Ниндзя-маг. Победить чуму

— Хорошо сработали, напарники...

— Ты!.. Ты совсем ум потерял, что ли?! О, Кореллон, я могла в тебя выстрелить, дурень! — Дрожащим голосом разразилась девушка тирадой, ткнув мне в бок оперенным концом стрелы.

— Кевэ, погоди вытаскивать, лучше открой дверь для свежего воздуха.

— Дурак!.. Ты что, вознамерился колдовать?!

— Спокойно, Эйноли, не истери.

— Это я истерю?!

— Шшш... — успокаиваю проверенным способом, приблизившись и крепко обняв. — Успокой прыгающее сердце и мысли.

Кевэ молча вышмыгнул через дверь и в двух шагах от нее затаился у стены, с луком наизготовку и навостренными ушами.

— Кретин, дубина, идиот... О, Кореллон, тебе же нельзя заклинать... — И все это таким завораживающим дух звеняще музыкальным голосом, что во время кипения гормонов года два-три назад ввело бы меня в ступор и расплавило — прыгнул бы в изменчивый омут этих небесных глаз. Мысль о том, что я становлюсь извращенцем, думая о любви рядом с только что убитыми чумными и вонючими бандитами, здорово остудила вскруженную голову.

— Я не собираюсь плести магию, Эйноли. — Ох, еле сохранил намерения и удержался от того, чтобы ласково погладить испугавшуюся за меня серебряную голову, целуя в губы. — Или выпускать ее из рук, — нехотя отстраняясь. Ей-то хорошо, а мне в нос зловоние шибает.

— Точно-точно? — На меня пристально уставились два широко распахнутых небесных омута.

— Точно. Только пинать ее для обеззараживания. — Небеса округлились, а уши смешно завелись назад, брови вразлет — я невольно улыбнулся. — Надеюсь, эксперимент получится. Советую сосредоточиться на восприятии магии, Эйноли. И не смотри так, Боги знали, что делали, отвечая мной на твою молитву-призыв. — Случайно подвернувшийся на язык аргумент подействовал круче всех прежних. — Лучше начни готовить, пожалуйста, обезболивающую молитву.

— Простите дуру, лорд Неджи, — всхлипнув, на эльфийском повинилась жрица, отступив на шаг и со звяком щита привалившись к стене, выронив лук.

Под мерный шепот, я принялся пинать воздух, отправляя в сторону заразных трупов волны маначакры. На пятой попытке удачно догадался придать энергии прежде предавшее меня проникающее свойство. Вдумчивое применение показало, что свойство работает как нельзя лучше, только проникновение происходит не сквозь материал, а в его внутреннее незримое плетение. На шестом пинке высвободил преимущественно инь-чакру, ложная подкормка сработала: яйца паразита вылупились и, обманувшись, стали противно извиваться и корчиться — без новой способности бьякугана зрить сразу во всех спектрах не разглядел бы их столь четко. Еще дюжина примитивных тайдзюцу "E"-ранга помогла эмпирически подобрать подходящее свойство, примерные пропорции инь-ян-маны и силу ударного воздействия, чтобы последний труп обеззаразить всего с трех ударных волн, толчком выпущенных из стоп: активизировать, поразить, растворить. С одной маной без чакры хрен бы что у меня получилось.

Подобрав кинжалы и обтерев о попавшуюся под руку тряпку, пружинисто и с болезненно встряхиваемыми руками прошел мимо клирика, немедля получив лечебной молитвой в лоб. Вышел и привалился к стене за спиной чуть дрогнувшего ординарца, вдохнув солоноватый воздух с гарью и легкой примесью трупной вони.

— Все в порядке, Неджи? — Обернулся Кевэ.

— Да, друг. Дайте мне минут десять тишины, напарники, и пойдем зачищать. Соберем на обратном пути, — отвечаю я на высказанный и невысказанный вопросы.

Все мы нуждались во времени на осмысление положения. Напарники удовлетворили мою просьбу, дав мне время успокоить течение энергий в СЦ, восстановить в памяти и детально проанализировать увиденное и прочувствованное.

Мое с чего-то возбудившееся энергетическое ядро пульсировало, боль словно отражалась с рук на всю СЦ, особенно защипало глаза, заныло фуиндзюцу на лбу, от виска до виска и под бровями. Что-то непонятное передалось мне по всемирной паутине, нечто-то неуловимое и необъяснимое. Идентифицировать толком не удалось, кроме понятия "карма" ничего путевого на ум не приходило.

Монстры были настолько любезны, что не показались.

— Все, спасибо. Если будем действовать с той же четкостью, должны будем успеть до окончания "Доспеха мага".

— Прости, прости меня, Неджи. Я не знаю, что...

— Все нормально, Эйноли, — пытаюсь дружеским похлопыванием по плечу настроить на рабочий лад. — Сосредоточься на несении заболевшим милосердной смерти.

— Хорошо, — закусила она губу, отвернувшись якобы с целью достать щит (хотя все приспособлено так хитро, чтобы только левую руку за спину завести).

— Лук, Эйноли, от твоей случайной стрелы я смогу отпрыгнуть или увернуться.

— Х-хорошо...

— Я пробегусь вперед, — говорю я, по-прежнему соблюдая тихий режим и еще сильнее желая научить напарников такому привычному, полезному и быстрому языку жестов, — постараюсь найти стаю собак и подвести их под ваши стрелы. Присоединяйся к Кевэ, напарница, он выбрал хорошую точку для стрельбы. Атакуйте по этому жесту. — Пусть лучше вместе будут, чем с разных сторон улицы. Одновременно обмотался веревкой и на животе узлом связал полы порхающего плаща, чтобы не мешался — нелепо, конечно, зато в случае беды можно бросить и запутать.

— Так точно, сэр, — первым произнес остроухий парень; подавленная девушка повторила за ним.

Коротко кивнув, я побежал в тенях от домов, вспоминая и применяя к обновленному телу прежние навыки. На бегу активным бьякуганом вычислил дома с зараженными, подсчитывая их. Миновал некогда целую и примечательную беседку в виде четырех круглых колонн и арочного креста на них с кольцом по центру, прямо над беломраморной чашей для воды. Повсюду на осколках и каменных сиденьях символы Селунэ — богини одноименного спутника планеты. На широкой улице некоторые построили себе узкие дома, межевавшиеся с милыми огороженными садиками. Было даже деревце, вокруг которого стоял навес с будто срезанной крышей. В сердце екнуло, так сильно изгибы балок и вообще внешний вид походил на аналогичные решения в клановом саду Хьюга.

За очередной поворот не полез, сиганув через оградку — на лай одной внезапно выскочившей собаки где-то невдалеке взвыли другие. Заранее зажатые в руках два сюрикэна метким броском точно впились в пасть и живот резво и резко прыгнувшего зверя. В последний момент я уклонился от когтей и брызнувшей слюны с кровью. Выхватив временно зачарованный кинжал, не дрогнувшей рукой сумел пробить им отвердевшую шкуру собаки: присел, вонзил прямо в собачье сердце и перекинул через плечо тушу зверя, повторно прыгнувшего на меня.

Выбрав момент, я подпрыгнул к обезумевшему оборванцу с ржавой и затупившейся железкой в руке, исполнив в лучших традициях Ли (спасибо, друг!) "D"-ранговое "Дайнамикку Энтори". В полете пнул дрянной меч и ударил выставленной ногой в солнечное сплетение, вместо положенной чакры высвободив проникающую маначакру, пробудившую в отброшенном на брусчатку бурдюке все капсулированные заклинания — дожрут. Прытко подбежавшего второго зараженного я из нижнего регистра откинул лошадиным ударом сдвоенных ног (вариация "D"-рангового "Умашо"). Попал им прямо на удачно торчащий штырь поломанной ограды — тут сдохнет.

Не теряя больше времени, помчался обратно, но уже по другой стороне улицы, относительно легко пересчитывая прячущихся безмозглых заболевших. Видимо, их барабанные перепонки тоже отвердели, раз они такие глухие — у собак нюх развит.

Показав знак стрелять, взбежал по стене трехэтажного дома, закрывающего меня от башни магов, хотя потуги скрыться от них были заранее обречены на провал: над городом системно кружатся орлы, поведение птиц напоминало о родине и ее крылатых шпионах. Развернувшись, я принялся сверху метать сюрикэны, все лучше набивая руку на особенности местной штамповки. Секунд пять Кевэ пялился с открытым ртом, как я перешагиваю по стене на уровне второго этажа, находясь строго горизонтально брусчатке и свободно отклоняясь вверх от самых ретивых прыгунов. Осыпал беснующихся собак острыми сюрикэнами, натравливая всю восьмерку на себя. Запоздавшая еще секунд на пять Эйноли успела выпустить только четыре стрелы с расстояния более трех десятков ярдов: три мимо, одна "контрольная" в труп. Всех перестрелял меткий рейнджер, ни разу не попал в критические места, но глотавшим мои сюрикэны заразным животным вполне хватало оперенья в ляжке или проступающих от худобы ребрах.

— Стоп! — Соответствующий жест дублирую тихим выкриком, только для эльфийских ушей.

Я спрыгнул и уже испачканным о собаку кинжалом добил нескольких точным ударом в сердце. Дюжиной ударов тайдзюцу по воздуху в направлении кучи обеззаразил ее от Стенающей Смерти.

— Спасибо, — киваю Эйноли, в последний момент сообразившей бросить заклинание малого исцеления, хлопнувшее световой вспышкой над моей головой. Потратила боевую единицу... — Вот что значит командная работа, — хвалю. — Но надо научиться прыгать выше головы.

— Агааа... — протянул Кевэ с заалевшими ушами. Покосился на Эйноли и поспешил озвучить один из вопросов, застрявших у нее в прокушенной до крови губе: — Неджи, а как ты так обеззараживаешь? Я... не увидел признаков заклинаний, о которых нам рассказывал мастер Джару.

Схватка принесла моральное удовлетворение. Сдержал многомудрое мычание, которым Какаши-сан никого не сумел заразить. И оставил при себе напрашивающуюся фразочку про Силу Юности, за что Гай-сэнсэй получил одно очко в начавшемся с пеленок счете между ним и Какаши. Это Наруто как-то подколол своего ленивого сэнсэя и спровадил Зеленого Зверя Конохи, когда тот приперся подраться во время тренировки Узумаки с Какаши-сэнсэем и Тензо-сэнсэем. Наруто бы точно сейчас чего-нибудь смешное и бодрящее выкинул... Что ж, плюс два, однако:

— "Сила Юности кипит в нашей крови! Покорите ее и высвобождайте, повергая врагов в ужас бегства и трагедию смерти!" — Выразительно процитировал я Гай-сэнсэя, встав в самую "клевую" позу с откинутым капюшоном, улыбнувшись во все тридцать два и подмигнув. Есть попадание в яблочко! Я искренне засмеялся — смех полился легко и естественно, что обычно нехарактерно для меня. — А если серьезно, Кевэ, то я особым образом высвободил магическую энергию: подобно речному потоку, а не паутинному кружеву. Стенающая Смерть — это некая разновидность паразитного заклинания, способного к репликации... самокопированию. Когда плетение разворачивается внутри тела, оно начинает поедать душу и создавать... коконы — множественные копии себя, подобные свернутым в ауре плетениям для боевого применения. Магическую силу можно сделать разной: живительный эликсир, пробуждающий личинки; яд, отравляющий пробудившегося паразита, и так бы погибшего без носителя; кислота, быстро и навсегда растворяющая не способную сопротивляться мерзость... — Мою речь прервал крик:

— Аррргх! Убить всех!!! Еда там!!! — Отразился от домов раскатистый бас эха. Локсар? Следом донеслось хлопанье и жалобный треск дверей, стенания с ревом и взрыкиваниями, топот и бряцанье. — Ар-рааа!!!

— Не прыгайте суетливо, — говорю своим, вселяя уверенность. Заодно аккуратно снимаю плащ — помешает танцу с кинжалами, жаль, что руки должно пока еще не действуют. Наконец-то мои парадоксально великовозрастные юные напарники сообразили скинуть рюкзаки. — Эйноли, приготовься отбросить лук и быстро взять на изготовку щит с коротким мечом. Кевэ, высмотри пути отступления с луком в руках, не допусти ее окружения — в этом случае доставай клинки и врубайся. Я выцеплю главаря.

— Много их?.. — Спросил Кевэ, пока Эйноли с моего одобрения вызывала своего фамильяра, вскоре распахнувшего свои огромные крылья бабочки, разбрасывающие пыльцу, радужно сверкающую на солнце. Такое чудо кажется неуместным.

— Я насчитал более двух десятков.

— Отврати от нас смерть, Сеханин... Не рискуй понапрасну... друг. — Прянул ушами Кевэ, в нервном жесте взлохматив себя.

— Эйноли, есть заклинание снятия страха?

— Е-есть, — заикаясь, сказала она и тут же зачастила словами соответствующей молитвы, обращаясь к Кореллону Ларетиану.

Чтобы разношерстная толпа с зачумленными детьми и стариками не задавила нас всех числом, выбежал вперед и стал щедро поливать их железом, с двух рук метая веера сюрикэнов — хоть какой-то вред и отвлечение внимания на себя. Повторив трюк с беганием по стене, обнаружил бьякуганом ажурную сетку вокруг головы ближайшего монстра. Подчиняющий артефакт? Пнул воздух проверенным приемом и обнаружил набухшую силой волосяную нить, тянувшуюся к полуорку, забежавшему за развалины узкого дома, чтобы пополнить бойцами свою мини-армию. Глупо мне туда переть. Терпя отраженную в руках боль, открыл первые двое врат Хачимон, начав спускать запасы сюрикэнов и посылать ногами волны маначакры, будоражащей спящих личинок. Тихо шуршали стрелы Кевэ, в толпу не промахивающегося, но с одного выстрела убивающего пока лишь случайно. Жрица, унявшая свои страхи, вызывала существо: вскоре лютый барсук, повинуясь приказу, бросился в ноги первого чумного со стрелой в боку, метнувшегося к лучнику и получившего в ляжку сюрикэн — точнее прицелиться и метнуть я не сумел. Сверху и сбоку чумного атаковал Энефон, сказочно красиво сделавший крутой вираж и вцепившийся в голову всеми четырьмя когтистыми лапами — хвост вонзился в шею. Минус один из трех, мною упущенных и побежавших к моим напарникам.

Биджева кишка — проснувшиеся магические паразиты придали ходячим полутрупам прыти и тупой силы! Мог бы спрогнозировать, дурень! Подловив момент летящей стрелы, скакнул на плоскую голову квадратного дварфа и оттолкнулся, метая восьмерку сюрикэнов по высунувшемуся главарю с арбалетом. Под чрезвычайно метко выпущенный болт успел подставить наручи, в последний момент довернув предплечье, чтобы не в меня срикошетило. А вот вылетевшие из арбалета следом за болтом три самонаводящихся "Магических снаряда" принял боком и спиной, опасаясь за попадание в руки с обожженными каналами СЦ и грудь с возбужденным ядром, распаляющимся от выплеска в кровь адреналинового коктейля. Еле сдержал вскрик от трех жгучих сгустков жалящей магии.

Подбодрив себя злобным кличем, полуорк с агрессивной ненавистью кинулся на меня с боевой косой, бросив мне в спину арбалет с сюрикэном, воткнувшимся по ходу движения натянутой струны. Легко увернувшись от снаряда, изогнулся, пропуская лезвие косы перед собой и для сохранения равновесия ударив кинжалом о древко, укрепленное железными кольцами и множеством петель магического плетения, похожего на заклинание "Магическое оружие", словно бы небрежно, но намертво прикрученное и пришпиленное к боевой косе. Правой рукой отведя зазубренный и неухоженный меч стражи в подростковой руке, исполнил классический лошадиный пинок назад "Умашо", опрокидывая чумного на меч безумца, прущего со спины.

Не имея возможности в полной мере применять джукен, извивался ужом на сковородке, толкаясь, лягаясь и сваливая тупых монстров при помощи "D"-рангового вихря "Коноха Реппу" из арсенала Зеленого Зверя (Гай-сэнсэй умилился бы и дал взбучку за ужасно топорное исполнение). Наконец-то разгоряченный, но не утративший разума ловкий Локсар клюнул, поведясь на шанс разозлить и вывести меня из равновесия, срезав длинные волосы, перевязанные и чуть утяжеленные в ладони от кончиков. Ныряю вперед и с силой лягаю боевую косу. Полуорк не выпустил древко, но оно задралось, открыв его: завершение резкого разворота на пятке, подскок с обрывом связок и кинжал по гарду в щель под подбородком. Закрываюсь от чумного дварфа-неваляшки, своими подкованными копытами растоптавшего магический арбалет, а дрыном сломавшего магический жезл подчинения. Его оружие застряло в тазовой кости Локсара — мое в его глазнице. Толкнув труп, не постеснялся отступить, высоко подпрыгнуть на бывшей здоровой ноге, зацепиться за край обвалившейся стены, подтянуться и оседлать ее.