы, так что я обернулся человеком, скатываясь в канаву и заслал в себя двух Малых Духов Исцеления. Здоровье по-прежнему оставалось в красной зоне, но теперь я хоть от царапины не умру.

  В оказавшегося совсем рядом врага в камуфляже я послал Малого Духа Огня, и боец, внутренности которого вмиг сварились заорал в агонии, привлекая внимание подельников. Сам я сделал Скачок в сторону, так, чтобы оказаться у них за спиной, и ударил двумя Духами Воздуха, переламывая кости ближайшим стоящим ко мне спиной. Ещё одним скачком я ушёл в сторону и заполнил попавшегося мне нападающего Духом Воды. Он утонул, даже не успев ни разу булькнуть. Остальных я заморозил издали. Если их смогут спасти ― значит, хорошо. Всё, больше не осталось...

  Одна красная точка продолжала мигать. Меня в лоб толкнуло Предвестие. Один из тех, кого я ударил воздухом ― он мне показался главным. Я обернулся к нему и увидел в его руках пистолет, ствол которого сразу коротко дёрнулся. Глядя на летящую мне в лоб пулю, я начал превращаться в Дракона ― время было. Как оказалось, время было, но не было Бодрости. Голову разорвало болью, как при жуткой мигрени, и свет померк.   Духи кружили вокруг меня разноцветными тенями. Где-то ― далеко и рядом, нигде и везде, вокруг меня и во мне ― конялись по кругу Верховные Духи Верхнего и Нижнего Миров. Я раскинул руки навтречу Астралу, пытаясь насладиться этим чувством единения, которое отчего-то я мог испытывать, только когда меня убивали.

  ― Любимый, ― сказала Флейта, ― возвращайся!   Я очнулся посреди своей террасы, голышом сидя по-турецки. Не понял, а где же памперс? На востоке разгорался рассвет. В паре метров от меня сидели Элуна и Алёна, как на беду, одетые. Они синхронно встали и сели рядом со мной, позволяя мне их обнять.

     Вы возродились в выбранной Вами ранее локации

  Ваши вещи будут доступны в месте Вашей смерти в течение 12 часов   

Глава 14. Назад в люди

  Наутро мне позвонила Жоржетта. Я с трудом дотянулся до телефона, стараясь при этом не потревожить лежащую головой у меня на плече Алёну, и тихо поздоровался.

  ― Здравствуйте, Дмитрий, ― раздался жизнерадостный голос Жоржетты. ― Вы помните, что мне обещали?

  ― Отшлёпать, ― прошептал я, приложив коммуникатор к горлу, переводя его в бесшумный режим.

  ― Я рада, что вы не забыли, ― сказала она.

  ― Ещё бы, вы мне каждый раз напоминаете, ― шепнул я.

  ― Да я всё жду и жду, а вы всё не шлёпаете, и не шлёпаете, ― пожаловалась она.

  ― Я тренируюсь, ― пояснил я.

  ― Тренировки ― дело хорошее, но иногда стоит и к практике переходить, ― посоветовала она.

  ― Я практикуюсь, ― ответил я.

  ― А у вас материал для практики имеется? ― поинтересовалась она.

  ― О, да, ― прошептал я. ― Богатый.

  ― Ну вот, ― огорчилась она. ― Всех шлёпают, и лишь я одна не отшлёпанная осталась...

  ― Будет и на вашей улице праздник, ― пообещал я.

  ― Ой, поскорее бы, ― мечтательно произнесла она. ― Между прочим, у меня через одиннадцать дней день рождения.

  ― Я вас слушаю, Жоржетта, ― напомнил я ей.

  ― Ах, да, ― спохватилась она. ― Да важное-то мы уже обсудили, одни пустяки остались. Мне позвонила начальница отдела, которой позвонила секретарша директор филиала, которому позвонил секретарь...

  ― Короче, ― шепнул я.

  ― Президент хочет вас видеть в два, ― сообщила она.

  ― Погодите, я проверю своё расписание, ― попросил я. ― Так, в два у меня ничего нет. Пусть запишется на приём у моего администратора, и в два я его жду.

  Девушка на том конце провода весело рассмеялась.

  ― И нечего так смеяться. Я, вообще-то, серьёзно, ― буркнул я, вызвав новый взрыв смеха. ― Ладно, говорите, куда подъезжать.

  Она прислала мне адрес и напоминание, а я тихонько встал и пошёл в душ. Выйдя оттуда, я наткнулся на Элуну, которая с многообещающей улыбкой повисла у меня на шее.

  ― Здравствуй, любимая, ― сказал я. ― Как хорошо, что ты пришла.

  ― У тебя найдётся для меня минуточка? ― лукаво спросила она.

  ― Даже пара тысяч минуточек, ― сказал я, подтягивая её поближе.

  ― Ну, тогда ― пойдём? ― спросила она и, не дожидаясь ответа, уволокла меня в нумера. То есть, в чертоги. В божественные, в смысле.

  Через десять минут земного времени мы с ней на кухне мирно готовили завтрак.

  ― Скажи мне, Дима, какой я тебе больше нравлюсь? ― спросила она.

  ― Я, честно говоря, не понял вопроса, ― признался я.

  ― Я тебе больше нравлюсь такая, как сейчас, или так, как меня представляли себе разработчики Барлионы? ― пояснила она.

  ― Честно говоря, мне нравится и так, и так, ― ответил я. ― Самым главным для меня остаётся то, что ты ― это ты.

  ― Льстец, ― прижалась она ко мне. ― Так я и знала, что от тебя толком ничего не добьёшься.

  ― Для влюблённого его женщина ― самая красивая на свете, ― признал я.

  ― В твоём случае многовато женщин получается, тебе не кажется? ― поинтересовалась Элуна.

  ― Мне чудится в твоих словах упрёк, ― улыбнулся я.

  ― Ты уверен, что Алёна рада такому положению вещей? ― спросила она.

  ― Я ни в чём не могу быть уверен, ― сказал я. ― Я лишь стараюсь, чтобы она была счастлива.

  Элуна поджала губы, но ничего не сказала.

  ― Нет уж, ― сказал я. ― Давай, выкладывай!

  Она вздохнула:

  ― Она сейчас влюблена до беспамятства, вот и счастлива. А что будет, когда влюблённость пройдёт, а рядом по-прежнему буду я? Думаешь, она так и будет всем довольна?

  ― Не знаю, ― вздохнул я. ― Я приложу к этому все усилия. Но ты же сейчас не о ней говоришь, не так ли?

  ― Я тоже влюблена, ― пожала она плечами. ― И не знаю, что будет завтра.

  ― Я тебе могу сказать, что будет завтра, ― сказал я, обнимая её. ― Завтра я буду любить тебя ещё сильнее.

  ― А меня? ― послышался сонный голос от входа на кухню.

  Я разомкнул объятья и протянул руку к растрёпанной после сна Алёне, которая в домашних шортиках и майке пыталась проснуться, подпирая дверной проём. Она подошла и прижалась ко мне, а Элуна обняла нас обоих.

  ― М-м, сестрёнка, ― сонно причмокнула губами девушка, кладя голову на плечо богине. Элуна удивлённо посмотрела на меня, а я пожал плечами, мол, вот тебе и ответ. Она вдруг порывисто сдавила Алёну в объятьях, заставив ту пискнуть от неожиданности, и поцеловала её в щёку.

  Алёна отправилась освежиться, а мы, наконец, коллективными усилиями покончили с приготовлением утреннего пиршества. Элуна традиционно занималась своей божественной выпечкой, которая каждый раз была разная, но от этого не менее восхитительная. Пышки, булочки, круассаны, слойки, ватрушки и порожки ― ни от чего этого, раз попробовав, отказаться было решительно невозможно. Скорее всего, они ещё и бафы какие-то давали, но сообщений об этом я не получал, а своё ежедневное приподнятое настроение объяснял присутствию в моей жизни очаровательных спутниц.

  ― Тесть хотел со мной сегодня встретиться, ― прервал я сосредоточенное молчание в время завтрака.

  Алёна удивлённо взглянула на меня:

  ― У тебя, что, кроме нас есть ещё кто-то?

  ― В смысле? ― не понял я.

  ― Ну, не думаешь же ты, что то, что ты был моим первым мужчиной, даёт тебе право претендовать на что-то большее? ― поддразнила она меня. ― Тесть у него, видите ли...

  Я сделал обиженное лицо и надул губы:

  ― Ну вот, а я так мечтал о колечке на пальчик и богатом тесте! Теперь все мои радужные мечты отправятся коту под хвост!

  ― Ничего, Дима, найдём мы тебе ещё невесту, ― поспешила утешить Элуна. ― Не такую богатую, конечно, да и не такую красавицу, ― она критически меня оглядела. ― Да ты на себя-то посмотри ― зачем тебе невеста-красавица?

  Я подпёр кулаком руку и серьёзно задумался.

  ― Ты права, ― сказал я после недолгих размышлений. ― Одной действительно маловато будет.

  ― А что он хотел? ― напомнила Алёна.

  ― Кто? ― снова не понял я.

  ― Папа, ― сказала она, серьёзно на меня глядя.

  ― Я думаю, во-первых он хочет попенять мне на то, что я тебя украл, ― сказал я. ― Скорее всего, пригласит на обед в ближайшие выходные...

  Она накрыла мою руку своей.

  ― Я всё хотела познакомить тебя с мамой... ― с виноватым видом сказала она.

  ― Но месяц или два назад статус такого знакомства был бы непонятен, ― согласился я.

  ― Да, ― сказала она. ― Именно. Так себе и представляю ― Мама, это ― Дима, я у него живу. О, нет, ничего такого, я лишь по утрам пробираюсь к нему в постель и по несколько раз в день пытаюсь его соблазнить.

  ― И моё лицо в тот момент, когда ты меня таким образом представляешь, обняв за локоть, ― добавил я.

  ― Это была бы ещё та картинка, ― рассмеялась Элуна.